п.)… Законодательство капиталистических стран не создало специальной правовой формы, соответствующей тому типу экономических отношений, который именуется картелем или синдикатом. По словам немецкого коммерсиалиста Мюллер-Эрцбаха, картель и синдикат, подобно раку-отшельнику, вынуждены ютиться в чужой юридической скорлупе, несмотря на бьющий в глаза специфический характер этих объединений». М. И. Кулагин называет компании, входящие в состав ТНК, «юридическими мутантами», «обществами-фасадами».
Очевидно, что институт юридического лица, вводящий в гражданский оборот новый вид субъекта права, при своем создании основывался на самостоятельности данного объединения, невозможности его сведения к простой совокупности участников и внесенного ими имущества. Последующая трансформация этого института, оставив за основу фикцию формального равенства и самостоятельной правосубъектности юридических лиц, узаконила отношения экономической зависимости между юридическими лицами. Более того, с помощью института юридического лица удалось создать такую ситуацию, когда единый в экономическом отношении массив имущества (капитала) опосредуется существованием формально независимых национальных юридических лиц, каждое из которых подчинено своей правовой системе и имеет возможность пользоваться всеми преимуществами, предоставляемыми данной правовой системой национальным субъектам права. Л.А. Лунц задает резонный вопрос: «Но не правильнее ли будет сказать, что в случае многонациональных предприятий имеет место прямое несоответствие между экономическим содержанием и юридической формой — несоответствие, которое является существом этого предприятия и служит интересам головной компании или, вернее, стоящей за ней группы капиталистов?»
Такое несоответствие единства экономического содержания и юридической формы формально самостоятельных разнонациональных юридических лиц значительно осложняет правовое регулирование деятельности ТНК. Но потребность в специальном правовом регулировании и неприспособленность традиционного законодательства о компаниях для решения актуальных вопросов функционирования групп компаний является на сегодня общепризнанной. Вопросы, касающиеся деятельности ТНК, находятся сегодня в самом центре внимания. Например, в докладе группы экспертов ООН отмечается: «Страны происхождения ТНК встревожены негативным влиянием вывоза ими капиталов на местную занятость и платежный баланс, а также их способностью искажать нормальный процесс конкуренции. Принимающие страны испытывают тревогу по поводу сосредоточения в руках ТНК собственности и контроля над ключевыми отраслями их экономики, вмешательства во внутренние дела, разорительного вывоза прибылей… Наконец, сами ТНК озабочены возможностью национализации их активов без соответствующей компенсации и ограничительной и нестабильной политикой правительств по отношению к ним». В таких условиях «любой допуск иностранного капитала в страну — это всегда уравнение со многими неизвестными, имеющее свои как позитивные, так и негативные составляющие, которые к тому же могут качественно меняться во времени».
Таким образом, говоря о содержательной стороне феномена ТНК, необходимо указать на наиболее существенный признак — наличие единого центра принятия решений (единого управления делами) сразу для нескольких образований, которые обладают самостоятельной правосубъектностью в соответствии с законодательством того или иного государства. Юридическими предпосылками для возникновения рассматриваемого феномена ТНК стали: закрепление принципа ограничения предпринимательского риска участников юридического лица размерами имущества, вносимого в уставный (складочный) капитал; признание возможности выступления в качестве учредителя другого юридического лица; отказ от ограничения предельных размеров участия в уставном (складочном) капитале; признание юридических лиц, состоящих из одного участника (one-man company); автоматическое признание правосубъектности иностранных юридических лиц в зарубежных государствах.
Для регулирования отношений с участием ТНК был использован институт юридического лица, который вследствие этого претерпел серьезные сущностные изменения. Однако использование традиционных юридических категорий и методов значительно осложняет адекватное регулирование частноправового статуса ТНК, в основе которого лежат отношения экономической зависимости образований, входящих в его структуру. На сегодня общепризнанной стала констатация факта неприспособленности традиционного законодательства о коммерческих юридических лицах для решения актуальных вопросов функционирования групп компаний.
