Нельзя ли каким-либо образом привлечь внимание этого Севы к нему, к Сергею Крылову?
Заведя двигатель, он направился в редакцию одной из местных газет. По дороге он сочинил объявление, которое оставил для срочной публикации в этой, а также в трех других редакциях.
Это объявление гласило:
«Господину по имени Сева, не имеющему возможности носить обручальное кольцо на общепринятом месте и ставшему невольным свидетелем начала неприятного инцидента, происшедшего десятого июня, в то время как он проезжал мимо на автомобиле „ВАЗ-21099“ вишневого цвета в обществе ее хозяина, просят позвонить по тел. (далее следовал номер телефона „Шерхана“) частному лицу, заинтересованному в доказательстве его непричастности к исходу данного инцидента».
Особенно надеяться на то, что Сева клюнет и как-то откликнется на эту наживку, не приходилось, но попытаться стоило. Вполне возможно, что запаниковавшие бандиты каким-то образом проколятся, пытаясь получить по указанному телефону столь необходимую в их сложном положении информацию.
Заручившись в редакциях обещанием опубликовать объявление в завтрашнем номере, Крылов решил, что на сегодня он потрудился вполне достаточно, и отправился домой.
Утром, собираясь на работу, Крылов с грустью обнаружил, что правое переднее колесо житковской «шестерки», которую он почти уже привык считать своей, было спущено. Дополнительный драматизм ситуации придавало то обстоятельство, что три дня тому назад с ним уже случилось нечто подобное, и тогда он поставил запаску. Отремонтировать проколотое колесо он, естественно, забыл.
К счастью, удалось одолжить запаску у соседа. Но только на полчаса. Пришлось срочно ехать на станцию техобслуживания, ремонтировать два колеса и возвращаться домой.
В контору, таким образом, он попал только к половине двенадцатого.
В вестибюле здания, где располагалась контора «Шерхана», у парнишки-лоточника Крылов приобрел все газеты, редакции которых посетил вчера вечером, и с удовольствием, не отходя от лотка, прочитал свой опус, представлявший собой уникальный пример использования эзопова языка в газетных объявлениях.
У лоточника не оказалось сдачи, но Крылов не стал ждать, сказав, что заберет ее, когда пойдет назад.
В конторе, еще раз прочитав каждый экземпляр по два раза, он решил, что, несомненно, зарывает в землю огромный писательский талант. Но сумел успокоиться тем, что обещал сам себе в самое ближайшее время начать работу над личными мемуарами.
После этого он решил прослушать автоответчик. В контору ворвался громоподобный голос капитана Иванова:
– Ах ты, хренов сыщик! Я, конечно, понимаю, что зря сейчас надрываюсь, потому что даже у такого идиота, как ты, не хватит наглости припереться в контору. Иначе я бы выслал за тобой туда наряд милиции, который не обнаружил тебя дома, и тебя приволокли бы наконец ко мне в наручниках. Но я надеюсь, что когда-нибудь, через много-много лет, когда тебя выпустят из тюрьмы, которая по тебе плачет сейчас горючими слезами, твои состарившиеся друзья дадут все-таки послушать тебе эту пленку. Сейчас передо мной лежит газета с твоим идиотским объявлением. И теперь я понимаю наконец, какой ты негодяй. И зачем вдруг понадобились старику Лемешеву лыжные палки. Ты с самого начала сунул свой длинный нос в это убийство, и скоро я тебе его прищемлю. Ты сделал еще большую глупость, удрав с места убийства твоего клиента Котова. И скоро я узнаю, зачем ты это сделал. Если у тебя все-таки хватит наглости и глупости заявиться в контору, то выслушай внимательно мой совет, который я делаю в непонятном мне самому припадке слюнявого гуманизма и гнилого альтруизма: сломя голову беги к ближайшему постовому милиционеру и слезно проси его надеть на тебя наручники и отвести в отделение. Потому что те сотрудники милиции, которые, как, например, я, имеют сомнительное удовольствие знать тебя в лицо, откроют огонь без всякого предупреждения, как только увидят на горизонте твою наглую борода, тую физиономию. До скорой и радостной встречи!
– Правильно я все-таки сделал, что не обратился к нему за помощью, – вслух похвалил себя Крылов, выслушав эту если не самую эмоциональную, то уж наверняка самую длинную речь в жизни капитана Иванова. – Такое впечатление, что он на меня за что-то сердится.
– Что вы сказали? – внезапно услышал он мелодичный, низкий, очень чувственный женский голос.
Глава 18
Подняв глаза, Крылов увидел, что в полуоткрытую дверь конторы просунулась очаровательная белокурая женская головка с широко открытыми, по-видимому от удивления, васильковыми глазами.
– Простите? – удивленно воскликнул он.
– Это вы меня простите, – смущенно улыбнулась головка, обнаружив при этом, что за пухлыми, аккуратно накрашенными не слишком яркой помадой губами скрывался полный комплект жемчужно-белых зубов безупречной формы. – Я постучала, но никто не ответил. Я еще раз постучала, и мне показалось, что это вы мне…
– Да-да, входите, пожалуйста, – с энтузиазмом воскликнул Крылов.
