Запив все это добрым глотком воды, он был готов продолжить свой путь. Но теперь, пока его внешне немного нескладное, но могучее тело отдыхало, можно было немного осмотреться и обдумать свое положение.
"Свое положение!” Смеху подобно! Ясно, что положение у него было незавидное: один, в незнакомом мире, с запасом пищи на неделю, с количеством оружия, достаточным для того, чтобы начать третью мировую войну, но пока без целей, по которым стоило бы пострелять или полить их из огнемета! Не то, чтобы он жаловался на это. Просто все время появлялась мысль: а где же они? Где, черт возьми, эти аборигены? А когда он наконец найдет их, — или они найдут его, — как все обернется? Это, конечно, если предполагать, что есть здесь и какие-то существа, отличающиеся от тех, с которыми он уже был знаком. Хотелось, во всяком случае, надеяться на это.
Похоже, эти его размышления нашли отклик у высших сил. Произошло сразу два события: во-первых, над вершинами перевала показался яркий краешек полумесяца, восходящего на западе и подкрасившего четверть небосвода в цвет индиго с золотистым оттенком; и во-вторых... во-вторых, послышался отдаленный, почти мучительный вой, взлетающий, похоже, к самой луне и вновь отражающийся от нее, — вой, печально разносящийся вдоль ущелья и вдаль — в бесконечность.
Этот вой нельзя было ни с чем перепутать — волки! И тут же Джаз вспомнил рассказы о Контакте Два. Тот волк был жалким, полуслепым, безопасным. Эти — нет. Тот, кто мог издавать такой могучий вой, наверняка отличался отменным здоровьем. Причем ему, Джазу, это не сулило ничего доброго!
Джаз покончил с едой, еще раз промыл глотку от липкого шоколада, надел рюкзак и слез со своего валуна. Пора было продолжать путь. Но... он приостановился, а затем застыл на месте, глядя прямо вперед и вверх... вверх!
До этого свет едва мерцавшего солнца, пусть неуверенно, но все же освещал стены каньона. Глазам Джаза они представлялись неким темным неопределенным обрамлением, в то время как главная картина располагалась впереди. Картину эту представлял собой своего рода горизонт, то есть гребень перевала и тонкая дуга яркого света позади, которая, как отмечал Джаз, постепенно передвигалась с запада к востоку и теперь уже находилась на самом краю поля зрения.
Когда на протяжении последних двух-трех миль он на момент отворачивал взгляд от солнца, чтобы посмотреть по сторонам или вверх, глаза его, приспосабливаясь к измененным условиям освещенности — глаза, в принципе способные видеть в темноте, — замечали вершины гор, покрытые серебряными шапками снега. Хотя в общем-то времени разглядывать пейзажи у него не было. В основном его внимание было приковано к несуществующей дороге, то есть к выбору пути, ведущему вперед сквозь валуны и каменные завалы. В принципе, пока он шел, ему и не приходило в голову, что эта воображаемая дорога существует и на самом деле. В своем родном мире он попросту ожидал бы наличия какой-нибудь дороги, в этом же — наличие ее ускользало от его внимания. До сих пор.
Но теперь путь стал значительно прямее. Там, у входа в ущелье, двумя часами ранее, расстояние между склонами составляло более мили, возможно, и полторы мили, а теперь сузилось чуть ли не до двухсот ярдов, превратившись в узкую горловину — ровную дорогу, идущую меж стен ущелья. Вершина перевала, насколько он? мог судить, находилась всего в четверти мили, и наконец добравшись до нее, он смог взглянуть на солнечную сторону мира по ту сторону горной цепи.
Он застыл от неожиданности, увидев следующее.
Луна, быстро восходя над западной частью горной цепи, теперь освещала своим серебристым с желтоватым оттенком светом восточную стену. Джаз находился неподалеку от нее, так что и до этого отмечал неотчетливый черный силуэт чего-то вроде башни, нависавшей сверху. Но сейчас это был уже не просто силуэт, не какое-то узкое горное образование из черной породы, устремленное вверх — этот могучий утес, возвышавшийся над каньоном, принял ныне совершенно иной вид.
Сейчас Джаз отчетливо видел при ярком лунном свете не что иное, как замок, построенный на головокружительной высоте! Да, замок, и в данном случае и речи не могло быть о каком-то оптическом обмане. Там, где когда-то поверхность утеса пересекала горизонтальная полка, теперь возвышались стены крепости, фантастическим образом сливающиеся вверху с естественным горным массивом. Замок, форпост, охраняющий вход в ущелье. И Джаз не сомневался с самого начала в его назначении — охрана ущелья!
