– Что с монахами?
– Один схвачен, – охотно ответил Малтреверс, – и будет поджарен на медленном огне.
– Другой скрылся, – добавил Беркли. – Мы останемся здесь, милорд, в ожидании распоряжений. Я велю принести вам пищу…
Эдуард неподвижно лежал на постели, уставившись в потолок. Безнадежное отчаяние охватило его.
Все кончено… Бог окончательно отвернулся от бывшего короля. Молитвы услышаны не были… Как это страшно и жестоко…
3. УБИЙСТВО В ЗАМКЕ БЕРКЛИ
Королева была в бешенстве.
– Подумай, что могло произойти! – восклицала она. – Он чуть было не собрал против нас войско!
– Никогда бы он не сумел, дорогая, – говорил Мортимер. – Ничего бы не вышло.
– Но он мог добраться до сына! Уведомить его обо всем!
– Он же не сделал этого, моя любовь. И в будущем, уверен, ни за что уже не сумеет.
Изабелла взглянула на Мортимера. Что-то в его тоне привлекло особое ее внимание. В прекрасных глазах промелькнуло удовлетворение чем-то, что не было высказано, но повисло в воздухе между ними. Значит, он думает точно так же…
Что ж, так тому и быть. Выход найден. Единственный, который возможен в данной ситуации.
Ведь пока Эдуард жив, опасность для них всегда будет существовать, и чем взрослее становится новый король, тем слабее их влияние на него и меньше ее популярность в народе, а значит, все явственней угроза для самой Изабеллы и для ее любовника.
Мортимер в это самое время не без внутреннего содрогания думал о том, какой была бы месть Эдуарда, окажись он снова у власти или возымей влияние на сына.
Нет, они с Изабеллой не должны быть ни жалостливы, ни щепетильны в выборе средств, если хотят выжить сами.
Бывший король должен умереть. Другого выхода нет. Только смерть.
Для них не было необходимости выражать свои мысли напрямую, в словах. Все было и так понятно.
– Твой зять слишком мягок, – сказала она.
– Ты права, – отвечал он.
– Следовательно, его нужно отозвать.
Мортимер согласно кивнул.
– Он никак не может забыть, что этот человек когда-то был королем. Я тоже хорошо помнил об этом, когда сидел в Тауэре… Они отвезут его опять в замок Беркли, а потом я найду предлог заменить своего зятя и послать кого-то другого в помощь Малтреверсу.
– Кого же?
– Думаю, таким человеком может быть Герни. Томас Герни. Он из тех, кто за деньги и возможность продвижения по жизненной лестнице готов на многое. Если не на все.
– Дорогой, – сказала королева, – это не должно быть убийством… Не должно выглядеть как убийство. Никаких следов. Никаких ран.
Мортимер наклонил голову.
– Ты опять права… Медленная смерть… От нежелания принимать пищу… от нехватки свежего воздуха… от отчаяния… Вот какое оружие следует выбрать, пожалуй.
– Но нельзя, чтобы это затягивалось. Как мы видим, Эдуард еще кое-что может. А мой сын все чаще говорит об отце и хочет его видеть. Милый Мортимер, думаю, все должно совершиться очень быстро.
– Так оно и будет. Обещаю тебе, это бремя вскоре свалится с наших плеч.
– Не забудь, все должно выглядеть, как если бы человеческие руки не участвовали в этом.
– Я так и сделаю, моя любовь…
* * *
Он опять был в замке Беркли, но уже не в той башне, что раньше. Его поместили в каморку над покойницкой, откуда несло нестерпимым холодом и запахом гниения, а пища, которую давали, была уже совершенно несъедобной.
К удивлению тюремщиков, хотя силы его ослабевали с каждым часом, он все еще упорно цеплялся за жизнь.
В один из дней к нему зашел Беркли. У него был еще более виноватый и смущенный вид, чем всегда.
– Я здесь, чтобы проститься с вами, милорд, – сказал он.
Эдуард схватил его за руку.
