Дайбель, в свою очередь, рекомендовал товарищу Жоржу (как на привычный французский манер представлялся Григорий Семёнов) других работников Osram. Слесарь-механик Франц Гайслер и токарь Вилли Кох состояли в нелегальной ячейке КПГ, организованной на заводе параллельно с легальной. Всего через месяц эти новые связи весьма пригодились Семёнову, когда неудавшаяся революция октября 1923-го и последовавшие за нею репрессии против коммунистов вынудили Дайбеля и Хоффмана искать политического убежища в СССР.
После краткого периода смуты, Жорж Семёнов восстановил агентурные связи с Кохом и Гайслером, которые, будучи членами нелегальной ячейки, уцелели после массовых увольнений коммунистов. 28-летний Кох и 26-летний Гайслер уже привлекались к сбору материалов о вольфрамовом производстве, выполняя отдельные поручения руководителя заводской парторганизации Дайбеля. Теперь они стали работать всерьез. Вилли Кох вспоминал, как в начале 1924 года его вызвали в райком КПГ берлинского района Лихтенберг, где он состоял на партучёте. Секретарь Карл Ковальски, ссылаясь на Дайбеля, объяснил ему суть нового партийного задания и сказал Коху, «чтобы он всё, что касается вольфрамового производства, передавал через одного человека». Встречи с «одним человеком», представившимся необычным для немца именем Жорж, происходили сначала в помещении райкома партии, а затем в более располагающем для задушевной беседы хорошем ресторане. Тут-то Семёнову и пригодилось электротехническое образование. Не вдаваясь в тонкости технологического процесса, он в общих чертах понимал его суть и знал, что спросить и о чем вести разговор. Уточнение же деталей происходило следующим образом: руководители вольфрамовой лаборатории московского кабельного завода формулировали специальные технические вопросы, вызывавшие у них затруднения в процессе исследовательской работы, и передавали их сотруднику Разведупра, затем задание дипломатической почтой пересылалось Семёнову, который знакомил с ним немецких рабочих Osram. Имея доступ к чертежам, образцам и другим секретам производства, те давали Жоржу нужную информацию. Получив таким путём сведения из Германии, советские специалисты двигались дальше в освоении протяжки вольфрамовой нити и прочих технологий, в том числе не только имеющих отношение к электротехнике. Так, в вольфрамовой лаборатории фирмы Osram велись опыты по получению принципиально новых типов сверхпрочных сплавов, изготовлявшихся невиданным доселе методом, позднее названным металлокерамическим. В 1923 году здесь впервые в мире был получен сплав карбида вольфрама с кобальтом, внедрение которого в массовое производство под названием «видиа» произвело настоящую революцию в индустриальном производстве: резцы с такой напайкой обрабатывали деталь в 5-8 раз быстрее стальной! Вскоре тот же самый сплав под названием «победит» появился на советских заводах.
Разработка молибденовой и вольфрамовой технологий, производившаяся, в том числе, и с помощью разведки, открыло учёным Страны Советов дорогу к новейшим видам брони для кораблей, самолётов и танков — не говоря уж о том, что Московский электроламповый завод вскоре наладил выпуск электрических лампочек. Сам же Семёнов к середине 1924 года изрядно заскучал от кропотливой возни с технической информацией, да и недостаток специальных знаний все больше давал себя знать. Наладив связь и бесперебойную передачу разведданных, оперативный сотрудник Семенов, стал проситься на другую работу. На смену ему прислали высококвалифицированного инженера из вольфрамовой лаборатории кабельного завода, а Семёнова отозвали в Москву.
Его вернули на то же место работы. Ходатайствовало об этом Главэлектро, о чём сохранилось отношение в Учраспредотдел ЦК РКП(б) от 25 июля 1924 года за подписью Гольцмана: «Прошу откомандировать т. Семёнова Григория Ивановича, вернувшегося с заграничной командировки, обратно на ответственную работу Главэлектро ВСНХ». Решением ЦК партии 31 июля 1924 г . ходатайство было удовлетворено, и конец 1924 — начало 1925 годов прошли для Семенова в инспекторских поездках по ведомственным предприятиям. При этом он продолжал участвовать в переписке с немецкой агентурой, а весной 1925 года, вместе с проверенным товарищем Дайбелем, прибыл в Берлин, где встречался с рабочими завода Osram. Целью командировки было подобрать квалифицированных специалистов-вольфрамщиков для работы по контракту в СССР. Немецкие коммунисты с восторгом приняли предложение работать на благо страны Советов (не говоря уже о выгодных условиях индивидуальных договоров), и вскоре первая группа носителей ценной информации и обладателей уникальных навыков отбыла в Республику Советов. Вскоре отъезд немецких рабочих на работу в Советскую Россию обрёл характер налаженного потока. В советском торгпредстве в Берлине сотрудником представительства Главэлектро работал функционер КПГ Фридрих Мюллер, организовывавший отъезд специально отобранных квалифицированных кадров. «Когда я ехал в СССР, то имел адрес Коха, кроме того, Фридрих Мюллер дал мне адрес Жоржа Семёнова, мы называли его тогда просто „Жоржем“, — вспоминал рабочий Ганс Ольрих. Механизм переброски был продуман коммунистами до мелочей. Так, Ольрих свой партбилет отдал в Берлине Фридриху Мюллеру, а по прибытии в Москву получил от своего заводского куратора документы и новый партийный билет. Опекаемые разведкой немцы образовали на предприятии целую общину иностранцев, исправно передавая знания и умения своей новой родине. К этому времени Гольцмана на посту руководителя Главэлектро ВСНХ сменил не кто иной, как Лев Троцкий — такое значение придавалось в Советской России электроэнергетике.