Высоко задрав голову, он смотрел на освещенное луной суровое, мрачное, бездушное здание явно военного назначения. Тут были и стены с массивными зубцами и зияющими амбразурами, и башни разной величины, поддерживаемые каменными кронштейнами, опоясанные боевыми террасами. Каменные арки, поднимаясь ступенями, соединяли разные части сооружения, которые в противном случае были бы изолированы друг от друга, и в этих местах естественная фактура камня была изменена обтесыванием и выровнена. Разные вертикальные уровни соединялись каменными лестницами, глубоко выбитыми в монолитных скалах; в подсвеченном желтоватым светом камне зияли дыры окон, которые, как казалось, сурово глядели на Джаза, спрятавшегося в тени и с удивлением смотревшего на невиданное сооружение.
Оно начиналось где-то футах в пятидесяти от основания утеса, на полпути к одинокому, отчетливо прорисовывающемуся пику. В провале между утесом и строением были видны каменные ступени, поднимающиеся зигзагом к жерлу куполообразной пещеры; судя по числу проходов, ведущих от пещеры к самому замку, внутри она была тоже солидных размеров. Еще выше начинались сами фортификационные сооружения, бегущие по периметру утеса, как какие-то странные водоросли, соединяя возведенные природой бастионы с менее значительными по размерам, но более целесообразно устроенными усилиями... людей? 06 этом можно было только гадать. Однако кто бы ни построил это невероятное сооружение, сейчас оно пустовало. Ни на лестницах, ни на дорожках крепостных стен не было видно фигур; окна, балконы и башни не были освещены; не поднимался дым из высоких каминных труб, выложенных по поверхности утеса. Это место опустело — вернее всего. Последняя оговорка объяснялась тем, что Джаз был почему-то уверен, что чьи-то глаза следят за ним, изучая его, точно так, как он сам, затаив дыхание, изучает этот замок-утес.
Нижняя часть площадки, где он находился, поблизости от стены каньона, была все еще затенена, причем по мере того, как луна поднималась, полоса тени становилась все уже. Джаз был доволен тем, что луна светит гак ярко, потому что солнце теперь явно садилось. Когда он пересечет седловину, возможно, ему и удастся немножко полюбоваться солнцем, погреться часок-другой в его туманном свете; но здесь, у подножья огромного мрачного замка, луна его более чем устраивала. Он быстро двинулся вперед, петляя, стараясь укрыться от воображаемых (?) глаз, по возможности держась в тени скал и пересекая освещенные места бегом. Наконец он добрался до основания сильно выветренной скалы, несколько отделявшейся от утеса. Или, точнее, он добрался до огромной стены, окружавшей это основание.
Стена состояла из массивных каменных блоков, была около двенадцати футов высотой, и по верхнему краю ее шли зубцы и амбразуры;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
"Свое положение!” Смеху подобно! Ясно, что положение у него было незавидное: один, в незнакомом мире, с запасом пищи на неделю, с количеством оружия, достаточным для того, чтобы начать третью мировую войну, но пока без целей, по которым стоило бы пострелять или полить их из огнемета! Не то, чтобы он жаловался на это. Просто все время появлялась мысль: а где же они? Где, черт возьми, эти аборигены? А когда он наконец найдет их, — или они найдут его, — как все обернется? Это, конечно, если предполагать, что есть здесь и какие-то существа, отличающиеся от тех, с которыми он уже был знаком. Хотелось, во всяком случае, надеяться на это.
Похоже, эти его размышления нашли отклик у высших сил. Произошло сразу два события: во-первых, над вершинами перевала показался яркий краешек полумесяца, восходящего на западе и подкрасившего четверть небосвода в цвет индиго с золотистым оттенком; и во-вторых... во-вторых, послышался отдаленный, почти мучительный вой, взлетающий, похоже, к самой луне и вновь отражающийся от нее, — вой, печально разносящийся вдоль ущелья и вдаль — в бесконечность.
Этот вой нельзя было ни с чем перепутать — волки! И тут же Джаз вспомнил рассказы о Контакте Два. Тот волк был жалким, полуслепым, безопасным. Эти — нет. Тот, кто мог издавать такой могучий вой, наверняка отличался отменным здоровьем. Причем ему, Джазу, это не сулило ничего доброго!
Джаз покончил с едой, еще раз промыл глотку от липкого шоколада, надел рюкзак и слез со своего валуна. Пора было продолжать путь. Но... он приостановился, а затем застыл на месте, глядя прямо вперед и вверх... вверх!
До этого свет едва мерцавшего солнца, пусть неуверенно, но все же освещал стены каньона. Глазам Джаза они представлялись неким темным неопределенным обрамлением, в то время как главная картина располагалась впереди. Картину эту представлял собой своего рода горизонт, то есть гребень перевала и тонкая дуга яркого света позади, которая, как отмечал Джаз, постепенно передвигалась с запада к востоку и теперь уже находилась на самом краю поля зрения.
