Сэмюел предложил позвать Памелу для сопровождения и укоризненно покачал головой, когда София отказалась, но, в конце концов, слуги ей не указ, и она сама знает, что делает, мрачно подумала она про себя, выйдя на улицу.
Больше получаса она расхаживала по парку, прежде чем увидела быстро приближающиеся верхом знакомые фигуры всадников, но только троих. Кто же из них отсутствует, гадала София, только бы не Натаниель. Ей не хотелось говорить с ним отдельно.
Но не было именно Натаниеля. Казалось, судьба настроена против нее.
Разумеется, друзья еще издали ее заметили и теперь приближались, весело и приветливо улыбаясь, как будто вчерашнего вечера и не было. Что ж, возможно, в отличие от нее для них этот инцидент и не имел столь огромного значения. Но это ее не остановит.
– Софи! – воскликнул Кеннет, в то время как Лесси радостно металась около всадников, как будто нашла потерянных друзей. – утро! И сегодня оно действительно доброе – видите, для разнообразия и солнышко выглянуло!
– Вы совсем одна, Софи? – спросил Рекс, посматривая по сторонам, словно ожидал, что из-за ближайших деревьев покажется ее горничная.
– Как видите, Софи, – усмехнулся Иден, подъезжая ближе, – мы все на месте, за исключением Ната. Даже вы пришли на раннюю прогулку. И вы, конечно, поможете нам его подцепить. Понимаете, вчера после вечера он поехал провожать леди Галлис! – И он подмигнул Софии.
– А Софи, разумеется, много потеряла бы, если бы ты утаил от нее эти сведения, – холодно заметил Рекс. – Надеюсь, ты не намерен поделиться этой новостью с Кэтрин.
– Ничего, наша Софи сделана из более прочного материала, – отмахнулся от него Иден. – Должен же я похвастаться своими способностями свата перед человеком, который в состоянии их оценить.
«Какие они довольные и беспечные», – думала Софи, без улыбки глядя на всадников.
– Мы давно уже не на войне, Иден, – наконец заговорила она. – И я давно уже не жена Уолтера, не ваша старая добрая подружка Софи. Те времена давно прошли, и я была бы вам очень признательна, если бы вы помнили об этом.
Кеннет усмехнулся, а Иден положительно растерялся.
– Послушайте, Софи! Мне… Я крайне сожалею… Прошу вас извинить меня! Я думал, вам понравится шутка.
– Но она мне не понравилась, – сказала она. – Также как мне не нравится ваша склонность относиться ко мне как к человеку, который не может самостоятельно жить, иметь свой образ мыслей и выбирать себе друзей. – Она переводила взгляд с одного на другого, и радостные улыбки на их лицах уступили место серьезному и слегка недоумевающему выражению. – И я не потерплю непрошеного вмешательства в свою жизнь.
– Очевидно, вы имеете в виду вчерашний вечер, – после неловкого молчания решился сказать Рекс. – Но, Софи, мы просто не хотели повторения того, что произошло у Шелби. Не хотели, чтобы он вас напугал.
– О чем вы говорите?! Я ничуть не испугалась, – возмущенно возразила она. – В зале, где мы ужинали, было очень душно, поэтому я едва не потеряла сознание. А мистер Пинтер – мой друг. Я знаю, на войне его никто из вас не любил, включая Уолтера. Но я – это я, Софи, и мне он нравится. Я выбрала его себе в друзья, и вчера вечером меня крайне возмутило ваше поведение, когда вы и не подумали скрывать, что считаете себя моими телохранителями, и специально собрались вокруг меня, чтобы держать его на дистанции. Я этого не потерплю.
– Но, Софи… – начал было Иден, но она стегнула его яростным взглядом.
