Он повсюду твердил, что обязательно водрузит флаг России на Северном полюсе, что дело это легко исполнимое – только пустите, только дайте судно, собак, денег…
Он раздавал свои обязательства направо и налево с азартом игрока, рассчитывающего на последнюю крупную ставку. Да, он рассчитывал на решающую ставку, которой в крайнем случае готов был отплатить все долги. Этой его ставкой была собственная жизнь.
ГЛАВА ПЯТАЯ
ТРУДНЫЙ РЕЙС
I
Приказы начальника экспедиции от номера 7 до номера 19. датированные 3 октября 1912 года {39}, содержат распоряжения об организации зимовки. Механику – «потушить в топках огонь» и «уголь отнюдь не расходовать на нужды отопления», командиру «Фоки» «озаботиться выморозкой судна», врачу экспедиции, приняв обязанности заведующего продовольственной частью, «выработать порядок и порцию расхода, сообразуясь с тем, чтобы человек был здоров и крепок», географу Визе {40} – заведующему гидро метеорологическим отделом – «озаботиться устройством гидро-метеоотанции II разряда с производством ежедневных наблюдений: в 7 ч. утра, в 1 ч. дня и в 9 ч. вечера…» Ходовые – четырехчасовые – вахты офицерского состава отменить за ненадобностью и вместо них ввести суточные дежурства. В 12 часов ночи все лампы гасить. Музыкальное время назначается от 2 часов дня до 10 часов вечера.
Местоположение судна отмечено перед каждым приказом: «Бухта „Святого Фоки“». Новое географическое название родилось против желания путешественников, оно должно впредь означать пункт невольной стоянки корабля, место его пленения.
Таков грустный итог первого плавания экспедиции: «Фока» вмерз во льды у новоземельского берега. Арктика опрокинула план Седова – корабль экспедиции в 1912 году Земли Франца-Иосифа не достиг.
То, что экспедиция вышла в плавание так поздно – не 14(1) июля, как было определено по плану, и не 14(1) августа; как намечалось впоследствии, а только лишь 27-го, сыграло в ее судьбе роковую роль. Арктические моря не прощают таких промедлений.
Уже в горле Белого моря «Фоку» начало трепать волнение. Дул встречный ветер с севера, и тяжело нагруженному «Фоке», с его слабой машиной и четырьмя узлами хода, приходилось трудно. Утром 30-го волнение достигло силы шторма – рулевого привязали к штурвалу. Ветер с севера толкал «Фоку» назад, в Белое мора Паруса были убраны, судно черпало правым бортом воду. В корпусе «Фоки» оказались щели – вода проникла в трюм и достигла угрожающего уровня – 42 дюймов. Она подбиралась к котлам и топке. Бочка с маслом разорвала концы, которыми ее привязали, и покатилась по палубам, потом стукнулась обо что-то и разбилась: масло потекло за борт.
Этот шторм отнял у экспедиции три дня. Седов пытался пройти горло Белого моря ломаным курсом, но вскоре принужден был укрыть корабль под берегом, близ «Трех Островов». Далее «Фока» перешел к маяку Городецкому. Здесь исправили вышедшую из строя паровую помпу, возобновили конопатку в корпусе, откачали из трюма воду, а также восстановили запас машинного масла.
Затем – переход к Новой Земле, сравнительно благополучный, при спокойном море и благоприятном ветре. Недалеко от Гусиного берега вновь наткнулись на встречный ветер штормовой силы. «Фока» скрипел, кряхтел и в конце концов повернул по ветру – на юг, искать убежища в каком-нибудь заливе. Нельзя было тратить уголь и время на борьбу с противным ветром. Приют нашел «Фока» в Белушьей губе, узкой, хорошо защищенной от ветра и волн. И завтра, когда погода стихла, корабль опять вышел в свой рейс. Распустив все паруса, бежал он прямо на север, работал и машиной и снастью – нагонял упущенное. «Фока» плыл вдоль новоземельского берега – низменного в начале, а потом все более гористого; остроконечные вершины сторожили Землю у самой воды, они были похожи на недвижимый строй воинов, одетых в ледяные латы и шишаки.
