Но это случилось давно. А в прошлом году он не мошенничал и не воровал.
«Я никогда не жульничал в карты.., и никого не пытался обокрасть».
В его комнате обнаружили краденые вещи. Найджел знает, что это известно ей. Такие свидетельства не лгут. А вот он солгал жене.
Внезапно почувствовав сзади какое-то движение, Кассандра обернулась.
Найджел стоял на другом конце террасы в элегантном серо-белом камзоле, весь – воплощенная загадка. Он смотрел на нее из-под полуопущенных век привычным взглядом, выражающим напускное безразличие и проницательность. Это тайна и парадокс, как все, что с ним связано.
Иногда Кассандре казалось, что она знает мужа очень хорошо. Так близко, как только возможно в браке.
Но порой у нее возникало ощущение, что она не знает Найджела вовсе и он ей совсем чужой.
Кассандра поспешно спрятала письмо в складках своей юбки, где уже был мокрый носовой платок.
Очевидно, она не хочет оставить прошлое в прошлом и принять настоящее. Сначала Найджел решил, что на этот раз Барр-Хэмптон приехал повидать Пейшенс, но довольно скоро понял ошибочность своих предположений.
Барр-Хэмптон пошел провожать Пейшенс до коттеджа. Леди Беатрис прощалась с уезжающими гостями. Найджел отправился на поиски Кассандры. Она стояла посреди цветочной террасы напротив бального зала и, заметив его, быстро обернулась и что-то спрятала в складках юбки. Он шагнул ей навстречу.
– Похоже, роман Пейшенс и Барр-Хэмптона успешно развивается, – промолвил Найджел. – Как ты думаешь, он из-за этого приехал?
– Да. – Кассандра избегала его взгляда. – Да, полагаю, из-за этого.
Он приподнял ее подбородок, и их взгляды встретились.
– Зачем он приехал? – тихо спросил Найджел.
– Повидать Пейшенс и тетю Матильду.
– Кассандра. – Он коснулся пальцем ее губ. – Зачем Робин приехал?
– Ты играл честно, – прошептала она, закрыв глаза. – У меня есть письмо от одного из свидетелей. Ты не жульничал. – Кассандра открыла глаза. – Как тебе удалось заставить отца играть с тобой на такую высокую ставку?
Найджел прерывисто вздохнул:
– Я сделал так, что альтернатива показалась ему еще менее привлекательной.
– Менее привлекательной? – Кассандра посмотрела в глаза мужу:
– Ты угрожал ему?
Да, угрожал сделать с Уортингом то, что тот в свое время сделал с ним самим. А кроме того, привел с собой банду головорезов под предводительством Уилла Стаббса. «Исполнил бы я свои угрозы, если бы Уортинг стал сопротивляться?» – спрашивал себя Найджел. Он не был в этом уверен. Наверное, да. Подробности собственных злоключений были еще свежи в его памяти. Он даже прихрамывал, как если бы на ноге по-прежнему висели кандалы.
– Уортинг принял мой вызов.
– Проиграв, ты уехал бы из Англии и никогда не вернулся сюда? – спросила Кассандра.
– Да. Но я не собирался проигрывать. У меня всегда были необычные способности к карточной игре. Я целый год после возвращения из колоний выжидал, прежде чем вызвать Уортинга, а за это время отточил свое мастерство до совершенства. За год я сколотил себе приличное состояние.
– А ты вызывал и других игроков, которых обокрал девять лет назад?
– Только Уортинга. Только твоего отца.
– Почему? – Кассандра впилась в мужа пристальным взглядом.
Что ж, больше скрывать правду нет смысла – ему все равно не удается ее защитить.
– Я никогда не мошенничал в карты и никогда не воровал. Кто-то подсунул в мою комнату крапленую колоду и драгоценности, украденные в тот вечер у джентльменов. В тот самый вечер, когда я играл с твоим отцом и выиграл порядочную сумму денег. Будь я и в самом деле виновен, то не спрятал бы награбленное там, где его проще всего найти. Но никто из судей не обратил внимания на эту деталь. Меня загнали в западню, Кассандра.
