И там, на засохшей клумбе, которую еще не успели перекопать и засеять, на ее мягкой земле, куда более мягкой, чем тротуар, ты найдешь брошенный мешок, и от него будет пахнуть сырой землей, увядшими цветами и всем тем, что делалось на нем ночью. Этот мешок соединит в себе все — запах земли, и сухих стеблей, и гнилых лепестков, и тот запах, который сопутствует и смерти и рождению человека. Закутай себе голову этим мешком и попробуй дышать сквозь него.
— Нет.
— Да, — сказала Пилар. — Закутай себе голову этим мешком и попробуй дышать сквозь него. Вздохни поглубже, и тогда, если все прежние запахи еще остались при тебе, ты услышишь тот запах близкой смерти, который все мы знаем.
— Хорошо, — сказал Роберт Джордан. — И ты говоришь, что так пахло от Кашкина, когда он был здесь?
— Да.
— Ну что же, — серьезно сказал Роберт Джордан. — Если это правда, то я хорошо сделал, что застрелил его.
— Ole, — сказал цыган.
Остальные засмеялись.
— Молодец, — похвалил Роберта Джордана Примитиво. — Это ей острастка.
— Слушай. Пилар, — сказал Фернандо. — Неужели ты думаешь, что такой образованный человек, как дон Роберто, будет заниматься такими гадостями?
— Нет, не думаю, — сказала Пилар.
— Ведь это же омерзительно.
— Да, — согласилась Пилар.
— Неужели ты думаешь, что он будет так себя унижать?
— Нет, не будет, — сказала Пилар. — Ложись-ка ты лучше спать, слышишь?
— Подожди, Пилар… — не унимался Фернандо.
— Замолчи! — с неожиданной злобой сказала Пилар. — Не строй из себя дурака, и я тоже больше не буду, как дура, пускаться в разговоры с людьми, которые ничего не понимают.
— Да, признаться, я не понимаю… — начал было Фернандо.
— Оставь свои признания при себе и не ломай голову зря, — сказала Пилар. — Снег все еще идет?
Роберт Джордан подошел к выходу из пещеры, приподнял попону и выглянул наружу. Ночь была ясная и холодная, и метель утихла. Он посмотрел вдаль — на белизну между стволами, потом вверх — на чистое небо. У него захватило дыхание от свежего холодного воздуха.
Если Эль Сордо отправился сегодня добывать лошадей, сколько будет следов на снегу, подумал он. Потом опустил попону и вернулся в дымную пещеру.
— Прояснело, — сказал он. — Метель кончилась.
20
Ночью он лежал и дожидался, когда девушка придет к нему. Ветра теперь не было, и сосны неподвижно стояли в ночной темноте. Стволы их четко выделялись на снегу, укрывшем все кругом, и он лежал в своем спальном мешке, чувствуя пружинящую упругость самодельной постели, и ноги у него были вытянуты во всю длину теплого мешка, бодрящий воздух обвевал ему голову и при каждом вдохе холодил ноздри. Он лежал на боку, а под голову вместо подушки положил сандалии, обернув их брюками и курткой; боком он чувствовал металлический холодок большого увесистого револьвера, который вынул из кобуры, когда раздевался, и привязал шнуром к кисти правой руки. Он отодвинул от себя револьвер и залез поглубже в мешок, не переставая смотреть на черную расщелину в скале где был вход в пещеру. Небо очистилось, и отраженного снегом света было вполне достаточно, чтобы видеть стволы деревьев и громаду скалы, где была пещера.
Перед тем как лечь, он взял топор, вышел из пещеры, прошагал по свежевыпавшему снегу в дальний конец просеки и срубил молоденькую елку. В темноте он подтащил ее к отвесной скале близ пещеры. Там, выбрав место, защищенное от ветра скалой, он поставил елку стоймя и, держа ее за ствол левой рукой, правой ухватил топор у самого обуха и обрубил одну за другой все ветки, так что на снегу их набралась целая куча. Потом он бросил оголенный ствол и пошел в пещеру за доской, которую видел там у стены. Этой доской он расчистил место у скалы, подобрал ветки и, стряхнув с каждой снег, уложил их пушистыми султанчиками тесно одну к другой в несколько рядов, смастерив таким образом подстилку для своего спального мешка. Обрубленный ствол он положил в ногах поперек этой подстилки, чтобы ветки не топорщились, и с обеих сторон укрепил его, забив в землю деревянные колышки, отщепленные от края доски.
