– Разве так можно? – едва слышно проговорила она.
– Если этого хочется, – ответил Эдуард, – почему нет? Ты хочешь?
– О, конечно! – воскликнула она, слишком простодушная, чтобы скрывать свои чувства или желания.
– Тогда за мной!
Она смущенно хихикнула, а он пришпорил коня и нырнул за деревья. Филиппа последовала за ним. На следующей просеке они остановились и некоторое время молчали, с улыбкой глядя друг на друга.
– Рада, что мы удрали? – спросил он.
– О да! Хоть какое-то развлечение. У нас так скучно вообще-то. Ты не находишь?
– Нет, когда я с тобой.
Она опять залилась краской и смущенно потупилась. Потом сказала:
– Ты это говоришь по правде? И думаешь так, как говоришь?.. Но зачем я спрашиваю – ведь если ты сказал, значит, так оно и есть, верно? Только не понимаю… Маргарет намного умнее, чем я, а Джоанна и Изабель гораздо красивей.
– Это совсем не так, – сказал Эдуард.
На ее лице было написано совершенно искреннее недоумение, и он понял: девушка говорит истинную правду, без тени кокетства или хитрости, и действительно не может понять, почему из всех сестер он предпочел именно ее.
– Что в тебе особенно удивительно, – сказал он немного погодя, – это честность. Ты, наверное, никогда не говоришь того, что не думаешь.
Она с неподдельным удивлением посмотрела на него.
– А для чего так делать? Слова даны нам для того, чтобы выражать свои чувства. Разве не так?
– Ты мне очень нравишься, Филиппа, – сказал он. – Ты не такая, как остальные. Узнав тебя ближе, я понял, что жил и живу в мире обмана и что…
Он замолчал, не по-детски нахмурившись. Он не мог да и не хотел рассказывать этой невинной девушке о том, что именно он понял: что его мать и Мортимер – любовники, а его отец окружил себя фаворитами-мужчинами, которых предпочитает жене, данной ему от Бога…
– Почему ты не договорил, Эдуард? – спросила Филиппа.
Он покачал головой.
– Не нужно. Утро сегодня слишком ясное и красивое для подобных разговоров. Расскажи мне лучше о своем детстве. Оно было счастливым и безоблачным, как это небо, я уверен. Отец и мать любят тебя и друг друга.
– Конечно. Мы ведь одна семья. Как же иначе?
Он почувствовал, что не может не поцеловать это милое доверчивое создание и, наклонившись с седла, сделал это.
Она залилась краской и резко отклонилась.
– Ты мне очень нравишься, – сказал он.
– Ты мне тоже, Эдуард.
– Вскоре тебе придется выйти замуж и покинуть свой дом, – сказал он.
Она сдвинула брови.
– Да, я знаю, родители иногда говорят об этом. Я слышала, отец как-то спросил у матери, не собирается ли она вечно держать своих детей при себе.
– А ты хотела бы вечно быть ребенком?
– Но это ведь невозможно! – воскликнула Филиппа. – Так не бывает. Я понимаю, что наступит время и придется покинуть родной кров. Маргарет сделает это первой, она самая старшая.
– Мальчикам в этом смысле бывает лучше, – сказал Эдуард. – Особенно наследникам престола. Они не должны покидать свою страну.
– Конечно. Ты останешься у себя в Англии, и твоя невеста приедет к тебе. Но сама она уедет из родного дома навсегда… Хотя, возможно, и не станет жалеть об этом, – добавила она, помолчав.
– Откуда ты знаешь? – спросил он с удивлением.
– Потому что она увидит тебя.
– Филиппа, а ты… ты стала бы жалеть?
Девушка покачала головой.
– Нет, – просто ответила она. – Я была бы рада.
Потом в ее глазах мелькнул испуг: она поняла, что сказала слишком много. Но он улыбнулся, взор его слегка затуманился.
Казалось, в лесу наступила полная тишина – ни шороха листьев, ни пересвиста птиц. Филиппа первая нарушила ее:
– Ты станешь королем Англии, и тебе найдут какую-нибудь очень знатную принцессу, чтобы она стала королевой и матерью твоих детей.
