Наше стадо двигалось не спеша и по дороге паслось на сочной траве, да и воды -было вдоволь. Нам повезло во второй раз, но мы чувствовали, что удача вот-вот может отвернуться от нас.
Получив наличные, мы приоделись в черные суконные костюмы, белые рубашки, новые шляпы и, больше ни на что не рассчитывая, выглядели довольными.
В тот же день к нам подошел Джон Райан.
— Это вы братья Сэкетты?
— Да.
— Слышал, что в вашем стаде есть коровы с клеймом «Тамблинг-Р»?
— Да, сэр. Садитесь, пожалуйста. — Предложил ему Оррин и рассказал все как есть. — Семь голов, включая пятнистого быка с обломанным рогом.
— Этот старый дьявол до сих пор жив? Пару раз я из-за него чуть не потерял стадо и, если бы его нашел, пристрелил бы на месте. Пугается любого звука, даже если уронишь шляпу, несется сломя голову и уводит за собой всех коров.
— Мы вам должны кое-какие деньги, мистер Райан. По тридцать два доллара за голову выходит…
— Забудем про это; Черт возьми, такие смышленые ребята, как вы, которые сумели собрать коров и пригнать их из Колорадо, могут получить их задаром. Кроме того, я только что продал два стада в шесть тысяч голов — семь коров меня не разорят.
Он заказал выпить.
— Я хочу с вами поговорить: как насчет того, чтобы провести мое стадо по тропе Боузмена?
Оррин посмотрел на меня.
— Том Санди лучше нас разбирается в скотоводстве и перегонах. А мы с Оррином хотели подыскать землю себе под ранчо.
— Дело ваше. Мы начнем перегон в Ньюсесе, штат Техас, закончим в Масселшелле, в Монтане. Как, Санди?
— Нет, спасибо. Я поеду с ребятами.
Я заработал около шести тысяч долларов, и еще тысяча ждала меня в Санта-Фе. Впервые в жизни мне было что терять, и меня это пугало.
По-моему мнению, если человек не знает, чего добивается, он вообще ничего не добьется. У нас была цель: свое ранчо, дом для мамы и образование, чтобы приспособиться к меняющимся временам. Следовало серьезно над этим подумать.
Мои мысли прервал голос:
— Вы случайно не Тайрел Сэкетт? — Это говорил управляющий «Дроверс Коттедж». — У меня для вас письмо.
— Письмо?
Я непонимающе поглядел на него. Никто никогда не писал мне писем.
«Может, мама…» Я забеспокоился. С какой стати кто-то будет мне писать?
Письмо было написано женским почерком. Я осторожно развернул его, до смерти боясь, что это плохие вести из дома.
Хуже всего, что написанные буквы скакали то в одну сторону, то в другую и приходилось с трудом их разбирать. Но я высунул язык, и принялся за дело, решив, что парень, который смог пригнать стадо из Колорадо, сможет и прочитать письмо — если очень постарается.
Прежде всего мне бросился в глаза город отправления: Санта-Фе. И дата. Оно было написано примерно через неделю после нашего отъезда.
«Дорогой мистер Сэкетт!»
Ну и ну! Кто же называет меня мистером? В основном меня звали Тайрелом, Таем или просто Сэкеттом, без мистера.
В конце письма стояла подпись: «Друсилья».
Я почувствовал, как у меня начинают краснеть шея и уши, и украдкой оглянулся, не заметил ли кто этого. Но на меня никто не обращал внимания.
Дон Луис и Друсилья узнали, что мы были в Санта-Фе и удивлялись, почему я не заехал навестить их. На ранчо опять возникли проблемы, какие-то люди пытались захватить часть земли, но их разогнали. Всех, кроме четверых, которых похоронили. А потом дон Луис ездил в город повидаться с Джонатаном Приттсом. Я представил встречу двух стариков, ее стоило бы увидеть, однако я поставил бы на семью Альварадо. Друсилья закончила приглашением посетить их, когда я в следующий раз заеду в Санта-Фе.