Ее лицо, дотоле холодное и замкнутое, теперь выражало страдание. Найджел заложил руки за спину и посмотрел на нее, чуть прищурившись.
– Почему ты решил, что в этом виноват мой отец?
– Потому что это он обвинил меня в краже и сделал вид, что незнаком со мной, когда меня пришли арестовывать. Граф был моим другом – так я думал. Он же и расставил сети.
– Но зачем? – В ее глазах застыло отчаяние. – Ведь ты был совсем еще мальчик, Найджел. Ты ему в сыновья годился. Зачем он так подло и низко поступил с тобой? Ответь мне.
Вот этого Найджел и сам до сих пор не понимал и не находил убедительного мотива для столь гнусного предательства.
– Наверное, потому, что я выиграл у него две тысячи фунтов.
– И он отправил тебя на каторгу на семь лет? В эту., преисподнюю – за две тысячи фунтов? Папа.., он был "мой отец. Я любила его.
– Итак, вам выбирать, миледи, – проговорил Найджел, ощутив леденящий душу холод. – Можете верить либо отцу, либо мне. Вы сами стремились к тому, чтобы сделать этот выбор неизбежным. А пожалуй, не стоило ворошить прошлое и постараться извлечь из настоящего все самое лучшее. Я не был с вами жесток. Женившись, я позаботился о том, чтобы у вас был дом и вы продолжали вести ту жизнь, к которой привыкли. Вы сами виноваты, что вторглись в кошмар моего прошлого.
– Да! – Кассандра гордо приподняла подбородок. – И вы упростили мне задачу, милорд. Я любила отца. А вас я не люблю. Мне следует слушать свое сердце. Я ни за что не поверю, что отец мог так жестоко поступить с вами!
– Быть посему. – Найджел отвесил ей учтивый поклон и пошел по дорожке террасы – один.
Он привык быть один. Его сердце давно покрылось коркой льда и не чувствовало боли. После всех испытаний и злоключений, выпавших на долю Найджела, после всего этого кошмара (и даже хуже, поскольку это был не сон, а страшная явь), после того, как он осознал, что у него нет ни друзей, ни союзников, ни защитников даже среди надзирателей и стражников, ему удалось найти единственно возможный способ выжить и не сойти с ума. Найджел не обладал большой физической силой – а уж тем более свободой, – чтобы давать отпор каторжникам и тюремщикам. Поэтому он воспитал в себе силу духа, смеясь – в буквальном смысле слова смеясь, – в лицо своим мучителям. Такое поведение только ухудшало положение Найджела, но бесконечные пинки и удары кнута не могли поколебать его решимости. Поэтому в конце концов он победил. Доказал им свое превосходство.
Но после этого снова оказался одинок, хотя по-прежнему, скованный с другими узниками, постоянно был у них на виду. Даже неожиданное дружеское расположение Уилла не скрасило его внутреннего одиночества.
Только Кассандре удалось растопить этот лед отчужденности и согреть его сердце. Найджел не старался защищаться от нее, поскольку до сих пор не подозревал, что с ним происходит – или уже произошло. Он привык сопротивляться жестокости и ненависти, но не видел необходимости обороняться от нежности и сочувствия.
А Кассандра убедила его, что существует и то и другое.
И он, как последний дурак, попался в очередную ловушку.
Она верит отцу, а не ему! И любит отца, а не его! Предпочла покойного родителя живому мужу…
Найджелу казалось, что сейчас он расколется на тысячу кусочков. Надо найти место, где можно было бы успокоиться.
Виконт дошел до парадного входа, быстро пересек розовый сад и почти сбежал с холма по крутому, обрывистому спуску, прыгая с камня на камень. На ходу сбрасывая с себя одежду, он вышел на поляну, приблизился к берегу и нырнул в прохладный водоем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
«Я никогда не жульничал в карты.., и никого не пытался обокрасть».