– О нет-нет! Не оставляйте меня! – воскликнул он.
– Я получил приказание из дворца, милорд. Другой человек прибудет сюда.
– Они хотят лишить меня всякого человеческого общения, – обреченно сказал Эдуард. – Им мало того, что уже сделали со мной.
– Милорд, – с волнением сказал Беркли, – я буду молиться за вас.
– Разве не странно, – проговорил узник, – что вы превратились чуть ли не в моего друга, только когда стали моим тюремщиком?
Беркли ничего не ответил. Смятение чувств мешало ему говорить.
Да, он был из тех, кто гневно осуждал в свое время поведение и образ жизни короля и, возможно, способствовал чем-то его свержению. Но сейчас он испытывал жалость не к свергнутому королю, а просто к человеку, кого нельзя подвергать таким мучениям, ставить в такие унизительные условия, какие бы поступки тот ни совершил. Все его существо противилось этому, и он понимал, что именно по этой причине его удаляют из замка. Королеве и ее любовнику не свойственна, видимо, обыкновенная жалость.
Он опустился на колено перед Эдуардом и поцеловал ему руку, словно тот продолжал быть истинным королем.
Слезы хлынули из глаз пленника; полнейшее отчаяние и предчувствие скорой смерти охватили его, когда за Томасом Беркли закрылась железная дверь.
* * *
Королева Изабелла послала за сэром Герни, и тот явился к ней во дворец. При их разговоре присутствовал только Мортимер.
– Вам следует отправиться в замок Беркли, – сказала Изабелла, – и находиться там при короле, лишенном престола.
Герни молча поклонился.
– Вы знаете, как обстоят дела, – вмешался Мортимер, – поэтому не будем ходить вокруг да около. Бывший король – помеха для всей страны, для ее благополучия. К тому же здоровье у него сильно пошатнулось, и нет сомнения, дни его сочтены. Вам приведется присутствовать при кончине Эдуарда Плантагенета, которая не за горами.
Герни снова поклонился. Он понимал, что его задача – ускорить эту кончину.
Понимала это и королева, когда сказала:
– Никаких следов насилия быть не должно… Внешних следов. Вы знаете, как люди у нас любят делать из кого угодно мучеников и превращать их в свое знамя.
– Да, миледи… Да, милорд. Я хорошо знаю это, – ответил Герни.
– Мы не забудем ваших услуг, оказанных нам и стране, – сказал Мортимер.
Поклонившись в третий раз, сэр Герни вышел из покоев королевы и со всей поспешностью отправился в замок Беркли выполнять не вполне ясный по манере изложения, но вполне ясный по сути приказ.
* * *
Эдуард ощутил леденящий страх перед этим человеком с того самого мига, как увидел его. Это был полное подобие Малтреверса – злобное, бездушное, жестокое существо.
Теперь, лежа на охапке грязной полусгнившей соломы, Эдуард каждую минуту ожидал, что эти двое войдут и убьют его.
Для того они здесь и находятся: ожидают его смерти, чтобы немедленно сообщить о ней королеве и ее любовнику. Но смерть никак не берет его, поэтому они становятся нетерпеливыми, что можно легко прочесть на их лицах. И, значит, должны поторопить ее… смерть.
Вот и сегодня, когда оба охранителя вошли к нему, а он притворился спящим, один из них достаточно громко сказал – они уже не почитали нужным считаться с ним, принимать за живого человека:
– Смотри, еще дышит. Наверное, заключил союз с дьяволом. Здоров как бык… Может быть, надо просто…
Малтреверс – это он произнес сейчас эти слова – схватил тяжелый стул и занес над узником.
– Эй, осторожней! – прикрикнул Герни. – Ты забыл приказание? Никаких следов. Хочешь лишиться головы?
– Ты прав, – проворчал Малтреверс и швырнул стул на пол. – Терпения уже не хватает.
