)
Когда прибыло новое назначение, распахнувшее перед ним сверкающие горизонты Центральной летной школы, радость была подмочена тем, что Уитеринг находился довольно далеко. Он в последний раз приехал в Пантилес, полный решимости что-нибудь сделать. Дуглас сказал девушке:
«Я тоже уезжаю».
«Неужели?» — она постаралась, чтобы прозвучала вежливая заинтересованность, но не сумела скрыть своего разочарования.
«Отправляюсь на север в Уитеринг, чтобы снова начать летать».
Он пытался говорить как можно более равнодушно, но девушка прекрасно поняла, как много это для него значит. Она радостно улыбнулась и сказала:
«Ведь вам это нравится, не так ли? Я рада за вас».
Наступил решающий момент. Он сказал, пытаясь не показать волнения:
«Я был бы рад, если бы вы решились провести со мной вечер в Лондоне, если мне удастся вырваться».
«Это было бы чудесно. Мне нравится ваша идея», — ответила девушка. Это прозвучало не слишком обещающе и не слишком равнодушно. Таковы правила игры для женщин.
(Как, к дьяволу, ее зовут?)
Дуглас спросил:
«А вы не дадите мне ваш адрес и телефон в Лондоне?»
Девушка, прекрасно понимая, о чем он думает, написала на обороте меню:
«Тельма Эдвардс,
12, Авонмор-Мэншн,
Кенсингтон, W.14»
Он произнес с облегчением:
«Спасибо. Меня зовут Дуглас Бадер».
(Она это уже знала. Трое ее кузенов служили офицерами в Королевских ВВС. Она не преминула расспросить их об интересном молодом офицере, потерявшем ноги. Бадер услышал об этом лишь много позже, когда узнал, что ее отец — полковник авиации, а отчим — армейский полковник. Скромная официантка превратилась в юную леди, которая жила в Уиндлшеме у своей бабушки. А на работу она устроилась, чтобы не слишком горевать об умершей собачке!)
Некоторое время у него было слишком много дел в Уитеринге, чтобы думать о поездке в Лондон. Сразу после прибытия он с головой погрузился в волнующую атмосферу тренировочных полетов. Сначала его посадили в двухместный «Авро-504». Бадер продемонстрировал такое умение, что уже на третье утро его перевели на двухместный «Бульдог». Когда они приземлились, инструктор, который, похоже, не был знаком с заключением врачей, сказал:
«Ты все делаешь правильно, старик. После ленча ты можешь попробовать взлететь самостоятельно».
Прослужив 4 года, Бадер не собирался добровольно сообщать, что ему запрещены одиночные полеты. Вместо этого он отправился на ленч, где с удовольствием увидел, как вытянулась физиономия врача базы, услышавшего фразу инструктора:
«Я повторяю, ты все делаешь совершенно нормально, старик. Похоже, ты должен быть очень сильно зол на врачей, запретивших тебе самостоятельные полеты».
Но гораздо больше Бадера рассердило то, что в это же время в Уитеринге находился Фредди Уэст, проходивший курс переподготовки. Уэст потерял ногу выше колена в Первую Мировую войну, заслужив при этом Крест Виктории. И сейчас он каждый день совершал самостоятельные полеты. Что было еще хуже — Уэст ходил с палкой!
В утешение инструктор пообещал ему отпуск на уикэнд, и Бадер написал Тельме, что приедет в Лондон. Не согласится ли она вечером в субботу вместе с ним побывать в «Кафе де Пари»? Вскоре пришла открытка с ответом. Она была согласна и спрашивала, не заглянет ли он на чашку чая перед этим? Она напомнила, что квартира снята ее отчимом на фамилию Аддисон.
