Но ты изменил все это, Гарри, и пути назад нет. Ха! Если бы ты не был тем, кто ты есть на самом деле.
Он покивал, считая, что она, разумеется, права, а потом поднял плоский камешек и бросил его в воду так, что тот запрыгал по поверхности.
— Тем не менее, — сказал он со слегка изменившимся выражением липа, — мне бы хотелось знать, куда они подевались. Я хочу быть уверен в том, что с ними все в порядке. Ты, мама, уверена в том, что ничего не слышала?
— От мертвых? Здесь нет таких, кто не хотел бы тебе помочь. Поверь мне, если бы Бренда и маленький Гарри были... с нами, ты бы первым узнал об этом. Где бы они ни находились, они живы, сынок. В этом ты можешь полагаться на мои уверения.
Он нахмурился и устало потер лоб.
— Ты знаешь, мама, я ничего не понимаю. Если кто-то и способен их найти, то это только я. А мне не удалось обнаружить даже и следа! Когда они исчезли, я поднял на ноги людей из отдела. И они не смогли найти их. Пара экстрасенсов даже осторожно пыталась предложить мне идею, как ты понимаешь, конечно, с соблюдением правил приличия, что Бренда и малыш мертвы. К тому времени, как я передал работу Дарси Кларку, то есть спустя шесть месяцев, все, казалось, были уверены в том, что они умерли.
— Теперь в отделе есть люди, которые способны найти кого угодно и где угодно — определители улавливают психические эманации на другом конце света, но и они не смогли найти моего сына. А способности маленького Гарри были гораздо, гораздо сильнее, чем мои. Ну, твой народ (он имел в виду Великое Большинство бесчисленных мертвых людей) заявляет, что те люди живы, что они должны быть живы, поскольку они не числятся среди мертвых. И я знаю, что никто из вас никогда не солгал мне. Так что я думаю: если они не умерли, если они не находятся здесь, где я могу найти их — так где, черт побери, они находятся ? Вот что разъедает меня изнутри.
Он чувствовал, что она кивает, ощущал, что она горюет вместе с ним.
— Я знаю, сынок, знаю.
— А что касается их физических поисков, — он продолжал, словно не слыша ее, — есть ли еще уголок мира, где я не искал их. Но если их не может найти отдел, то какие шансы на это у меня ?
Мать Гарри слышала все это и раньше. Теперь это было его навязчивой идеей, единственной страстью в жизни. Он стал похож на азартного игрока, прилепившегося к рулетке, единственной мечтой которого является находка выигрышной системы, которой на самом деле не существует. Он провел почти пять лет в поисках и еще три года планируя различные стадии поисков. Без всяких результатов. Она старалась помогать ему во всех начинаниях, но пока перед ним простиралась долгая, горько разочаровывавшая его дорога...
Гарри встал и стряхнул с брюк пыль.
— Сейчас я возвращаюсь в этот дом, мама. Я устал. Я чувствую себя так, как чувствовал бы после трехчасового допроса. Мне, сдается, пошел бы на пользу хороший долгий отпуск. Время от времени мне кажется, что было бы хорошо, если бы я мог перестать думать. О них, во всяком случае.
Она понимала, что он имеет в виду: он дошел до конца пути и теперь некуда было направлять поиски.
— Совершенно верно, — согласился он, отвернувшись от берега реки, — искать больше негде, да и в любом случае особого толку от этого нет. Нет особого толку делать еще что-нибудь.
Идя опустив голову, он наткнулся на кого-то, кто немедленно подхватил его под руку, чтобы удержать от падения. Поначалу Гарри не узнал этого человека, но узнавание не замедлило себя ждать.
— Дарси? Дарси Кларк? — Гарри начал было улыбаться, но почувствовал, что улыбка получается кислой. — Ну да, Дарси Кларк, — уже медленнее произнес он. — И ты не появился бы здесь, если бы я не был зачем-то вам нужен. Мне кажется, я достаточно ясно дал понять вашим людям, что покончил со всем этим.
Кларк изучал его лицо — лицо, хорошо знакомое еще по тем временам, когда оно принадлежало другому человеку. Теперь на нем появилось больше морщин и больше характерных черт. Не то, чтобы у Алека Кайла в свое время не было характера, просто со временем на эту плоть наложился отпечаток самого Гарри. Кроме того, давали знать о себе усталость и тяжелые переживания.
— Гарри, — сказал Кларк, — мне показалось, что ты разговариваешь с самим собой и речь идет о бессмысленности каких-то действий. Ты действительно так себя чувствуешь?
— И давно ты шпионишь за мной? — резко спросил Гарри.
Кларк был обескуражен.
— Я просто стоял здесь возле стены, — сказал он. — И вовсе не собирался шпионить. Но мне... не хотелось мешать тебе, вот и все. Я хочу сказать, там ведь лежит твоя мать, не так ли?
Гарри вдруг почувствовал безосновательность своих обвинений. Он повернулся к собеседнику и кивнул. Ему не нужно было опасаться этого человека.
— Да, — сказал он, — она здесь. Я говорил сейчас со своей матерью.
Инстинктивно Кларк быстро огляделся.
