Волков, имевший чин полковника КГБ и руководивший информационно-аналитическим отделом, представлявшим в то время, по словам Д. Фролова, так называемый «активный резерв» работников Комитета госбезопасности.
В пакете документов немалое внимание уделялось «проблемам биоэнергетики в интересах обороны и безопасности страны». В специальном приложении, посвященном этому направлению, шла речь «о возможности разработок систем передачи сверхширокополосной информации, средств обнаружения и контроля, о прикладных исследованиях в области военного транспорта и энергетики, о применении экстрасенсорных возможностей при подготовке военных специалистов, а также об использовании биоэнергетического обмена в системах и средствах дистанционного поражения». В последнем разделе этого приложения постулировалось: «Разработка методов и макетов средств дистанционного управления психофизическим состоянием человека, воздействия на механизм принятия решений. (Срок исполнения — 4 года)». Согласно другим документам, подобные средства предполагалось разрабатывать в целях обеспечения общественного контроля и охраны правопорядка.
По словам В. Волкова, Н. И. Рыжков отнесся к представленному документу серьезно, поручив заняться этой проблемой Военно-промышленной комиссии, Государственному комитету СССР по науке и технике (ГКНТ) и самой Академии наук СССР. Была создана специальная комиссия, предполагалось даже создать межведомственный научный совет, но позиция, занятая представителями Академии наук СССР, на которых полностью ориентировался ГКНТ, привела к тому, что дело едва не заглохло. Серьезное беспокойство членов комиссии вызвало то, что гриф «секретно», который был придан документу еще в аппарате Совета Министров СССР, был быстро заменен на гриф «сов. секретно». Было выдвинуто предложение о структуре, которая позволила бы проводить исследования в рамках общегосударственной программы. И это предложение было направлено Н. И. Рыжкову. Вновь была получена положительная резолюция, но дальше дело, начатое генералом Ф. Р. Ханцеверовым, опять не пошло.
Иной и, по всей видимости, более благоприятной оказалась судьба предложений, предопределивших создание Центра нетрадиционных технологий при Государственном комитете СССР по науке и технике (в последующий период известном под названием МНТЦ «Вент»). По словам одного из руководителей ГКНТ СССР, будущий директор Центра нетрадиционных технологий смог предложить руководству «более широкую программу». По некоторым сведениям, далеко не последнюю роль в утверждении и реализации этой расширенной программы сыграла мощная поддержка со стороны Комитета государственной безопасности. О некоторых предварительных результатах ее реализации поведала 30 декабря 1992 года газета «Правда». В опубликованном в ней интервью директор МНТЦ «Вент» А. Е. Акимов заявил, что для «экспериментальных работ уже налажен выпуск заводских образцов торсионных генераторов».
Еще более близким к завершению считается так называемое сверхвысокочастотное (СВЧ) оружие. Кандидат военных наук Сергей Выборное писал: «Радиочастотные излучения могут нарушать работу головного мозга и центральной нервной системы человека, временно выводить из строя, вызывать ощущение тяжело переносимых шумов и свиста, поражают внутренние органы…». По поводу инфразвукового оружия этот же автор отмечал, что оно «при малом уровне мощности способно вызвать безотчетное чувство страха и создать в толпе панику… Считается, что инфразвуковое оружие будет эффективно против личного состава, находящегося в убежище».
На нескольких международных конференциях «КГБ: вчера, сегодня, завтра» специалисты, принимавшие участие в их работе, стали свидетелями заявлений сотрудников госбезопасности о проведении спецорганами радиоактивных экспериментов: «Мы ложили, — говорил бывший подполковник КГБ Я. Карпович, — незаметно в карман диссидента радиоактивную монету. Если она была там 24 часа, то на теле оставалось пятно. Это давало возможность следить за человеком с помощью аппаратуры». «Я слышал, что „самиздат“ посыпали радиационной пыльцой, чтобы выяснить круг читающих», — это слова бывшего генерала КГБ О. Калугина. «Сейчас установки СВЧ вывозятся из пределов Москвы», — успокаивал старший аналитик по вопросам военно-экономической безопасности Н. Абросимов.