Потом он пошел обратно, в пещеру, нырнул под попону и поставил доску и топор у стены.
— Что ты делал? — спросила Пилар.
— Смастерил себе постель.
— Я из этой доски полку собиралась сделать, а ты ее изрубил.
— Виноват.
— Ничего, это не важно, — сказала она. — На лесопилке доски найдутся. Какую ты себе постель сделал?
— Такую, как у меня на родине делают.
— Ну что ж, спи на ней крепче, — сказала она, а Роберт Джордан открыл один из своих рюкзаков, вытянул оттуда спальный мешок, завернутые в него вещи уложил заново, вынес мешок из пещеры, снова пырнув головой под попону, и разостлал его поверх веток закрытым концом к обрубленному стволу, укрепленному колышками в йогах постели. Открытый конец мешка приходился под самой скалой. Потом он вернулся в пещеру за рюкзаками, но Пилар сказала ему:
— Они и эту ночь могут со мной переночевать.
— А часовых сегодня разве не будет? — спросил он. — Ночь ясная, и метель кончилась.
— Фернандо пойдет, — сказала Пилар.
Мария стояла в дальнем конце пещеры, и Роберт Джордан не видел ее.
— Спокойной ночи вам всем, — сказал он. — Я иду спать.
Из тех, кто расстилал одеяла и матрацы на земляном полу перед очагом и отставлял подальше дощатые столы и крытые сыромятной кожей табуретки, расчищая место для спанья, только Примитиво и Андрес оглянулись на него и сказали: «Buenas noches».
Ансельмо уже спал в уголке, завернувшись с головой в одеяло и плащ. Пабло уснул сидя.
— Дать тебе овчину для твоей постели? — негромко спросила Роберта Джордана Пилар.
— Нет, — сказал он. — Спасибо. Мне ничего не нужно.
— Спи спокойно, — сказала она. — Я за твои вещи отвечаю.
Фернандо вышел вместе с Робертом Джорданом и постоял около него, пока он раскладывал спальный мешок.
— Странная тебе пришла мысль в голову, дон Роберто, спать на воздухе, — сказал он, стоя в темноте, закутанный в плащ и с карабином за плечом.
— А я привык так. Спокойной ночи.
— Если привык, тогда ничего.
— Когда тебя сменяют?
— В четыре часа.
— До четырех еще промерзнешь.
— Я привык, — сказал Фернандо.
— Ну, если привык, тогда ничего, — вежливо сказал Роберт Джордан.
— Да, — согласился Фернандо. — Ну, надо идти. Спокойной ночи, дон Роберто.
— Спокойной ночи, Фернандо.
А потом он устроил себе подушку из снятой одежды, забрался в мешок, улегся там и стал ждать, чувствуя пружинящие еловые ветки сквозь фланелевое пуховое легкое тепло, пристально глядя на вход, в пещеру над снежной белизной, чувствуя, как бьется сердце в эти минуты ожидания.
Ночь была ясная, и голова у него была ясная и холодная, как ночной воздух. Он вдыхал аромат еловых веток, хвойный запах примятых игл и более резкий аромат смолистого сока, проступившего в местах среза. Пилар, думал он, Пилар и запах смерти. А я люблю такой запах, как вот сейчас. Такой и еще запах свежескошенного клевера и примятой полыни, когда едешь за стадом, запах дыма от поленьев и горящей осенней листвы. Так пахнет, должно быть, тоска по родине — запах дыма, встающего над кучами листьев, которые сжигают осенью на улицах в Миссуле. Какой запах ты бы выбрал сейчас? Нежную травку, которой индейцы устилают дно корзин? Прокопченную кожу? Запах земли после весеннего дождя? Запах моря, когда пробираешься сквозь прибрежные заросли дрока в Галисии?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
— Нет.