– Я этого не потерплю! – непримиримым тоном повторила она. – Если уж мне приходится выбирать между вами и мистером Пинтером, то я выбираю его. Он ничем меня не оскорбил, зато вы оскорбляете постоянно. Может быть, из лучших соображений, но вы обошлись со мной как с ребенком. Нет, хуже чем |пг с ребенком. Вы думаете, Иден, что мне нравятся ваши грубые замечания, что я всего лишь ваша приятельница. Это не так. Я женщина, и мне свойственна такая же чувствительность, как Кэтрин, Мойре и другим леди. Может, я и не леди, но у меня такие же чувства, как и у них.
– Софи, – огорченно начал Иден, – дорогая моя…
– Я вам не дорогая Софи, – сказала она. – Я для вас никто, Иден. Также и для всех вас. Неплохо было бы вам это запомнить. Когда-то мы были с вами друзьями, и я с радостью встретилась с вами снова. Мне доставил истинное удовольствие вечер воспоминаний о прежних временах в вашем доме, Рекс. Я благодарна и вам, и Кеннету за то, что вы познакомили меня со своими женами. Но времена меняются. И я больше не желаю иметь дело ни с одним из вас.
Они пораженно смотрели на нее, видимо, думая, что она в истерике, и не зная, чего от нее ожидать дальше.
Первым пришел в себя Кеннет. Он коснулся полей шляпы и учтиво поклонился ей.
– Примите мои глубочайшие извинения, Софи. И позвольте пожелать вам доброго утра.
Двое остальных друзей пробормотали что-то в этом же роде и поскакали прочь. Никто из них, к счастью, не обернулся, иначе они увидели бы, что София стояла как вкопанная и вся дрожала, оглушенная взрывом собственного раздражения.
Устремившись в парк на розыски молодых людей, она намеревалась положить конец дружеским отношениям с ними в своей обычной спокойной и рассудительной манере. Но не таким образом! У нее и в мыслях не было отчитывать Идсна за вульгарные шутки или обвинять их в том, что они относятся к ней не так, как к леди. Но ведь она и сама никогда не считала себя знатной леди. Казалось, сегодня слова вылетали сами собой из ее уст. И вместо того чтобы спокойно распрощаться, она с ними поссорилась, оскорбив всех и каждого!
Теперь она навеки их потеряла, с отчаянием думала она, пытаясь унять дрожь. Ее охватила невыразимая горечь утраты. Неизвестно, что хуже – вот это безнадежное состояние или огромное унижение, которое она перенесла вчера? Но Софии еще предстоял разговор с Натаниелем. Как-то пройдет этот разговор и что он ей принесет? Как плохо, что сегодня его не оказалось среди товарищей!
Он был у леди Галлис, провел ночь у нее в постели, занимаясь с ней любовью, как только позавчера ночью занимался с ней самой. Было ужасно это сознавать и не только из-за мучительной ревности, которую эти мысли вызывали – к ее унижению, она испытывала ревность, – но и потому, что этот факт лишал ее достоинства, превращая всего лишь в одну из женщин, с которыми Натаниель развлекается в Лондоне.
За сравнительно короткий период пребывания в городе он уже успел провести ночь в публичном доме, две ночи с Софией и одну ночь с леди Галлис.
А она-то думала, что в этих совместно проведенных с ним ночах было что-то замечательное, что-то особенное! София со стыдом вспомнила, как сама предложила ему встречаться всю эту весну. Как же он, должно быть, смеялся над своей легкой победой!
Она ненавидела и его, и себя. Но своим поведением возмущалась еще больше. Неужели она до сих пор не поняла, что мечты о счастье – не для нее? Она слишком бесцветна и неинтересна, слишком заурядна и не способна вызвать страсть мужчины. И лишена женственности! Отдавая в этом отчет, она вместе с тем ненавидела себя за недооценку собственной личности.
И надо же, чтобы, мечтая о мужчине, она выбрала себе настоящего распутника. Да он никогда и не был иным. Неужели она не видела этого в годы, проведенные на войне?
Итак, она выполнила то, что задумала совершить утром. Можно не сомневаться, что Натаниелю будет передано каждое ее слово, и больше она может об этом не беспокоиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76