В его комнате обнаружили краденые вещи. Найджел знает, что это известно ей. Такие свидетельства не лгут. А вот он солгал жене.
Внезапно почувствовав сзади какое-то движение, Кассандра обернулась.
Найджел стоял на другом конце террасы в элегантном серо-белом камзоле, весь – воплощенная загадка. Он смотрел на нее из-под полуопущенных век привычным взглядом, выражающим напускное безразличие и проницательность. Это тайна и парадокс, как все, что с ним связано.
Иногда Кассандре казалось, что она знает мужа очень хорошо. Так близко, как только возможно в браке.
Но порой у нее возникало ощущение, что она не знает Найджела вовсе и он ей совсем чужой.
Кассандра поспешно спрятала письмо в складках своей юбки, где уже был мокрый носовой платок.
Очевидно, она не хочет оставить прошлое в прошлом и принять настоящее. Сначала Найджел решил, что на этот раз Барр-Хэмптон приехал повидать Пейшенс, но довольно скоро понял ошибочность своих предположений.
Барр-Хэмптон пошел провожать Пейшенс до коттеджа. Леди Беатрис прощалась с уезжающими гостями. Найджел отправился на поиски Кассандры. Она стояла посреди цветочной террасы напротив бального зала и, заметив его, быстро обернулась и что-то спрятала в складках юбки. Он шагнул ей навстречу.
– Похоже, роман Пейшенс и Барр-Хэмптона успешно развивается, – промолвил Найджел. – Как ты думаешь, он из-за этого приехал?
– Да. – Кассандра избегала его взгляда. – Да, полагаю, из-за этого.
Он приподнял ее подбородок, и их взгляды встретились.
– Зачем он приехал? – тихо спросил Найджел.
– Повидать Пейшенс и тетю Матильду.
– Кассандра. – Он коснулся пальцем ее губ. – Зачем Робин приехал?
– Ты играл честно, – прошептала она, закрыв глаза. – У меня есть письмо от одного из свидетелей. Ты не жульничал. – Кассандра открыла глаза. – Как тебе удалось заставить отца играть с тобой на такую высокую ставку?
Найджел прерывисто вздохнул:
– Я сделал так, что альтернатива показалась ему еще менее привлекательной.
– Менее привлекательной? – Кассандра посмотрела в глаза мужу:
– Ты угрожал ему?
Да, угрожал сделать с Уортингом то, что тот в свое время сделал с ним самим. А кроме того, привел с собой банду головорезов под предводительством Уилла Стаббса. «Исполнил бы я свои угрозы, если бы Уортинг стал сопротивляться?» – спрашивал себя Найджел. Он не был в этом уверен. Наверное, да. Подробности собственных злоключений были еще свежи в его памяти. Он даже прихрамывал, как если бы на ноге по-прежнему висели кандалы.
– Уортинг принял мой вызов.
– Проиграв, ты уехал бы из Англии и никогда не вернулся сюда? – спросила Кассандра.
– Да. Но я не собирался проигрывать. У меня всегда были необычные способности к карточной игре. Я целый год после возвращения из колоний выжидал, прежде чем вызвать Уортинга, а за это время отточил свое мастерство до совершенства. За год я сколотил себе приличное состояние.
– А ты вызывал и других игроков, которых обокрал девять лет назад?
– Только Уортинга. Только твоего отца.
– Почему? – Кассандра впилась в мужа пристальным взглядом.
Что ж, больше скрывать правду нет смысла – ему все равно не удается ее защитить.
– Я никогда не мошенничал в карты и никогда не воровал. Кто-то подсунул в мою комнату крапленую колоду и драгоценности, украденные в тот вечер у джентльменов. В тот самый вечер, когда я играл с твоим отцом и выиграл порядочную сумму денег. Будь я и в самом деле виновен, то не спрятал бы награбленное там, где его проще всего найти. Но никто из судей не обратил внимания на эту деталь. Меня загнали в западню, Кассандра.
