Они готовились вместе с кубинцами сражаться, с честью выполнить свой интернациональный долг. В беседах с личным составом чувствовался боевой настрой. Несмотря на трудные климатические условия - тропические ливни и неимоверную жару, - не слышно было роптаний. Все были готовы защищать Кубу так же, как свою Родину. В который раз приходилось убеждаться, что советский солдат, куда бы ни забросила его судьба, всегда оставался мужественным, терпеливым, находчивым, неунывающим бойцом».
Ситуация обострилась до предела. По словам тогдашнего помощника Председателя Совета Министров СССР О. Трояновского, «нервы были натянуты до предела, одна искра могла вызвать взрыв».
Обеспокоенность кубинского лидера нашла отражение в его ответе на личное послание У Тана, в котором указывалось, что Куба готова обсудить все необходимые вопросы с США и сделать в сотрудничестве с ООН все от нее зависящее, чтобы разрешить существующий кризис.
К этому времени на существенные уступки был готов и Н. Хрущев.
В отношении стратегических ядерных сил из Москвы поступило жесткое указание: боевое применение ракетной дивизии осуществлять только с личного разрешения Верховного главнокомандующего, тактические ракеты «Луна» с ядерными боеголовками применять исключительно в случае высадки десантов противника на кубинскую территорию.
Одновременно из Кремля было заявлено, что Советский Союз готов вывезти ракеты с Кубы, но при одном обязательном условии: американское правительство согласится уважать неприкосновенность границ Кубы и обязуется не осуществлять в отношении нее агрессии. Был вновь поставлен и вопрос о равноценном выводе американских ракет из Турции. Вот как об этом говорилось в послании Хрущева, которое, судя по характерному стилю, он не только редактировал, но и лично писал:
«Вы хотите обезопасить свою страну, и это понятно. Но этого же хочет и Куба; все страны хотят себя обезопасить. Но как же нам, Советскому Союзу, нашему правительству оценивать ваши действия, которые выражаются в том, что вы окружили военными базами Советский Союз, окружили военными базами наших союзников, расположили военные базы буквально вокруг нашей страны, разместили там свое ракетное вооружение?
Это не является секретом. Американские ответственные деятели демонстративно об этом заявляют. Ваши ракеты расположены в Англии, расположены в Италии и нацелены против нас. Ваши ракеты расположены в Турции.
Вас беспокоит Куба. Вы говорите, что беспокоит она потому, что находится на расстоянии от берегов Соединенных Штатов Америки 90 миль по морю. Но ведь Турция рядом с нами, наши часовые прохаживаются и поглядывают один на другого.
Вы что же, считаете, что Вы имеете право требовать безопасности для своей страны и удаления того оружия, которое Вы называете наступательным, а за нами этого права не признаете.
Вы ведь расположили ракетное разрушительное оружие, которое Вы называете наступательным, в Турции, буквально под боком у нас. Как же согласуется тогда признание наших равных в военном отношении возможностей с подобными неравными отношениями между нашими великими государствами? Это никак невозможно согласовать.
Поэтому я вношу предложение: мы согласны вывезти те средства с Кубы, которые Вы считаете наступательными средствами. Согласны это осуществить и заявить в ООН об этом обязательстве.
Ваши представители сделают заявление о том, что США со своей стороны, учитывая беспокойство и озабоченность Советского государства, вывезут свои аналогичные средства из Турции.
Давайте договоримся, какой нужен срок для вас и для нас, чтобы это осуществить.
И после этого доверенные лица Совета Безопасности ООН могли бы проконтролировать на месте выполнение взятых обязательств.
Разумеется, от правительства Кубы и правительства Турции необходимо разрешение этим уполномоченным приехать в их страны и проверить выполнение этого обязательства, которое каждый берет на себя. Видимо, было бы лучше, если бы эти уполномоченные пользовались доверием и Совета Безопасности, и нашим с вами - США и Советского Союза, а также Турции и Кубы. Я думаю, что, видимо, не встретит трудностей подобрать таких людей, пользующихся доверием и уважением всех заинтересованных сторон.
Мы, взяв на себя это обязательство с тем, чтобы дать удовлетворение и надежду народам Кубы и Турции и усилить их уверенность в своей безопасности, сделаем в рамках Совета Безопасности заявление о том, что Советское правительство дает торжественное обещание уважать неприкосновенность границ и суверенитета Турции, не вмешиваться в ее внутренние дела, не вторгаться в Турцию, не представлять свою территорию в качестве плацдарма для такого вторжения, а также будет удерживать тех, кто задумал бы осуществить агрессию против Турции как с территории Советского Союза, так и с территории других соседних с Турцией государств.
