И вот на обратной дороге из тюрьмы я заглянула в туалет...
– И этот факт не ускользнул от нашего агента, – заметил Дубов. -Помнится, он отразил ваш визит в это заведение таким афоризмом: «Степень величины нужды определить не представляется возможным».
– Эту величину мы узнаем, когда откроем швейцарский сейф, – скромно ответила Чаликова.
– То есть? – поперхнулся чаем Василий.
– Я извлекла записку Разбойникова, она была завернута в полиэтиленовый мешочек, быстро написала другую и положила на ее место.
– И что же там было?
– Столбцы цифр. Сначала я подумала, что это зашифрованный текст какого-то послания, и решила, что попытаюсь на досуге расшифровать, но полковник Берзиньш сам все мне объяснил. A чтобы надолго не задерживаться в туалете, я вместо цифр, которые были в записке, написала рабочие телефоны своего неподкупного редактора и коллег по газете. Так что нам остается только поехать в Цюрих и забрать то, что там лежит.
– Рад бы, – вздохнул Василий. – C вами, Наденька, хоть на край света, да только на кого же я дела-то оставлю?
* * *
Прошла неделя. Возвратившись после очередного трудового дня в особняк на Барбосовской, Василий Николаевич заметил, что хозяйка не по-обычному радостно возбуждена.
– Ну, Софья Ивановна, выкладывайте, что случилось, – проницательно оглядев ее, сказал детектив.
– A у меня для вас сюрприз, – хитро прищурившись, ответила вдова.
– Вы достали «Былое и думы» с автографом автора? – с ходу предположил Дубов.
– Нет-нет, – засмеялась Софья Ивановна. – Сюрприз расположился в вашей гостиной.
Заинтригованный Василий поднялся на второй этаж – и увидел в гостиной Надежду Чаликову. Журналистка в скромном зеленом платьице, очень ей шедшем, сидела на диванчике и просматривала журналы.
– Ах, кого мы видим, кого мы лицезреем! – обрадованно воскликнул Василий. Галантно целуя ручку нежданной гостье, детектив заметил у нее на пальце огромный изумрудный перстень.
– Вот опять заехала в ваши края, – сказала Надя, когда первая радость от встречи улеглась. – Официально – в командировку, освещать открытие очередного филиала банка «Грымзекс».
– A неофициально?
– A вы не догадываетесь, Василий Николаевич? – В прекрасных глазах Нади загорелись нежные огоньки. – Да, кстати, – по-деловому заговорила гостья. – за эту неделю я успела-таки смотаться в Цюрих.
– Тоже на открытие банка? – многозначительно промолвил Василий.
– Точнее, банковского сейфа, – еще многозначительнее понизила голос Надя. – Там действительно оказалась куча золота и драгоценностей. Я все оставила как есть, только на всякий случай перекодировала замки. Еще вот взяла на память этот милый перстенек. А для вас – небольшой сувенирчик.
Надя пошарила в сумочке и протянула Василию подарок – золотые запонки с выгравированными инициалами «Н.К.», которые сразу же принялись отбрасывать на стены и потолок солнечные зайчики. Детектив извлек из внутреннего кармана лупу и стал внимательно разглядывать запонки.
– Ну и что же по их поводу говорит ваш знаменитый дедуктивный метод? – шутливо поинтересовалась Чаликова.
– Извините, Надя, но боюсь, что не смогу носить ваш подарок, -совершенно серьезно ответил Дубов.
– Почему? Они вам не нравятся?
– Очень возможно, что они пахнут кровью.
– Но вы их даже не нюхали!
– Я имею в виду происхождение. Разумеется, не только запонки, но и ваш перстень, и все, что лежит в этих швейцарских сейфах... – Василий вновь углубился в дедуктивное изучение запонок. И тут зазвонил телефон. -Наденька, возьмите трубку, – попросил Дубов.
– Можно господина Дубова? – раздался в трубке грубый мужской голос.
– Он сейчас занят, – начала было Надя, но голос в трубке обрадованно перебил:
– A, это вы, мадам Чаликова! Прекрасно...
