И после этого суд, колония. Парень недавно вышел оттуда. Васькины друзья? С ними у Виталия дело обстояло неважно. Он знал только одного. Зовут Олег. А фамилия… Как же его фамилия?
Виталий раскрыл папку и принялся медленно перебирать бумаги, пробегая их глазами. И неожиданно запнулся на одной. Черт возьми! Как же он раньше не обратил на это внимания? Ваську зовут Василий Анатольевич, а отца — Сергей Трофимович! Значит, не родной у Васьки отец? А где же родной?..
Виталий сделал себе пометку и продолжал просматривать бумаги. Как же фамилия Васькиного друга, где он живет? Наконец он нашел то, что искал. Но сбоку на том же листе была записана и другая фамилия — Сахаров Виктор. Кто это? Виталий не без труда вспомнил этого парня, и тогда еще одна пометка появилась в записной книжке…
Через два часа был составлен план работы по новой версии. Цветков, хмурясь, проглядел его и утвердил. А напоследок сказал:
— Времени тебе на все два дня. Понятно? Не считая сегодняшнего. Прямо сейчас туда двигай. И с Васькой аккуратно, смотри. Не замкни. Ты его хоть раз в глаза видел?
— Как же! Толковали однажды. Черт, а не парень, — Виталий вздохнул. — Во дворе у них был. Зараза, а не двор.
Цветков неодобрительно глянул на него и спросил сухо:
— Может, тебе и план этот уже ни к чему? Может, ты уже все знаешь?
Виталий, скрывая смущение, с напускной беспечностью ответил:
— Без плана мы никуда, Федор Кузьмич. Хозяйство, как известно, у нас все насквозь плановое. — И уже другим тоном добавил: — Но там меня никто не знает. Ни одна душа.
На что Цветков сухо ответил:
— Ладно. Ступай и трудись. И помни: Васька как и всякий другой, живой человек. Не только факты, но и струны ищи, за которые ухватиться можно.
Виталий ушел от Цветкова с обычным чувством какого-то строптивого уважения к этому человеку.
В комнате за вторым столом сидел Откаленко и что-то сосредоточенно обдумывал, склонившись над листом бумаги.
— Все-таки Федор Кузьмич — это голова, — убежденно объявил Виталий.
— Бриан — тоже голова, — рассеянно, как давно заученное, проговорил Откаленко, не отрывая глаз от бумаги.
— А ты бы ему палец в рот положил?
Начиналась их обычная игра «в Ильфа и Петрова». Афористичные цитаты из их книг, обращенные на дела угрозыска, складывались порой в необычайно смешные диалоги.
Но сейчас обоим было не до игры.
Виталий запер свой стол и направился было к двери, но остановился и нерешительно сказал:
— Между прочим, автомобиль не роскошь, а средство передвижения. Позвони, а? Хотя бы «газик», на пятнадцать минут?
Откаленко, не поднимая головы, буркнул:
— Лучше пей кефир.
Виталий демонстративно вздохнул и вышел.
Первым пунктом в его плане был визит в штаб народной дружины. Уж там-то Ваську, наверное, знали как облупленного.
Он шагал по сумеречным улицам, обдумывая, с чего начать разговор о Ваське в штабе. Интересно, сколько раз приводили его туда «по факту хулиганства», как пишут в протоколах. Факты… Внезапно Виталий вспомнил напутственные слова Цветкова, и в душе появилось какое-то смутное недовольство. Факты, факты… А что, если?..
Виталий остановился и после секунды колебаний решительно свернул за угол. «Ладно. Штаб не убежит», — подумал он.
Во двор дома, где жил Васька, он зашел, когда уже порядком стемнело. В палисаднике на ближайшей к воротам скамейке Виталий увидел двоих. Около плотного человека в кепке притулилась хрупкая детская фигурка. Лиц нельзя было разобрать. В глубине двора под деревом вокруг дощатого стола сидели люди. Оттуда неслись возбужденные голоса и отчаянный стук костяшек, «Ну, лето началось, — подумал Виталий. — Это признак поточнее прилета грачей. Те еще иногда запаздывают».
