— Эй, Палакон, — говорю я, слегка ошеломленный, — я же не утверждал, что я при этом от страха чуть не обделался.
18
Рассел слетает вниз по лестнице здания на авеню Вердье, перескакивая через ступеньки, а я ковыляю за ним следом, хватаясь, чтобы не упасть, за мраморные поручни, которые закованы в толстый слой льда, так что я обжигаю пальцы, и, оказавшись на улице, я начинаю махать рукой в воздухе, умоляя Рассела идти помедленнее.
— Мы не можем, — говорит Рассел. — Нам нужно спешить. Пошли.
— Почему? Ну почему? — спрашиваю я в отчаянии, но не получаю никакого ответа.
Я собираюсь с силами, чтобы направиться к черному «ситроену», но Рассел внезапно застывает как вкопанный и пытается совладать с собой, чтобы не выдать своего волнения.
Растерявшись, я тоже останавливаюсь. Рассел незаметно слегка пихает меня локтем под бок.
Окончательно потеряв ориентировку, я смотрю на него. Он изображает на лице улыбку.
Джейми Филдс нерешительно направляется в нашу сторону, сжимая в руках маленький белый бумажный пакет, — она не накрашена, в тренировочных штанах, волосы заколоты заколкой, солнцезащитные очки от Gucci.
У нее за спиной французская съемочная группа складывает аппаратуру в голубой фургон, который стоит прямо посреди проезжей части на авеню Вердье.
— Что вы здесь делаете? — спрашивает она, сдвигая очки на кончик носа.
— Привет! — говорю я, сделав при этом руками какой-то невнятный жест.
— Что происходит, Виктор? — спрашивает она, слегка недоумевая.
— Да так, ничего такого, просто болтаемся, — говорю я рассеянно, в легком ступоре. — Я тут так… просто болтаюсь, зайка.
Пауза.
— Что? — переспрашивает она со смехом, словно не расслышала моих слов. — Болтаешься? — Она смолкает на некоторое время, а затем спрашивает: — С тобой все в порядке?
— Да, зайка, у меня все клево, просто зашибись, — говорю я и снова делаю руками невнятный жест. — Вроде бы дождь собирается, а, зайка?
— Ты весь белый, — говорит она. — Такое ощущение, словно ты плакал.
Она протягивает руку, чтобы потрогать мое лицо, и я инстинктивно отшатываюсь назад.
— Нет, ну что ты, — говорю я. — Нет, я не плакал. Все круто. Просто что-то все зевается. А так — все просто зашибись.
— Ах вот как, — говорит она, после чего надолго повисает молчание.
— Bay, — добавляю я для большей убедительности.
— Что ты делаешь здесь? — спрашивает она.
— Понимаешь, зайка, я здесь с… — я бросаю взгляд на Рассела, — с моим другом, и я… — тут меня наконец осеняет, — я беру у него уроки французского.
Она молча взирает на меня.
— Ты же знаешь, зайка, что я по-французски ни бум-бум. Вот мы и договорились, — я пожимаю плечами.
Она по-прежнему молча взирает на меня.
— Ни-бум-бум, — повторяю я натянуто.
— Ясно, — говорит она, переводя взгляд на Рассела. — Ваше лицо мне чем-то знакомо. Мы встречались раньше?
— Не думаю, — отвечает Рассел. — Но кто знает.
— Меня зовут Джейми Филдс, — говорит она, протягивая руку.
— А меня — Кристиан Бэйл, — отзывается Рассел, протягивая свою.
— Ах вот в чем дело! — восклицает Джейми. — Вот почему ваше лицо показалось мне знакомым. Вы же актер!
— Да, конечно. — И он застенчиво кивает. — Я вас тоже узнал.
— Ну, похоже, тут собрались одни знаменитости! — восклицаю я, ненатурально хихикая. — Верно ведь?
— Мне очень понравилось, как вы сыграли в «Разносчиках газет» и в «Детях свинга», — говорит Джейми явно на полном серьезе.
— Спасибо, спасибо, — кивает Рассел.
— И еще, конечно, в «Одержимых», — продолжает Джейми. — В «Одержимых» вы были просто великолепны.
— О, огромное спасибо! — говорит Рассел, заливаясь румянцем и улыбаясь, как положено по сценарию. — Как это приятно! Как это клево!
