Выстрел оглушительно прогремел над самым ухом Валентина, а вылетевшая теплая гильза больно ударила его в правый висок. Лежа на животе, Валентин с хрустом вывернул запястье младшего сержанта, и пистолет с глухим лязгом упал на выщербленный асфальт.
Этот звук почти слился с другим, более звонким, донесшимся со стороны старшего сержанта. Слишком мало времени прошло с тех пор, как он слышал точно такой же, чтобы спутать его с чем-то другим. Это был лязг передернутого затвора пистолета Макарова. Старший сержант тоже выходил на тропу войны.
Валентин схватил лежащий на асфальте пистолет младшего сержанта и, перекатываясь с живота на спину, попытался направить его в сторону своего противника. К несчастью для одних и к счастью для других, пистолет был пристегнут ремешком к кобуре, висевшей на ремне младшего сержанта, по-прежнему с трудом стоявшего на коленях и не пытавшегося уже принять активное участие в событиях. Увы, пассивное участие тоже не привело его ни к чему хорошему.
Ремешок был слишком короток, чтобы Валентин смог беспрепятственно выполнить задуманный маневр. Резкий рывок остановил его руку, держащую пистолет, задолго до того, как Валентину удалось направить его в нужную сторону. Однако этот же рывок вывел из неустойчивого равновесия младшего сержанта, находящегося в полушоковом состоянии от боли после удара по носу и вывихнутого запястья. Младший сержант безвольно повалился, упав головой прямо на живот Валентина. В этот момент прозвучал выстрел старшего сержанта. Секундой позже прозвучал выстрел Валентина, который вследствие падения владельца пистолета и образовавшейся слабины ремешка получил возможность прицелиться в сидевшего на бордюре старшего сержанта. После этого выстрела тот повалился на бок как сноп.
Выбираясь из-под младшего сержанта, Валентин попытался определить место и степень опасности своего ранения. Сначала удар головой в свой живот он воспринял как удар пули, и, стреляя в старшего сержанта, он, в сущности, старался подороже продать свою пропащую жизнь. Обнаружив, что вся его светлая майка спереди залита кровью, он решил, что действительно ранен. Но более детальное исследование показало, что это была кровь младшего сержанта. А сам он, если не принимать во внимание ушибы и ссадины, не угрожающие жизни, практически цел и невредим.
Наклонившись к не подающему признаков жизни младшему сержанту, Валентин попытался нащупать пульс на его шее. Пульс отсутствовал. Задрав спереди залитую кровью рубашку милиционера, Валентин установил причину отсутствия пульса – маленькую дырочку на левой стороне груди, прямо против сердца. Падая, младший сержант, сам того, естественно, не желая, спас Валентину жизнь, закрыв его от пули, выпущенной напарником.
Подойдя к последнему, Валентин обнаружил, что его выстрел угодил тому прямо в лоб и пуля снесла почти всю заднюю часть черепа.
Валентин почувствовал, как к его горлу подкатил тошнотворный комок. Он едва успел сделать шаг в сторону от тела старшего сержанта, как его вырвало. После этого ему стало немного легче.
В доме напротив, разбуженном стрельбой, стал зажигаться свет в окнах, и на балконы стали выскакивать полуодетые люди.
Валентин вспомнил, что милиционеры вызвали машину вытрезвителя и, очевидно, она скоро будет здесь.
Поначалу у него не было намерения убегать с места событий. Однако, немного поразмыслив, он решил, что встречаться с вооруженными коллегами своих недавних противников в данный момент нет никакого смысла. При виде окровавленных трупов в милицейской форме они вполне могут попытаться немедленно свести счеты с виновником. Не мог же он, в самом деле, вступать в боевые действия со всей милицией города. Нет, на сегодня с него хватит.
Отыскав глазами свой валяющийся на асфальте пакет, он схватил его и опрометью бросился в переставший казаться опасным гаражный проезд.
В этот момент вдали показались светящиеся фары машины спецмедслужбы.
Глава 4
Торопливо удаляясь с места кровавого побоища, Валентин лихорадочно пытался составить план своих дальнейших действий. Главный вопрос, который ему предстояло решить, заключался в следующем: сдаваться властям или нет?
Честно говоря, делать этого очень сильно не хотелось. Даже если следствие и суд признают в дальнейшем правомерность его действий, что само по себе еще далеко не очевидно, то наверняка не один месяц, а то и год придется просидеть в кутузке.
С другой стороны, он не чувствовал себя виноватым, так что особых угрызений совести не испытывал. Менты сами во всем виноваты, и пали они в конце концов жертвой собственной жестокости, глупости и вероломства.
Возникал естественный вопрос: могут менты-следователи разыскать его? Очень маловероятно. Его никто не видел, кроме покойников, а те, как известно, не проболтаются. Отпечатки пальцев на рукоятке пистолета? Это да. Дурак он, что, перед тем как слинять, не вытер ее носовым платком. Но это тоже не фатально. Отпечатки его пальцев ни в каких картотеках не значатся. А поскольку в дальнейшем грабежами и кражами он промышлять не собирался, то, даст бог, никто никогда до него и не докопается.
Кроме того, он просто не представлял себе, как сможет сообщить об этом своим родителям.
Например, это могло выглядеть так:
– Мамочка, дорогая, ты не волнуйся, пожалуйста. Тут со мной произошел такой смешной казус. Шел я вечером домой, навстречу мне попалась парочка милиционеров. И что-то мне их рожи не понравились. В общем, пришлось их прикончить. Понимаешь, я домой торопился, а они чего-то от меня хотели… Но это не заняло много времени…
Бред какой-то.
Нет, решено, сдаваться он не пойдет. В конце концов, он не видел принципиальной разницы в своей дальнейшей судьбе в случае добровольной ли сдачи или ареста в результате усилий уголовного розыска. Тогда к чему же торопить события?
Что же в таком случае делать дальше?
Во-первых, необходимо было срочно избавиться от окровавленной майки. Валентин на ходу стянул ее и забросил на крышу ближайшего гаража. Джинсы, слегка испачканные, были вполне еще пристойного вида. Во всяком случае, насколько он сумел разглядеть в лунном свете, пятен крови на них не было. Отсутствие майки дома можно было легко объяснить. Ну, например, украли на пляже во время купания. Мама не следователь, поверит.
* * *
Мама действительно поверила.
– Валя, как же ты шел без майки через весь город? И потом, на этой вечеринке ты что, тоже в таком виде был?
– Нет, – на ходу сочинял Валентин, – мне Кирилл дал рубашку своего отца. Он предлагал и домой в ней идти, но я подумал, что в темноте доберусь и так.
– Ну, бог с ней, с майкой, – вступил в разговор отец Валентина, – давай зачетку показывай.
Успехи сына в учебе являлись семейной гордостью, и каждая оценка, каждая роспись преподавателей в зачетной книжке сына тщательно разглядывались и обсуждались.
– Возьми сам. Она в пакете лежит, – ответил Валентин, направляясь в ванную.
Когда, приняв душ, он вышел в гостиную, родители сидели на диване и смотрели какую-то позднюю телевизионную программу.
– Что-то я ничего в пакете не нашел, – обиженно заявил отец.
– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросил Валентин, успевший забыть о просьбе отца.
– Зачетку, – лаконично пояснил тот.
Валентина прошиб холодный пот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26