Он приблизился к сидевшим на скамейке. В это время детский голос спросил:
— Вась, а Вась, а выше всего гора где?
— Где? — солидно переспросил чей-то ломкий голос. — В Африке.
— А-а…
Голос старшего из беседующих заставил Виталия насторожиться. Голос был знакомый и имя тоже.
Детский голос опять спросил:
— Вась, а Вась, сколько лет надо в Африке жить, чтобы негром стать?
— Чудила! — коротко усмехнулся старший. — Киляй спать.
Добродушно-умиротворенное настроение Васьки толкнуло Виталия на новое решение. Он подошел к скамейке и весело сказал:
— Привет, Вася.
Тот вытянул шею и, вглядевшись, неприязненно ответил:
— Здравствуйте.
— Как живешь? — спросил Виталий, присаживаясь на скамью и закуривая.
— Как желудь.
— Это как понять?
— Живу среди дубов и не знаю, какая свинья сожрет.
Виталий усмехнулся.
— Из желудя, между прочим, тоже дуб получается. С неважной перспективой живешь.
— Какая есть.
— Ты его отправь, а мы потолкуем.
Виталий похлопал мальчонку по плечу. Тот сидел, напряженно вслушиваясь в разговор. Виталий хотел было добавить, уже для мальчишки, что самая высокая гора не в Африке, а в Азии, и даже привести ее трудное название, но тут же раздумал: Васька был парень самолюбивый.
— Давай домой, — строго сказал Васька мальчонке. — Мне тоже пора.
— А поговорить? — спросил Виталий.
— Поговорим, когда повесточку пришлете, — насмешливо ответил Васька, поднимаясь со скамьи. — Как некоторым другим.
«На Люду намекает», — подумал Виталий.
— А без повесточки, по душам?
Голос Васьки напрягся от сдерживаемой злости:
— Душа у меня рваная. Интереса для вас не представляет.
Он поднялся со скамьи. За ним сорвался мальчонка, и они тут же растаяли в сгустившихся сумерках.
Виталий минуту еще сидел, раздосадованный неожиданным оборотом разговора. Потом он остервенело смял окурок о скамью, поднялся и огляделся.
Двор тонул во мраке. Только над столом, где играли в домино, тускло светила лампочка, спускавшаяся прямо с дерева. Видно, кто-то специально протянул сюда шнур от дома. Игра за столом продолжалась с прежним азартом, и голоса не утихали, они стали даже еще резче и неприятнее среди глубокой тишины темного двора.
«Вот оно, болото чертово», — зло подумал Виталий и направился к игравшим.
Он подошел, когда очередная игра закончилась и выигравший собирал деньги. Всего вокруг стола разместилось человек шесть молодых, рабочего вида парней. Все они явно были навеселе, хотя ни стаканов, ни бутылок видно не было, и отчаянно дымили.
— Прополоснем это дело, — хрипло сказал кто-то. — Потом я отыгрываться буду.
— Не за то отец бил, что играл, — ответил ему другой, — а за то, что отыгрывался.
Разговор щедро пересыпался отборной, но беззлобной руганью, которую воспринимали спокойно, как привычный эмоциональный довесок даже к самому дружескому разговору.
Появление постороннего человека не прошло незамеченным. Парни подозрительно покосились на Виталия, и один из них спросил:
— Нюхать пришел или играть?
— Меня отец бил за то, что играл, — ответил Виталий. — На деньги, конечно.
— А мы тебе штаны оставим, — насмешливо пообещал другой. — Не сомневайся.
— На интерес бы я сыграл, — лениво ответил Виталий, уже жалея, что в порыве досады подошел сюда.
— Интереса не получится, — мотнул головой парень. — Один попробовал. Его сделали… — и он бросил взгляд на опустевшую скамейку у ворот.
Виталий перехватил его взгляд, и вдруг в голове блеснула догадка. Он уже не жалел, что подошел, все внутри напряглось в ожидании каких-то открытий.