В апреле 1925 года Семёнова назначили директором Московского авиационного завода № 12 «Радио» — важного предприятия радиотехнической промышленности, напрямую связанного с оборонным ведомством и также крайне зависящего от скорейшего решения вольфрамовой проблемы (нить накаливания применялась в радиолампах — необходимых деталях средств связи). В должности директора авиазавода он пробыл до 1927 года — года, судьбоносного во всех отношениях.
В 1927 году советские экономисты приступили к разработке первого пятилетнего плана, который должен был предусмотреть развитие всех районов и использование всех ресурсов для индустриализации страны. В первую пятилетку намечалось создать индустриальную базу — 1500 крупных предприятий. Рывок предполагалось сделать небывалый. Сталин по этому поводу заявил: «Задержать темпы — значит отстать. А отсталых бьют. Но мы не хотим оказаться битыми… Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».
Главным источником средств, которые пошли на осуществление I-й пятилетки, были «внутренние накопления»: лес, нефть, золотой и алмазный запасы, произведения искусства и продовольствие. На вырученные средства закупали импортные станки, материалы и сельхозтехнику. Вторая пятилетка продолжила развитие индустриальной базы. Выполнение заданий периода 1933-1937 гг. превратило страну из аграрной в мощную индустриальную державу, экономически независимую от других стран. Коллективные хозяйства, объединявшие к 1934 году три четверти крестьянских дворов, позволили, при значительном уменьшении числа занятых в сельском хозяйстве, поддерживать производство пищевой продукции на уровне, не допускавшем длительного голода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
После краткого периода смуты, Жорж Семёнов восстановил агентурные связи с Кохом и Гайслером, которые, будучи членами нелегальной ячейки, уцелели после массовых увольнений коммунистов. 28-летний Кох и 26-летний Гайслер уже привлекались к сбору материалов о вольфрамовом производстве, выполняя отдельные поручения руководителя заводской парторганизации Дайбеля. Теперь они стали работать всерьез. Вилли Кох вспоминал, как в начале 1924 года его вызвали в райком КПГ берлинского района Лихтенберг, где он состоял на партучёте. Секретарь Карл Ковальски, ссылаясь на Дайбеля, объяснил ему суть нового партийного задания и сказал Коху, «чтобы он всё, что касается вольфрамового производства, передавал через одного человека». Встречи с «одним человеком», представившимся необычным для немца именем Жорж, происходили сначала в помещении райкома партии, а затем в более располагающем для задушевной беседы хорошем ресторане. Тут-то Семёнову и пригодилось электротехническое образование. Не вдаваясь в тонкости технологического процесса, он в общих чертах понимал его суть и знал, что спросить и о чем вести разговор. Уточнение же деталей происходило следующим образом: руководители вольфрамовой лаборатории московского кабельного завода формулировали специальные технические вопросы, вызывавшие у них затруднения в процессе исследовательской работы, и передавали их сотруднику Разведупра, затем задание дипломатической почтой пересылалось Семёнову, который знакомил с ним немецких рабочих Osram. Имея доступ к чертежам, образцам и другим секретам производства, те давали Жоржу нужную информацию. Получив таким путём сведения из Германии, советские специалисты двигались дальше в освоении протяжки вольфрамовой нити и прочих технологий, в том числе не только имеющих отношение к электротехнике. Так, в вольфрамовой лаборатории фирмы Osram велись опыты по получению принципиально новых типов сверхпрочных сплавов, изготовлявшихся невиданным доселе методом, позднее названным металлокерамическим. В 1923 году здесь впервые в мире был получен сплав карбида вольфрама с кобальтом, внедрение которого в массовое производство под названием «видиа» произвело настоящую революцию в индустриальном производстве: резцы с такой напайкой обрабатывали деталь в 5-8 раз быстрее стальной! Вскоре тот же самый сплав под названием «победит» появился на советских заводах.