— Да, в «Одержимых», — повторяет Джейми, задумчиво вглядываясь в лицо Рассела.
Повисает долгая пауза. Я внимательно слежу, как съемочная группа грузит в фургон камеру. Режиссер кивает в мою сторону, но я на это никак не реагирую. Из фургона доносится песня ABBA «Knowing Me, Knowing You», которая напоминает мне о чем-то, но о чем именно я, как ни напрягаюсь, вспомнить не могу. Режиссер трогается с места, направляясь к нам.
— И чем же вы занимаетесь в Париже? — спрашивает Рассела Джейми.
— Да так, просто болтаюсь, — доверительно сообщает Рассел.
— И даете уроки французского? — смущенно смеется Джейми.
— О, это просто небольшая дружеская услуга, — говорю я, смеясь вместе с ней. — Он мне слегка обязан.
У нас за спиной из парадного жилого дома выходят Палакон, Дельта и Кратер — все в пальто и темных очках — и без японца. Они проходят мимо нас и спокойно идут по улице, беседуя между собой. Джейми едва замечает их, поскольку она занята разглядыванием Рассела. Но режиссер тут же останавливается, смотрит на проходящего мимо Палакона, и лицо его каменеет, и он озабоченно переводит взгляд сначала на меня, а затем снова на Палакона.
— Да, это просто дружеская услуга, — повторяет Рассел, надевая темные очки от Diesel. — Я как раз сейчас между ролями, так что все зашибись.
— Он как раз между ролями, — повторяю я. — Он ждет хорошей роли — такой, которая была бы его достойна.
— Извините, мне надо бежать, — говорит Рассел. — Мы с тобой позже побеседуем, чувак. Приятно было с вами познакомиться, Джейми.
— Да, — неуверенно отвечает Джейми, — мне тоже было с вами очень приятно познакомиться, Кристиан.
— Мир вам, братья, — говорит он, выходя из кадра. — Виктор, я свяжусь с тобой. Au revoir.
— Ага, чувак, — отзываюсь я срывающимся голосом. — Bonjour, додик. Oui, monsieur.
Джейми стоит передо мной, скрестив руки на груди. Съемочная группа ждет, прислонившись к фургону, двигатель которого уже урчит. Я пытаюсь успокоиться, чтобы сердце перестало колотиться так сильно. Режиссер вновь начинает двигаться в нашу сторону. У меня все мутится и плывет перед глазами. С неба начинает моросить.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, стараясь, чтобы мой голос не звучал плаксиво.
— Пошла в аптеку за лекарством для Тамми, — говорит она.
— Ах вот что. А что, она, типа, сильно больна?
— Да, у нее нервы совсем не в порядке, — холодно отвечает Джейми.
— Ну да, я понимаю, как же иначе.
Я облизываю губы, от страха у меня сводит судорогой ноги, по лицу бегают мурашки. Режиссер уже бежит по улице трусцой, направляясь ко мне, на лице мрачная решимость.
— Ну что ж, давай проясним обстановку, — начинает Джейми.
— Угу.
— Ты берешь уроки французского.
— Угу.
— У Кристиана Бэйла?
— Нет, у нас с ним роман, — брякаю я. — Я не хочу водить его к нам домой.
— А что, вполне правдоподобное объяснение.
— Нет, ну что ты, мы французским занимаемся, — меняю курс я. — Merci beaucoup, bon soir, j e comprends, oui, mademoiselle, bonjour, mademoiselle…
— Все ясно, — бормочет она, сдаваясь.
Режиссер уже совсем близко.
— Скажи им, чтобы проваливали, — шепчу я. — Пожалуйста, скажи им, чтобы проваливали, умоляю, скажи им, чтобы проваливали на хер.
Я надеваю темные очки.
Джейми вздыхает и направляется к режиссеру, который в этот момент разговаривает по мобильному телефону. Увидев приближающуюся Джейми, он подносит трубку ближе ко рту. Режиссер выслушивает Джейми, поправляет красную бандану, обмотанную вокруг шеи. Я беззвучно плачу, а когда Джейми, закончив беседу, возвращается ко мне, меня начинает колотить озноб. Я тру ладонью лоб, чувствуя надвигающуюся головную боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160