— Ну и неправильно, — запальчиво возразил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Виталий раскрыл папку и принялся медленно перебирать бумаги, пробегая их глазами. И неожиданно запнулся на одной. Черт возьми! Как же он раньше не обратил на это внимания? Ваську зовут Василий Анатольевич, а отца — Сергей Трофимович! Значит, не родной у Васьки отец? А где же родной?..
Виталий сделал себе пометку и продолжал просматривать бумаги. Как же фамилия Васькиного друга, где он живет? Наконец он нашел то, что искал. Но сбоку на том же листе была записана и другая фамилия — Сахаров Виктор. Кто это? Виталий не без труда вспомнил этого парня, и тогда еще одна пометка появилась в записной книжке…
Через два часа был составлен план работы по новой версии. Цветков, хмурясь, проглядел его и утвердил. А напоследок сказал:
— Времени тебе на все два дня. Понятно? Не считая сегодняшнего. Прямо сейчас туда двигай. И с Васькой аккуратно, смотри. Не замкни. Ты его хоть раз в глаза видел?
— Как же! Толковали однажды. Черт, а не парень, — Виталий вздохнул. — Во дворе у них был. Зараза, а не двор.
Цветков неодобрительно глянул на него и спросил сухо:
— Может, тебе и план этот уже ни к чему? Может, ты уже все знаешь?
Виталий, скрывая смущение, с напускной беспечностью ответил:
— Без плана мы никуда, Федор Кузьмич. Хозяйство, как известно, у нас все насквозь плановое. — И уже другим тоном добавил: — Но там меня никто не знает. Ни одна душа.
На что Цветков сухо ответил:
— Ладно. Ступай и трудись. И помни: Васька как и всякий другой, живой человек. Не только факты, но и струны ищи, за которые ухватиться можно.
Виталий ушел от Цветкова с обычным чувством какого-то строптивого уважения к этому человеку.
В комнате за вторым столом сидел Откаленко и что-то сосредоточенно обдумывал, склонившись над листом бумаги.
— Все-таки Федор Кузьмич — это голова, — убежденно объявил Виталий.
— Бриан — тоже голова, — рассеянно, как давно заученное, проговорил Откаленко, не отрывая глаз от бумаги.
— А ты бы ему палец в рот положил?
Начиналась их обычная игра «в Ильфа и Петрова». Афористичные цитаты из их книг, обращенные на дела угрозыска, складывались порой в необычайно смешные диалоги.
Но сейчас обоим было не до игры.
Виталий запер свой стол и направился было к двери, но остановился и нерешительно сказал:
— Между прочим, автомобиль не роскошь, а средство передвижения. Позвони, а? Хотя бы «газик», на пятнадцать минут?
Откаленко, не поднимая головы, буркнул:
— Лучше пей кефир.
Виталий демонстративно вздохнул и вышел.
Первым пунктом в его плане был визит в штаб народной дружины. Уж там-то Ваську, наверное, знали как облупленного.
Он шагал по сумеречным улицам, обдумывая, с чего начать разговор о Ваське в штабе. Интересно, сколько раз приводили его туда «по факту хулиганства», как пишут в протоколах. Факты… Внезапно Виталий вспомнил напутственные слова Цветкова, и в душе появилось какое-то смутное недовольство. Факты, факты… А что, если?..
Виталий остановился и после секунды колебаний решительно свернул за угол. «Ладно. Штаб не убежит», — подумал он.
Во двор дома, где жил Васька, он зашел, когда уже порядком стемнело. В палисаднике на ближайшей к воротам скамейке Виталий увидел двоих. Около плотного человека в кепке притулилась хрупкая детская фигурка. Лиц нельзя было разобрать. В глубине двора под деревом вокруг дощатого стола сидели люди. Оттуда неслись возбужденные голоса и отчаянный стук костяшек, «Ну, лето началось, — подумал Виталий. — Это признак поточнее прилета грачей. Те еще иногда запаздывают».
