«Джордж Браун обанкротился в сентябре 1878 г., задолжав и Е.П.Б. и полковнику Олькотту. Она в тот год записала в своем альбоме: «Постоянный поток брани и издевательств против нас в его журнале, а также и в других, и в конце концов банкротство, без единого намека на благодарность, извинения или сожаление. Таков Джерри Элбридж Браун, спиритуалист». Так Джерри Браун упустил возможность, стать членом благородной триады, к которой будущие теософы отнесутся с почтением и благодарностью». [13, т. II, с.15]
Глава 32
Замужество и тень смерти
Сведения полковника Олькотта о сеансах Эдди и присутствии на них госпожи Блаватской подтверждает публикация следующих писем:
...
«Генри С. Олькотту.
Читтенден, Вермонт,
ферма Эдди.
Дорогой сэр,
Я осмеливаюсь обратиться к вам, несмотря на то, что не имею счастья быть знакомым с вами лично. Мне встречалось ваше имя на страницах «Daily Graphic» в корреспонденциях о феноменах Эдди, которые я прочитал с большим интересом. Из сегодняшнего номера газеты «Sun» я узнал, что в присутствии русской дамы Блаватской материализовался дух Михалко Гегидзе (хорошо знакомое мне имя) в грузинском национальном костюме, который говорил по-грузински, танцевал лезгинку и спел грузинскую народную песню. Будучи сам кавказским грузином, я воспринял это известие с величайшим изумлением, и не веря в спиритуализм, теперь не знаю, что и думать об этих феноменах.
Сегодня я посылаю письмо миссис Блаватской с несколькими вопросами о материализовавшемся грузине, и если она уже уехала, пожалуйста, перешлите его ей, если знаете ее адрес.
Я также со всей серьезностью прошу вашего подтверждения этого поразительного факта. Действительно ли он вышел из кабинета в грузинском костюме в вашем присутствии? Если это произошло на самом деле, и если кто-либо будет рассматривать это как обычное фокусничество и обман, на это я должен сказать вам следующее: «В Соединенных Штатах сейчас находятся только три грузина. Один из них – это я, и приехал в эту страну три года назад. Мне известно, что двое других приехали в прошлом году. Сейчас их нет в штате Вермонт, и они никогда там не были. Я знаю, что они совершенно не говорят по-английски. Кроме нас троих, никто в этой стране не говорит по-грузински, и это абсолютная правда». Надеюсь, что вы мне ответите на это письмо, остаюсь
С уважением, М. К. Бетанелли».
Позднее м-р Бетанелли писал: «Я знал Михалко, когда он жил в Кутаиси и думаю, что мог бы узнать его, если бы я был у Эдди в ту ночь. Он был крепостным у грузинского аристократа Александра Гегидзе, а также был слугой в доме полковника А. Ф. Витте. Мистер Витте все еще живет в Кутаиси и занимает пост инженера при русском наместнике Кавказа». [17, с.305]
Нам известно, что м-р Бетанелли присутствовал на первом частном сеансе полковника Олькотта в Филадельфии. Он стал восторженным новообращенным спиритуалистом. Полковник был единственным непосредственным свидетелем, который оставил описание этого странного бракосочетания между Е.П.Б. и м-ром Бетанелли: «Одно из моих писем из Читтендена, опубликованное в «Daily Graphic», заинтересовало мистера Б…, выходца из России и побудило его написать мне письмо из Филадельфии, в котором он выразил сильное желание встретиться с моими коллегами и поговорить о спиритуализме. С ее стороны не было возражений, он приехал в Нью-Йорк в конце 1874 года и они встретились. Случилось так, что от нее он сразу пришел в состояние восторга, которое выразил на словах, а позднее и в письмах к ней и ко мне. Она неизменно отвергала его матримониальные притязания и очень сердилась из-за его глупой настойчивости. Единственным последствием этого было то, что он стал еще более преданным и в конце концов начал угрожать покончить с собой, если она не примет его предложения». [18, т.1, с.55] Этот факт подтверждает и генерал Даблдэй в своем письме, отправленном в «Religio Philosophical Journal», в Чикаго, 28 апреля 1878 года, где говорится, что упомянутое выше письмо от м-ра Бетанелли привело к браку; что он угрожал покончить с собой, и она вышла за него замуж с целью это предотвратить, так как еще будучи юной и миловидной, она уже была причиной двух самоубийств;[40] и что это единственная причина, объясняющая это странное бракосочетание. [22]
Мадам Блаватская, вне всякого сомнения, считала себя вдовой. Она думала так многие годы. Вс. С. Соловьев цитирует ее письмо, опубликованное в январе 1886 года: «…около восьми лет тому назад я натурализовалась и сделалась гражданкой Северо-Американских Соединенных Штатов, вследствие чего потеряла все права на ежегодную пенсию в 5000 рублей, которая принадлежит мне, как вдове высшего русского сановника…» На это Соловьев дал следующее примечание: «Что скажет скромный и почтенный, поныне здравствующий старец Н. В. Блаватский, когда узнает, что он «высший русский сановник» и что его вдова при его жизни, должна получать целых 5000 рублей ежегодной пенсии!.. Какая ирония судьбы!» [4, с.167]