Разработка молибденовой и вольфрамовой технологий, производившаяся, в том числе, и с помощью разведки, открыло учёным Страны Советов дорогу к новейшим видам брони для кораблей, самолётов и танков — не говоря уж о том, что Московский электроламповый завод вскоре наладил выпуск электрических лампочек. Сам же Семёнов к середине 1924 года изрядно заскучал от кропотливой возни с технической информацией, да и недостаток специальных знаний все больше давал себя знать. Наладив связь и бесперебойную передачу разведданных, оперативный сотрудник Семенов, стал проситься на другую работу. На смену ему прислали высококвалифицированного инженера из вольфрамовой лаборатории кабельного завода, а Семёнова отозвали в Москву.
Его вернули на то же место работы. Ходатайствовало об этом Главэлектро, о чём сохранилось отношение в Учраспредотдел ЦК РКП(б) от 25 июля 1924 года за подписью Гольцмана: «Прошу откомандировать т. Семёнова Григория Ивановича, вернувшегося с заграничной командировки, обратно на ответственную работу Главэлектро ВСНХ». Решением ЦК партии 31 июля 1924 г . ходатайство было удовлетворено, и конец 1924 — начало 1925 годов прошли для Семенова в инспекторских поездках по ведомственным предприятиям. При этом он продолжал участвовать в переписке с немецкой агентурой, а весной 1925 года, вместе с проверенным товарищем Дайбелем, прибыл в Берлин, где встречался с рабочими завода Osram. Целью командировки было подобрать квалифицированных специалистов-вольфрамщиков для работы по контракту в СССР. Немецкие коммунисты с восторгом приняли предложение работать на благо страны Советов (не говоря уже о выгодных условиях индивидуальных договоров), и вскоре первая группа носителей ценной информации и обладателей уникальных навыков отбыла в Республику Советов. Вскоре отъезд немецких рабочих на работу в Советскую Россию обрёл характер налаженного потока. В советском торгпредстве в Берлине сотрудником представительства Главэлектро работал функционер КПГ Фридрих Мюллер, организовывавший отъезд специально отобранных квалифицированных кадров. «Когда я ехал в СССР, то имел адрес Коха, кроме того, Фридрих Мюллер дал мне адрес Жоржа Семёнова, мы называли его тогда просто „Жоржем“, — вспоминал рабочий Ганс Ольрих. Механизм переброски был продуман коммунистами до мелочей. Так, Ольрих свой партбилет отдал в Берлине Фридриху Мюллеру, а по прибытии в Москву получил от своего заводского куратора документы и новый партийный билет. Опекаемые разведкой немцы образовали на предприятии целую общину иностранцев, исправно передавая знания и умения своей новой родине. К этому времени Гольцмана на посту руководителя Главэлектро ВСНХ сменил не кто иной, как Лев Троцкий — такое значение придавалось в Советской России электроэнергетике.
В апреле 1925 года Семёнова назначили директором Московского авиационного завода № 12 «Радио» — важного предприятия радиотехнической промышленности, напрямую связанного с оборонным ведомством и также крайне зависящего от скорейшего решения вольфрамовой проблемы (нить накаливания применялась в радиолампах — необходимых деталях средств связи). В должности директора авиазавода он пробыл до 1927 года — года, судьбоносного во всех отношениях.
В 1927 году советские экономисты приступили к разработке первого пятилетнего плана, который должен был предусмотреть развитие всех районов и использование всех ресурсов для индустриализации страны. В первую пятилетку намечалось создать индустриальную базу — 1500 крупных предприятий. Рывок предполагалось сделать небывалый. Сталин по этому поводу заявил: «Задержать темпы — значит отстать. А отсталых бьют. Но мы не хотим оказаться битыми… Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».
Главным источником средств, которые пошли на осуществление I-й пятилетки, были «внутренние накопления»: лес, нефть, золотой и алмазный запасы, произведения искусства и продовольствие. На вырученные средства закупали импортные станки, материалы и сельхозтехнику. Вторая пятилетка продолжила развитие индустриальной базы. Выполнение заданий периода 1933-1937 гг. превратило страну из аграрной в мощную индустриальную державу, экономически независимую от других стран. Коллективные хозяйства, объединявшие к 1934 году три четверти крестьянских дворов, позволили, при значительном уменьшении числа занятых в сельском хозяйстве, поддерживать производство пищевой продукции на уровне, не допускавшем длительного голода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114