«Социализм есть прежде всего новый тип сотрудничества – товарищеская организация производства; военный коммунизм есть прежде всего особая форма общественного потребления – авторитарно-регулируемая организация массового паразитизма и истребления. Смешивать не следует».
В конце 1917 года, отказываясь от предложения Луначарского занять пост в большевистском правительстве, Богданов пояснил, как он расценивает сложившуюся ситуацию:
«Корень всему – война. Она породила два основных факта: 1) экономический и культурный упадок; 2) гигантское развитие военного коммунизма.
Военный коммунизм, развиваясь от фронта к тылу, временно перестроил общество: многомиллионная коммуна армии, паек солдатских семей, регулирование потребления; применительно к нему, планировка сбыта, производства. Вся система государственного капитализма есть не что иное, как ублюдок капитализма и потребительного военного коммунизма…
Партия рабоче-солдатская есть объективно просто солдатская. И поразительно, до какой степени преобразовался большевизм в этом смысле. Он усвоил всю логику казармы, все ее методы, всю ее специфическую культуру и ее идеал…
А идеал социализма? Ясно, что тот, кто считает солдатское восстание началом его реализации, тот с рабочим социализмом объективно порвал… он идет по пути военно-потребительного коммунизма… В России солдатско-коммунистическая революция есть нечто, скорее противоположное социалистической, чем ее приближающее…»
Богданов исходил не только из анализа текущей ситуации, но также из общетеоретических соображений (в ту пору он создавал свою «тектологию», всеобщую организационную науку, предтечу кибернетики, общей теории систем и информатики). Поэтому, даже не во всем с ним соглашаясь, следует принять к сведению его выводы о неизбежном военном коммунизме и государственном капитализме, а также авторитарной власти, к которым приведет Октябрьский революционный переворот вне зависимости от устремлений его организаторов.
ПОЧЕМУ УСТОЯЛИ БОЛЬШЕВИКИ?
К осени 1919 года советское государство стояло на краю гибели. Деникин, заняв Украину, рвался к Москве с юга. Его два кавалерийских корпуса, сопровождаемые бронепоездами и пехотным десантом, проникли глубоко в тыл Красной армии. Бело-казачьи разъезды объявились уже вблизи Серпухова. На северо-западе Юденич подошел к окраинам Петрограда.
На востоке, потеряв Урал, но имея за спиной Сибирь и Дальний Восток, Колчак все упорней контратаковал красных. Иностранные интервенты угрожали с севера. В молодой советской стране усиливались голод и разруха. В Москве участились террористические акты и диверсии. Казалось, дни большевиков сочтены.
В это время в антисоветском лагере все более важную роль стала играть буржуазная Польша – единственная страна, выставившая против большевиков крупную боеспособную армию. Все остальные буржуазные государства были охвачены революционным брожением и движением солидарности трудящихся с революционной Россией.
Белополяков влекло на восток желание отомстить за притеснения, чинившиеся царской Россией, и стремление захватить прежние владения Польши: Украину, Белоруссию, Литву. Используя фанатичный католицизм многих поляков, Ватикан тоже подталкивал Польшу к нападению на Россию, ослабленную смутой и междоусобицей. До некоторых пор Красная армия Лит-Бела (Литовско-Белорусской ССР) сдерживала белопольские войска. Но Главное командование Красной армии вынуждено было перебрасывать отсюда все больше сил и средств на другие опасные направления. После падения Лит-Бела, как писал польский историк и политик Ю. Мархлевский: «Советская Россия, вынужденная напрягать все свои силы для обороны других фронтов, не могла защитить свой западный фронт».
А. И. Деникин очень рассчитывал на помощь польского главнокомандующего и фактического правителя Польши Ю. Пилсудского. Эта помощь могла бы гарантировать Деникину полный успех в разгроме большевиков. Таким образом, судьба Советской Республики оказалась в руках Пилсудского. И в этот момент Ленин направил в Польшу Юлиана Мархлевского, предоставив ему широкие полномочия.
Мархлевский – представитель Польши в Коминтерне, был хорошо знаком и с Лениным, и с Пилсудским, который долгое время был социалистом, активным деятелем польского рабочего движения, хотя всегда оставался ярым националистом. Мархлевский работал в Наркомате иностранных дел РСФСР, был членом ВЦИК.
В марте Мархлевский нелегально прибыл в Польшу из Германии. Впоследствии он писал, что мысль о переговорах с польским правительством возникла у него под влиянием «некоторого изменения в политическом положении и в настроении политических кругов Варшавы». Какие же это были изменения?