Такое же заявление в рамках Совета Безопасности даст американское правительство в отношении Кубы. Оно заявит, что США будут уважать неприкосновенность границ Кубы, ее суверенитет, обязуются не вмешиваться все внутренние дела, не вторгаться сами и не предоставлять свою территорию в качестве плацдарма для вторжения на Кубу, а также будут удерживать тех, кто задумал бы осуществить агрессию против Кубы как с территории США, так и с территории других соседних с Кубой государств.
Находящиеся на Кубе средства, о которых Вы говорите и которые, как Вы заявляете, Вас беспокоят, находятся в руках советских офицеров. Потому какое-либо случайное использование их во вред Соединенным Штатам Америки исключено.
Эти средства расположены на Кубе по просьбе кубинского правительства и только в целях обороны. Поэтому если не будет вторжения на Кубу или же нападения на Советский Союз или других наших союзников, то, конечно, эти средства никому не угрожают и не будут угрожать. Ведь они не преследуют цели нападения».
Текст этого письма Председателя Совета министров СССР был передан в американское посольство в 17.00. Однако напряженность момента была настолько высокой, что Хрущев принял решение одновременно передать его на английском языке по московскому радио.
Несмотря на примирительный характер письма Хрущева, ответ Белого дома был достаточно сдержанным, если не сказать жестким. Вопрос об американских ракетах в Турции выводился за рамки переговоров на том основании, что проблемы безопасности Западного полушария и Европы не взаимосвязаны. Подчеркивалось, что решение всех других проблем возможно только после урегулирования Карибского кризиса.
Пространство для компромисса, однако, явно расширилось.
Но вскоре этот с таким трудом налаживаемый переговорный процесс едва не был сорван. В этот день было зафиксировано восемь нарушений воздушного пространства Кубы американскими самолетами. Кубинские зенитчики сбили один из истребителей Ф-104, летевший на малой высоте. В тот же день над Кубой был сбит самолет У-2, совершавший разведывательный полет. Летчик майор ВВС США Р. Андерсон погиб. Решение на уничтожение самолета было принято генерал-лейтенантом С.Н. Гречко, заместителем командующего ГСВК по ПВО. Самолет, летевший на высоте 21 км, был сбит первой же ракетой С-75 (ЗРК «Десна») дивизионом под командованием майора И.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229
Ситуация обострилась до предела. По словам тогдашнего помощника Председателя Совета Министров СССР О. Трояновского, «нервы были натянуты до предела, одна искра могла вызвать взрыв».
Обеспокоенность кубинского лидера нашла отражение в его ответе на личное послание У Тана, в котором указывалось, что Куба готова обсудить все необходимые вопросы с США и сделать в сотрудничестве с ООН все от нее зависящее, чтобы разрешить существующий кризис.
К этому времени на существенные уступки был готов и Н. Хрущев.
В отношении стратегических ядерных сил из Москвы поступило жесткое указание: боевое применение ракетной дивизии осуществлять только с личного разрешения Верховного главнокомандующего, тактические ракеты «Луна» с ядерными боеголовками применять исключительно в случае высадки десантов противника на кубинскую территорию.
Одновременно из Кремля было заявлено, что Советский Союз готов вывезти ракеты с Кубы, но при одном обязательном условии: американское правительство согласится уважать неприкосновенность границ Кубы и обязуется не осуществлять в отношении нее агрессии. Был вновь поставлен и вопрос о равноценном выводе американских ракет из Турции. Вот как об этом говорилось в послании Хрущева, которое, судя по характерному стилю, он не только редактировал, но и лично писал:
«Вы хотите обезопасить свою страну, и это понятно. Но этого же хочет и Куба; все страны хотят себя обезопасить. Но как же нам, Советскому Союзу, нашему правительству оценивать ваши действия, которые выражаются в том, что вы окружили военными базами Советский Союз, окружили военными базами наших союзников, расположили военные базы буквально вокруг нашей страны, разместили там свое ракетное вооружение?
Это не является секретом. Американские ответственные деятели демонстративно об этом заявляют. Ваши ракеты расположены в Англии, расположены в Италии и нацелены против нас. Ваши ракеты расположены в Турции.
Вас беспокоит Куба. Вы говорите, что беспокоит она потому, что находится на расстоянии от берегов Соединенных Штатов Америки 90 миль по морю. Но ведь Турция рядом с нами, наши часовые прохаживаются и поглядывают один на другого.