— Да, — сказала Пилар. — Закутай себе голову этим мешком и попробуй дышать сквозь него. Вздохни поглубже, и тогда, если все прежние запахи еще остались при тебе, ты услышишь тот запах близкой смерти, который все мы знаем.
— Хорошо, — сказал Роберт Джордан. — И ты говоришь, что так пахло от Кашкина, когда он был здесь?
— Да.
— Ну что же, — серьезно сказал Роберт Джордан. — Если это правда, то я хорошо сделал, что застрелил его.
— Ole, — сказал цыган.
Остальные засмеялись.
— Молодец, — похвалил Роберта Джордана Примитиво. — Это ей острастка.
— Слушай. Пилар, — сказал Фернандо. — Неужели ты думаешь, что такой образованный человек, как дон Роберто, будет заниматься такими гадостями?
— Нет, не думаю, — сказала Пилар.
— Ведь это же омерзительно.
— Да, — согласилась Пилар.
— Неужели ты думаешь, что он будет так себя унижать?
— Нет, не будет, — сказала Пилар. — Ложись-ка ты лучше спать, слышишь?
— Подожди, Пилар… — не унимался Фернандо.
— Замолчи! — с неожиданной злобой сказала Пилар. — Не строй из себя дурака, и я тоже больше не буду, как дура, пускаться в разговоры с людьми, которые ничего не понимают.
— Да, признаться, я не понимаю… — начал было Фернандо.
— Оставь свои признания при себе и не ломай голову зря, — сказала Пилар. — Снег все еще идет?
Роберт Джордан подошел к выходу из пещеры, приподнял попону и выглянул наружу. Ночь была ясная и холодная, и метель утихла. Он посмотрел вдаль — на белизну между стволами, потом вверх — на чистое небо. У него захватило дыхание от свежего холодного воздуха.
Если Эль Сордо отправился сегодня добывать лошадей, сколько будет следов на снегу, подумал он. Потом опустил попону и вернулся в дымную пещеру.
— Прояснело, — сказал он. — Метель кончилась.
20
Ночью он лежал и дожидался, когда девушка придет к нему. Ветра теперь не было, и сосны неподвижно стояли в ночной темноте. Стволы их четко выделялись на снегу, укрывшем все кругом, и он лежал в своем спальном мешке, чувствуя пружинящую упругость самодельной постели, и ноги у него были вытянуты во всю длину теплого мешка, бодрящий воздух обвевал ему голову и при каждом вдохе холодил ноздри. Он лежал на боку, а под голову вместо подушки положил сандалии, обернув их брюками и курткой; боком он чувствовал металлический холодок большого увесистого револьвера, который вынул из кобуры, когда раздевался, и привязал шнуром к кисти правой руки. Он отодвинул от себя револьвер и залез поглубже в мешок, не переставая смотреть на черную расщелину в скале где был вход в пещеру. Небо очистилось, и отраженного снегом света было вполне достаточно, чтобы видеть стволы деревьев и громаду скалы, где была пещера.
Перед тем как лечь, он взял топор, вышел из пещеры, прошагал по свежевыпавшему снегу в дальний конец просеки и срубил молоденькую елку. В темноте он подтащил ее к отвесной скале близ пещеры. Там, выбрав место, защищенное от ветра скалой, он поставил елку стоймя и, держа ее за ствол левой рукой, правой ухватил топор у самого обуха и обрубил одну за другой все ветки, так что на снегу их набралась целая куча. Потом он бросил оголенный ствол и пошел в пещеру за доской, которую видел там у стены. Этой доской он расчистил место у скалы, подобрал ветки и, стряхнув с каждой снег, уложил их пушистыми султанчиками тесно одну к другой в несколько рядов, смастерив таким образом подстилку для своего спального мешка. Обрубленный ствол он положил в ногах поперек этой подстилки, чтобы ветки не топорщились, и с обеих сторон укрепил его, забив в землю деревянные колышки, отщепленные от края доски.