По данным же открытой печати, стало известно, что в СССР к разработке психотронного оружия могли быть причастны, помимо вышеперечисленных, следующие организации: научно-производственное объединение «Энергия», Научный центр при Госкомитете науки и техники (ныне акционерное общество «Вент», генеральный директор А. Акимов), Институт радиотехники и электроники Российской Академии наук (директор — академик Ю. В. Гуляев), Институт проблем материаловедения (Киев), Московский энергетический институт (МЭИ), Московский институт радиоэлектроники и автоматики (МИРЗА), научно-исследовательский комплекс «Эниотехни-ка», НИИ криобиологии (Харьков) и другие. Производства-изготовители: завод «Октава» (Киев), номерной завод психотронной аппаратуры (зам. генерального директора В. Мартынов), центры «Гиппократ» (руководитель М. Кайман), «Биотехника» (директор Я. Пантюхин), предприятие «Интерлок» (генеральный директор В. Волошенко), НПО «Артемида» (директор Н. Ф. Лаговский) и другие.
Новейшая история: психоз по-зеленоградски
Итак, мы убедились, что послевоенная история разработок в области психотронного оружия и участия в этом деле Комитета государственной безопасности полна неясностей. Однако миф о существовании где-то «психотронного генератора» уже сложился и, как любой миф в любые времена, немедленно оброс слухами, непроверенными свидетельствами, просто анекдотами.
К числу анекдотов я бы отнес историю «психотронного террора» в городе Зеленограде, что под Москвой, происшедшую в памятном 1991 году. Привожу я ее здесь для того, чтобы показать, какие порой удивительные метаморфозы могут претерпеть те скудные факты, которыми мы располагаем, о деятельности российских (советских) спецслужб. К тому же кто-нибудь из читателей может не согласиться с моей трактовкой событий и примет информацию о «психотронном терроре» к сведению.
В десятом (июньском) номере за 1991 год в «Зеленоградской газете» была опубликована полемическая статья «Наука на службе КГБ или бред сумасшедших демократов?». Материалу предшествует редакционная врезка такого содержания:
"Проблема, о которой мы хотим начать разговор, может вызвать у читателей противоречивые отклики. Речь идет о возможном использовании новейших достижений науки для политического терроризма, о применении спецслужбами технических способов обработки инакомыслящих или просто о проведении негласных опытов над людьми. Такова версия авторов публикаций, изредка появляющихся в нашей и зарубежной прессе, таково мнение авторов писем, приходящих в «ЗГ», которые пытаются понять, что же происходит с ними, вокруг них.
Мы публикуем в порядке постановки проблемы два письма, объединенных означенной выше общей темой. Письма подписаны. Их авторы — реальные люди".
Далее действительно представлены письма, автором первого из которых является Э.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189
В пакете документов немалое внимание уделялось «проблемам биоэнергетики в интересах обороны и безопасности страны». В специальном приложении, посвященном этому направлению, шла речь «о возможности разработок систем передачи сверхширокополосной информации, средств обнаружения и контроля, о прикладных исследованиях в области военного транспорта и энергетики, о применении экстрасенсорных возможностей при подготовке военных специалистов, а также об использовании биоэнергетического обмена в системах и средствах дистанционного поражения». В последнем разделе этого приложения постулировалось: «Разработка методов и макетов средств дистанционного управления психофизическим состоянием человека, воздействия на механизм принятия решений. (Срок исполнения — 4 года)». Согласно другим документам, подобные средства предполагалось разрабатывать в целях обеспечения общественного контроля и охраны правопорядка.
По словам В. Волкова, Н. И. Рыжков отнесся к представленному документу серьезно, поручив заняться этой проблемой Военно-промышленной комиссии, Государственному комитету СССР по науке и технике (ГКНТ) и самой Академии наук СССР. Была создана специальная комиссия, предполагалось даже создать межведомственный научный совет, но позиция, занятая представителями Академии наук СССР, на которых полностью ориентировался ГКНТ, привела к тому, что дело едва не заглохло. Серьезное беспокойство членов комиссии вызвало то, что гриф «секретно», который был придан документу еще в аппарате Совета Министров СССР, был быстро заменен на гриф «сов. секретно». Было выдвинуто предложение о структуре, которая позволила бы проводить исследования в рамках общегосударственной программы. И это предложение было направлено Н. И. Рыжкову. Вновь была получена положительная резолюция, но дальше дело, начатое генералом Ф. Р. Ханцеверовым, опять не пошло.
Иной и, по всей видимости, более благоприятной оказалась судьба предложений, предопределивших создание Центра нетрадиционных технологий при Государственном комитете СССР по науке и технике (в последующий период известном под названием МНТЦ «Вент»). По словам одного из руководителей ГКНТ СССР, будущий директор Центра нетрадиционных технологий смог предложить руководству «более широкую программу». По некоторым сведениям, далеко не последнюю роль в утверждении и реализации этой расширенной программы сыграла мощная поддержка со стороны Комитета государственной безопасности. О некоторых предварительных результатах ее реализации поведала 30 декабря 1992 года газета «Правда». В опубликованном в ней интервью директор МНТЦ «Вент» А. Е. Акимов заявил, что для «экспериментальных работ уже налажен выпуск заводских образцов торсионных генераторов».