Дело в том, что Антанта признала своего ставленника Колчака верховным правителем России. А он выступал за «единую и неделимую Россию». Это озадачило и напугало польскую общественность, показав ей, что полная победа белогвардейцев несет угрозу ее независимости.
Мархлевский вел переговоры с белополяками под прикрытием официально объявленных встреч делегаций Красного Креста обеих сторон для организации обмена заложниками и пленными. Переговоры проходили в два этапа: во второй половине июля 1919 года в Беловежской пуще, а после перерыва – на станции Микашевичи. «Мархлевский имел конфиденциальные беседы с доверенными людьми Ю. Пилсудского», – писала историк М.Н. Черных.
Уже в начале этих переговоров советская сторона получила достоверную информацию о том, что командование польской армии ненамерено продвигать войска дальше на восток от той линии, на которой они находились, и «что помощь Деникину в его борьбе с большевиками не отвечает интересам польского государства», – как писали польские историки Ф. Тых и Х. Шумахер. А Деникин надеялся, что Пилсудский прикроет его левый фланг, займет Смоленск и нанесет удар по Серпухову, где находился полевой штаб Реввоенсовета Советской Республики.
Юзеф Пилсудский
Мархлевский по поручению Ленина предложил заключить мирный договор между РСФСР и Польшей, обещая значительные территориальные уступки со стороны первой. Но ему дали понять, что Польша зависит от Антанты и не может заключить даже такой выгодный для себя мир.
18 июня 1919 года польское командование предоставило Мархлевскому возможность перейти линию фронта. Так завершился первый этап переговоров, о результатах которых Мархлевский информировал не только Ленина, но и лидера польских коммунистов в Советской России Ю. Лещинского-Ленского. Последний выступил против продолжения переговоров. Разделяя концепцию Троцкого о разжигании мирового революционного пожара, он считал, что «не заключение мира приближает революцию, а революция ведет к заключению мира». Столкнувшись с такой позицией, Мархлевский писал: «Р-р-р-радикализм, р-р-р-революционность этих медных лбов могут наделать еще много бед». Он заявил польским коммунистам: «Установление коммунистического строя силой оружия вопреки устремлениям населения – невозможно».
В «Очерках истории советско-польских отношений 1917-1977» сказано: «Результатом переговоров в Микашевичах было устное соглашение о временном прекращении огня по всей линии фронта. Установившееся таким образом фактическое перемирие на Западном фронте позволило командованию Красной Армии перебросить часть своих войск на разгром войск Деникина, рвавшихся к Москве».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
В конце 1917 года, отказываясь от предложения Луначарского занять пост в большевистском правительстве, Богданов пояснил, как он расценивает сложившуюся ситуацию:
«Корень всему – война. Она породила два основных факта: 1) экономический и культурный упадок; 2) гигантское развитие военного коммунизма.
Военный коммунизм, развиваясь от фронта к тылу, временно перестроил общество: многомиллионная коммуна армии, паек солдатских семей, регулирование потребления; применительно к нему, планировка сбыта, производства. Вся система государственного капитализма есть не что иное, как ублюдок капитализма и потребительного военного коммунизма…
Партия рабоче-солдатская есть объективно просто солдатская. И поразительно, до какой степени преобразовался большевизм в этом смысле. Он усвоил всю логику казармы, все ее методы, всю ее специфическую культуру и ее идеал…
А идеал социализма? Ясно, что тот, кто считает солдатское восстание началом его реализации, тот с рабочим социализмом объективно порвал… он идет по пути военно-потребительного коммунизма… В России солдатско-коммунистическая революция есть нечто, скорее противоположное социалистической, чем ее приближающее…»
Богданов исходил не только из анализа текущей ситуации, но также из общетеоретических соображений (в ту пору он создавал свою «тектологию», всеобщую организационную науку, предтечу кибернетики, общей теории систем и информатики). Поэтому, даже не во всем с ним соглашаясь, следует принять к сведению его выводы о неизбежном военном коммунизме и государственном капитализме, а также авторитарной власти, к которым приведет Октябрьский революционный переворот вне зависимости от устремлений его организаторов.
ПОЧЕМУ УСТОЯЛИ БОЛЬШЕВИКИ?
К осени 1919 года советское государство стояло на краю гибели. Деникин, заняв Украину, рвался к Москве с юга. Его два кавалерийских корпуса, сопровождаемые бронепоездами и пехотным десантом, проникли глубоко в тыл Красной армии. Бело-казачьи разъезды объявились уже вблизи Серпухова. На северо-западе Юденич подошел к окраинам Петрограда.