У времени есть один недостаток: оно бежит слишком быстро, его всегда не хватает. Едва ли можно стать человеком, не обучившись грамоте. Каждый день люди обсуждали прочитанное или происходящие события. Я старался впитывать знания, прислушиваясь к чужим разговорам, а этого недостаточно, чтобы все правильно понять.
Как-то я нашел газету, и на то, чтобы прочитать четыре страницы, у меня ушло целых три дня.
Один человек в городе распродавал вещи. Я купил у него револьвер, несколько коробок патронов, и когда увидел в его фургоне книги, заплатил за них не глядя.
— Вам не интересно знать, какие книги вы покупаете?
— Мистер, это не ваше дело, но признаюсь, что не отличу одну от другой. По-моему, если я прочту их, то чему-нибудь научусь. Короче, постараюсь разобраться.
Этот человек, как мне показалось, умеет и читать и писать.
— Я бы не рекомендовал их для начинающего, однако вы можете узнать немало полезного.
Он продал мне шесть книг, и я взял их с собой.
Ночь за ночью я сидел у лагерного костра, изучая страницу за страницей. Мне много помогал Том Санди, объясняя, что означают те или иные слова. И главное, я искренне удивился, что человек может из книг узнать что-то новое о своей жизни. Одну написал армейский офицер, капитан Рэндольф Марси для тех, кто собирался переезжать на Запад в фургонах. В этой книге было много того, что я уже знал, но и много мне неизвестного.
Кэп Раунтри делал вид, что недоволен моими занятиями.
— Для всего этого хлама придется покупать вьючную лошадь. Первый раз вижу человека, который берет с собой на тропу книги.
Глава 9
Когда мы въехали в Санта-Фе, город лениво грелся на солнце. Казалось, ничто здесь не изменилось, но я ощущал перемены в самом себе. К тому же тут была Друсилья, и на этот раз я навещу ее. Мне еще никогда не доводилось ездить к девушкам в гости.
Я никому не рассказывал о письме Друсильи, даже Оррину — мне и в голову такое не приходило.
Я не ответил на ее письмо, поскольку не умел писать по-настоящему, а если бы попытался изобразить буквы… Словом, мужчине не положено писать, как ребенку.
Первым делом, я решил съездить к Друсилье, а потому достал, почистил, отгладил свой новый костюм и ближе к вечеру отправился на ранчо. У ворот с винтовкой на коленях сидел Мигель.
— Сеньор! Как я рад, что вы приехали! Сеньорита каждый день спрашивает, не встречал ли я вас.
— Она у себя?
— Хорошо, что вы вернулись, сеньор. Хорошо для нас и хорошо для них. — Он показал на дверь.
Внутри дома был дворик, а сам дом окружала глинобитная стена высотой футов пятнадцать с бойницами для тридцати человек. Вдоль стены шла дорожка, по которой можно было обойти вокруг.
Дон Луис работал за письменным столом. Он поднялся.
— Добрый день, сеньор. Рад вас видеть. Ваше предприятие закончилось успешно?
Мы сели, и я рассказал дону Луису о нашем путешествии. На нескольких коровах стояло его клеймо, мы сохранили полученные за них деньги, и я отдал их.
— У нас возникли сложности, — сказал дон Луис. — Боюсь, это только начало.
Мне показалось, что за короткое время, пока мы не виделись, он очень постарел. Я неожиданно понял, что мне нравится этот строгий, непреклонный старик с седыми усами.
Откинувшись в кресле, он принялся рассказывать мне, как люди Приттса сделали первый ход. На равнине, принадлежащей дону Луису, появились человек сорок, застолбили заявки на землю и приготовились к обороне. Зная, какие люди ему противостоят, дон Луис сначала придержал своих vaqueros.
— К победе ведет много дорог, сеньор, и не все связаны с насилием. Если бы я напал на них, могли пострадать и мои ребята, а этого я старался избежать.