— Ты говорил с... — он бросил взгляд на тихие воды реки, и выражение его лица изменилось. Затем тихо сказал:
— Конечно же, как я мог забыть.
— Забыть? — Гарри не замедлил расставить точки над i. — Вы хотите сказать, что явились сюда совсем с иными целями? — Тут он слегка расслабился. — Ладно, давай зайдем в дом. Поболтать нам не повредит.
Пока они шли через заросли ежевики и дикого утесни-ка, Кларк незаметно наблюдал за некроскопом. Гарри не только выглядел немного рассеянным, отвлеченным — сам внешний его облик как-то опростился. На нем была рубаха с расстегнутым воротом, мешковатый серый пуловер, тонкие серые брюки и обшарпанные туфли. Внешность человека, которому наплевать на себя.
— Ты в таком виде смертельно простудишься, — с искренней озабоченностью заметил Кларк.
Бывший глава отдела выдавил из себя улыбку.
— Тебе никто не говорил, что вскоре наступит ноябрь?
Они прошли вдоль берега реки к дому в викторианском стиле, скрывавшемуся за высокой каменной стеной сада. Когда-то этот дом принадлежал матери Гарри, затем — его отчиму, а теперь, естественно, ему.
— Я не придаю особого значения времени года, — небрежно заметил Гарри. — Когда я чувствую, что начинает холодать, я просто потеплее одеваюсь.
— Ты, похоже, ничему не придаешь особого значения? — поинтересовался Кларк. — Ничему внешнему. И это значит, что тебе пока не удалось найти их. Прости, Гарри.
Теперь настал черед Гарри изучать Кларка.
Глава отдела получил назначение на эту работу оттого, что после Гарри его кандидатура была естественным выбором. Его дар гарантировал преемственность. Он был так называемым “дефлектором”, или отражателем. Он мог пройти через минное поле и остаться без единой царапины. А если бы он и наступил на какую-то из мин, у нее оказался бы испорченный взрыватель. Этот дар защищал его — и ничего более. Конечно, в один прекрасный день Дарси Кларк — подобно всем людям — умрет, но умрет он от старости.
Но если смотреть на Кларка, не зная обо всем этом, нельзя было и подумать о том, что он способен выполнять какую-то ответственную работу, и уж во всяком случае — не в самом засекреченном подразделении секретной службы. Так Гарри и подумал: “Вот самый непримечательный из всех людей, кого можно представить!”. Среднего роста — примерно пять футов пять дюймов, с волосами неопределенного серого оттенка, слегка сутулый, с небольшим животиком, но никак не склонный к ожирению, — он был во всех отношениях заурядным человечком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
Он покивал, считая, что она, разумеется, права, а потом поднял плоский камешек и бросил его в воду так, что тот запрыгал по поверхности.
— Тем не менее, — сказал он со слегка изменившимся выражением липа, — мне бы хотелось знать, куда они подевались. Я хочу быть уверен в том, что с ними все в порядке. Ты, мама, уверена в том, что ничего не слышала?
— От мертвых? Здесь нет таких, кто не хотел бы тебе помочь. Поверь мне, если бы Бренда и маленький Гарри были... с нами, ты бы первым узнал об этом. Где бы они ни находились, они живы, сынок. В этом ты можешь полагаться на мои уверения.
Он нахмурился и устало потер лоб.
— Ты знаешь, мама, я ничего не понимаю. Если кто-то и способен их найти, то это только я. А мне не удалось обнаружить даже и следа! Когда они исчезли, я поднял на ноги людей из отдела. И они не смогли найти их. Пара экстрасенсов даже осторожно пыталась предложить мне идею, как ты понимаешь, конечно, с соблюдением правил приличия, что Бренда и малыш мертвы. К тому времени, как я передал работу Дарси Кларку, то есть спустя шесть месяцев, все, казалось, были уверены в том, что они умерли.
— Теперь в отделе есть люди, которые способны найти кого угодно и где угодно — определители улавливают психические эманации на другом конце света, но и они не смогли найти моего сына. А способности маленького Гарри были гораздо, гораздо сильнее, чем мои. Ну, твой народ (он имел в виду Великое Большинство бесчисленных мертвых людей) заявляет, что те люди живы, что они должны быть живы, поскольку они не числятся среди мертвых. И я знаю, что никто из вас никогда не солгал мне. Так что я думаю: если они не умерли, если они не находятся здесь, где я могу найти их — так где, черт побери, они находятся ? Вот что разъедает меня изнутри.
Он чувствовал, что она кивает, ощущал, что она горюет вместе с ним.
— Я знаю, сынок, знаю.
— А что касается их физических поисков, — он продолжал, словно не слыша ее, — есть ли еще уголок мира, где я не искал их. Но если их не может найти отдел, то какие шансы на это у меня ?
Мать Гарри слышала все это и раньше. Теперь это было его навязчивой идеей, единственной страстью в жизни. Он стал похож на азартного игрока, прилепившегося к рулетке, единственной мечтой которого является находка выигрышной системы, которой на самом деле не существует. Он провел почти пять лет в поисках и еще три года планируя различные стадии поисков. Без всяких результатов. Она старалась помогать ему во всех начинаниях, но пока перед ним простиралась долгая, горько разочаровывавшая его дорога...