Ее лицо, дотоле холодное и замкнутое, теперь выражало страдание. Найджел заложил руки за спину и посмотрел на нее, чуть прищурившись.
– Почему ты решил, что в этом виноват мой отец?
– Потому что это он обвинил меня в краже и сделал вид, что незнаком со мной, когда меня пришли арестовывать. Граф был моим другом – так я думал. Он же и расставил сети.
– Но зачем? – В ее глазах застыло отчаяние. – Ведь ты был совсем еще мальчик, Найджел. Ты ему в сыновья годился. Зачем он так подло и низко поступил с тобой? Ответь мне.
Вот этого Найджел и сам до сих пор не понимал и не находил убедительного мотива для столь гнусного предательства.
– Наверное, потому, что я выиграл у него две тысячи фунтов.
– И он отправил тебя на каторгу на семь лет? В эту., преисподнюю – за две тысячи фунтов? Папа.., он был "мой отец. Я любила его.
– Итак, вам выбирать, миледи, – проговорил Найджел, ощутив леденящий душу холод. – Можете верить либо отцу, либо мне. Вы сами стремились к тому, чтобы сделать этот выбор неизбежным. А пожалуй, не стоило ворошить прошлое и постараться извлечь из настоящего все самое лучшее. Я не был с вами жесток. Женившись, я позаботился о том, чтобы у вас был дом и вы продолжали вести ту жизнь, к которой привыкли. Вы сами виноваты, что вторглись в кошмар моего прошлого.
– Да! – Кассандра гордо приподняла подбородок. – И вы упростили мне задачу, милорд. Я любила отца. А вас я не люблю. Мне следует слушать свое сердце. Я ни за что не поверю, что отец мог так жестоко поступить с вами!
– Быть посему. – Найджел отвесил ей учтивый поклон и пошел по дорожке террасы – один.
Он привык быть один. Его сердце давно покрылось коркой льда и не чувствовало боли. После всех испытаний и злоключений, выпавших на долю Найджела, после всего этого кошмара (и даже хуже, поскольку это был не сон, а страшная явь), после того, как он осознал, что у него нет ни друзей, ни союзников, ни защитников даже среди надзирателей и стражников, ему удалось найти единственно возможный способ выжить и не сойти с ума. Найджел не обладал большой физической силой – а уж тем более свободой, – чтобы давать отпор каторжникам и тюремщикам. Поэтому он воспитал в себе силу духа, смеясь – в буквальном смысле слова смеясь, – в лицо своим мучителям. Такое поведение только ухудшало положение Найджела, но бесконечные пинки и удары кнута не могли поколебать его решимости. Поэтому в конце концов он победил. Доказал им свое превосходство.
Но после этого снова оказался одинок, хотя по-прежнему, скованный с другими узниками, постоянно был у них на виду. Даже неожиданное дружеское расположение Уилла не скрасило его внутреннего одиночества.
Только Кассандре удалось растопить этот лед отчужденности и согреть его сердце. Найджел не старался защищаться от нее, поскольку до сих пор не подозревал, что с ним происходит – или уже произошло. Он привык сопротивляться жестокости и ненависти, но не видел необходимости обороняться от нежности и сочувствия.
А Кассандра убедила его, что существует и то и другое.
И он, как последний дурак, попался в очередную ловушку.
Она верит отцу, а не ему! И любит отца, а не его! Предпочла покойного родителя живому мужу…
Найджелу казалось, что сейчас он расколется на тысячу кусочков. Надо найти место, где можно было бы успокоиться.
Виконт дошел до парадного входа, быстро пересек розовый сад и почти сбежал с холма по крутому, обрывистому спуску, прыгая с камня на камень. На ходу сбрасывая с себя одежду, он вышел на поляну, приблизился к берегу и нырнул в прохладный водоем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78