Кстати, ты не вынимал перед отъездом книгу с адресами и телефонами? Чего это она на столе валяется?
– Вынимал. Я переписывал оттуда екатеринбургские телефоны твоих знакомых ментов.
Но я точно помню, что положил ее обратно.
– Верю. На тебя это похоже. А вот твой приятель чрезмерной аккуратностью не страдает.
– Хочешь сказать, что он ее доставал?
– Не сама же она из ящика выпрыгнула.
– И что нам это дает?
– Не знаю, может быть, и ничего.
Житков сел за стол, взял амбарную книгу и стал медленно перелистывать страницы. Ничего примечательного, кроме неровно оторванного клочка бумаги, ему обнаружить не удалось. Вернувшись на страницу с клочком бумаги, он спросил Хохлова:
– Это не ты оставил?
– Нет, – уверенно ответил тот, – и могу точно сказать, что, когда я ее листал, этого клочка там не было.
– Значит, Сергей записывал какой-то номер или адрес с этих двух страниц.
– Да их здесь с полсотни, если не больше.
Не говоря ни слова, Житков достал из ящика стола лупу, взял амбарную книгу и подошел к окну. Там он стал вертеть книгу, подбирая удобный угол освещения. Потом стал внимательно рассматривать страницы через лупу. Через минуту он крикнул Хохлову:
– Записывай!
Тот схватил карандаш и клочок бумаги, найденный только что в книге.
– Готов?
– Готов.
– Первая цифра – два. Вторая – неразборчиво. Третья – шесть или восемь. Четвертая – ноль. Пятая – неразборчиво. Шестая – один или семь. Седьмая – неразборчиво. Записал?
– Записал. Это что? След от карандаша?
– Да, он записывал номер, положив листок прямо на страницу книги. И на ней, естественно, кое-что отпечаталось.
– И ты думаешь, что с помощью двух точных цифр мы сумеем догадаться, кому он звонил?
– Почему нет? Если есть из чего выбирать.
Житков взял у Хохлова листок и педантично стал сверять прочитанные им цифры с номерами телефонов на тех двух страницах, между которыми они нашли клочок бумаги.
Не прошло и пяти минут, как перед ними лежал коротенький список из двух фамилий.
Вторым номером в нем значился Леонид Демьянович Смолянский.
– Игорь, по-моему, Сергей покупал газеты в нашем вестибюле. Сходи, поговори с лоточником. Может быть, он запомнил, когда и с кем он выходил отсюда, – попросил Житков, взявшись за телефонную трубку.
– Сделаю, Павел Иванович, – откликнулся Хохлов, срываясь с места.
Поколебавшись секунду, Житков решил начать звонки со второго номера.
Глава 21
Крылов лихорадочно пытался найти правильное решение. Самое глупое, что он мог сейчас сделать, это броситься бежать. В ловушку он залез уже достаточно глубоко. И от неожиданности его оппоненты могут наделать глупостей.
Вряд ли его сюда привезли, чтобы убить, для этого есть более простые способы. Тут он вспомнил злополучного страхового афериста – Котова. Может быть, ловушка, в которую его заманили, это тоже работа таинственного Севы? Да, скорее всего газетное объявление сработало таким неожиданным способом. Но как они узнали, что опубликованный в объявлении номер принадлежит «Шерхану»? Автоответчик! Он же сам продиктовал все на автоответчик. Они позвонили, пока его не было, и все узнали.
Он застонал от обиды:
– О-о! Какой я идиот!
– Что вы сказали? – спросила Света, обернувшись к замешкавшемуся в прихожей Крылову.
– Я говорю, хватит валять дурака, Света. Где Сева? Пора нам с ним поговорить.
– Я здесь, – послышался насмешливый хриплый голос.
В проеме двери, ведущей в гостиную, появилась фигура крупного мужчины. В правой руке он держал короткоствольный револьвер какого-то чудовищного калибра.
– Проходи, легавый, проходи. Только не дергайся, не надо. Не вынуждай Светку мыть полы. Парень ты крупный, дырки моя пушка делает очень большие. Так что из тебя ведра два натечет, не меньше.