Но уже перед заходом солнца появились грозные предзнаменования. Новоземельский хребет был освещен в лоб солнечными лучами: каждая расщелина казалась нарисованной старательным и наивным художником – четко, резко, без пропусков. И тени лежали необыкновенные на горных склонах – густые, ровные, будто бы вырезанные из коленкора.
– Видите? – спросил Седов штурмана.
Тот молчал – моряки понимают друг друга без слов.
Они спустились с мостика. Вскоре боцман вызвал команду из кубрика наверх. Собачьи клетки и бочки с солониной, шлюпки и строительный лес – все, что нес на себе «Фока», закрепляли, задраивали, сцепляли.
На юте собрались члены экспедиции. Смотрели в бинокли, любовались берегом.
Начальник сказал:
– Вот эти куски ваты на верхушке горы, видите, – они стоят недвижимо, разодранные какой-то силой в клочья. Они как будто застыли на перевале. Их принесло с той стороны, с востока, с Карского моря. Там – буря. Скоро она будет здесь…
Через месяц в письме к жене Георгий Яковлевич рассказал об этом шторме, который не погубил «Фоку» вместе со всей экспедицией только благодаря мужеству и дерзости начальника.
«Это был шторм жестокий, даже больше – страшный, – писал Седов. – Находились мы в 15 милях от берега, к нему приблизиться не могли, так как ветер дул встречный, а наша машина против сильного ветра не выгребает. Таким образом нас мало-помалу отбрасывало все дальше и дальше от берега в открытое море, где волна делалась все больше и больше… Накрыла темная ночь, что делать? Мысли мои работали со страшной быстротой. Команда наполовину укачалась, и мне пришлось это учитывать. Судно дает большую течь, часть воды попадает в трюм через палубу, и все это стоит, как привидение, перед моими глазами. Сначала хотел было пуститься по ветру к Шпицбергену, но потом, подумав, решил бороться со штормом, чтобы пробиться к берегу. Поставили все паруса и легли в лавировку. „Фоку“ буквально всего покрывало водой, не было рубца сухого. Я, весь мокрый, на мостике. Холод адский, снег бьет в лицо. Но я тверд и решил не сдаваться, пока не прибьюсь к берегу. „Фока“ геройски себя вел. Как он чудно борется с волной! Если бы он был более крепкий, то лучшего судна едва ли нужно было пожелать. Лежит на боку и черпает правым бортом воду. Нос весь зарывается в волны. Брызги без конца летят через мостик. Паруса сильно натянуты. Снасти и рангоут трещат, писк, визг и собачий лай (от холода, они вое мокрые). Все это делает обстановку адской, хаотической. Вокруг море кипит прямо-таки белой пеной. Боремся, но вот удар-другой волны, и шлюпка судовая летит за борт и пропадает в пучине морской. Через час срывает другую шлюпку и разбивает о борт судна. Но здесь мы сами прикончили с ней, скорей обрубили фален и пустили ее в море, чтобы она борт не рассадила корабля. Веруша, вероятно, ты не поверишь, мне стало в эту минуту жутко, но я не потерял присутствия духа и продолжал с бешенством орать на команду, отдавая приказания. Но вот новая беда – разорвало парус бизань, надо его спускать. Сколько было муки и опасности, меня в жар бросило. Спустился я на минуту в каюту, посмотрел на твой портрет и сильно, сильно подумал о тебе. Хотел, чтобы ты вспомнила меня в эту минуту…
На мостике „Святого Фоки“ в Баренцевом море Слева направо: Седов, штурман Сахаров. Павлов, капитан Захаров, Кушаков, Пинегин, Визе.