Дверь плавно отворилась и впустила в помещение конторы «Шерхана» все то, что венчала описанная выше головка. И это, несомненно, было одним из самых великолепных экземпляров нерукотворного произведения искусства, именуемого женским телом. Во-первых, что всегда особенно привлекало Крылова, его было много – девушка была довольно крупная; во-вторых (чего никак не могло скрыть коротенькое, больше похожее на длинную майку с бретельками, сиреневое платье), его пропорции идеально удовлетворяли тем требованиям, которые он сформулировал для претенденток на должность секретарши фирмы «Шерхан».
– Проходите, присаживайтесь, пожалуйста, – вскочив со стула, стал он энергично приглашать неожиданную гостью.
– Я не знаю, может быть, я обратилась не туда.., это ведь частное розыскное бюро «Шерхан»? – Ее изумительного цвета глаза вопросительно остановились на Крылове.
– Да, вы совершенно правильно обратились, это именно «Шерхан».
– Как удачно, что я встретила здесь именно вас, – девушка кокетливо и смущенно улыбнулась, – я такая непрактичная, вечно попадаю не туда, куда нужно. Все на меня за это ужасно сердятся, говорят, что я попусту отрываю их от дела. Меня это всегда так смущает.., но вы такой симпатичный.., я надеюсь.., я думаю, что вы не станете на меня сердиться…
– Да что вы! – совершенно искренне возмутился Крылов. – Разве на вас можно сердиться?
Девушка смущенно опустила глаза и прижала к великолепной по форме груди маленькую сиреневую, в тон платью и босоножкам на высоких каблуках, сумочку на длинном тонком ремешке.
– Садитесь же, прошу вас, – еще раз предложил Крылов.
– Спасибо.
Она села на предложенный стул и непринужденно закинула ногу на ногу, мимолетно сверкнув перед глазами Крылова последней, не описанной еще микроскопической частью своего туалета, которая тоже, естественно, оказалась сиреневой.
– А почему же вы не присядете? – робко спросила она увлеченного этим зрелищем Крылова.
– Пардон, – очнулся он, хлопнув себя по лбу ладонью и усаживаясь прямо напротив, – забыл.
– Меня зовут Светланой, а вас?
– Сергей Крылов.
Он опять вскочил со стула, испытывая неодолимое желание щелкнуть каблуками наподобие поручика Ржевского. Не имея возможности сделать этого ввиду полного отсутствия таковых – он был обут в летние туфли с открытой пяткой, – сконфуженно сел на место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Заведя двигатель, он направился в редакцию одной из местных газет. По дороге он сочинил объявление, которое оставил для срочной публикации в этой, а также в трех других редакциях.
Это объявление гласило:
«Господину по имени Сева, не имеющему возможности носить обручальное кольцо на общепринятом месте и ставшему невольным свидетелем начала неприятного инцидента, происшедшего десятого июня, в то время как он проезжал мимо на автомобиле „ВАЗ-21099“ вишневого цвета в обществе ее хозяина, просят позвонить по тел. (далее следовал номер телефона „Шерхана“) частному лицу, заинтересованному в доказательстве его непричастности к исходу данного инцидента».
Особенно надеяться на то, что Сева клюнет и как-то откликнется на эту наживку, не приходилось, но попытаться стоило. Вполне возможно, что запаниковавшие бандиты каким-то образом проколятся, пытаясь получить по указанному телефону столь необходимую в их сложном положении информацию.
Заручившись в редакциях обещанием опубликовать объявление в завтрашнем номере, Крылов решил, что на сегодня он потрудился вполне достаточно, и отправился домой.
Утром, собираясь на работу, Крылов с грустью обнаружил, что правое переднее колесо житковской «шестерки», которую он почти уже привык считать своей, было спущено. Дополнительный драматизм ситуации придавало то обстоятельство, что три дня тому назад с ним уже случилось нечто подобное, и тогда он поставил запаску. Отремонтировать проколотое колесо он, естественно, забыл.
К счастью, удалось одолжить запаску у соседа. Но только на полчаса. Пришлось срочно ехать на станцию техобслуживания, ремонтировать два колеса и возвращаться домой.
В контору, таким образом, он попал только к половине двенадцатого.
В вестибюле здания, где располагалась контора «Шерхана», у парнишки-лоточника Крылов приобрел все газеты, редакции которых посетил вчера вечером, и с удовольствием, не отходя от лотка, прочитал свой опус, представлявший собой уникальный пример использования эзопова языка в газетных объявлениях.
У лоточника не оказалось сдачи, но Крылов не стал ждать, сказав, что заберет ее, когда пойдет назад.
В конторе, еще раз прочитав каждый экземпляр по два раза, он решил, что, несомненно, зарывает в землю огромный писательский талант. Но сумел успокоиться тем, что обещал сам себе в самое ближайшее время начать работу над личными мемуарами.
