https://www.dushevoi.ru/products/dushevye-ugolki/Band_Hours/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Судя по тому, что о нем известно, устранять его физически не необходимо.
Да-да, решено. Разработку молодого Гилберта поручу Филу Малгану, и ему же поручу связаться с господином из «Мобила» и предложить новый план. За те же деньги. Благодарение Господу, что я не послал Фила в Амстердам; надежней этого парня у меня никого нет.
…Воистину, мы не знаем, в какой момент старухи-парки связали или рассекли нити наших судеб и какое обличье приняли на этот случай богини. Может быть, не случайно в носатом лице Лентини, освещенном прыгающим каминным огнем, проявилось что-то старушечье — вопреки черным усам, этому несомненному признаку мужественности.
Си-Джи — «молодой Гилберт» — не думал о Лентини ни секунды: давний доклад Мабена на сей счет он пропустил мимо ушей. Или просто не слушал, когда Мабен докладывал. Он с отвращением представлял себе, как будет добиваться свидания с высокими сановниками, а добившись — объяснять, что его опытный цех снова собираются взорвать. Мабен настаивал, чтобы он потребовал охраны воздушного пространства над Детройтским заводом; реакцию на такое требование можно было предугадать: мол, вам обещал это сам господин Президент, значит, так все и будет, вот только… Самым гнусным в данной ситуации было всеобщее сопротивление — тихое, невнятное, тягучее. Все, от собственных сотрудников, до советника президента, строили иронические гримасы. Кто за спиной, а кто и в лицо.
До начала испытаний нового образца эйвоновского электромобиля оставалась неделя.
Как читатель мог догадаться, Берт Эйвон благополучно миновал последнее опасное место, дом Марты Лионель. В то время, когда старый гангстер сидел на корточках перед каминным очагом, а Си-Джи в очередной раз заказывал встречу с советником Президента Соединенных Штатов, третий «мерседес» Эйвона — цвета морской волны, как и злосчастный «гурон», — закончил пробег по Европе. Точнее, почти по всей Европе, с северо-запада на юго-запад. Сначала от Амстердама до бельгийской границы, потом до Брюсселя — где Умник категорически отказался останавливаться, вопреки просьбам Амалии. Они оставили позади мировую столицу кружев и пронеслись через северную Францию к Парижу. Умник не хотел задерживаться и в Париже, но все трое были голодны, и час они провели в кафе под сенью Эйфелевой башни, а затем снова рванули на юг.
Мужчины сменялись за рулем, Амалия держала под контролем машины на шоссе. Она понимала, впрочем, что при хорошо поставленном наблюдении машины-соглядатаи могли регулярно меняться и не вызывать подозрений, но, с другой стороны, способен ли был противник за считанные часы организовать это наблюдение? Становилось все теплее. Когда на дорожных указателях появился славный город Коньяк, Амалия попросила мужчин не глядеть назад в переоделась в шорты и открытую блузку. И снова, десятый раз за эту дорогу, вспомнила Марту — как они всплакнули вместе и как старая дама просила ее беречься и не забывать, что она — женщина. Амми начала всхлипывать, а Берт немедля принялся что-то петь себе под нос. У славного города Бордо запахло морем и стало совсем жарко, мужчины сбросили куртки. Где-то у Дакса они снова перекусили, а там стало темнеть и пошли туннели и серпантины; Амалия легла на сиденье, и ей приснился сон.
Она кралась по первой из родительских квартир, которую помнила, — на цыпочках от входной двери по узкому коридорчику в маленький холл, куда выходили все три комнаты, кухня и общая ванная. Слева, за аркой, проплыла гостиная, освещенная голубым пронзительным светом уличных фонарей, впереди была спальня родителей. На ее двери висел плакат с поясным портретом Мэрилин. Амми подошла поближе: Мэрилин смотрела на нее в упор, улыбалась и наводила на нее автомат с подствольным гранатометом.
Она проснулась; Берт говорил громким басом:
— А кто там захрапывает у нас? Просыпайся, приехали…
Оказалось, что она укрыта курткой Берта, машина стоит на месте, и в смутном, пробивающемся через высокие облака лунном свете справа и слева стоят горы. Открылась дверца, пахнуло острым, свежим запахом цветов или травы. Амалия, пошатываясь, вышла наружу, в пряную прохладу, и увидела прямо перед собой дом. Рон уже шел к нему, волоча на спине тяжелые сумки с невредимками. Берт прогудел:
— Вперед, малыш. Теперь это твой дом.
И прошло еще три дня, в течение которых все наши герои были заняты насущными заботами.
Амалия, как легко догадаться, обустраивалась в новом доме. Они с Роном в первый же день совершили набег на магазины Памплоны — города, прославленного Хэмингуэем, которого Амми давным-давно хотела почитать, да никак не удавалось. Рон привез небольшой, по его мнению, набор инструментов, Амалия — замороженные продукты, кухонную утварь, несколько купальников и рабочую одежду на всех троих. Затем они стали творить чудеса, пытаясь превратить пиренейскую усадьбу Эйвона в место, хотя бы отчасти пригодное для жилья.
Клем Гилберт тоже совершил набег, куда менее приятный, — на советника президента, и тот обещал ему молочные реки и кисельные берега, то есть закрытое небо над заводом и еще роту охраны. Впрочем, Си-Джи знал, что обещанного три года ждут: американская администрация неповоротлива, как всякая иная администрация
Энн Гилберт… Да, мы наконец-то вспомнили о ней, привлекательной жене известного магната, программистке и матери двух сыновей; она, можно сказать, сидела под домашним арестом, поскольку Мабен считал, что только дома, под охраной десятка людей, она с детьми в безопасности. Энн старалась занять себя — слава Богу, детей занимать было не надо, — скучала, беспокоилась о муже и ждала в гости свекровь из Майами.
Для Мабена эти три дня ничем не отличались от тридцати трех предыдущих. Он охранял в чем, собственно, и было его жизненное предназначение.
Но для противника Мабена, синьора Лентини, эти дни были не то чтобы особенными, а хлопотными. Ему пришлось выехать из своего дома на Лонг-Айленде (чего он сильно не любил), чтобы безопасно поговорить по телефону с господином из «Мобила». Ему пришлось контролировать действия Марино в Амстердаме и Гааге и послать на помощь шустрому своему порученцу адвоката — голландские власти не спешили отдавать тела американских граждан. Ему пришлось самому следить за подготовкой операции в Нью-Йорке — операции, которую он лично разработал и которую одобрил его собеседник из «Мобила». «Вот когда пригодился бы Кречет, — думал Лентини. — Надеюсь, что Вседержитель не обойдется с беднягой сурово..
Итак, прошло три дня. Кончался март, ветреный весенний месяц; зацвели магнолии, на газонах полезла молодая травка, и в небоскребе «Дженерал кара» в очередной раз мыли окна (под бдительным наблюдением чинов охраны). Наступил четверг, день, особо насыщенный для Си-Джи: совет директоров, совещание в банке, непременная встреча со страховщиками — от сверкающих очков и зубов, модных галстуков и лиц, преисполненных чувства собственного достоинства, рябило в глазах, Си-Джи пил кофе чаще, чем обычно, и чувствовал сердцебиение; сверх всего, мисс Каррингтон простудилась, и ее заменяла вечерняя секретарша Диана, настолько не похожая на свою древнеримскую тезку-охотницу, что это вызывало оторопь.
В семь позвонила Энн и извиняющимся голосом сказала, что ей почему-то беспокойно — не сумеет ли Клем вернуться пораньше?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
 https://sdvk.ru/Chugunnie_vanni/ 

 Kerama Marazzi Слим Вуд