Когда у вас есть нечто
работающее -- это не значит, что другие средства не работают или что больше
нельзя сделать ничего интересного.
Много лет назад какие-то люди вычислили, что можно выкачивать из земли
вязкую липкую черную жидкость и сжигать ее в лампах. Потом они вычислили,
как сжигать ее в большом стальном ящике и катать его туда-сюда. Вы можете
даже сжечь ее на конце трубы и отправить трубу на луну. Но это не значит,
что нет других способов проделывать такие штуки. Сотню лет спустя люди будут
смотреть на нашу "супертехническую" экономику и качать головами так, как
делаем мы, когда думаем о воловьих упряжках. Истинное нововведение было бы
проще совершить в самом начале. Они могли бы сделать поистине поразительные
вещи. Что если бы они сказали:"Глянь-ка, это действительно работает! Что еще
будет работать? Что еще можно сделать? Какие еще есть способы двигаться,
кроме как сжигая всякую всячину и изрыгая ее с какого-нибудь конца? Какие
еще есть способы двигаться, кроме катания в металлических ящиках и полетов в
железных трубах?" Чем большего успеха вы добиваетесь, тем более уверенными
становитесь и тем меньше вероятности, что вы остановитесь и подумаете:"А
чего я не делаю?" То, чему я вас учу, работает, но я хочу, чтобы вы думали о
том, что еще могло бы работать даже лучше.
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ВЕРЫ
О поведении можно думать еще и так, что оно организовано вокруг неких
очень прочных вещей, называемых "убеждениями". Всякий раз, когда человек
говорит, что некое действие важно или неважно, -- это потому, что у него
есть убеждение относительно этого. Обо всем поведении можно думать, что оно
мобилизуется нашими убеждениями. Например, вы, возможно, не стали бы учиться
НЛП, если бы не верили, что это будет интересно, или полезно, или ценно
каким-то образом. Родители не проводили бы кучу времени со своими
младенцами, если бы не верили, что в будущем это позволит детям оказаться
лучше. Прежде родители ограждали маленьких детей от слишком интенсивной
стимуляции, потому что верили, что это сделает их гиперактивными; теперь они
обеспечивают своим детям мощную стимуляцию, потому что верят, что это
поможет их интеллектуальному развитию.
Убеждения -- вещи поистине феноменальные. Они могут принудить
совершенно милых людей пойти и убивать другие человеческие существа из-за
идеи, и даже еще испытывать из-за этого приятные ощущения. До тех пор пока
вы можете подогнать поведение под систему ценностей человека, вы можете
заставить его делать -- или перестать делать -- все, что угодно. Именно так
я поступил с отцом, который не хотел, чтобы его дочь была шлюхой. Как только
я указал на то, что его оскорбительное поведение ничем не отличается от
обращения сутенеров со шлюхами, он больше не мог так себя вести, не нарушая
собственных убеждений. Я не принуждал его остановиться "против его воли",
что бы это ни значило. Я привел изменение в настолько полное соответствие с
его системой ценностей, что ему ничего не оставалось делать.
В то же время убеждения могут меняться. Вы не родились с ними. Будучи
детьми, вы все верили в то, что сейчас считаете глупым. И есть вещи, в
которые вы верите сейчас, о которых даже не думали раньше, взять, к примеру,
этот семинар.
Для большинства людей слово "убеждение" -- это какая-то неопределенная
идея, даже когда они рады были бы пойти и убить за нее. Я бы хотел
продемонстрировать, из чего сделаны убеждения, а потом показать вам способ
их изменения. Я бы хотел, чтобы сюда вышел человек, у которого есть
убеждение о самом себе, которое вы хотели бы изменить. Я хочу, чтобы вы
подумали об убеждении, которое каким-то образом вас ограничивает. Убеждения
о себе обычно полезнее менять, чем убеждения о мире. Так что выберите одно,
изменение которого, по вашему мнению, произвело бы в вас реальную перемену.
Лу: У меня есть.
Как будто у остальных нет! Не говорите мне, что это за убеждение. Я
только хочу, чтобы вы подумали об этом убеждении, которого лучше бы не
имели. Теперь на минутку отставьте этот опыт в сторону и подумайте о чем-то,
в чем вы сомневаетесь. Может, это верно, а может, и нет; вообще-то вы не
уверены.
Теперь я хочу, чтобы вы рассказали мне, чем отличаются эти два
переживания убежденности и сомнения. Я хочу, чтобы вы сделали то же самое,
что мы раньше делали с Биллом и его пониманием и замешательством.
Лу: Ну, мое убеждение -- это большая картина. Она яркая, живая и очень
подробная. Картина сомнения гораздо меньше. Она более мутная и расплывчатая
и она как бы вспыхивает и гаснет.
О'кей. Весьма ясные различия. Не могу не заметить, что убеждение
находится прямо перед вами, а сомнение -- вверху и справа от вас. Есть еще
какие-то отличия?