За захватчиками стали наблюдать и заметили, когда Приттс с Феттерсоном поехали по делам в Санта-Фе, тут же в лагере появились бутылки и к полуночи бандиты перепились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Получив наличные, мы приоделись в черные суконные костюмы, белые рубашки, новые шляпы и, больше ни на что не рассчитывая, выглядели довольными.
В тот же день к нам подошел Джон Райан.
— Это вы братья Сэкетты?
— Да.
— Слышал, что в вашем стаде есть коровы с клеймом «Тамблинг-Р»?
— Да, сэр. Садитесь, пожалуйста. — Предложил ему Оррин и рассказал все как есть. — Семь голов, включая пятнистого быка с обломанным рогом.
— Этот старый дьявол до сих пор жив? Пару раз я из-за него чуть не потерял стадо и, если бы его нашел, пристрелил бы на месте. Пугается любого звука, даже если уронишь шляпу, несется сломя голову и уводит за собой всех коров.
— Мы вам должны кое-какие деньги, мистер Райан. По тридцать два доллара за голову выходит…
— Забудем про это; Черт возьми, такие смышленые ребята, как вы, которые сумели собрать коров и пригнать их из Колорадо, могут получить их задаром. Кроме того, я только что продал два стада в шесть тысяч голов — семь коров меня не разорят.
Он заказал выпить.
— Я хочу с вами поговорить: как насчет того, чтобы провести мое стадо по тропе Боузмена?
Оррин посмотрел на меня.
— Том Санди лучше нас разбирается в скотоводстве и перегонах. А мы с Оррином хотели подыскать землю себе под ранчо.
— Дело ваше. Мы начнем перегон в Ньюсесе, штат Техас, закончим в Масселшелле, в Монтане. Как, Санди?
— Нет, спасибо. Я поеду с ребятами.
Я заработал около шести тысяч долларов, и еще тысяча ждала меня в Санта-Фе. Впервые в жизни мне было что терять, и меня это пугало.
По-моему мнению, если человек не знает, чего добивается, он вообще ничего не добьется. У нас была цель: свое ранчо, дом для мамы и образование, чтобы приспособиться к меняющимся временам. Следовало серьезно над этим подумать.
Мои мысли прервал голос:
— Вы случайно не Тайрел Сэкетт? — Это говорил управляющий «Дроверс Коттедж». — У меня для вас письмо.
— Письмо?
Я непонимающе поглядел на него. Никто никогда не писал мне писем.
«Может, мама…» Я забеспокоился. С какой стати кто-то будет мне писать?
Письмо было написано женским почерком. Я осторожно развернул его, до смерти боясь, что это плохие вести из дома.
Хуже всего, что написанные буквы скакали то в одну сторону, то в другую и приходилось с трудом их разбирать. Но я высунул язык, и принялся за дело, решив, что парень, который смог пригнать стадо из Колорадо, сможет и прочитать письмо — если очень постарается.
Прежде всего мне бросился в глаза город отправления: Санта-Фе. И дата. Оно было написано примерно через неделю после нашего отъезда.
«Дорогой мистер Сэкетт!»
Ну и ну! Кто же называет меня мистером? В основном меня звали Тайрелом, Таем или просто Сэкеттом, без мистера.
В конце письма стояла подпись: «Друсилья».
Я почувствовал, как у меня начинают краснеть шея и уши, и украдкой оглянулся, не заметил ли кто этого. Но на меня никто не обращал внимания.
Дон Луис и Друсилья узнали, что мы были в Санта-Фе и удивлялись, почему я не заехал навестить их. На ранчо опять возникли проблемы, какие-то люди пытались захватить часть земли, но их разогнали. Всех, кроме четверых, которых похоронили. А потом дон Луис ездил в город повидаться с Джонатаном Приттсом. Я представил встречу двух стариков, ее стоило бы увидеть, однако я поставил бы на семью Альварадо. Друсилья закончила приглашением посетить их, когда я в следующий раз заеду в Санта-Фе.