Он приблизился к сидевшим на скамейке. В это время детский голос спросил:
— Вась, а Вась, а выше всего гора где?
— Где? — солидно переспросил чей-то ломкий голос. — В Африке.
— А-а…
Голос старшего из беседующих заставил Виталия насторожиться. Голос был знакомый и имя тоже.
Детский голос опять спросил:
— Вась, а Вась, сколько лет надо в Африке жить, чтобы негром стать?
— Чудила! — коротко усмехнулся старший. — Киляй спать.
Добродушно-умиротворенное настроение Васьки толкнуло Виталия на новое решение. Он подошел к скамейке и весело сказал:
— Привет, Вася.
Тот вытянул шею и, вглядевшись, неприязненно ответил:
— Здравствуйте.
— Как живешь? — спросил Виталий, присаживаясь на скамью и закуривая.
— Как желудь.
— Это как понять?
— Живу среди дубов и не знаю, какая свинья сожрет.
Виталий усмехнулся.
— Из желудя, между прочим, тоже дуб получается. С неважной перспективой живешь.
— Какая есть.
— Ты его отправь, а мы потолкуем.
Виталий похлопал мальчонку по плечу. Тот сидел, напряженно вслушиваясь в разговор. Виталий хотел было добавить, уже для мальчишки, что самая высокая гора не в Африке, а в Азии, и даже привести ее трудное название, но тут же раздумал: Васька был парень самолюбивый.
— Давай домой, — строго сказал Васька мальчонке. — Мне тоже пора.
— А поговорить? — спросил Виталий.
— Поговорим, когда повесточку пришлете, — насмешливо ответил Васька, поднимаясь со скамьи. — Как некоторым другим.
«На Люду намекает», — подумал Виталий.
— А без повесточки, по душам?
Голос Васьки напрягся от сдерживаемой злости:
— Душа у меня рваная. Интереса для вас не представляет.
Он поднялся со скамьи. За ним сорвался мальчонка, и они тут же растаяли в сгустившихся сумерках.
Виталий минуту еще сидел, раздосадованный неожиданным оборотом разговора. Потом он остервенело смял окурок о скамью, поднялся и огляделся.
Двор тонул во мраке. Только над столом, где играли в домино, тускло светила лампочка, спускавшаяся прямо с дерева. Видно, кто-то специально протянул сюда шнур от дома. Игра за столом продолжалась с прежним азартом, и голоса не утихали, они стали даже еще резче и неприятнее среди глубокой тишины темного двора.
«Вот оно, болото чертово», — зло подумал Виталий и направился к игравшим.
Он подошел, когда очередная игра закончилась и выигравший собирал деньги. Всего вокруг стола разместилось человек шесть молодых, рабочего вида парней. Все они явно были навеселе, хотя ни стаканов, ни бутылок видно не было, и отчаянно дымили.
— Прополоснем это дело, — хрипло сказал кто-то. — Потом я отыгрываться буду.
— Не за то отец бил, что играл, — ответил ему другой, — а за то, что отыгрывался.
Разговор щедро пересыпался отборной, но беззлобной руганью, которую воспринимали спокойно, как привычный эмоциональный довесок даже к самому дружескому разговору.
Появление постороннего человека не прошло незамеченным. Парни подозрительно покосились на Виталия, и один из них спросил:
— Нюхать пришел или играть?
— Меня отец бил за то, что играл, — ответил Виталий. — На деньги, конечно.
— А мы тебе штаны оставим, — насмешливо пообещал другой. — Не сомневайся.
— На интерес бы я сыграл, — лениво ответил Виталий, уже жалея, что в порыве досады подошел сюда.
— Интереса не получится, — мотнул головой парень. — Один попробовал. Его сделали… — и он бросил взгляд на опустевшую скамейку у ворот.
Виталий перехватил его взгляд, и вдруг в голове блеснула догадка. Он уже не жалел, что подошел, все внутри напряглось в ожидании каких-то открытий.
— Ну и неправильно, — запальчиво возразил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61