– Во-первых, не мадам, а мадемуазель, – резко перебила Надя. – A во-вторых, с кем имею честь?
– Не узнаете? – с угрозой вопросил голос в трубке.
– Ну почему же, узнаю, – спокойно ответила Чаликова. – Здравствуйте, профессор. Как успехи на насекомом фронте?
– Что вы мне подсунули?! – зарычал телефонный собеседник.
– Как что? – неподдельно удивилась Надя. – Только то, что мне всунул ваш Петрович. A что, что-то не так?
– Шифры оказались недействительны. Неужели Петрович нас так наколол?
– Очень вам сочувствую, – искренне откликнулась Надя.
– Дирсу я подтирал вашим сочувствием! – взбеленился «профессор». -Учтите, мы церемониться не будем. Всех замочим – и вас, и Петровича, а за компанию и Дубова со Cтолбовым! – В трубке раздались короткие гудки.
– Кто звонил? – оторвался Дубов от золотых запонок.
– Наш старый друг, профессор Oльховский, то есть «черный полковник» Берзиньш. Они с Антониной Степановной тоже побывали в Цюрихе и остались очень недовольны. Да, так что же запонки? Если не считать того, что они пахнут кровью.
Василий сложил лупу и засунул ее во внутренний карман:
– Трудно что-то сказать. Ими пользовались совсем недолго – даже мелких царапин я не обнаружил. Известно только, что имя и фамилия их хозяина начинались с букв «Н.К.»
– Ну, это я и сама заметила, – усмехнулась Надя.
– Ну, бог с ними, – махнул рукой Дубов. – Главное, что «сладкая парочка» вновь в Кислоярске.
– И мы будем ее ловить? – В голосе Нади заслышались романтические нотки.
– Будем! – решительно заявил Василий.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ЧУЖИЕ ПИСЬМА
Визжа покрышками, к кафе «Кислоярочка» лихо подкатил роскошный черный «Мерседес» со слегка затемненными стеклами.
– Вот он, – шепнул невзрачного вида господин своей соседке по столику, даме из числа тех, кого называют «роскошная женщина – мечта поэта». Дама кивнула, нервно отпила глоток кофе и не глядя закусила булочкой.
Через минуту в кафе вошел хозяин «Мерседеса». Гляделся он совершенно подстать своему автомобилю: мешковатый малиновый пиджак с несимметрично торчащими из карманов «мобильником» и пейджером, тяжелая цепь из дутого золота прямо поверх костюма, а на пальцах – не менее дюжины огромных перстней с бриллиантами, рубинами и изумрудами.
Невзрачный господин подобострастно помахал рукой, и перстненосец не спеша, вразвалочку двинулся к их столику, небрежно поигрывая огромным золотым брелоком в виде черепа и костей, вдетых в «мерседесовскую» эмблему. В другой руке он нес вместительный черный «дипломат».
– Ну, блин, здравствуйте, – пробурчал он, приземлившись за столик. -Значит, продавец – вы?
– Я, я, – закивала дама.
– Ну вот, я вас свел, а дальше договаривайтесь сами, – вдруг засобирался невзрачный господин. И, понизив голос, напомнил даме: – Не забудьте, десять процентов.
– Товар при себе? – отрывисто спросил человек из «Мерседеса», когда они остались вдвоем.
Вместо ответа дама извлекла из сумочки невзрачный сверток:
– Тут все десять. Будете проверять?
– Да зачем? – махнул перстнями покупатель. – У нас, у бизнесменов, все, в натуре, на доверии. – Пакет исчез под малиновым пиджаком. – А это вам. – Бизнесмен сдвинул недопитые чашки и положил на стол свой «кейс».
– Сто тысяч? – с замиранием сердца спросила дама.
– Как одна копеечка, – ухмыльнулся покупатель. Приоткрыв «дипломат», он продемонстрировал даме содержимое – десять пачек стодолларовых банкнот. – Будете пересчитывать?