Вы что же, считаете, что Вы имеете право требовать безопасности для своей страны и удаления того оружия, которое Вы называете наступательным, а за нами этого права не признаете.
Вы ведь расположили ракетное разрушительное оружие, которое Вы называете наступательным, в Турции, буквально под боком у нас. Как же согласуется тогда признание наших равных в военном отношении возможностей с подобными неравными отношениями между нашими великими государствами? Это никак невозможно согласовать.
Поэтому я вношу предложение: мы согласны вывезти те средства с Кубы, которые Вы считаете наступательными средствами. Согласны это осуществить и заявить в ООН об этом обязательстве.
Ваши представители сделают заявление о том, что США со своей стороны, учитывая беспокойство и озабоченность Советского государства, вывезут свои аналогичные средства из Турции.
Давайте договоримся, какой нужен срок для вас и для нас, чтобы это осуществить.
И после этого доверенные лица Совета Безопасности ООН могли бы проконтролировать на месте выполнение взятых обязательств.
Разумеется, от правительства Кубы и правительства Турции необходимо разрешение этим уполномоченным приехать в их страны и проверить выполнение этого обязательства, которое каждый берет на себя. Видимо, было бы лучше, если бы эти уполномоченные пользовались доверием и Совета Безопасности, и нашим с вами - США и Советского Союза, а также Турции и Кубы. Я думаю, что, видимо, не встретит трудностей подобрать таких людей, пользующихся доверием и уважением всех заинтересованных сторон.
Мы, взяв на себя это обязательство с тем, чтобы дать удовлетворение и надежду народам Кубы и Турции и усилить их уверенность в своей безопасности, сделаем в рамках Совета Безопасности заявление о том, что Советское правительство дает торжественное обещание уважать неприкосновенность границ и суверенитета Турции, не вмешиваться в ее внутренние дела, не вторгаться в Турцию, не представлять свою территорию в качестве плацдарма для такого вторжения, а также будет удерживать тех, кто задумал бы осуществить агрессию против Турции как с территории Советского Союза, так и с территории других соседних с Турцией государств.
Такое же заявление в рамках Совета Безопасности даст американское правительство в отношении Кубы. Оно заявит, что США будут уважать неприкосновенность границ Кубы, ее суверенитет, обязуются не вмешиваться все внутренние дела, не вторгаться сами и не предоставлять свою территорию в качестве плацдарма для вторжения на Кубу, а также будут удерживать тех, кто задумал бы осуществить агрессию против Кубы как с территории США, так и с территории других соседних с Кубой государств.
Находящиеся на Кубе средства, о которых Вы говорите и которые, как Вы заявляете, Вас беспокоят, находятся в руках советских офицеров. Потому какое-либо случайное использование их во вред Соединенным Штатам Америки исключено.
Эти средства расположены на Кубе по просьбе кубинского правительства и только в целях обороны. Поэтому если не будет вторжения на Кубу или же нападения на Советский Союз или других наших союзников, то, конечно, эти средства никому не угрожают и не будут угрожать. Ведь они не преследуют цели нападения».
Текст этого письма Председателя Совета министров СССР был передан в американское посольство в 17.00. Однако напряженность момента была настолько высокой, что Хрущев принял решение одновременно передать его на английском языке по московскому радио.
Несмотря на примирительный характер письма Хрущева, ответ Белого дома был достаточно сдержанным, если не сказать жестким. Вопрос об американских ракетах в Турции выводился за рамки переговоров на том основании, что проблемы безопасности Западного полушария и Европы не взаимосвязаны. Подчеркивалось, что решение всех других проблем возможно только после урегулирования Карибского кризиса.
Пространство для компромисса, однако, явно расширилось.
Но вскоре этот с таким трудом налаживаемый переговорный процесс едва не был сорван. В этот день было зафиксировано восемь нарушений воздушного пространства Кубы американскими самолетами. Кубинские зенитчики сбили один из истребителей Ф-104, летевший на малой высоте. В тот же день над Кубой был сбит самолет У-2, совершавший разведывательный полет. Летчик майор ВВС США Р. Андерсон погиб. Решение на уничтожение самолета было принято генерал-лейтенантом С.Н. Гречко, заместителем командующего ГСВК по ПВО. Самолет, летевший на высоте 21 км, был сбит первой же ракетой С-75 (ЗРК «Десна») дивизионом под командованием майора И.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229