Гарри встал и стряхнул с брюк пыль.
— Сейчас я возвращаюсь в этот дом, мама. Я устал. Я чувствую себя так, как чувствовал бы после трехчасового допроса. Мне, сдается, пошел бы на пользу хороший долгий отпуск. Время от времени мне кажется, что было бы хорошо, если бы я мог перестать думать. О них, во всяком случае.
Она понимала, что он имеет в виду: он дошел до конца пути и теперь некуда было направлять поиски.
— Совершенно верно, — согласился он, отвернувшись от берега реки, — искать больше негде, да и в любом случае особого толку от этого нет. Нет особого толку делать еще что-нибудь.
Идя опустив голову, он наткнулся на кого-то, кто немедленно подхватил его под руку, чтобы удержать от падения. Поначалу Гарри не узнал этого человека, но узнавание не замедлило себя ждать.
— Дарси? Дарси Кларк? — Гарри начал было улыбаться, но почувствовал, что улыбка получается кислой. — Ну да, Дарси Кларк, — уже медленнее произнес он. — И ты не появился бы здесь, если бы я не был зачем-то вам нужен. Мне кажется, я достаточно ясно дал понять вашим людям, что покончил со всем этим.
Кларк изучал его лицо — лицо, хорошо знакомое еще по тем временам, когда оно принадлежало другому человеку. Теперь на нем появилось больше морщин и больше характерных черт. Не то, чтобы у Алека Кайла в свое время не было характера, просто со временем на эту плоть наложился отпечаток самого Гарри. Кроме того, давали знать о себе усталость и тяжелые переживания.
— Гарри, — сказал Кларк, — мне показалось, что ты разговариваешь с самим собой и речь идет о бессмысленности каких-то действий. Ты действительно так себя чувствуешь?
— И давно ты шпионишь за мной? — резко спросил Гарри.
Кларк был обескуражен.
— Я просто стоял здесь возле стены, — сказал он. — И вовсе не собирался шпионить. Но мне... не хотелось мешать тебе, вот и все. Я хочу сказать, там ведь лежит твоя мать, не так ли?
Гарри вдруг почувствовал безосновательность своих обвинений. Он повернулся к собеседнику и кивнул. Ему не нужно было опасаться этого человека.
— Да, — сказал он, — она здесь. Я говорил сейчас со своей матерью.
Инстинктивно Кларк быстро огляделся.
— Ты говорил с... — он бросил взгляд на тихие воды реки, и выражение его лица изменилось. Затем тихо сказал:
— Конечно же, как я мог забыть.
— Забыть? — Гарри не замедлил расставить точки над i. — Вы хотите сказать, что явились сюда совсем с иными целями? — Тут он слегка расслабился. — Ладно, давай зайдем в дом. Поболтать нам не повредит.
Пока они шли через заросли ежевики и дикого утесни-ка, Кларк незаметно наблюдал за некроскопом. Гарри не только выглядел немного рассеянным, отвлеченным — сам внешний его облик как-то опростился. На нем была рубаха с расстегнутым воротом, мешковатый серый пуловер, тонкие серые брюки и обшарпанные туфли. Внешность человека, которому наплевать на себя.
— Ты в таком виде смертельно простудишься, — с искренней озабоченностью заметил Кларк.
Бывший глава отдела выдавил из себя улыбку.
— Тебе никто не говорил, что вскоре наступит ноябрь?
Они прошли вдоль берега реки к дому в викторианском стиле, скрывавшемуся за высокой каменной стеной сада. Когда-то этот дом принадлежал матери Гарри, затем — его отчиму, а теперь, естественно, ему.
— Я не придаю особого значения времени года, — небрежно заметил Гарри. — Когда я чувствую, что начинает холодать, я просто потеплее одеваюсь.
— Ты, похоже, ничему не придаешь особого значения? — поинтересовался Кларк. — Ничему внешнему. И это значит, что тебе пока не удалось найти их. Прости, Гарри.
Теперь настал черед Гарри изучать Кларка.
Глава отдела получил назначение на эту работу оттого, что после Гарри его кандидатура была естественным выбором. Его дар гарантировал преемственность. Он был так называемым “дефлектором”, или отражателем. Он мог пройти через минное поле и остаться без единой царапины. А если бы он и наступил на какую-то из мин, у нее оказался бы испорченный взрыватель. Этот дар защищал его — и ничего более. Конечно, в один прекрасный день Дарси Кларк — подобно всем людям — умрет, но умрет он от старости.
Но если смотреть на Кларка, не зная обо всем этом, нельзя было и подумать о том, что он способен выполнять какую-то ответственную работу, и уж во всяком случае — не в самом засекреченном подразделении секретной службы. Так Гарри и подумал: “Вот самый непримечательный из всех людей, кого можно представить!”. Среднего роста — примерно пять футов пять дюймов, с волосами неопределенного серого оттенка, слегка сутулый, с небольшим животиком, но никак не склонный к ожирению, — он был во всех отношениях заурядным человечком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133