Видел бы кто со стороны, описался бы от смеха. Но смешно мне не было. Картинки одна краше другой рисовало услужливое воображение.
- Мальчик, - откашлявшись, спокойно начал я, - давай-ка бросим дурить и как все цивилизованные государства сядем за стол переговоров. Да убери ты свое животное, я предлагаю за эту пленку, вместе с компенсацией, один миллион рублей, больше у меня просто нет. Уверяю, тебе за нее больше никто не даст.
- А я прошу четыре, и это мое последнее слово. Папаня одобрит мои действия.
- Мальчик, в наше время пионеры так не поступали. Они были честными мальчиками.
- Вот и катись в свое время, к своим мальчикам, а я делаю свой бизнес.
Я опять начал терять терпение. Уходит драгоценное время, а я здесь занимаюсь непонятно чем. Угроза от пацана исходит реальная, но это не значит, что я должен играть с ним целый день. Но самое неприятное - то, что запись он может размножить и тогда концов не найдешь, но не отдавать же в самом деле ему четыре миллиона. Это уже маразм. Брать его силой тоже нельзя. Во-первых, соседи, во-вторых, собака и в-третьих, что самое главное, неизвестно, какой у него пистолет. Я стоял, не зная, что делать, как лиса на сыр облизываясь на негодяйчика.
- Мальчик, - снова начал я, - вспомни старую русскую пословицу: "Лучше синица в руке, чем журавль в небе". Миллион я тебе отдаю прямо сейчас. Подумай, это выгодно. Ну, на кого ты будешь писать заявление, когда ты даже не знаешь, как меня зовут?
- Вы последнее время часто бывали у дяди Глеба.
- Дядя Глеб мертв, - радостно возразил я. - А мертвые не говорят.
- Я знаю, но жива его дочь, тетя Саша, она позавчера ночью к вам в баню приходила. Уж мне-то она сообщит ваши реквизиты.
- Тетя Саша тоже мертва, - устало соврал я и поплелся в следующий проулок, подальше от стоящих автомобилей и Юрки, шестым чувством зная, что юный бизнесмен наступает мне на пятки. Выйдя на основную дорогу, я остановил частника.
- Эй, подождите, - задержал меня звонкий голос наглеца. - Я согласен на ваши условия, только без обмана. Покажите деньги.
Я отпустил недовольного водителя, соображая, откуда доносится голос. Пацан стоял за деревом, готовый в любую минуту слинять в приоткрытую калитку ближайшего двора. Умный мальчик явно не отличался храбростью. В кармане на ощупь я отодрал десятую часть и, развернув веером, ему показал. Пухлые белые щеки Мальчиша-Плохиша порозовели от удовольствия, а я подумал, что этим приемом нужно было воспользоваться раньше.
- Давай кассету, засранец, только потом получишь бабки, мне некогда.
- Пойдемте в магазин, там при людях и обменяемся, из рук в руки.
- Ты что же, при всем честном народе будешь пересчитывать? Там наверняка найдутся знакомые. Будут просить поделиться.
- А это не твое дело. А просить у меня никто не будет.
- Тогда отберут, еще по тыкве настучат.
- Это они могут, бездельники. Но все равно в магазине безопасней.
Прямо в торговом зале мы совершили сделку "товар - деньги". Я вышел первым, уже наверняка зная, что мой юный друг этой дверью не воспользуется. Я подловил его у служебного входа. Он не успел даже пикнуть, как у него во рту оказался мой грязный, мятый платок. Ошалевшего от ужаса, я затащил его в закуток, где ленивые продавцы складывают производственный мусор.
- Не бойся, пацанчик, - торопливо успокоил я его. - Бить я тебя не буду, деньги тоже не отниму, только не пищи, договорились?
Он кивнул, соглашаясь. А когда я вытянул у него изо рта пробку, сразу же обнаглел:
- Так в цивилизованном обществе бизнес не делается.
- Конечно, - согласился я, - но мы люди темные, продукт времени застоя. Давай-ка диктофон, проверим твою кассету.