Потом он пошел обратно, в пещеру, нырнул под попону и поставил доску и топор у стены.
— Что ты делал? — спросила Пилар.
— Смастерил себе постель.
— Я из этой доски полку собиралась сделать, а ты ее изрубил.
— Виноват.
— Ничего, это не важно, — сказала она. — На лесопилке доски найдутся. Какую ты себе постель сделал?
— Такую, как у меня на родине делают.
— Ну что ж, спи на ней крепче, — сказала она, а Роберт Джордан открыл один из своих рюкзаков, вытянул оттуда спальный мешок, завернутые в него вещи уложил заново, вынес мешок из пещеры, снова пырнув головой под попону, и разостлал его поверх веток закрытым концом к обрубленному стволу, укрепленному колышками в йогах постели. Открытый конец мешка приходился под самой скалой. Потом он вернулся в пещеру за рюкзаками, но Пилар сказала ему:
— Они и эту ночь могут со мной переночевать.
— А часовых сегодня разве не будет? — спросил он. — Ночь ясная, и метель кончилась.
— Фернандо пойдет, — сказала Пилар.
Мария стояла в дальнем конце пещеры, и Роберт Джордан не видел ее.
— Спокойной ночи вам всем, — сказал он. — Я иду спать.
Из тех, кто расстилал одеяла и матрацы на земляном полу перед очагом и отставлял подальше дощатые столы и крытые сыромятной кожей табуретки, расчищая место для спанья, только Примитиво и Андрес оглянулись на него и сказали: «Buenas noches».
Ансельмо уже спал в уголке, завернувшись с головой в одеяло и плащ. Пабло уснул сидя.
— Дать тебе овчину для твоей постели? — негромко спросила Роберта Джордана Пилар.
— Нет, — сказал он. — Спасибо. Мне ничего не нужно.
— Спи спокойно, — сказала она. — Я за твои вещи отвечаю.
Фернандо вышел вместе с Робертом Джорданом и постоял около него, пока он раскладывал спальный мешок.
— Странная тебе пришла мысль в голову, дон Роберто, спать на воздухе, — сказал он, стоя в темноте, закутанный в плащ и с карабином за плечом.
— А я привык так. Спокойной ночи.
— Если привык, тогда ничего.
— Когда тебя сменяют?
— В четыре часа.
— До четырех еще промерзнешь.
— Я привык, — сказал Фернандо.
— Ну, если привык, тогда ничего, — вежливо сказал Роберт Джордан.
— Да, — согласился Фернандо. — Ну, надо идти. Спокойной ночи, дон Роберто.
— Спокойной ночи, Фернандо.
А потом он устроил себе подушку из снятой одежды, забрался в мешок, улегся там и стал ждать, чувствуя пружинящие еловые ветки сквозь фланелевое пуховое легкое тепло, пристально глядя на вход, в пещеру над снежной белизной, чувствуя, как бьется сердце в эти минуты ожидания.
Ночь была ясная, и голова у него была ясная и холодная, как ночной воздух. Он вдыхал аромат еловых веток, хвойный запах примятых игл и более резкий аромат смолистого сока, проступившего в местах среза. Пилар, думал он, Пилар и запах смерти. А я люблю такой запах, как вот сейчас. Такой и еще запах свежескошенного клевера и примятой полыни, когда едешь за стадом, запах дыма от поленьев и горящей осенней листвы. Так пахнет, должно быть, тоска по родине — запах дыма, встающего над кучами листьев, которые сжигают осенью на улицах в Миссуле. Какой запах ты бы выбрал сейчас? Нежную травку, которой индейцы устилают дно корзин? Прокопченную кожу? Запах земли после весеннего дождя? Запах моря, когда пробираешься сквозь прибрежные заросли дрока в Галисии?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124