Рано утром в субботу он уселся в свой автомобиль, захватив чемоданчик со свежей рубашкой и фраком. Авонмор-Мэншн оказался шестиэтажным домом, и напротив фамилии Аддисон красовалось: «Шестой этаж». Лифта в доме не было. Подхватив чемоданчик, Бадер начал карабкаться по лестнице, 12 пролетов, 96 ступенек. Он пересчитал их совершенно точно, и оказался наверху совершенно запыхавшись, с бешено колотящимся сердцем. Он позвонил в дверь, гадая, что будет дальше. Его совершенно не волновало, что Тельма могла быть горничной, гораздо больше беспокоило, что он не может отдышаться. Может, он стал нервным? Нет. Дьявол, нет! Какая чушь.
Дверь открылась, и горничная провела Бадера в богато обставленную гостиную. Очень знакомая девушка в зеленом платье поднялась навстречу с дивана. Он еще ни разу не видел ее без передника официантки. Тельма представила его матери, которая выглядела очень молодо, и высокому, стройному мужчине, своему отчиму полковнику Аддисону. Затем она подала чайные чашки, весело спросив: «Со сливками или без?» И Дуглас почувствовал себя почти как дома.
Потом он повез ее на такси в «Кафе де Пари», впервые после катастрофы ощутив прилив веселья. Обед был хорошим, девушка выглядела просто очаровательно. Они сидели за маленьким столиком на двоих, где его протезам ничто не угрожало. Музыка звучала так увлекательно, что Дуглас не выдержал. Улучив момент, он наклонился к Тельме и спросил:
«Не хотите ли потанцевать?»
Какое-то мгновение она ошеломленно смотрела на него, потом улыбнулась и кивнула.
Дуглас встал и обошел вокруг стола, чтобы помочь ей подняться. Вообще-то он не предполагал, что будет танцевать. Однако, поддавшись мимолетному порыву, он не собирался отступать. И с внезапным ожесточением он подумал: «Черт побери, если я могу нормально ходить, уж как-нибудь справлюсь и с этим».
«А я и не подозревала, что вы танцуете», — сказала Тельма, когда они вышли на площадку.
Бадер беззаботно ответил:
«Это очень просто. Если что-то случится, я ухвачусь за даму».
Он взял ее под руку, выждал момент, подстраиваясь в такт музыке, и они начали.
Это действительно оказалось очень легко, пусть выглядело и не слишком грациозно. Он держал ее чуть дальше, чем обычно, чтобы иметь возможность сделать шаг правой ногой. Пока что он просто переступал в такт музыке, не решаясь кружиться. Но все получалось так здорово, что опасения покинули его. Приободрившись, он попробовал круто повернуть, и это получилось. Он попытался еще раз, но пошатнулся, однако Тельма поддержала его, и они продолжили танец.
«Из вас получится хорошая опора», — проворчал он.
Несколько раз его правый протез ударял Тельму по колену, когда он делал шаг, однако она довольно быстро приноровилась и стала вовремя убирать ногу. После пары туров они начали двигаться по площадке быстро и уверенно. Но вдруг Дуглас столкнулся с партнершей, и она остановилась. Ее лицо исказила гримаса боли.
Он встревоженно спросил:
«В чем дело? С вами все в порядке?»
Она извиняющимся тоном ответила:
«Да. Но только вы стоите на моей левой ноге».
Он в ужасе отпрыгнул, бормоча извинения, и они продолжили танец. Вскоре музыка сменилась вальсом. Сначала он попытался кружиться, но вскоре запутался и чуть не упал, потащив Тельму с собой.
«Простите. Боюсь, с этим мне не справиться. Давайте пойдем, посидим».
Они покинули площадку рука об руку, поднялись на две ступеньки к своему столику. Но тут Бадер промахнулся рукой мимо перил и повалился назад, упав на пол, причем едва не утащил за собой и Тельму. Люди начали оглядываться, морщась, словно он был пьян.
Тельма помогла ему встать, и они сели за столик Дуглас криво усмехался, чтобы скрыть смущение. Впервые он упал у нее на глазах. Он накрыл ее ладонь своей.
«Ты знаешь, мне кажется, ты просто чудо», — сказал он взволнованно.
