– Один градус.
– Что составляет два Солнца. Это все равно, что прицеливаться в стену сарая.
– Вопрос в том, – сказал Суиджерт, независимо от Рида повторяя его слова, – есть ли у тебя идеи получше?
Лоувелл задумался.
– Вообще никаких, – сказал он, – А у тебя?
– Нет.
– Вызывай их, – сказал Лоувелл, обращаясь к Хэйзу, – Пусть начинают.
Хэйз вызвал на линию Бранда, и КЭПКОМ начал диктовать пилоту ЛЭМа процедуру солнечного теста. Как задумали Дейтерих, Рассел и Рид, и опробовали на тренажере Дюк и Янг, эта процедура должна оказаться простой. Лоувелл введет в компьютер команду разворота, чтобы сканирующий телескоп указал на Солнце. Для повышения точности он должен задать квадрант, или, как называют штурманы, «лимб», Солнца. В данном случае Рид, Рассел и Дейтерих выбрали северо-восточный лимб. Система ориентации не воспринимала Солнце, как опорный объект для настройки, но умела на него наводиться. Когда компьютер примет команду, Лоувелл нажмет кнопку «Выполнить», и автоматически включатся шестнадцать реактивных стабилизаторов лунного модуля, поворачивая корабль туда, где, по мнению компьютера, должно находиться Солнце. Если верхний правый лимб гигантской звезды окажется в пределах одного градуса от перекрестия защищенного фильтром телескопа Лоувелла, то ориентация удовлетворительная. Если нет, то это означает неприятности.
Лоувелл прослушал инструкции Бранда, приказал Хэйзу повторить их обратно на Землю и начал сыпать вопросы Хьюстону. Дюк и Янг отрабатывали эту процедуру на макете ЛЭМа в пристыкованном состоянии? КЭПКОМ его заверил, что так. Не возникнут ли проблемы у системы ориентации при попытке маневрирования с увеличенным весом? Нет, не возникнут. Не закроет ли обзор сканирующему телескопу стыковочный радар, торчащий из вершины лунного модуля? Нет, если радар будет втянут перед этим маневром. Этот опрос с участием Суиджерта и Хэйза занял почти целый час. Когда КЭПКОМ и офицеры навигации не могли ответить, отвечали такие астронавты, как Дюк, Янг, Нейл Армстронг, Баз Олдрин и Дэвид Скотт, которых специально для этого вызвали в Центр управления. Наконец, в 2:30 пополудни, или на отметке 73 часа 31 минута полетного времени, казалось, интерес Лоувелла был удовлетворен.
– Так, Хьюстон, – решительно обратился он к Бранду, – когда должен состояться этот небольшой солнечный тест?
– В 74 часа 29 минут, – ответил Бранд.
Лоувелл взглянул на свои часы:
– Как насчет того, чтобы выполнить его сейчас? Почему мы должны ждать?
– Хорошо, – сказал Бранд, – Можете начинать прямо сейчас.
Получив разрешение, экипаж занял свои рабочие места. Впервые с момента отключения «Одиссея» нашлась работа и для Суиджерта. Как было решено, Лоувелл займет центральное место перед приборной панелью и займется навигационным компьютером, занося в него данные, необходимые для солнечного теста, и наблюдая за индикаторами ориентации, чтобы корабль двигался в правильном направлении. Суиджерт займет место у иллюминатора по правую руку от Хэйза, чтобы предупредить Лоувелла, когда Солнце окажется в его поле зрения. Хэйз переберется на сторону Лоувелла, где он будет смотреть в сканирующий телескоп системы ориентации, измеряя отклонение Солнца от перекрестия.
Наземная команда в Хьюстоне также заняла свои терминалы. Гриффин, как и Ланни прошлой ночью, попросил тишины на внутреннем канале связи и обратился к специалистам, стоящим рядом с терминалами, чтобы те не мешали операторам сосредоточиться на непосредственной работе. Он потянулся к полетному журналу и в графе «Полетное время» написал «73:32», а в графе «Примечание» – «Начало солнечного теста». Фред Хэйз в космическом корабле настроил свою систему связи и, то ли специально, то ли случайно, включил микрофон. И тут же на Земле услышали ломаные голоса астронавтов, совещающихся между собой.