– Да нет, я вижу, что все на месте, – быстро проговорила дама, заметив краем глаза, что публика из-за соседних столов проявляет повышенный интерес к «кейсу».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
– И этот факт не ускользнул от нашего агента, – заметил Дубов. -Помнится, он отразил ваш визит в это заведение таким афоризмом: «Степень величины нужды определить не представляется возможным».
– Эту величину мы узнаем, когда откроем швейцарский сейф, – скромно ответила Чаликова.
– То есть? – поперхнулся чаем Василий.
– Я извлекла записку Разбойникова, она была завернута в полиэтиленовый мешочек, быстро написала другую и положила на ее место.
– И что же там было?
– Столбцы цифр. Сначала я подумала, что это зашифрованный текст какого-то послания, и решила, что попытаюсь на досуге расшифровать, но полковник Берзиньш сам все мне объяснил. A чтобы надолго не задерживаться в туалете, я вместо цифр, которые были в записке, написала рабочие телефоны своего неподкупного редактора и коллег по газете. Так что нам остается только поехать в Цюрих и забрать то, что там лежит.
– Рад бы, – вздохнул Василий. – C вами, Наденька, хоть на край света, да только на кого же я дела-то оставлю?
* * *
Прошла неделя. Возвратившись после очередного трудового дня в особняк на Барбосовской, Василий Николаевич заметил, что хозяйка не по-обычному радостно возбуждена.
– Ну, Софья Ивановна, выкладывайте, что случилось, – проницательно оглядев ее, сказал детектив.
– A у меня для вас сюрприз, – хитро прищурившись, ответила вдова.
– Вы достали «Былое и думы» с автографом автора? – с ходу предположил Дубов.
– Нет-нет, – засмеялась Софья Ивановна. – Сюрприз расположился в вашей гостиной.
Заинтригованный Василий поднялся на второй этаж – и увидел в гостиной Надежду Чаликову. Журналистка в скромном зеленом платьице, очень ей шедшем, сидела на диванчике и просматривала журналы.
– Ах, кого мы видим, кого мы лицезреем! – обрадованно воскликнул Василий. Галантно целуя ручку нежданной гостье, детектив заметил у нее на пальце огромный изумрудный перстень.
– Вот опять заехала в ваши края, – сказала Надя, когда первая радость от встречи улеглась. – Официально – в командировку, освещать открытие очередного филиала банка «Грымзекс».
– A неофициально?
– A вы не догадываетесь, Василий Николаевич? – В прекрасных глазах Нади загорелись нежные огоньки. – Да, кстати, – по-деловому заговорила гостья. – за эту неделю я успела-таки смотаться в Цюрих.
– Тоже на открытие банка? – многозначительно промолвил Василий.
– Точнее, банковского сейфа, – еще многозначительнее понизила голос Надя. – Там действительно оказалась куча золота и драгоценностей. Я все оставила как есть, только на всякий случай перекодировала замки. Еще вот взяла на память этот милый перстенек. А для вас – небольшой сувенирчик.
Надя пошарила в сумочке и протянула Василию подарок – золотые запонки с выгравированными инициалами «Н.К.», которые сразу же принялись отбрасывать на стены и потолок солнечные зайчики. Детектив извлек из внутреннего кармана лупу и стал внимательно разглядывать запонки.
– Ну и что же по их поводу говорит ваш знаменитый дедуктивный метод? – шутливо поинтересовалась Чаликова.
– Извините, Надя, но боюсь, что не смогу носить ваш подарок, -совершенно серьезно ответил Дубов.
– Почему? Они вам не нравятся?
– Очень возможно, что они пахнут кровью.
– Но вы их даже не нюхали!
– Я имею в виду происхождение. Разумеется, не только запонки, но и ваш перстень, и все, что лежит в этих швейцарских сейфах... – Василий вновь углубился в дедуктивное изучение запонок. И тут зазвонил телефон. -Наденька, возьмите трубку, – попросил Дубов.
– Можно господина Дубова? – раздался в трубке грубый мужской голос.
– Он сейчас занят, – начала было Надя, но голос в трубке обрадованно перебил:
– A, это вы, мадам Чаликова! Прекрасно...
