Какое-то мгновение голова Камиллы покоилась на его плече, и она засмеялась над собственной беспомощностью. Но вдруг глаза их встретились, и у Камиллы перехватило дыхание.
Казалось, они оба были ошеломлены, оба были не в состоянии говорить или двигаться, а лишь чувствовали, что нечто непреодолимое промелькнуло между ними, нечто такое, что заставило Камиллу нерешительно произнести:
– Я… должна идти…
Она с трудом добралась до своей каюты и прилегла на кровать. В течение следующего часа шторм, казалось, усилился, а потом постепенно утих. Хотя море было еще бурным, она уже могла передвигаться по каюте, не натыкаясь па стены и на мебель. Когда раздался стук в дверь и объявили, что обед подан, она успела переодеться, а Роза примела в порядок ее волосы.
Камилла велела горничной распаковать одно из самых красивых новых платьев и, разглядывая себя в маленькое зеркало, пришла к выводу, что оно ей очень к лицу.
Платье было сшито из тончайшего газа, украшенного узорами в виде веточек с голубыми цветами. На тот случай, если в салоне будет прохладно, Камилла взяла с собой пелерину из нильского голубого бархата на лебяжьем пуху. Девушка чувствовала, что выглядит гораздо более изящно, чем когда-либо прежде. Она не хотела признаваться себе в том, как хочется ей еще раз увидеть восхищенный взгляд Хьюго Чеверли.
Когда Камилла вошла в салон, Хьюго Чеверли сидел там с мрачным и презрительным видом. Но, к ее великой радости, при ее появлении выражение его лица изменилось, он взял ее руку и галантно поднес к своим губам.
– Ваш покорный слуга, мэм.
Камилла сделала реверанс, но в этот момент корабль накренился, она потеряла равновесие, и ее смех растопил легкий холодок их встречи.
– Как там на палубе? – поинтересовалась она. – Мне очень хочется подняться и посмотреть самой, но я боюсь навлечь на себя недовольство капитана.
– Ветер стихает, и завтра к утру море будет спокойным.
– Я думала, мы должны были прибыть к месту назначения уже сегодня вечером, – сказала Камилла.
– Из-за шторма мы сильно отклонились от курса, – пояснил Хьюго, – поэтому капитан решил не спеша привести корабль в порт во время утренней вахты. Когда вы проснетесь, мы будем уже в Европе.
– Я рада, что мы можем сегодня пообедать на корабле, – просто сказала Камилла, когда они уселись за стол и стюарды принесли первое из длинной вереницы необычных блюд.
Они говорили об Аполлоне, о службе Хьюго Чеверли в армии, о Джервезе и о том, как он всегда любил море. Во время обеда Камилла не раз заставляла Хьюго Чеверли смеяться от души, но когда стол был убран, а стюарды ушли, в каюте повисла неожиданная тишина.
– Я в первый раз обедала наедине с мужчиной, – вдруг произнесла Камилла, следуя ходу собственных мыслей и вряд ли осознавая, что говорит вслух. – Оказалось, что гораздо легче вести беседу с одним человеком, чем участвовать в общем разговоре.
– Это еще зависит от данного человека, – предположил Хьюго.
– Возможно, – ответила Камилла. – Но поскольку у меня нет опыта подобного общения ни с кем, кроме вас, мне трудно судить.
– Вы не должны никому рассказывать, что обедали со мной наедине, – тихо произнес Хьюго Чеверли. – Очень важно, чтобы в ваш адрес не раздалось ни слова критики.
– Угнетающая мысль, не правда ли? – заметила Камилла. – Начиная с сегодняшнего дня я должна все время помнить: что бы я ни сделала и ни сказала, всегда найдутся глаза, которые увидят, и уши, которые услышат. О Боже, если бы только я могла остаться дома и быть просто мисс Никто.
– Это, безусловно, решать вам, – сказал Хьюго Чеверли.
Тон его переменился, и Камилла поняла, что опять чем-то вызвала его недовольство. От огорчения и разочарования она готова была расплакаться.