– Я вообще не могу в это поверить, – произнес Лоувелл вполголоса.
– Мы найдем Солнце, – сказал Хэйз.
– Не будь так уверен. Может, у меня все еще проблемы с арифметикой с прошлой ночи.
Находясь между своим местом и местом пилота ЛЭМа, Лоувелл ввел в компьютер «Водолея» информацию, переданную Брандом. Компьютер принял данные, медленно их обработал и, как всегда, терпеливо ожидал, пока командир не нажмет «Выполнить». Взглянув на Хэйза, а потом на Суиджерта, Лоувелл нажал кнопку. Примерно секунду ничего не происходило, а затем за иллюминаторами появились прозрачная дымка гипергольного газа от реактивных стабилизаторов лунного модуля. А внутри астронавты почувствовали, как корабль начал медленно поворачиваться. В центре кабины Лоувелл пристально глядел на стрелки индикаторов ориентации.
– У нас вращение, – сообщил он, – Теперь рысканье… вращение… крен… снова рысканье. Хьюстон, вы тоже это видите?
– Нет, Джим, – сказал Бранд, – Мы не можем получать данные с такой скоростью, какую дает ваш компьютер.
– Понял, – подтвердил Лоувелл и повернулся направо, – Джек, ты что-нибудь видишь?
– Ничего, – ответил Суиджерт.
– А ты? – спросил он Хэйза.
– Ничего.
В переднем ряду терминалов Центра управления Рассел, Рид и Дейтерих слушали экипаж и молчали. И за терминалом КЭПКОМа Бранд молчал, пока его снова не вызовут. За терминалом руководителя полета Гриффин подвинул журнал и написал слова «Солнечный тест начат». По линии корабль-Земля слышались ломаные голоса экипажа.
– Рысканье вправо, – донесся голос Хэйза, – Командир, что на «Эф-Ди-Ай»?
– Зона нечувствительности… – откликнулся Лоувелл.
– Плюс 190, – сказал Хэйз, – Плюс 08526.
– Дай мне 16…
– У меня «Эйч-Пи» на «Эф-Ди-Ай»…
– Два диаметра, не больше…
– Ноль, ноль, ноль…
– Дай мне «АОТ», дай «АОТ»…
Еще восемь минут операторы молча слушали бормотание экипажа, пока «Водолей» вращал свою тушу. Затем Суиджерт что-то заметил с правой стороны корабля: маленькая вспышка, ничего, снова вспышка. Неожиданно, ошибки не могло быть, в углу иллюминатора показался кусочек солнечного диска. Он быстро повернул голову вправо, змеем – влево, чтобы предупредить Лоувелла. Но, прежде чем он успел что-либо сказать, солнечный луч осветил приборную панель, и командир, наблюдавший за своими индикаторами, невольно поднял глаза.
– Вызывай их, Джек, – сказал он, – Что ты видишь?
– У нас Солнце, – ответил Суиджерт.
– Большой кусок Солнца, – с улыбкой сказал Лоувелл, – А ты что-нибудь видишь, Фреддо?
– Нет, – ответил Хэйз, прищуриваясь в телескоп. И затем, когда окуляр наполнился светом, – Да, по-моему, треть диаметра.
– У нас получается, – сказал Лоувелл, выглянув в окно и слегка отворачиваясь от солнечных лучей, – Я думаю, у нас получается.
– Почти попали, – сказал Хэйз.
– Мы нашли его, – вызвал Лоувелл Землю, – Я думаю, мы нашли его.
– Так, – сказал Хэйз, наблюдая, как край Солнца коснулся перекрестья телескопа и двинулся вниз, – Почти попали.
– Ты его видишь? – спросил Лоувелл.
– Почти попали, – повторил Хэйз.
Изображение Солнца в телескопе опустилось вниз на долю градуса. Затем, еще чуть-чуть. Из стабилизаторов еще пару секунд вылетал гипергольный дым, после чего реактивные струи тихо отключились, и корабль, а вместе с ним и Солнце, остановились.
– Что у тебя? Что у тебя? – спросил Лоувелл.
Хэйз ничего не говорил, потом медленно оторвался от телескопа и повернулся к товарищам с большой улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125