Госпожа Желиховская, сестра Е.П.Б, отвечая Соловьеву, писала: «Елена Петровна Блаватская сама не выдавала себя за вдову, но таковой ее признали тифлисские власти, выславшие ей в 1884 году свидетельство, где она была названа «вдовой действительного статского советника Н. В. Блаватского». Не будучи с ним в сношениях более двадцати пяти лет, она совершенно потеряла его из виду и не знала, как и мы, – жив он или умер. Это вина тифлисской полиции, а никак не ее». [4, с.315]
Е.П.Б. пришла в ужас, когда до нее дошли слухи о заявлениях Соловьева. Она писала мистеру Синнету: «Соловьев грозит мне, что господин Блаватский не умер, а является «очаровательным столетним старичком», который на многие годы скрылся у своего брата – отсюда ложные сведения о его смерти. Представьте себе публикацию Мемуаров, если он действительно жив, а я не вдова!!! Вот будет картина, и вы потеряете репутацию вместе со мной. Пожалуйста, отложите подготовку книги, по крайней мере, ее публикацию». В постскриптуме она добавила: «Может быть то, что Соловьев говорит о старом Блаватском, „которого я преждевременно похоронила“ – это злонамеренная ложь с целью погубить меня, а может и нет. Я никогда не имела официального подтверждения о его смерти, мне об этом сообщала моя тетя, что „его карьера завершилась, сам он уехал много лет назад“, и затем пришло известие, что „он умер“. Я никогда и не думала об этом старичке; он был для меня пустым местом, не был даже законным, хотя и ненавистным мужем. И все же, если это окажется правдой – (его отец умер в 108 лет, а моя бабка около 112), а мы все время говорили о нем, как будто он уже в дэвачане или в авичи [в раю или в аду] – все это доставит мне множество хлопот». [14, с.179, 180]
Вернемся вновь к описанию этого брака полковником Олькоттом: «Он [Бетанелли] заявил, что ему не нужно ничего, кроме возможности видеть ее, что его чувство, ни что иное, как бескорыстное обожание ее интеллектуального величия и, что он не претендует ни на какие привилегии супружеской жизни. Он так досаждал ей, что это граничило с безумием и она, в конце концов, поддавшись этим уговорам, согласилась стать его номинальной женой, но с условием, что она сохранит свое собственное имя, свободу и независимость, как и прежде. Итак, их сочетал законным браком самый уважаемый священник Филадельфии, и они устроили свои «лары» и «пенаты» в небольшом доме на Сансом-Стрит, где я гостил во время своего второго приезда в этот город, после того, как была закончена и опубликована моя книга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Глава 32
Замужество и тень смерти
Сведения полковника Олькотта о сеансах Эдди и присутствии на них госпожи Блаватской подтверждает публикация следующих писем:
...
«Генри С. Олькотту.
Читтенден, Вермонт,
ферма Эдди.
Дорогой сэр,
Я осмеливаюсь обратиться к вам, несмотря на то, что не имею счастья быть знакомым с вами лично. Мне встречалось ваше имя на страницах «Daily Graphic» в корреспонденциях о феноменах Эдди, которые я прочитал с большим интересом. Из сегодняшнего номера газеты «Sun» я узнал, что в присутствии русской дамы Блаватской материализовался дух Михалко Гегидзе (хорошо знакомое мне имя) в грузинском национальном костюме, который говорил по-грузински, танцевал лезгинку и спел грузинскую народную песню. Будучи сам кавказским грузином, я воспринял это известие с величайшим изумлением, и не веря в спиритуализм, теперь не знаю, что и думать об этих феноменах.
Сегодня я посылаю письмо миссис Блаватской с несколькими вопросами о материализовавшемся грузине, и если она уже уехала, пожалуйста, перешлите его ей, если знаете ее адрес.
Я также со всей серьезностью прошу вашего подтверждения этого поразительного факта. Действительно ли он вышел из кабинета в грузинском костюме в вашем присутствии? Если это произошло на самом деле, и если кто-либо будет рассматривать это как обычное фокусничество и обман, на это я должен сказать вам следующее: «В Соединенных Штатах сейчас находятся только три грузина. Один из них – это я, и приехал в эту страну три года назад. Мне известно, что двое других приехали в прошлом году. Сейчас их нет в штате Вермонт, и они никогда там не были. Я знаю, что они совершенно не говорят по-английски. Кроме нас троих, никто в этой стране не говорит по-грузински, и это абсолютная правда». Надеюсь, что вы мне ответите на это письмо, остаюсь
С уважением, М. К. Бетанелли».