– Что ж ты хочешь, – сказал Герни. – Плантагенеты – династия крепких людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
– Один схвачен, – охотно ответил Малтреверс, – и будет поджарен на медленном огне.
– Другой скрылся, – добавил Беркли. – Мы останемся здесь, милорд, в ожидании распоряжений. Я велю принести вам пищу…
Эдуард неподвижно лежал на постели, уставившись в потолок. Безнадежное отчаяние охватило его.
Все кончено… Бог окончательно отвернулся от бывшего короля. Молитвы услышаны не были… Как это страшно и жестоко…
3. УБИЙСТВО В ЗАМКЕ БЕРКЛИ
Королева была в бешенстве.
– Подумай, что могло произойти! – восклицала она. – Он чуть было не собрал против нас войско!
– Никогда бы он не сумел, дорогая, – говорил Мортимер. – Ничего бы не вышло.
– Но он мог добраться до сына! Уведомить его обо всем!
– Он же не сделал этого, моя любовь. И в будущем, уверен, ни за что уже не сумеет.
Изабелла взглянула на Мортимера. Что-то в его тоне привлекло особое ее внимание. В прекрасных глазах промелькнуло удовлетворение чем-то, что не было высказано, но повисло в воздухе между ними. Значит, он думает точно так же…
Что ж, так тому и быть. Выход найден. Единственный, который возможен в данной ситуации.
Ведь пока Эдуард жив, опасность для них всегда будет существовать, и чем взрослее становится новый король, тем слабее их влияние на него и меньше ее популярность в народе, а значит, все явственней угроза для самой Изабеллы и для ее любовника.
Мортимер в это самое время не без внутреннего содрогания думал о том, какой была бы месть Эдуарда, окажись он снова у власти или возымей влияние на сына.
Нет, они с Изабеллой не должны быть ни жалостливы, ни щепетильны в выборе средств, если хотят выжить сами.
Бывший король должен умереть. Другого выхода нет. Только смерть.
Для них не было необходимости выражать свои мысли напрямую, в словах. Все было и так понятно.
– Твой зять слишком мягок, – сказала она.
– Ты права, – отвечал он.
– Следовательно, его нужно отозвать.
Мортимер согласно кивнул.
– Он никак не может забыть, что этот человек когда-то был королем. Я тоже хорошо помнил об этом, когда сидел в Тауэре… Они отвезут его опять в замок Беркли, а потом я найду предлог заменить своего зятя и послать кого-то другого в помощь Малтреверсу.
– Кого же?
– Думаю, таким человеком может быть Герни. Томас Герни. Он из тех, кто за деньги и возможность продвижения по жизненной лестнице готов на многое. Если не на все.
– Дорогой, – сказала королева, – это не должно быть убийством… Не должно выглядеть как убийство. Никаких следов. Никаких ран.
Мортимер наклонил голову.
– Ты опять права… Медленная смерть… От нежелания принимать пищу… от нехватки свежего воздуха… от отчаяния… Вот какое оружие следует выбрать, пожалуй.
– Но нельзя, чтобы это затягивалось. Как мы видим, Эдуард еще кое-что может. А мой сын все чаще говорит об отце и хочет его видеть. Милый Мортимер, думаю, все должно совершиться очень быстро.
– Так оно и будет. Обещаю тебе, это бремя вскоре свалится с наших плеч.
– Не забудь, все должно выглядеть, как если бы человеческие руки не участвовали в этом.
– Я так и сделаю, моя любовь…
* * *
Он опять был в замке Беркли, но уже не в той башне, что раньше. Его поместили в каморку над покойницкой, откуда несло нестерпимым холодом и запахом гниения, а пища, которую давали, была уже совершенно несъедобной.
К удивлению тюремщиков, хотя силы его ослабевали с каждым часом, он все еще упорно цеплялся за жизнь.
В один из дней к нему зашел Беркли. У него был еще более виноватый и смущенный вид, чем всегда.
– Я здесь, чтобы проститься с вами, милорд, – сказал он.
Эдуард схватил его за руку.
