Сомалийский руководитель, поглощенный идеей «великого Сомали», ответил отказом. Более того, он подверг резкой критике сам факт советской военной помощи Эфиопии. Шансы на компромисс стремительно улетучивались. Вооруженное столкновение становилось неизбежным. В создавшейся ситуации Москва окончательно сделала выбор в пользу Эфиопии.
Эфиопия по многим соображениям выглядела в глазах Москвы предпочтительней, чем Сомали. Ее население в 9 раз превышало сомалийское. У Эфиопии было два относительно современных порта на Красном море. Успех в Эфиопии мог каким-то образом компенсировать досадное провалы советской политики в Египте и Судане начала 70-х гг.
Сомали же на фоне усиливающегося внимания к этой стране со стороны США и особенно Саудовской Аравии с ее многомиллионными вливаниями в сомалийскую экономику все больше казалась навсегда «отрезанным ломтем».
В июне-июле 1977 г. Советский Союза стал поставлять в Эфиопию не только танки Т-34, Т-54 и Т-55, но и зенитные ракеты, боевые вертолеты, установки залпового огня и самоходные гаубицы. Это было принципиально новое оружие, отсутствовавшее в Сомали.
Отношения с Сомали стали портиться не по дням, а по часам. Обе стороны уже не стеснялись обмениваться резкими выпадами в адрес друг друга. Так, в интервью кувейтской газете «Аль-Йакаш» 27 июня 1977 г. президент Сомали С. Барре заявил:
«Если бы выяснилось, что оружие, посылаемое Советским Союзом в Эфиопию, представляет угрозу Сомали, тогда Сомали приняло бы историческое решение против этого вооружения. Мы были бы не вправе бездействовать перед лицом угрозы, исходящей от перевооружения Эфиопии Советским Союзом».
13 июля 1977 г. президент Барре совершил визит в Саудовскую Аравию, главной целью которого было получение финансовой помощи. Основным ее условием был полный и безоговорочный разрыв отношений с Советским Союзом. Поколебавшись, Барре ответил значительным сокращением численности советских советников в стране, но не рискнул окончательно порвать отношения с Москвой.
Барре избрал иной шаг. Он отдал приказ о внезапном нападении на Эфиопию, стремясь максимально использовать свое военно-техническое превосходство. Накануне эфиопо-сомалийской (Огаденской) войны сомалийская армия насчитывала 22 тыс. человек по сравнению с эфиопской в 47 тыс. человек. Но сомалийская армия имела 200 танков Т-34 и 50 танков Т-54/55. В состав ее ВВС входили 66 боевых самолетов (в эфиопской армии их было всего 36).
На тот момент эфиопская армия представляла собой причудливый «оружейный склад», где можно было обнаружить вооружение самых разнообразных видов и марок: американские винтовки М-16, советские автоматы, гранатометы, ручные пулеметы. Американские танки М-47 соседствовали с советскими самоходными 152-мм гаубицами. И как всегда, острым дефицитом являлись боеприпасы и запчасти. Это предопредило первоначальный успех сомалийской армии.
Военные действия в Эфиопии в 1977-1978 гг. проходили в несколько этапов.
Первый начался 20 июля 1977 г. с вторжения сомалийских войск в Огаден. Решительное наступление сомалийских войск развивалось успешно. Противник, не встречая сопротивления со стороны малочисленных эфиопских гарнизонов в оазисах Огадена, сумел занять обширную территорию общей площадью 320 тыс. кв. км (90% общей площади Огадена).
Главные усилия сомалийцы сосредоточили на овладении тремя важнейшими и наиболее крупными населенными пунктами провинции Харэрге - Джиджигой, Дире-Дауа и Харэром.
Ожесточенные бои в августе разгорелись вокруг г. Дире-Дауа. Сомалийские танки прорвались к окраинам города в районе аэропорта. Здесь все атаки противника были отражены эфиопскими частями. Кровопролитные бои развернулись под Джиджигой. Несколькими механизированными бригадами сомалийские войска осадили город и, несмотря на мужество защитников Джиджиги, наконец овладели им. Лишь в сентябре эфиопской армии с большим трудом удалось приостановить наступающего на нескольких фронтах противника. В руках эфиопов оставались лишь два крупных административных центра Огадена. Но и сомалийская армия была измотана, фактически исчерпала свой наступательный потенциал. Положение усугублялось тем, что сомалийская армия практически полностью была укомплектована советской военной техникой. После ожесточенных боев срочно требовалось дополнительное вооружение, запасные части к боевой технике, а также советские военные специалисты. Взять все это - после охлаждения отношений с Москвой - было неоткуда.
В начале сентября 1977 г. С. Барре решился на экстраординарный визит в Москву. Здесь он еще раз попытался добиться хотя бы нейтрального отношения СССР к своей акции в Огадене. Но главное он нуждался в новых советских военных поставках. Переговоры на эту тему с Председателем Совета Министров СССР А.Н. Косыгиным, министром иностранных дел А.А. Громыко и партийным идеологом М.А. Сусловым ни к чему не привели. Л.И. Брежнев, отдыхавший в Крыму, не пожелал прервать свой отпуск для встречи с Барре. Это означало одно - Москва ответила отказом на все просьбы С. Барре. Но президент Сомали, в ожидании контрнаступления эфиопской армии, все еще не решался открыто порвать с Москвой.
Его нерешительность тревожила американцев. Вашингтон инициировал лихорадочные переговоры со своими союзниками по вопросу: как побыстрее организовать поставки оружия в Сомали. Ситуация была казусная. В Сомали, пусть формально, но сохранялся социалистический режим. С точки зрения общественного мнения Сомали являлся агрессором. Госдепартамент США был вынужден заявить о нецелесообразности «подливать масла в огонь» Огаденского конфликта. Это был удар для С. Барре.
Совсем по-другому, как подлинного союзника, встречали в Москве в середине октября 1977 г. М. Мариама. Ему было обещаны не только военные поставки, но и согласие договориться с кубинским лидером Ф. Кастро о направлении добровольцев в Эфиопию (по «ангольскому сценарию»).
Это стало «последней каплей» для С. Барре. 13 ноября 1977 г. сомалийское правительство денонсировало договор с СССР. 20-тысячный контингент советских военных советников должен был в трехдневный срок покинуть Сомали. К кубинцам подошли еще строже. Им дали на сборы сутки.
Для эвакуации советских и кубинских специалистов из сомалийского порта Бербера (Аденский залив) в столицу страны Могадишо прибыл советский большой десантный корабль (БДК) с батальоном морской пехоты на борту. Местные власти попытались было воспрепятствовать заходу корабля в гавань. Реакцией стала высадка морских пехотинцев с танками и артиллерией на берег. Сомалийское руководство было вынуждено отступить. Работники обоих посольств и военнослужащие были переправлены на корабль и благополучно доставлены в йеменский порт Аден. Отходя, десантники увезли с собой принадлежащие СССР плавмастерскую и плавучий док. Часть советских военных советников из Сомали вернулась в Советский Союз. Другая была переброшена за «другую сторону баррикад» - в Эфиопию.
В качестве ответной меры - «око за око» - из Москвы была выслана многочисленная группа сомалийских слушателей военных училищ и академий. Гавана вообще разорвала дипломатические отношения с Сомали.
Ущерб от свертывания отношений с Сомали был ощутим для Москвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229