Позднее м-р Бетанелли писал: «Я знал Михалко, когда он жил в Кутаиси и думаю, что мог бы узнать его, если бы я был у Эдди в ту ночь. Он был крепостным у грузинского аристократа Александра Гегидзе, а также был слугой в доме полковника А. Ф. Витте. Мистер Витте все еще живет в Кутаиси и занимает пост инженера при русском наместнике Кавказа». [17, с.305]
Нам известно, что м-р Бетанелли присутствовал на первом частном сеансе полковника Олькотта в Филадельфии. Он стал восторженным новообращенным спиритуалистом. Полковник был единственным непосредственным свидетелем, который оставил описание этого странного бракосочетания между Е.П.Б. и м-ром Бетанелли: «Одно из моих писем из Читтендена, опубликованное в «Daily Graphic», заинтересовало мистера Б…, выходца из России и побудило его написать мне письмо из Филадельфии, в котором он выразил сильное желание встретиться с моими коллегами и поговорить о спиритуализме. С ее стороны не было возражений, он приехал в Нью-Йорк в конце 1874 года и они встретились. Случилось так, что от нее он сразу пришел в состояние восторга, которое выразил на словах, а позднее и в письмах к ней и ко мне. Она неизменно отвергала его матримониальные притязания и очень сердилась из-за его глупой настойчивости. Единственным последствием этого было то, что он стал еще более преданным и в конце концов начал угрожать покончить с собой, если она не примет его предложения». [18, т.1, с.55] Этот факт подтверждает и генерал Даблдэй в своем письме, отправленном в «Religio Philosophical Journal», в Чикаго, 28 апреля 1878 года, где говорится, что упомянутое выше письмо от м-ра Бетанелли привело к браку; что он угрожал покончить с собой, и она вышла за него замуж с целью это предотвратить, так как еще будучи юной и миловидной, она уже была причиной двух самоубийств;[40] и что это единственная причина, объясняющая это странное бракосочетание. [22]
Мадам Блаватская, вне всякого сомнения, считала себя вдовой. Она думала так многие годы. Вс. С. Соловьев цитирует ее письмо, опубликованное в январе 1886 года: «…около восьми лет тому назад я натурализовалась и сделалась гражданкой Северо-Американских Соединенных Штатов, вследствие чего потеряла все права на ежегодную пенсию в 5000 рублей, которая принадлежит мне, как вдове высшего русского сановника…» На это Соловьев дал следующее примечание: «Что скажет скромный и почтенный, поныне здравствующий старец Н. В. Блаватский, когда узнает, что он «высший русский сановник» и что его вдова при его жизни, должна получать целых 5000 рублей ежегодной пенсии!.. Какая ирония судьбы!» [4, с.167]
Госпожа Желиховская, сестра Е.П.Б, отвечая Соловьеву, писала: «Елена Петровна Блаватская сама не выдавала себя за вдову, но таковой ее признали тифлисские власти, выславшие ей в 1884 году свидетельство, где она была названа «вдовой действительного статского советника Н. В. Блаватского». Не будучи с ним в сношениях более двадцати пяти лет, она совершенно потеряла его из виду и не знала, как и мы, – жив он или умер. Это вина тифлисской полиции, а никак не ее». [4, с.315]
Е.П.Б. пришла в ужас, когда до нее дошли слухи о заявлениях Соловьева. Она писала мистеру Синнету: «Соловьев грозит мне, что господин Блаватский не умер, а является «очаровательным столетним старичком», который на многие годы скрылся у своего брата – отсюда ложные сведения о его смерти. Представьте себе публикацию Мемуаров, если он действительно жив, а я не вдова!!! Вот будет картина, и вы потеряете репутацию вместе со мной. Пожалуйста, отложите подготовку книги, по крайней мере, ее публикацию». В постскриптуме она добавила: «Может быть то, что Соловьев говорит о старом Блаватском, „которого я преждевременно похоронила“ – это злонамеренная ложь с целью погубить меня, а может и нет. Я никогда не имела официального подтверждения о его смерти, мне об этом сообщала моя тетя, что „его карьера завершилась, сам он уехал много лет назад“, и затем пришло известие, что „он умер“. Я никогда и не думала об этом старичке; он был для меня пустым местом, не был даже законным, хотя и ненавистным мужем. И все же, если это окажется правдой – (его отец умер в 108 лет, а моя бабка около 112), а мы все время говорили о нем, как будто он уже в дэвачане или в авичи [в раю или в аду] – все это доставит мне множество хлопот». [14, с.179, 180]
Вернемся вновь к описанию этого брака полковником Олькоттом: «Он [Бетанелли] заявил, что ему не нужно ничего, кроме возможности видеть ее, что его чувство, ни что иное, как бескорыстное обожание ее интеллектуального величия и, что он не претендует ни на какие привилегии супружеской жизни. Он так досаждал ей, что это граничило с безумием и она, в конце концов, поддавшись этим уговорам, согласилась стать его номинальной женой, но с условием, что она сохранит свое собственное имя, свободу и независимость, как и прежде. Итак, их сочетал законным браком самый уважаемый священник Филадельфии, и они устроили свои «лары» и «пенаты» в небольшом доме на Сансом-Стрит, где я гостил во время своего второго приезда в этот город, после того, как была закончена и опубликована моя книга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91