Лу: Ну, убеждение почти заполняет большую раму, и там очень мало места
для фона. У сомнения очень обширный фон и нет рамки.
Следующий шаг -- взять этот список различий и проверить каждое из них
по очереди, чтобы выяснить, какие из них наиболее эффективно меняют
убеждение на сомнение. Например, Лу, возьмите картину убеждения и попробуйте
уменьшить ее.
Лу: От этого она начинает казаться чуть менее реальной, но не очень
сильно изменяется.
Убеждение -- Сомнение, большое -- маленькое, яркое и живое -- тусклое и
однообразное, подробное - расплывчатое, стабильное -- вспыхивающее, прямо
впереди -- вверху справа, в рамке -- без рамки, маленький фон -- обширный
фон.
О'кей. Верните ее к первоначальному размеру, а потом попробуйте удалить
рамку с картины убеждения так, чтобы вы смогли лучше видеть окружающий фон.
Лу: Когда я это делаю, картина автоматически уменьшается и становится
менее впечатляющей.
О'кей. Значит, рамка определяет размер и является более значимой, чем
размер сам по себе. Верните ее к первоначальному виду, а потом измените
резкость этой картины убеждения так, что она становится расплывчатой.
Лу: Это не очень ее меняет.
Снова верните картину в прежнее состояние, а затем сделайте ее темнее.
Лу: Когда я это делаю, она начинает мерцать, немножечко похоже на
сомнение.
Значит, изменение яркости также изменяет мерцание. Снова верните ее к
исходному состоянию, а потом возьмите картину убеждения и измените ее
положение в пространстве. Передвиньте ее из центра вашего визуального поля
вправо и вверх от вас.
Лу: Это странно. Я чувствую, как будто все плывет и сердцебиение
ускоряется. Когда я начинаю менять положение, все остальное тоже начинает
меняться. Картина становится меньше, темнее и теряет резкость; рамка
расплывается, и все начинает вспыхивать и гаснуть.
О'кей. Передвиньте картину обратно, прямо перед собой. Ее положение
меняет все остальные элементы, значит, это наиболее мощная для Лу
субмодальность при переходе от убежденности к сомнению в чем-то. Но прежде
чем мы это сделаем, нам нужно обзавестись чем-то другим, чтобы поставить на
это место. Лу, знаете ли вы, какое убеждение вы хотели бы иметь вместо того,
которое у вас есть сейчас?
Лу: Ну, я вообще-то никогда это детально не обдумывала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
работающее -- это не значит, что другие средства не работают или что больше
нельзя сделать ничего интересного.
Много лет назад какие-то люди вычислили, что можно выкачивать из земли
вязкую липкую черную жидкость и сжигать ее в лампах. Потом они вычислили,
как сжигать ее в большом стальном ящике и катать его туда-сюда. Вы можете
даже сжечь ее на конце трубы и отправить трубу на луну. Но это не значит,
что нет других способов проделывать такие штуки. Сотню лет спустя люди будут
смотреть на нашу "супертехническую" экономику и качать головами так, как
делаем мы, когда думаем о воловьих упряжках. Истинное нововведение было бы
проще совершить в самом начале. Они могли бы сделать поистине поразительные
вещи. Что если бы они сказали:"Глянь-ка, это действительно работает! Что еще
будет работать? Что еще можно сделать? Какие еще есть способы двигаться,
кроме как сжигая всякую всячину и изрыгая ее с какого-нибудь конца? Какие
еще есть способы двигаться, кроме катания в металлических ящиках и полетов в
железных трубах?" Чем большего успеха вы добиваетесь, тем более уверенными
становитесь и тем меньше вероятности, что вы остановитесь и подумаете:"А
чего я не делаю?" То, чему я вас учу, работает, но я хочу, чтобы вы думали о
том, что еще могло бы работать даже лучше.
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ВЕРЫ
О поведении можно думать еще и так, что оно организовано вокруг неких
очень прочных вещей, называемых "убеждениями". Всякий раз, когда человек
говорит, что некое действие важно или неважно, -- это потому, что у него
есть убеждение относительно этого. Обо всем поведении можно думать, что оно
мобилизуется нашими убеждениями. Например, вы, возможно, не стали бы учиться
НЛП, если бы не верили, что это будет интересно, или полезно, или ценно
каким-то образом. Родители не проводили бы кучу времени со своими
младенцами, если бы не верили, что в будущем это позволит детям оказаться
лучше. Прежде родители ограждали маленьких детей от слишком интенсивной
стимуляции, потому что верили, что это сделает их гиперактивными; теперь они
обеспечивают своим детям мощную стимуляцию, потому что верят, что это
поможет их интеллектуальному развитию.