…Я снова на мостике и снова, как безумный, кричу на команду и приказываю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Он раздавал свои обязательства направо и налево с азартом игрока, рассчитывающего на последнюю крупную ставку. Да, он рассчитывал на решающую ставку, которой в крайнем случае готов был отплатить все долги. Этой его ставкой была собственная жизнь.
ГЛАВА ПЯТАЯ
ТРУДНЫЙ РЕЙС
I
Приказы начальника экспедиции от номера 7 до номера 19. датированные 3 октября 1912 года {39}, содержат распоряжения об организации зимовки. Механику – «потушить в топках огонь» и «уголь отнюдь не расходовать на нужды отопления», командиру «Фоки» «озаботиться выморозкой судна», врачу экспедиции, приняв обязанности заведующего продовольственной частью, «выработать порядок и порцию расхода, сообразуясь с тем, чтобы человек был здоров и крепок», географу Визе {40} – заведующему гидро метеорологическим отделом – «озаботиться устройством гидро-метеоотанции II разряда с производством ежедневных наблюдений: в 7 ч. утра, в 1 ч. дня и в 9 ч. вечера…» Ходовые – четырехчасовые – вахты офицерского состава отменить за ненадобностью и вместо них ввести суточные дежурства. В 12 часов ночи все лампы гасить. Музыкальное время назначается от 2 часов дня до 10 часов вечера.
Местоположение судна отмечено перед каждым приказом: «Бухта „Святого Фоки“». Новое географическое название родилось против желания путешественников, оно должно впредь означать пункт невольной стоянки корабля, место его пленения.
Таков грустный итог первого плавания экспедиции: «Фока» вмерз во льды у новоземельского берега. Арктика опрокинула план Седова – корабль экспедиции в 1912 году Земли Франца-Иосифа не достиг.
То, что экспедиция вышла в плавание так поздно – не 14(1) июля, как было определено по плану, и не 14(1) августа; как намечалось впоследствии, а только лишь 27-го, сыграло в ее судьбе роковую роль. Арктические моря не прощают таких промедлений.
Уже в горле Белого моря «Фоку» начало трепать волнение. Дул встречный ветер с севера, и тяжело нагруженному «Фоке», с его слабой машиной и четырьмя узлами хода, приходилось трудно. Утром 30-го волнение достигло силы шторма – рулевого привязали к штурвалу. Ветер с севера толкал «Фоку» назад, в Белое мора Паруса были убраны, судно черпало правым бортом воду. В корпусе «Фоки» оказались щели – вода проникла в трюм и достигла угрожающего уровня – 42 дюймов. Она подбиралась к котлам и топке. Бочка с маслом разорвала концы, которыми ее привязали, и покатилась по палубам, потом стукнулась обо что-то и разбилась: масло потекло за борт.
Этот шторм отнял у экспедиции три дня. Седов пытался пройти горло Белого моря ломаным курсом, но вскоре принужден был укрыть корабль под берегом, близ «Трех Островов». Далее «Фока» перешел к маяку Городецкому. Здесь исправили вышедшую из строя паровую помпу, возобновили конопатку в корпусе, откачали из трюма воду, а также восстановили запас машинного масла.
Затем – переход к Новой Земле, сравнительно благополучный, при спокойном море и благоприятном ветре. Недалеко от Гусиного берега вновь наткнулись на встречный ветер штормовой силы. «Фока» скрипел, кряхтел и в конце концов повернул по ветру – на юг, искать убежища в каком-нибудь заливе. Нельзя было тратить уголь и время на борьбу с противным ветром. Приют нашел «Фока» в Белушьей губе, узкой, хорошо защищенной от ветра и волн. И завтра, когда погода стихла, корабль опять вышел в свой рейс. Распустив все паруса, бежал он прямо на север, работал и машиной и снастью – нагонял упущенное. «Фока» плыл вдоль новоземельского берега – низменного в начале, а потом все более гористого; остроконечные вершины сторожили Землю у самой воды, они были похожи на недвижимый строй воинов, одетых в ледяные латы и шишаки.