У времени есть один недостаток: оно бежит слишком быстро, его всегда не хватает. Едва ли можно стать человеком, не обучившись грамоте. Каждый день люди обсуждали прочитанное или происходящие события. Я старался впитывать знания, прислушиваясь к чужим разговорам, а этого недостаточно, чтобы все правильно понять.
Как-то я нашел газету, и на то, чтобы прочитать четыре страницы, у меня ушло целых три дня.
Один человек в городе распродавал вещи. Я купил у него револьвер, несколько коробок патронов, и когда увидел в его фургоне книги, заплатил за них не глядя.
— Вам не интересно знать, какие книги вы покупаете?
— Мистер, это не ваше дело, но признаюсь, что не отличу одну от другой. По-моему, если я прочту их, то чему-нибудь научусь. Короче, постараюсь разобраться.
Этот человек, как мне показалось, умеет и читать и писать.
— Я бы не рекомендовал их для начинающего, однако вы можете узнать немало полезного.
Он продал мне шесть книг, и я взял их с собой.
Ночь за ночью я сидел у лагерного костра, изучая страницу за страницей. Мне много помогал Том Санди, объясняя, что означают те или иные слова. И главное, я искренне удивился, что человек может из книг узнать что-то новое о своей жизни. Одну написал армейский офицер, капитан Рэндольф Марси для тех, кто собирался переезжать на Запад в фургонах. В этой книге было много того, что я уже знал, но и много мне неизвестного.
Кэп Раунтри делал вид, что недоволен моими занятиями.
— Для всего этого хлама придется покупать вьючную лошадь. Первый раз вижу человека, который берет с собой на тропу книги.
Глава 9
Когда мы въехали в Санта-Фе, город лениво грелся на солнце. Казалось, ничто здесь не изменилось, но я ощущал перемены в самом себе. К тому же тут была Друсилья, и на этот раз я навещу ее. Мне еще никогда не доводилось ездить к девушкам в гости.
Я никому не рассказывал о письме Друсильи, даже Оррину — мне и в голову такое не приходило.
Я не ответил на ее письмо, поскольку не умел писать по-настоящему, а если бы попытался изобразить буквы… Словом, мужчине не положено писать, как ребенку.
Первым делом, я решил съездить к Друсилье, а потому достал, почистил, отгладил свой новый костюм и ближе к вечеру отправился на ранчо. У ворот с винтовкой на коленях сидел Мигель.
— Сеньор! Как я рад, что вы приехали! Сеньорита каждый день спрашивает, не встречал ли я вас.
— Она у себя?
— Хорошо, что вы вернулись, сеньор. Хорошо для нас и хорошо для них. — Он показал на дверь.
Внутри дома был дворик, а сам дом окружала глинобитная стена высотой футов пятнадцать с бойницами для тридцати человек. Вдоль стены шла дорожка, по которой можно было обойти вокруг.
Дон Луис работал за письменным столом. Он поднялся.
— Добрый день, сеньор. Рад вас видеть. Ваше предприятие закончилось успешно?
Мы сели, и я рассказал дону Луису о нашем путешествии. На нескольких коровах стояло его клеймо, мы сохранили полученные за них деньги, и я отдал их.
— У нас возникли сложности, — сказал дон Луис. — Боюсь, это только начало.
Мне показалось, что за короткое время, пока мы не виделись, он очень постарел. Я неожиданно понял, что мне нравится этот строгий, непреклонный старик с седыми усами.
Откинувшись в кресле, он принялся рассказывать мне, как люди Приттса сделали первый ход. На равнине, принадлежащей дону Луису, появились человек сорок, застолбили заявки на землю и приготовились к обороне. Зная, какие люди ему противостоят, дон Луис сначала придержал своих vaqueros.
— К победе ведет много дорог, сеньор, и не все связаны с насилием. Если бы я напал на них, могли пострадать и мои ребята, а этого я старался избежать.
За захватчиками стали наблюдать и заметили, когда Приттс с Феттерсоном поехали по делам в Санта-Фе, тут же в лагере появились бутылки и к полуночи бандиты перепились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48