Когда на протяжении последних двух-трех миль он на момент отворачивал взгляд от солнца, чтобы посмотреть по сторонам или вверх, глаза его, приспосабливаясь к измененным условиям освещенности — глаза, в принципе способные видеть в темноте, — замечали вершины гор, покрытые серебряными шапками снега. Хотя в общем-то времени разглядывать пейзажи у него не было. В основном его внимание было приковано к несуществующей дороге, то есть к выбору пути, ведущему вперед сквозь валуны и каменные завалы. В принципе, пока он шел, ему и не приходило в голову, что эта воображаемая дорога существует и на самом деле. В своем родном мире он попросту ожидал бы наличия какой-нибудь дороги, в этом же — наличие ее ускользало от его внимания. До сих пор.
Но теперь путь стал значительно прямее. Там, у входа в ущелье, двумя часами ранее, расстояние между склонами составляло более мили, возможно, и полторы мили, а теперь сузилось чуть ли не до двухсот ярдов, превратившись в узкую горловину — ровную дорогу, идущую меж стен ущелья. Вершина перевала, насколько он? мог судить, находилась всего в четверти мили, и наконец добравшись до нее, он смог взглянуть на солнечную сторону мира по ту сторону горной цепи.
Он застыл от неожиданности, увидев следующее.
Луна, быстро восходя над западной частью горной цепи, теперь освещала своим серебристым с желтоватым оттенком светом восточную стену. Джаз находился неподалеку от нее, так что и до этого отмечал неотчетливый черный силуэт чего-то вроде башни, нависавшей сверху. Но сейчас это был уже не просто силуэт, не какое-то узкое горное образование из черной породы, устремленное вверх — этот могучий утес, возвышавшийся над каньоном, принял ныне совершенно иной вид.
Сейчас Джаз отчетливо видел при ярком лунном свете не что иное, как замок, построенный на головокружительной высоте! Да, замок, и в данном случае и речи не могло быть о каком-то оптическом обмане. Там, где когда-то поверхность утеса пересекала горизонтальная полка, теперь возвышались стены крепости, фантастическим образом сливающиеся вверху с естественным горным массивом. Замок, форпост, охраняющий вход в ущелье. И Джаз не сомневался с самого начала в его назначении — охрана ущелья!
Высоко задрав голову, он смотрел на освещенное луной суровое, мрачное, бездушное здание явно военного назначения. Тут были и стены с массивными зубцами и зияющими амбразурами, и башни разной величины, поддерживаемые каменными кронштейнами, опоясанные боевыми террасами. Каменные арки, поднимаясь ступенями, соединяли разные части сооружения, которые в противном случае были бы изолированы друг от друга, и в этих местах естественная фактура камня была изменена обтесыванием и выровнена. Разные вертикальные уровни соединялись каменными лестницами, глубоко выбитыми в монолитных скалах; в подсвеченном желтоватым светом камне зияли дыры окон, которые, как казалось, сурово глядели на Джаза, спрятавшегося в тени и с удивлением смотревшего на невиданное сооружение.
Оно начиналось где-то футах в пятидесяти от основания утеса, на полпути к одинокому, отчетливо прорисовывающемуся пику. В провале между утесом и строением были видны каменные ступени, поднимающиеся зигзагом к жерлу куполообразной пещеры; судя по числу проходов, ведущих от пещеры к самому замку, внутри она была тоже солидных размеров. Еще выше начинались сами фортификационные сооружения, бегущие по периметру утеса, как какие-то странные водоросли, соединяя возведенные природой бастионы с менее значительными по размерам, но более целесообразно устроенными усилиями... людей? 06 этом можно было только гадать. Однако кто бы ни построил это невероятное сооружение, сейчас оно пустовало. Ни на лестницах, ни на дорожках крепостных стен не было видно фигур; окна, балконы и башни не были освещены; не поднимался дым из высоких каминных труб, выложенных по поверхности утеса. Это место опустело — вернее всего. Последняя оговорка объяснялась тем, что Джаз был почему-то уверен, что чьи-то глаза следят за ним, изучая его, точно так, как он сам, затаив дыхание, изучает этот замок-утес.
Нижняя часть площадки, где он находился, поблизости от стены каньона, была все еще затенена, причем по мере того, как луна поднималась, полоса тени становилась все уже. Джаз был доволен тем, что луна светит гак ярко, потому что солнце теперь явно садилось. Когда он пересечет седловину, возможно, ему и удастся немножко полюбоваться солнцем, погреться часок-другой в его туманном свете; но здесь, у подножья огромного мрачного замка, луна его более чем устраивала. Он быстро двинулся вперед, петляя, стараясь укрыться от воображаемых (?) глаз, по возможности держась в тени скал и пересекая освещенные места бегом. Наконец он добрался до основания сильно выветренной скалы, несколько отделявшейся от утеса. Или, точнее, он добрался до огромной стены, окружавшей это основание.
Стена состояла из массивных каменных блоков, была около двенадцати футов высотой, и по верхнему краю ее шли зубцы и амбразуры;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133