Но уже перед заходом солнца появились грозные предзнаменования. Новоземельский хребет был освещен в лоб солнечными лучами: каждая расщелина казалась нарисованной старательным и наивным художником – четко, резко, без пропусков. И тени лежали необыкновенные на горных склонах – густые, ровные, будто бы вырезанные из коленкора.
– Видите? – спросил Седов штурмана.
Тот молчал – моряки понимают друг друга без слов.
Они спустились с мостика. Вскоре боцман вызвал команду из кубрика наверх. Собачьи клетки и бочки с солониной, шлюпки и строительный лес – все, что нес на себе «Фока», закрепляли, задраивали, сцепляли.
На юте собрались члены экспедиции. Смотрели в бинокли, любовались берегом.
Начальник сказал:
– Вот эти куски ваты на верхушке горы, видите, – они стоят недвижимо, разодранные какой-то силой в клочья. Они как будто застыли на перевале. Их принесло с той стороны, с востока, с Карского моря. Там – буря. Скоро она будет здесь…
Через месяц в письме к жене Георгий Яковлевич рассказал об этом шторме, который не погубил «Фоку» вместе со всей экспедицией только благодаря мужеству и дерзости начальника.
«Это был шторм жестокий, даже больше – страшный, – писал Седов. – Находились мы в 15 милях от берега, к нему приблизиться не могли, так как ветер дул встречный, а наша машина против сильного ветра не выгребает. Таким образом нас мало-помалу отбрасывало все дальше и дальше от берега в открытое море, где волна делалась все больше и больше… Накрыла темная ночь, что делать? Мысли мои работали со страшной быстротой. Команда наполовину укачалась, и мне пришлось это учитывать. Судно дает большую течь, часть воды попадает в трюм через палубу, и все это стоит, как привидение, перед моими глазами. Сначала хотел было пуститься по ветру к Шпицбергену, но потом, подумав, решил бороться со штормом, чтобы пробиться к берегу. Поставили все паруса и легли в лавировку. „Фоку“ буквально всего покрывало водой, не было рубца сухого. Я, весь мокрый, на мостике. Холод адский, снег бьет в лицо. Но я тверд и решил не сдаваться, пока не прибьюсь к берегу. „Фока“ геройски себя вел. Как он чудно борется с волной! Если бы он был более крепкий, то лучшего судна едва ли нужно было пожелать. Лежит на боку и черпает правым бортом воду. Нос весь зарывается в волны. Брызги без конца летят через мостик. Паруса сильно натянуты. Снасти и рангоут трещат, писк, визг и собачий лай (от холода, они вое мокрые). Все это делает обстановку адской, хаотической. Вокруг море кипит прямо-таки белой пеной. Боремся, но вот удар-другой волны, и шлюпка судовая летит за борт и пропадает в пучине морской. Через час срывает другую шлюпку и разбивает о борт судна. Но здесь мы сами прикончили с ней, скорей обрубили фален и пустили ее в море, чтобы она борт не рассадила корабля. Веруша, вероятно, ты не поверишь, мне стало в эту минуту жутко, но я не потерял присутствия духа и продолжал с бешенством орать на команду, отдавая приказания. Но вот новая беда – разорвало парус бизань, надо его спускать. Сколько было муки и опасности, меня в жар бросило. Спустился я на минуту в каюту, посмотрел на твой портрет и сильно, сильно подумал о тебе. Хотел, чтобы ты вспомнила меня в эту минуту…
На мостике „Святого Фоки“ в Баренцевом море Слева направо: Седов, штурман Сахаров. Павлов, капитан Захаров, Кушаков, Пинегин, Визе.
…Я снова на мостике и снова, как безумный, кричу на команду и приказываю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46