– Зачем мне дергаться? Ты же понял, что я знал, к кому еду. Если бы я не хотел, то и не приехал бы.
– Знал, не знал, сейчас на это наплевать.
Встань к стене лицом и руки положи на стену.
Крылов выполнил приказание.
– Светка, обыщи его.
Она тщательно выполнила приказание и коротко доложила:
– Оружия нет.
– Доставай все из карманов.
Она сделала и это, выложив содержимое карманов на столик.
– Руки за спину, – последовала следующая команда.
Пришлось выполнить и ее. На запястьях Крылова защелкнулись наручники.
– Теперь проходи в залу и садись.
Крылов прошел в гостиную и сел на краешек стула, откинуться на спинку ему мешали скованные за спиной руки. Сева и Света сели на диван напротив него и с интересом стали его разглядывать.
– Чего уставились? – не выдержал он.
– Ждем-с, – насмешливо ответил Сева.
– Чего-с?
– Как чего? – удивился Сева. – Ты же давал объявления в газетах. Что, мол, заинтересован в доказательствах моей непричастности.., и так далее. Ну, давай, излагай.
– Что?
– Доказательства эти. Что еще?
– Они существуют. У меня есть показания человека, который причастен к гибели милиционеров…
– Хватит трепаться… – вдруг резко оборвал его Сева. – Все и так знают, что их ухлопал этот сопляк, которого по телевизору показывали.
И нечего тут доказывать. Ты мне скажи, какого хрена ты в это дело сунул свой длинный нос?
– Я работал по просьбе отца этого парня…
– То-то я смотрю, что какая-то падла у меня под ногами крутится. Так это ты Либермана предупредил?
– Я, – честно признался Крылов, не видевший причин делать из этого тайну.
– И где он сейчас?
– Не знаю.
– Врешь!
– Правда не знаю. Прячется где-то у знакомых.
– Адрес!
– Еще раз тебе говорю, не знаю. Да и ничего тебе устранение Либермана не даст.
– Это еще почему? – угрюмо поинтересовался Сева.
– Потому что Либерман дал официальные показания с твоими приметами, опознал тебя по фотографиям, и ты только усугубишь свое положение…
– Где же вы с ним нашли мои фотографии? – зло спросил Сева.
– В милиции. Где еще? Скажешь, что их там нет?
– Нет, не скажу, – хмуро ответил Сева.
Крылов решил, что лед тронулся и Севе придется сдаваться на милость победителя. То есть на его, Крылова, милость. Иванов будет посрамлен, Смолянский – восхищен, а Житков – удовлетворен.
Он чувствовал душевный подъем. Потому что пережитые трудности и опасности придают дополнительную прелесть жизни, как приправы – основным блюдам.
Однако его ликование оказалось несколько преждевременным.
– Врет он все, папа. Не слушай его, – неожиданно вмешалась в разговор Света.
Крылов с удивлением обнаружил, что Света действительно Севина дочь. И это был не первый и, увы, не последний сюрприз, преподнесенный ему сегодня Светой.
– Что ты имеешь в виду? – с вновь обретенной надеждой повернулся Сева к дочери.
– Не был он ни в какой милиции. Наоборот, они его самого разыскивают. И обещают в тюрьму посадить. Я сама через дверь слышала, как на него какой-то мент орал в автоответчике. Он поэтому и удрал со мной оттуда, что боялся там оставаться. И к тому же мент его подозревает в убийстве Котова.
– Ну, – удивился Сева. – Это сильно меняет дело. Если, значит, ты вдруг, не дай бог, конечно, исчезнешь, то милиция не только по тебе не заплачет, но и Котова на тебя спишет.
– Не слушай ты ее! Она все перепутала. Капитан просто шутил.
– О-о! – вдруг удивленно воскликнул Сева, словно его осенила какая-то гениальная мысль. – А где Котов, там и.., короче, – посуровел вдруг он, – где ты прячешь этого слесаря-гинеколога пархатого?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26