– Я вспомнил, что у меня для вас есть пакет, – сухо сказал Хьюго. – Было непростительно с моей стороны не подумать об этом раньше.
– Пакет?! – воскликнула Камилла. – Почему мне не отдали его сразу?
– Боюсь, это моя вина, – холодно ответил он. – Капитан вручил мне его прошлой ночью, но из-за шторма я совершенно забыл о нем.
Сказав это, Хьюго достал из бокового столика большой пакет, скрепленный в нескольких местах внушительного вида печатями. Он положил его Камилле на колени, а сам вернулся на свое место и взял в руки рюмку с коньяком, стоившую рядом с ним.
Рассмотрев пакет со всех сторон, Камилла попыталась вскрыть его. Но ее маленькие пальчики оказались слишком слабы, чтобы сломать печати. После нескольких тщетных попыток она передала пакет наблюдавшему за ней Хьюго.
– Вы не могли бы открыть его? – спросила она. – Или вы предпочитаете, чтобы я позвала стюарда?
– Я сам открою, – резко ответил Хьюго и разорвал бумагу.
Внутри оказался голубой кожаный футляр с выпуклым изображением короны. Хьюго бросил упаковку с печатями па пол и с преувеличенной любезностью протянул Камилле футляр. Чувствуя себя неуютно под его пристальным взглядом, она приподняла крышку и онемела от изумления. На белом бархате покоился восхитительный бриллиантовый гарнитур, состоявший из ожерелья, серег и браслета. К крышке футляра была прикреплена карточка с надписью: «Моей невесте. Хедвиг Мелденштейнский».
– Красивые побрякушки, – иронически заметил Хьюго, прежде чем Камилла смогла произнести хоть слово. – Несомненно, в вашем новом положении они будут вам очень кстати. С бриллиантами на шее и в ушах вы поймете, что и ветер, и ваше заколдованное море – это всего лишь иллюзии. Реальные ценности, уверяю вас, гораздо лучше мечтаний о несбыточном.
Камилла стремительно захлопнула шкатулку. Она чувствовала, что короткое послание всего из четырех слов – это довольно скромное приветствие от будущего супруга. Он мог бы, по крайней мере, написать ей письмо с несколькими словами ободрения и надежды на скорую встречу. Драгоценности были великолепны, но от них веяло холодом, и Камилла вдруг поежилась.
– Разве вы не собираетесь надеть эти украшения? – с усмешкой спросил Хьюго Чеверли. – Никакая женщина не устоит перед искушением увидеть, как она выглядит в бриллиантах, а особенно в таких, как эти.
– Меня не особенно интересуют драгоценности, – сказала Камилла. – Я думала, может быть, мне прислали что-нибудь еще?
– Что-нибудь еще? Что вы имеете в виду?
– Капитан вам больше ничего не передавал?
– А чего вы ожидали?
– Я думала, может быть, было письмо?
Последовала минутная пауза, а затем Хьюго Чеверли тихо произнес, и ни один из них не осознал, что он впервые назвал ее по имени:
– Камилла, зачем вы делаете это? Вы совершенно не подходите для той жизни, которую избрали. Вы слишком молоды, слишком чувствительны, слишком уязвимы. Прошу вас, передумайте, пока еще не поздно. Если вы прикажете, я поверну яхту назад. Я придумаю какой-нибудь предлог – скажу, что вы больны и должны вернуться. Но не делайте этой глупости. Это не для вас, и вы сами это знаете.
Камилла пристально посмотрела на Хьюго. Ей казалось, что он заглянул в ее душу и увидел там страх и отчаяние, которые она скрывала даже от себя самой. Нечеловеческим усилием воли она заставила себя отвести глаза.
– Нет… я не могу… все должно идти, как задумано.
– Вы не должны делать этого, вы знаете, что не должны, – настойчиво повторял Хьюго. – Сейчас еще не поздно, Камилла, но завтра утром уже ничего нельзя будет изменить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52