Убеждения -- вещи поистине феноменальные. Они могут принудить
совершенно милых людей пойти и убивать другие человеческие существа из-за
идеи, и даже еще испытывать из-за этого приятные ощущения. До тех пор пока
вы можете подогнать поведение под систему ценностей человека, вы можете
заставить его делать -- или перестать делать -- все, что угодно. Именно так
я поступил с отцом, который не хотел, чтобы его дочь была шлюхой. Как только
я указал на то, что его оскорбительное поведение ничем не отличается от
обращения сутенеров со шлюхами, он больше не мог так себя вести, не нарушая
собственных убеждений. Я не принуждал его остановиться "против его воли",
что бы это ни значило. Я привел изменение в настолько полное соответствие с
его системой ценностей, что ему ничего не оставалось делать.
В то же время убеждения могут меняться. Вы не родились с ними. Будучи
детьми, вы все верили в то, что сейчас считаете глупым. И есть вещи, в
которые вы верите сейчас, о которых даже не думали раньше, взять, к примеру,
этот семинар.
Для большинства людей слово "убеждение" -- это какая-то неопределенная
идея, даже когда они рады были бы пойти и убить за нее. Я бы хотел
продемонстрировать, из чего сделаны убеждения, а потом показать вам способ
их изменения. Я бы хотел, чтобы сюда вышел человек, у которого есть
убеждение о самом себе, которое вы хотели бы изменить. Я хочу, чтобы вы
подумали об убеждении, которое каким-то образом вас ограничивает. Убеждения
о себе обычно полезнее менять, чем убеждения о мире. Так что выберите одно,
изменение которого, по вашему мнению, произвело бы в вас реальную перемену.
Лу: У меня есть.
Как будто у остальных нет! Не говорите мне, что это за убеждение. Я
только хочу, чтобы вы подумали об этом убеждении, которого лучше бы не
имели. Теперь на минутку отставьте этот опыт в сторону и подумайте о чем-то,
в чем вы сомневаетесь. Может, это верно, а может, и нет; вообще-то вы не
уверены.
Теперь я хочу, чтобы вы рассказали мне, чем отличаются эти два
переживания убежденности и сомнения. Я хочу, чтобы вы сделали то же самое,
что мы раньше делали с Биллом и его пониманием и замешательством.
Лу: Ну, мое убеждение -- это большая картина. Она яркая, живая и очень
подробная. Картина сомнения гораздо меньше. Она более мутная и расплывчатая
и она как бы вспыхивает и гаснет.
О'кей. Весьма ясные различия. Не могу не заметить, что убеждение
находится прямо перед вами, а сомнение -- вверху и справа от вас. Есть еще
какие-то отличия?
Лу: Ну, убеждение почти заполняет большую раму, и там очень мало места
для фона. У сомнения очень обширный фон и нет рамки.
Следующий шаг -- взять этот список различий и проверить каждое из них
по очереди, чтобы выяснить, какие из них наиболее эффективно меняют
убеждение на сомнение. Например, Лу, возьмите картину убеждения и попробуйте
уменьшить ее.
Лу: От этого она начинает казаться чуть менее реальной, но не очень
сильно изменяется.
Убеждение -- Сомнение, большое -- маленькое, яркое и живое -- тусклое и
однообразное, подробное - расплывчатое, стабильное -- вспыхивающее, прямо
впереди -- вверху справа, в рамке -- без рамки, маленький фон -- обширный
фон.
О'кей. Верните ее к первоначальному размеру, а потом попробуйте удалить
рамку с картины убеждения так, чтобы вы смогли лучше видеть окружающий фон.
Лу: Когда я это делаю, картина автоматически уменьшается и становится
менее впечатляющей.
О'кей. Значит, рамка определяет размер и является более значимой, чем
размер сам по себе. Верните ее к первоначальному виду, а потом измените
резкость этой картины убеждения так, что она становится расплывчатой.
Лу: Это не очень ее меняет.
Снова верните картину в прежнее состояние, а затем сделайте ее темнее.
Лу: Когда я это делаю, она начинает мерцать, немножечко похоже на
сомнение.
Значит, изменение яркости также изменяет мерцание. Снова верните ее к
исходному состоянию, а потом возьмите картину убеждения и измените ее
положение в пространстве. Передвиньте ее из центра вашего визуального поля
вправо и вверх от вас.
Лу: Это странно. Я чувствую, как будто все плывет и сердцебиение
ускоряется. Когда я начинаю менять положение, все остальное тоже начинает
меняться. Картина становится меньше, темнее и теряет резкость; рамка
расплывается, и все начинает вспыхивать и гаснуть.
О'кей. Передвиньте картину обратно, прямо перед собой. Ее положение
меняет все остальные элементы, значит, это наиболее мощная для Лу
субмодальность при переходе от убежденности к сомнению в чем-то. Но прежде
чем мы это сделаем, нам нужно обзавестись чем-то другим, чтобы поставить на
это место. Лу, знаете ли вы, какое убеждение вы хотели бы иметь вместо того,
которое у вас есть сейчас?
Лу: Ну, я вообще-то никогда это детально не обдумывала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46