Он твердо сжал рот и прямо поглядел ей в глаза, прежде чем ответить.
– Я буду выбирать сам, – сказал он.
Филиппу немного испугало выражение его лица. Она вдруг поняла, что не должна была оставаться наедине с принцем, что ее мать будет наверняка недовольна, узнав об этом, а Филиппа никогда еще не осмеливалась огорчать свою мать.
Она тронула поводья, послав коня вперед. Эдуард молча последовал за ней.
Вскоре они присоединились к своим спутницам и все вместе прибыли в замок.
* * *
Изабелла понимала, что не может и не должна злоупотреблять гостеприимством доброжелательных хозяев, что рано или поздно придется расстаться и с ними. Однако чувствовала также, что сюда, в Эно, судьба забросила ее не напрасно: нужно обязательно поговорить с графом, рассказать о своих планах и намерениях. Мортимер был того же мнения.
Только действовать Изабелла решила через младшего брата хозяина, Джона, который продолжал открыто выражать свое почтительное восхищение ее красотой и тем мужеством, с каким она переносит свалившиеся на нее невзгоды.
Призвав к себе для беседы Джона, Изабелла надела на себя маску печали, что было для нее совсем нетрудно и что, она полагала, больше всего подействует на романтического и великодушного молодого человека. Начала она с того, что чуть подробнее, нежели раньше, поведала о своих горестях при жизни с мужем, и как она, не выдержав всего этого, по существу, бежала от него во Францию, откуда чуть не была выдворена своим родным братом. Свой рассказ она закончила словами о том, что осталась теперь без родного крова вместе с сыном: в Англию вернуться не может, ибо фавориты супруга сделают все, чтобы лишить ее свободы, а может быть, и жизни.
Побледнев от злости и сочувствия, Джон воскликнул:
– Вам нужна хорошая защита!
– Вы правы, мой дорогой верный друг, – грустно сказала она. – Только где ее найти?
– Я поеду в Англию с вами, миледи!
– Вы так добры и смелы. Но что может сделать один человек?
– Я не буду один. Возьму с собой мое войско!
В душе Изабеллы загорелась надежда: вот он, долгожданный выход из положения!
– Вы сделаете это? – сказала она.
– Посчитаю своим радостным долгом!
– И войско… – Она запнулась. – Целая армия?
– Да, мои воины присоединятся к вашим. Мы подойдем к Вестминстеру и заставим короля выдать нам его презренных фаворитов! Я не успокоюсь, если не получу их головы, потому что, пока эти люди живы, вы, миледи, не будете в безопасности.
– Не знаю, есть ли еще на свете люди, которые были бы так добры ко мне, – сказала Изабелла. – Не верится, что такое может быть.
– Может, – твердо сказал он. – И будет.
– Вы понимаете, мой дорогой сэр Джон, что идете в чужую страну, где собираетесь сражаться за чужое дело?
– Сражаться за ваше дело, – поправил он ее. – Для меня нет большей чести, чем сделать это!
– Но вам потребуется согласие брата.
– Не беспокойтесь, я поговорю с ним. Он должен меня понять.
Сердце у нее упало: ах этот молодой романтик! Конечно же, его брат, как более зрелый мужчина и политик, никогда не пойдет на поводу младшего и не позволит использовать войско.
– Вы полагаете, он согласится? – спросила Изабелла.
– Я буду просить, даже умолять его. До тех пор, пока он не устанет от моей настойчивости и не захочет избавиться от меня, пойдя навстречу моим просьбам.
– Как я благодарна Богу за то, что встретила вас на своем пути! – воскликнула Изабелла.
Он поцеловал ей руку и сказал, что немедленно идет к брату и сообщит тому, что намерен отправиться в Англию, чтобы посадить на престол ее сына и лишить трона человека, который потерял доверие народа и, что еще хуже, подверг плохому и оскорбительному обращению ее, самую прекрасную и удивительную женщину в Европе… Нет, во всем мире…
* * *
Граф Уильям Эно проявил полное сочувствие к бедам королевы Изабеллы, но не разделил страстного порыва младшего брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92