Впервые ей пришлось по-настоящему ощутить, что Дуглас лишился ног. Однако Тельма сумела просто и естественно помочь, что приободрило его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Когда прибыло новое назначение, распахнувшее перед ним сверкающие горизонты Центральной летной школы, радость была подмочена тем, что Уитеринг находился довольно далеко. Он в последний раз приехал в Пантилес, полный решимости что-нибудь сделать. Дуглас сказал девушке:
«Я тоже уезжаю».
«Неужели?» — она постаралась, чтобы прозвучала вежливая заинтересованность, но не сумела скрыть своего разочарования.
«Отправляюсь на север в Уитеринг, чтобы снова начать летать».
Он пытался говорить как можно более равнодушно, но девушка прекрасно поняла, как много это для него значит. Она радостно улыбнулась и сказала:
«Ведь вам это нравится, не так ли? Я рада за вас».
Наступил решающий момент. Он сказал, пытаясь не показать волнения:
«Я был бы рад, если бы вы решились провести со мной вечер в Лондоне, если мне удастся вырваться».
«Это было бы чудесно. Мне нравится ваша идея», — ответила девушка. Это прозвучало не слишком обещающе и не слишком равнодушно. Таковы правила игры для женщин.
(Как, к дьяволу, ее зовут?)
Дуглас спросил:
«А вы не дадите мне ваш адрес и телефон в Лондоне?»
Девушка, прекрасно понимая, о чем он думает, написала на обороте меню:
«Тельма Эдвардс,
12, Авонмор-Мэншн,
Кенсингтон, W.14»
Он произнес с облегчением:
«Спасибо. Меня зовут Дуглас Бадер».
(Она это уже знала. Трое ее кузенов служили офицерами в Королевских ВВС. Она не преминула расспросить их об интересном молодом офицере, потерявшем ноги. Бадер услышал об этом лишь много позже, когда узнал, что ее отец — полковник авиации, а отчим — армейский полковник. Скромная официантка превратилась в юную леди, которая жила в Уиндлшеме у своей бабушки. А на работу она устроилась, чтобы не слишком горевать об умершей собачке!)
Некоторое время у него было слишком много дел в Уитеринге, чтобы думать о поездке в Лондон. Сразу после прибытия он с головой погрузился в волнующую атмосферу тренировочных полетов. Сначала его посадили в двухместный «Авро-504». Бадер продемонстрировал такое умение, что уже на третье утро его перевели на двухместный «Бульдог». Когда они приземлились, инструктор, который, похоже, не был знаком с заключением врачей, сказал:
«Ты все делаешь правильно, старик. После ленча ты можешь попробовать взлететь самостоятельно».
Прослужив 4 года, Бадер не собирался добровольно сообщать, что ему запрещены одиночные полеты. Вместо этого он отправился на ленч, где с удовольствием увидел, как вытянулась физиономия врача базы, услышавшего фразу инструктора:
«Я повторяю, ты все делаешь совершенно нормально, старик. Похоже, ты должен быть очень сильно зол на врачей, запретивших тебе самостоятельные полеты».
Но гораздо больше Бадера рассердило то, что в это же время в Уитеринге находился Фредди Уэст, проходивший курс переподготовки. Уэст потерял ногу выше колена в Первую Мировую войну, заслужив при этом Крест Виктории. И сейчас он каждый день совершал самостоятельные полеты. Что было еще хуже — Уэст ходил с палкой!
В утешение инструктор пообещал ему отпуск на уикэнд, и Бадер написал Тельме, что приедет в Лондон. Не согласится ли она вечером в субботу вместе с ним побывать в «Кафе де Пари»? Вскоре пришла открытка с ответом. Она была согласна и спрашивала, не заглянет ли он на чашку чая перед этим? Она напомнила, что квартира снята ее отчимом на фамилию Аддисон.