Пацан молчал, и я был вынужден самолично извлечь из-за жирной пазухи орудие его труда. С треском всадив кассету, я врубил воспроизведение.
"Ты морячка, я моряк, ты рыбачка, я рыбак, - жизнерадостно сообщил мне Газманов, - мы не встретимся никак".
- А ты, пацанчик, дурак. Разве так делают бизнес? Придется у тебя конфисковать деньги, приобретенные нечестным путем.
С содроганием он отчаянно замотал головой, как будто я собирался конфисковать его сердце. Его жадность была несимпатична, как и он сам, поэтому я ни секунды не раздумывая начал личный осмотр.
- Не надо, я отдам! - запищал он, когда за голенищем сапога я обнаружил и деньги, и настоящую кассету.
- Нет нужды, мой друг, не затрудняй себя, я уже все сделал сам. Но кажется, ты хотел бы на память обо мне оставить деньги? Или я заблуждаюсь? Отвечай, или я ухожу.
- Конечно хочу.
- Тогда расскажи, кого ты видел у Глеба Андреевича? Можно коротко, но чтобы ясно.
- Днем, когда было еще светло, часа в четыре, к нему пришел мужик.
- Кто такой, во что одет, рост, комплекция?
- Рост средний, даже маленький, худой.
- Худой - это относительно тебя, а если на международный стандарт?
- Прошу не касаться моих физических недостатков, я вообще средней плотности, - обиженно заявил толстячок. - Одет он был в меховую джинсовую куртку, какие уже не носят. Такие же штаны и рыжую кроликовую шапку. Добрался он своим ходом без машины.
- А лицо, какого типа у него было лицо? Китайское, русское или негритянское?
- Только не негр, это точно. И еще у него были усы. Больше ничего нельзя было разглядеть, даже в бинокль, потому что на нем были большие темные очки, а подбородок закрывал белый свитер с высоким воротом.
- Кто еще, кроме него, приходил к твоему соседу?
- Больше никого не было, а потом часов в девять вы сами пришли. Я сначала думал, что вы и убили дядю Глеба, но потом передумал.
- Спасибо, а кто же, по-твоему, убийца?
- Надо думать. Одно мне понятно. Человек этот приходил не в первый раз. Держал себя по-хозяйски. Дядя Глеб встретил его как старого знакомого.
- Да ты, я вижу, готовый Нат Пинкертон. Скажи тогда, куда и когда он ушел?
- А вот этого я и сам не знаю. Но задняя часть дома выходит к оврагу, и возможно...
- Умный ты мальчонка, смышленый. Деньги оставь себе и больше в это дело не суйся. Если ты мне понадобишься, я дам тебе знать, успокойся, за умеренную плату. Кто-то другой будет спрашивать - ты ничего не видел. Хорошо?
- Посмотрим, - уклончиво ответил мой осведомитель, отправляясь восвояси.
Лежа на рулевой колонке, Юрка спал. Не тревожа его, я спустился в полузаснеженный овраг, прикидывая, в каком месте мог пройти лиходей. Получалось, что в любом, но на одном участке это сделать было удобнее, и именно там, на глинисто-песчаной почве, я обнаружил след башмака прыгнувшего с высоты человека. Их было несколько, но один вполне пригодный для фотографирования, что я и сделал, взяв у Юрки камеру. Уже через несколько метров следы исчезали, теряясь в мешанине снега, песка и гнилых листьев. Но и того, что я узнал, было вполне достаточно. Теперь если к моим сведениям приплюсовать результаты экспертизы, то может получиться интересная картинка. Она уже сейчас прорисовывалась некоторыми фрагментами. Ладно, вскрытие покажет, философски решил я, возвращаясь к машинам. Отдав Юрке фотокамеру, я следом протянул пять лимонов.
- Это мне? - глупо спросил он. - За что такие деньги?
- Заработал. Помнишь, позавчера ты стоял на шухере, когда я замочил депутата? Это твоя доля.
- Все шутишь, Гончаров, - довольно проворчал сосед, рассовывая пачки по карманам. - Хорошая у тебя работа, и платишь нехило. Может, зачислишь в штат своей конторы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32