После этого он решил прослушать автоответчик. В контору ворвался громоподобный голос капитана Иванова:
– Ах ты, хренов сыщик! Я, конечно, понимаю, что зря сейчас надрываюсь, потому что даже у такого идиота, как ты, не хватит наглости припереться в контору. Иначе я бы выслал за тобой туда наряд милиции, который не обнаружил тебя дома, и тебя приволокли бы наконец ко мне в наручниках. Но я надеюсь, что когда-нибудь, через много-много лет, когда тебя выпустят из тюрьмы, которая по тебе плачет сейчас горючими слезами, твои состарившиеся друзья дадут все-таки послушать тебе эту пленку. Сейчас передо мной лежит газета с твоим идиотским объявлением. И теперь я понимаю наконец, какой ты негодяй. И зачем вдруг понадобились старику Лемешеву лыжные палки. Ты с самого начала сунул свой длинный нос в это убийство, и скоро я тебе его прищемлю. Ты сделал еще большую глупость, удрав с места убийства твоего клиента Котова. И скоро я узнаю, зачем ты это сделал. Если у тебя все-таки хватит наглости и глупости заявиться в контору, то выслушай внимательно мой совет, который я делаю в непонятном мне самому припадке слюнявого гуманизма и гнилого альтруизма: сломя голову беги к ближайшему постовому милиционеру и слезно проси его надеть на тебя наручники и отвести в отделение. Потому что те сотрудники милиции, которые, как, например, я, имеют сомнительное удовольствие знать тебя в лицо, откроют огонь без всякого предупреждения, как только увидят на горизонте твою наглую борода, тую физиономию. До скорой и радостной встречи!
– Правильно я все-таки сделал, что не обратился к нему за помощью, – вслух похвалил себя Крылов, выслушав эту если не самую эмоциональную, то уж наверняка самую длинную речь в жизни капитана Иванова. – Такое впечатление, что он на меня за что-то сердится.
– Что вы сказали? – внезапно услышал он мелодичный, низкий, очень чувственный женский голос.
Глава 18
Подняв глаза, Крылов увидел, что в полуоткрытую дверь конторы просунулась очаровательная белокурая женская головка с широко открытыми, по-видимому от удивления, васильковыми глазами.
– Простите? – удивленно воскликнул он.
– Это вы меня простите, – смущенно улыбнулась головка, обнаружив при этом, что за пухлыми, аккуратно накрашенными не слишком яркой помадой губами скрывался полный комплект жемчужно-белых зубов безупречной формы. – Я постучала, но никто не ответил. Я еще раз постучала, и мне показалось, что это вы мне…
– Да-да, входите, пожалуйста, – с энтузиазмом воскликнул Крылов.
Дверь плавно отворилась и впустила в помещение конторы «Шерхана» все то, что венчала описанная выше головка. И это, несомненно, было одним из самых великолепных экземпляров нерукотворного произведения искусства, именуемого женским телом. Во-первых, что всегда особенно привлекало Крылова, его было много – девушка была довольно крупная; во-вторых (чего никак не могло скрыть коротенькое, больше похожее на длинную майку с бретельками, сиреневое платье), его пропорции идеально удовлетворяли тем требованиям, которые он сформулировал для претенденток на должность секретарши фирмы «Шерхан».
– Проходите, присаживайтесь, пожалуйста, – вскочив со стула, стал он энергично приглашать неожиданную гостью.
– Я не знаю, может быть, я обратилась не туда.., это ведь частное розыскное бюро «Шерхан»? – Ее изумительного цвета глаза вопросительно остановились на Крылове.
– Да, вы совершенно правильно обратились, это именно «Шерхан».
– Как удачно, что я встретила здесь именно вас, – девушка кокетливо и смущенно улыбнулась, – я такая непрактичная, вечно попадаю не туда, куда нужно. Все на меня за это ужасно сердятся, говорят, что я попусту отрываю их от дела. Меня это всегда так смущает.., но вы такой симпатичный.., я надеюсь.., я думаю, что вы не станете на меня сердиться…
– Да что вы! – совершенно искренне возмутился Крылов. – Разве на вас можно сердиться?
Девушка смущенно опустила глаза и прижала к великолепной по форме груди маленькую сиреневую, в тон платью и босоножкам на высоких каблуках, сумочку на длинном тонком ремешке.
– Садитесь же, прошу вас, – еще раз предложил Крылов.
– Спасибо.
Она села на предложенный стул и непринужденно закинула ногу на ногу, мимолетно сверкнув перед глазами Крылова последней, не описанной еще микроскопической частью своего туалета, которая тоже, естественно, оказалась сиреневой.
– А почему же вы не присядете? – робко спросила она увлеченного этим зрелищем Крылова.
– Пардон, – очнулся он, хлопнув себя по лбу ладонью и усаживаясь прямо напротив, – забыл.
– Меня зовут Светланой, а вас?
– Сергей Крылов.
Он опять вскочил со стула, испытывая неодолимое желание щелкнуть каблуками наподобие поручика Ржевского. Не имея возможности сделать этого ввиду полного отсутствия таковых – он был обут в летние туфли с открытой пяткой, – сконфуженно сел на место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26