Рано утром в субботу он уселся в свой автомобиль, захватив чемоданчик со свежей рубашкой и фраком. Авонмор-Мэншн оказался шестиэтажным домом, и напротив фамилии Аддисон красовалось: «Шестой этаж». Лифта в доме не было. Подхватив чемоданчик, Бадер начал карабкаться по лестнице, 12 пролетов, 96 ступенек. Он пересчитал их совершенно точно, и оказался наверху совершенно запыхавшись, с бешено колотящимся сердцем. Он позвонил в дверь, гадая, что будет дальше. Его совершенно не волновало, что Тельма могла быть горничной, гораздо больше беспокоило, что он не может отдышаться. Может, он стал нервным? Нет. Дьявол, нет! Какая чушь.
Дверь открылась, и горничная провела Бадера в богато обставленную гостиную. Очень знакомая девушка в зеленом платье поднялась навстречу с дивана. Он еще ни разу не видел ее без передника официантки. Тельма представила его матери, которая выглядела очень молодо, и высокому, стройному мужчине, своему отчиму полковнику Аддисону. Затем она подала чайные чашки, весело спросив: «Со сливками или без?» И Дуглас почувствовал себя почти как дома.
Потом он повез ее на такси в «Кафе де Пари», впервые после катастрофы ощутив прилив веселья. Обед был хорошим, девушка выглядела просто очаровательно. Они сидели за маленьким столиком на двоих, где его протезам ничто не угрожало. Музыка звучала так увлекательно, что Дуглас не выдержал. Улучив момент, он наклонился к Тельме и спросил:
«Не хотите ли потанцевать?»
Какое-то мгновение она ошеломленно смотрела на него, потом улыбнулась и кивнула.
Дуглас встал и обошел вокруг стола, чтобы помочь ей подняться. Вообще-то он не предполагал, что будет танцевать. Однако, поддавшись мимолетному порыву, он не собирался отступать. И с внезапным ожесточением он подумал: «Черт побери, если я могу нормально ходить, уж как-нибудь справлюсь и с этим».
«А я и не подозревала, что вы танцуете», — сказала Тельма, когда они вышли на площадку.
Бадер беззаботно ответил:
«Это очень просто. Если что-то случится, я ухвачусь за даму».
Он взял ее под руку, выждал момент, подстраиваясь в такт музыке, и они начали.
Это действительно оказалось очень легко, пусть выглядело и не слишком грациозно. Он держал ее чуть дальше, чем обычно, чтобы иметь возможность сделать шаг правой ногой. Пока что он просто переступал в такт музыке, не решаясь кружиться. Но все получалось так здорово, что опасения покинули его. Приободрившись, он попробовал круто повернуть, и это получилось. Он попытался еще раз, но пошатнулся, однако Тельма поддержала его, и они продолжили танец.
«Из вас получится хорошая опора», — проворчал он.
Несколько раз его правый протез ударял Тельму по колену, когда он делал шаг, однако она довольно быстро приноровилась и стала вовремя убирать ногу. После пары туров они начали двигаться по площадке быстро и уверенно. Но вдруг Дуглас столкнулся с партнершей, и она остановилась. Ее лицо исказила гримаса боли.
Он встревоженно спросил:
«В чем дело? С вами все в порядке?»
Она извиняющимся тоном ответила:
«Да. Но только вы стоите на моей левой ноге».
Он в ужасе отпрыгнул, бормоча извинения, и они продолжили танец. Вскоре музыка сменилась вальсом. Сначала он попытался кружиться, но вскоре запутался и чуть не упал, потащив Тельму с собой.
«Простите. Боюсь, с этим мне не справиться. Давайте пойдем, посидим».
Они покинули площадку рука об руку, поднялись на две ступеньки к своему столику. Но тут Бадер промахнулся рукой мимо перил и повалился назад, упав на пол, причем едва не утащил за собой и Тельму. Люди начали оглядываться, морщась, словно он был пьян.
Тельма помогла ему встать, и они сели за столик Дуглас криво усмехался, чтобы скрыть смущение. Впервые он упал у нее на глазах. Он накрыл ее ладонь своей.
«Ты знаешь, мне кажется, ты просто чудо», — сказал он взволнованно.
Впервые ей пришлось по-настоящему ощутить, что Дуглас лишился ног. Однако Тельма сумела просто и естественно помочь, что приободрило его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98