Еще более близким к завершению считается так называемое сверхвысокочастотное (СВЧ) оружие. Кандидат военных наук Сергей Выборное писал: «Радиочастотные излучения могут нарушать работу головного мозга и центральной нервной системы человека, временно выводить из строя, вызывать ощущение тяжело переносимых шумов и свиста, поражают внутренние органы…». По поводу инфразвукового оружия этот же автор отмечал, что оно «при малом уровне мощности способно вызвать безотчетное чувство страха и создать в толпе панику… Считается, что инфразвуковое оружие будет эффективно против личного состава, находящегося в убежище».
На нескольких международных конференциях «КГБ: вчера, сегодня, завтра» специалисты, принимавшие участие в их работе, стали свидетелями заявлений сотрудников госбезопасности о проведении спецорганами радиоактивных экспериментов: «Мы ложили, — говорил бывший подполковник КГБ Я. Карпович, — незаметно в карман диссидента радиоактивную монету. Если она была там 24 часа, то на теле оставалось пятно. Это давало возможность следить за человеком с помощью аппаратуры». «Я слышал, что „самиздат“ посыпали радиационной пыльцой, чтобы выяснить круг читающих», — это слова бывшего генерала КГБ О. Калугина. «Сейчас установки СВЧ вывозятся из пределов Москвы», — успокаивал старший аналитик по вопросам военно-экономической безопасности Н. Абросимов.
По данным же открытой печати, стало известно, что в СССР к разработке психотронного оружия могли быть причастны, помимо вышеперечисленных, следующие организации: научно-производственное объединение «Энергия», Научный центр при Госкомитете науки и техники (ныне акционерное общество «Вент», генеральный директор А. Акимов), Институт радиотехники и электроники Российской Академии наук (директор — академик Ю. В. Гуляев), Институт проблем материаловедения (Киев), Московский энергетический институт (МЭИ), Московский институт радиоэлектроники и автоматики (МИРЗА), научно-исследовательский комплекс «Эниотехни-ка», НИИ криобиологии (Харьков) и другие. Производства-изготовители: завод «Октава» (Киев), номерной завод психотронной аппаратуры (зам. генерального директора В. Мартынов), центры «Гиппократ» (руководитель М. Кайман), «Биотехника» (директор Я. Пантюхин), предприятие «Интерлок» (генеральный директор В. Волошенко), НПО «Артемида» (директор Н. Ф. Лаговский) и другие.
Новейшая история: психоз по-зеленоградски
Итак, мы убедились, что послевоенная история разработок в области психотронного оружия и участия в этом деле Комитета государственной безопасности полна неясностей. Однако миф о существовании где-то «психотронного генератора» уже сложился и, как любой миф в любые времена, немедленно оброс слухами, непроверенными свидетельствами, просто анекдотами.
К числу анекдотов я бы отнес историю «психотронного террора» в городе Зеленограде, что под Москвой, происшедшую в памятном 1991 году. Привожу я ее здесь для того, чтобы показать, какие порой удивительные метаморфозы могут претерпеть те скудные факты, которыми мы располагаем, о деятельности российских (советских) спецслужб. К тому же кто-нибудь из читателей может не согласиться с моей трактовкой событий и примет информацию о «психотронном терроре» к сведению.
В десятом (июньском) номере за 1991 год в «Зеленоградской газете» была опубликована полемическая статья «Наука на службе КГБ или бред сумасшедших демократов?». Материалу предшествует редакционная врезка такого содержания:
"Проблема, о которой мы хотим начать разговор, может вызвать у читателей противоречивые отклики. Речь идет о возможном использовании новейших достижений науки для политического терроризма, о применении спецслужбами технических способов обработки инакомыслящих или просто о проведении негласных опытов над людьми. Такова версия авторов публикаций, изредка появляющихся в нашей и зарубежной прессе, таково мнение авторов писем, приходящих в «ЗГ», которые пытаются понять, что же происходит с ними, вокруг них.
Мы публикуем в порядке постановки проблемы два письма, объединенных означенной выше общей темой. Письма подписаны. Их авторы — реальные люди".
Далее действительно представлены письма, автором первого из которых является Э.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189