Попытки регулирования ТНК средствами международного пуб личного права были рассмотрены выше. Как нам удалось выяснить, эти попытки не принесли особо значимых результатов, ограничившись подготовкой «громких» проектов (типа проекта Кодекса поведения ТНК) или изданием правил рекомендательного характера (например, Руководство ОЭСР по многонациональным предприятиям).
Возникает закономерный вопрос: а подходит ли в принципе система международного публичного права для адекватного регулирования отношений, складывающихся с участием ТНК?
Характерным в этом плане является решение Международного суда 1970 г. по иску Бельгии против Испании (дело «Barcelona Traction, Light and Power company Limited»). Обстоятельства этого знаменитого дела таковы. Компания «Barcelona Traction», являвшаяся холдинговой компанией, была инкорпорирована в Торонто (Канада) и имела правление в Барселоне (Испания). Она держала контрольный пакет акций пяти других компаний, из которых две были инкорпорированы также в Торонто с правлениями в Барселоне, одна была инкорпорирована в Торонто и там же имела свое правление, а две последние имели устав, зарегистрированный в Испании, и там же — свои правления. При этом, однако, акции последних двух (испанских) компаний были в руках у двух первых (из пяти) компаний, инкорпорированных в Торонто. Описанная группа компаний (ТНК) контролировала почти всю находящуюся в Каталонии (Испания) промышленность по производству электроэнергии. Но финансово заинтересованными были прежде всего бельгийские лица, поскольку 75 % акций материнской компании «Barcelona Traction» принадлежали бельгийскому акционерному обществу и еще 10 % находились в руках мелких бельгийских акционеров. В жалобе Бельгии против Испании говорилось о действиях испанских властей, которые привели к «ограблению бельгийских акционеров в пользу испанской группы финансистов», получившей в свои руки производственный комплекс. Международный суд ООН отклонил требования Бельгии против Испании, направленные на защиту интересов бельгийских граждан-акционеров компании, инкорпорированной в Канаде, — интересов, которым был причинен ущерб неправомерными действиями Испании против указанной компании. При этом Международный суд ООН подчеркнул, что акционеры не имеют прав на имущество своей компании, имущественные сферы акционера и компании раздельны, и это положение —общее для всех правовых систем, признающих акционерную форму предприятий. Далее суд сделал выводы международно-правового характера:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Очевидно, что институт юридического лица, вводящий в гражданский оборот новый вид субъекта права, при своем создании основывался на самостоятельности данного объединения, невозможности его сведения к простой совокупности участников и внесенного ими имущества. Последующая трансформация этого института, оставив за основу фикцию формального равенства и самостоятельной правосубъектности юридических лиц, узаконила отношения экономической зависимости между юридическими лицами. Более того, с помощью института юридического лица удалось создать такую ситуацию, когда единый в экономическом отношении массив имущества (капитала) опосредуется существованием формально независимых национальных юридических лиц, каждое из которых подчинено своей правовой системе и имеет возможность пользоваться всеми преимуществами, предоставляемыми данной правовой системой национальным субъектам права. Л.А. Лунц задает резонный вопрос: «Но не правильнее ли будет сказать, что в случае многонациональных предприятий имеет место прямое несоответствие между экономическим содержанием и юридической формой — несоответствие, которое является существом этого предприятия и служит интересам головной компании или, вернее, стоящей за ней группы капиталистов?»
Такое несоответствие единства экономического содержания и юридической формы формально самостоятельных разнонациональных юридических лиц значительно осложняет правовое регулирование деятельности ТНК. Но потребность в специальном правовом регулировании и неприспособленность традиционного законодательства о компаниях для решения актуальных вопросов функционирования групп компаний является на сегодня общепризнанной. Вопросы, касающиеся деятельности ТНК, находятся сегодня в самом центре внимания. Например, в докладе группы экспертов ООН отмечается: «Страны происхождения ТНК встревожены негативным влиянием вывоза ими капиталов на местную занятость и платежный баланс, а также их способностью искажать нормальный процесс конкуренции. Принимающие страны испытывают тревогу по поводу сосредоточения в руках ТНК собственности и контроля над ключевыми отраслями их экономики, вмешательства во внутренние дела, разорительного вывоза прибылей… Наконец, сами ТНК озабочены возможностью национализации их активов без соответствующей компенсации и ограничительной и нестабильной политикой правительств по отношению к ним». В таких условиях «любой допуск иностранного капитала в страну — это всегда уравнение со многими неизвестными, имеющее свои как позитивные, так и негативные составляющие, которые к тому же могут качественно меняться во времени».