– О нет-нет! Не оставляйте меня! – воскликнул он.
– Я получил приказание из дворца, милорд. Другой человек прибудет сюда.
– Они хотят лишить меня всякого человеческого общения, – обреченно сказал Эдуард. – Им мало того, что уже сделали со мной.
– Милорд, – с волнением сказал Беркли, – я буду молиться за вас.
– Разве не странно, – проговорил узник, – что вы превратились чуть ли не в моего друга, только когда стали моим тюремщиком?
Беркли ничего не ответил. Смятение чувств мешало ему говорить.
Да, он был из тех, кто гневно осуждал в свое время поведение и образ жизни короля и, возможно, способствовал чем-то его свержению. Но сейчас он испытывал жалость не к свергнутому королю, а просто к человеку, кого нельзя подвергать таким мучениям, ставить в такие унизительные условия, какие бы поступки тот ни совершил. Все его существо противилось этому, и он понимал, что именно по этой причине его удаляют из замка. Королеве и ее любовнику не свойственна, видимо, обыкновенная жалость.
Он опустился на колено перед Эдуардом и поцеловал ему руку, словно тот продолжал быть истинным королем.
Слезы хлынули из глаз пленника; полнейшее отчаяние и предчувствие скорой смерти охватили его, когда за Томасом Беркли закрылась железная дверь.
* * *
Королева Изабелла послала за сэром Герни, и тот явился к ней во дворец. При их разговоре присутствовал только Мортимер.
– Вам следует отправиться в замок Беркли, – сказала Изабелла, – и находиться там при короле, лишенном престола.
Герни молча поклонился.
– Вы знаете, как обстоят дела, – вмешался Мортимер, – поэтому не будем ходить вокруг да около. Бывший король – помеха для всей страны, для ее благополучия. К тому же здоровье у него сильно пошатнулось, и нет сомнения, дни его сочтены. Вам приведется присутствовать при кончине Эдуарда Плантагенета, которая не за горами.
Герни снова поклонился. Он понимал, что его задача – ускорить эту кончину.
Понимала это и королева, когда сказала:
– Никаких следов насилия быть не должно… Внешних следов. Вы знаете, как люди у нас любят делать из кого угодно мучеников и превращать их в свое знамя.
– Да, миледи… Да, милорд. Я хорошо знаю это, – ответил Герни.
– Мы не забудем ваших услуг, оказанных нам и стране, – сказал Мортимер.
Поклонившись в третий раз, сэр Герни вышел из покоев королевы и со всей поспешностью отправился в замок Беркли выполнять не вполне ясный по манере изложения, но вполне ясный по сути приказ.
* * *
Эдуард ощутил леденящий страх перед этим человеком с того самого мига, как увидел его. Это был полное подобие Малтреверса – злобное, бездушное, жестокое существо.
Теперь, лежа на охапке грязной полусгнившей соломы, Эдуард каждую минуту ожидал, что эти двое войдут и убьют его.
Для того они здесь и находятся: ожидают его смерти, чтобы немедленно сообщить о ней королеве и ее любовнику. Но смерть никак не берет его, поэтому они становятся нетерпеливыми, что можно легко прочесть на их лицах. И, значит, должны поторопить ее… смерть.
Вот и сегодня, когда оба охранителя вошли к нему, а он притворился спящим, один из них достаточно громко сказал – они уже не почитали нужным считаться с ним, принимать за живого человека:
– Смотри, еще дышит. Наверное, заключил союз с дьяволом. Здоров как бык… Может быть, надо просто…
Малтреверс – это он произнес сейчас эти слова – схватил тяжелый стул и занес над узником.
– Эй, осторожней! – прикрикнул Герни. – Ты забыл приказание? Никаких следов. Хочешь лишиться головы?
– Ты прав, – проворчал Малтреверс и швырнул стул на пол. – Терпения уже не хватает.
– Что ж ты хочешь, – сказал Герни. – Плантагенеты – династия крепких людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92