– Во-первых, не мадам, а мадемуазель, – резко перебила Надя. – A во-вторых, с кем имею честь?
– Не узнаете? – с угрозой вопросил голос в трубке.
– Ну почему же, узнаю, – спокойно ответила Чаликова. – Здравствуйте, профессор. Как успехи на насекомом фронте?
– Что вы мне подсунули?! – зарычал телефонный собеседник.
– Как что? – неподдельно удивилась Надя. – Только то, что мне всунул ваш Петрович. A что, что-то не так?
– Шифры оказались недействительны. Неужели Петрович нас так наколол?
– Очень вам сочувствую, – искренне откликнулась Надя.
– Дирсу я подтирал вашим сочувствием! – взбеленился «профессор». -Учтите, мы церемониться не будем. Всех замочим – и вас, и Петровича, а за компанию и Дубова со Cтолбовым! – В трубке раздались короткие гудки.
– Кто звонил? – оторвался Дубов от золотых запонок.
– Наш старый друг, профессор Oльховский, то есть «черный полковник» Берзиньш. Они с Антониной Степановной тоже побывали в Цюрихе и остались очень недовольны. Да, так что же запонки? Если не считать того, что они пахнут кровью.
Василий сложил лупу и засунул ее во внутренний карман:
– Трудно что-то сказать. Ими пользовались совсем недолго – даже мелких царапин я не обнаружил. Известно только, что имя и фамилия их хозяина начинались с букв «Н.К.»
– Ну, это я и сама заметила, – усмехнулась Надя.
– Ну, бог с ними, – махнул рукой Дубов. – Главное, что «сладкая парочка» вновь в Кислоярске.
– И мы будем ее ловить? – В голосе Нади заслышались романтические нотки.
– Будем! – решительно заявил Василий.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ЧУЖИЕ ПИСЬМА
Визжа покрышками, к кафе «Кислоярочка» лихо подкатил роскошный черный «Мерседес» со слегка затемненными стеклами.
– Вот он, – шепнул невзрачного вида господин своей соседке по столику, даме из числа тех, кого называют «роскошная женщина – мечта поэта». Дама кивнула, нервно отпила глоток кофе и не глядя закусила булочкой.
Через минуту в кафе вошел хозяин «Мерседеса». Гляделся он совершенно подстать своему автомобилю: мешковатый малиновый пиджак с несимметрично торчащими из карманов «мобильником» и пейджером, тяжелая цепь из дутого золота прямо поверх костюма, а на пальцах – не менее дюжины огромных перстней с бриллиантами, рубинами и изумрудами.
Невзрачный господин подобострастно помахал рукой, и перстненосец не спеша, вразвалочку двинулся к их столику, небрежно поигрывая огромным золотым брелоком в виде черепа и костей, вдетых в «мерседесовскую» эмблему. В другой руке он нес вместительный черный «дипломат».
– Ну, блин, здравствуйте, – пробурчал он, приземлившись за столик. -Значит, продавец – вы?
– Я, я, – закивала дама.
– Ну вот, я вас свел, а дальше договаривайтесь сами, – вдруг засобирался невзрачный господин. И, понизив голос, напомнил даме: – Не забудьте, десять процентов.
– Товар при себе? – отрывисто спросил человек из «Мерседеса», когда они остались вдвоем.
Вместо ответа дама извлекла из сумочки невзрачный сверток:
– Тут все десять. Будете проверять?
– Да зачем? – махнул перстнями покупатель. – У нас, у бизнесменов, все, в натуре, на доверии. – Пакет исчез под малиновым пиджаком. – А это вам. – Бизнесмен сдвинул недопитые чашки и положил на стол свой «кейс».
– Сто тысяч? – с замиранием сердца спросила дама.
– Как одна копеечка, – ухмыльнулся покупатель. Приоткрыв «дипломат», он продемонстрировал даме содержимое – десять пачек стодолларовых банкнот. – Будете пересчитывать?
– Да нет, я вижу, что все на месте, – быстро проговорила дама, заметив краем глаза, что публика из-за соседних столов проявляет повышенный интерес к «кейсу».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106