На востоке, потеряв Урал, но имея за спиной Сибирь и Дальний Восток, Колчак все упорней контратаковал красных. Иностранные интервенты угрожали с севера. В молодой советской стране усиливались голод и разруха. В Москве участились террористические акты и диверсии. Казалось, дни большевиков сочтены.
В это время в антисоветском лагере все более важную роль стала играть буржуазная Польша – единственная страна, выставившая против большевиков крупную боеспособную армию. Все остальные буржуазные государства были охвачены революционным брожением и движением солидарности трудящихся с революционной Россией.
Белополяков влекло на восток желание отомстить за притеснения, чинившиеся царской Россией, и стремление захватить прежние владения Польши: Украину, Белоруссию, Литву. Используя фанатичный католицизм многих поляков, Ватикан тоже подталкивал Польшу к нападению на Россию, ослабленную смутой и междоусобицей. До некоторых пор Красная армия Лит-Бела (Литовско-Белорусской ССР) сдерживала белопольские войска. Но Главное командование Красной армии вынуждено было перебрасывать отсюда все больше сил и средств на другие опасные направления. После падения Лит-Бела, как писал польский историк и политик Ю. Мархлевский: «Советская Россия, вынужденная напрягать все свои силы для обороны других фронтов, не могла защитить свой западный фронт».
А. И. Деникин очень рассчитывал на помощь польского главнокомандующего и фактического правителя Польши Ю. Пилсудского. Эта помощь могла бы гарантировать Деникину полный успех в разгроме большевиков. Таким образом, судьба Советской Республики оказалась в руках Пилсудского. И в этот момент Ленин направил в Польшу Юлиана Мархлевского, предоставив ему широкие полномочия.
Мархлевский – представитель Польши в Коминтерне, был хорошо знаком и с Лениным, и с Пилсудским, который долгое время был социалистом, активным деятелем польского рабочего движения, хотя всегда оставался ярым националистом. Мархлевский работал в Наркомате иностранных дел РСФСР, был членом ВЦИК.
В марте Мархлевский нелегально прибыл в Польшу из Германии. Впоследствии он писал, что мысль о переговорах с польским правительством возникла у него под влиянием «некоторого изменения в политическом положении и в настроении политических кругов Варшавы». Какие же это были изменения?
Дело в том, что Антанта признала своего ставленника Колчака верховным правителем России. А он выступал за «единую и неделимую Россию». Это озадачило и напугало польскую общественность, показав ей, что полная победа белогвардейцев несет угрозу ее независимости.
Мархлевский вел переговоры с белополяками под прикрытием официально объявленных встреч делегаций Красного Креста обеих сторон для организации обмена заложниками и пленными. Переговоры проходили в два этапа: во второй половине июля 1919 года в Беловежской пуще, а после перерыва – на станции Микашевичи. «Мархлевский имел конфиденциальные беседы с доверенными людьми Ю. Пилсудского», – писала историк М.Н. Черных.
Уже в начале этих переговоров советская сторона получила достоверную информацию о том, что командование польской армии ненамерено продвигать войска дальше на восток от той линии, на которой они находились, и «что помощь Деникину в его борьбе с большевиками не отвечает интересам польского государства», – как писали польские историки Ф. Тых и Х. Шумахер. А Деникин надеялся, что Пилсудский прикроет его левый фланг, займет Смоленск и нанесет удар по Серпухову, где находился полевой штаб Реввоенсовета Советской Республики.
Юзеф Пилсудский
Мархлевский по поручению Ленина предложил заключить мирный договор между РСФСР и Польшей, обещая значительные территориальные уступки со стороны первой. Но ему дали понять, что Польша зависит от Антанты и не может заключить даже такой выгодный для себя мир.
18 июня 1919 года польское командование предоставило Мархлевскому возможность перейти линию фронта. Так завершился первый этап переговоров, о результатах которых Мархлевский информировал не только Ленина, но и лидера польских коммунистов в Советской России Ю. Лещинского-Ленского. Последний выступил против продолжения переговоров. Разделяя концепцию Троцкого о разжигании мирового революционного пожара, он считал, что «не заключение мира приближает революцию, а революция ведет к заключению мира». Столкнувшись с такой позицией, Мархлевский писал: «Р-р-р-радикализм, р-р-р-революционность этих медных лбов могут наделать еще много бед». Он заявил польским коммунистам: «Установление коммунистического строя силой оружия вопреки устремлениям населения – невозможно».
В «Очерках истории советско-польских отношений 1917-1977» сказано: «Результатом переговоров в Микашевичах было устное соглашение о временном прекращении огня по всей линии фронта. Установившееся таким образом фактическое перемирие на Западном фронте позволило командованию Красной Армии перебросить часть своих войск на разгром войск Деникина, рвавшихся к Москве».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103