Таким образом, говоря о содержательной стороне феномена ТНК, необходимо указать на наиболее существенный признак — наличие единого центра принятия решений (единого управления делами) сразу для нескольких образований, которые обладают самостоятельной правосубъектностью в соответствии с законодательством того или иного государства. Юридическими предпосылками для возникновения рассматриваемого феномена ТНК стали: закрепление принципа ограничения предпринимательского риска участников юридического лица размерами имущества, вносимого в уставный (складочный) капитал; признание возможности выступления в качестве учредителя другого юридического лица; отказ от ограничения предельных размеров участия в уставном (складочном) капитале; признание юридических лиц, состоящих из одного участника (one-man company); автоматическое признание правосубъектности иностранных юридических лиц в зарубежных государствах.
Для регулирования отношений с участием ТНК был использован институт юридического лица, который вследствие этого претерпел серьезные сущностные изменения. Однако использование традиционных юридических категорий и методов значительно осложняет адекватное регулирование частноправового статуса ТНК, в основе которого лежат отношения экономической зависимости образований, входящих в его структуру. На сегодня общепризнанной стала констатация факта неприспособленности традиционного законодательства о коммерческих юридических лицах для решения актуальных вопросов функционирования групп компаний.
Попытки регулирования ТНК средствами международного пуб личного права были рассмотрены выше. Как нам удалось выяснить, эти попытки не принесли особо значимых результатов, ограничившись подготовкой «громких» проектов (типа проекта Кодекса поведения ТНК) или изданием правил рекомендательного характера (например, Руководство ОЭСР по многонациональным предприятиям).
Возникает закономерный вопрос: а подходит ли в принципе система международного публичного права для адекватного регулирования отношений, складывающихся с участием ТНК?
Характерным в этом плане является решение Международного суда 1970 г. по иску Бельгии против Испании (дело «Barcelona Traction, Light and Power company Limited»). Обстоятельства этого знаменитого дела таковы. Компания «Barcelona Traction», являвшаяся холдинговой компанией, была инкорпорирована в Торонто (Канада) и имела правление в Барселоне (Испания). Она держала контрольный пакет акций пяти других компаний, из которых две были инкорпорированы также в Торонто с правлениями в Барселоне, одна была инкорпорирована в Торонто и там же имела свое правление, а две последние имели устав, зарегистрированный в Испании, и там же — свои правления. При этом, однако, акции последних двух (испанских) компаний были в руках у двух первых (из пяти) компаний, инкорпорированных в Торонто. Описанная группа компаний (ТНК) контролировала почти всю находящуюся в Каталонии (Испания) промышленность по производству электроэнергии. Но финансово заинтересованными были прежде всего бельгийские лица, поскольку 75 % акций материнской компании «Barcelona Traction» принадлежали бельгийскому акционерному обществу и еще 10 % находились в руках мелких бельгийских акционеров. В жалобе Бельгии против Испании говорилось о действиях испанских властей, которые привели к «ограблению бельгийских акционеров в пользу испанской группы финансистов», получившей в свои руки производственный комплекс. Международный суд ООН отклонил требования Бельгии против Испании, направленные на защиту интересов бельгийских граждан-акционеров компании, инкорпорированной в Канаде, — интересов, которым был причинен ущерб неправомерными действиями Испании против указанной компании. При этом Международный суд ООН подчеркнул, что акционеры не имеют прав на имущество своей компании, имущественные сферы акционера и компании раздельны, и это положение —общее для всех правовых систем, признающих акционерную форму предприятий. Далее суд сделал выводы международно-правового характера:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107