https://www.dushevoi.ru/brands/Damixa/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Осенью 1924 года была издана его книга-памфлет «Уроки Октября», в которой он, весьма субъективно анализируя все этапы развития революции, доказывал прежде всего собственную историческую исключительность и попытался показать ошибки тех, кто выступал против него. Этим сочинением, тактическим по своим целям, Троцкий добился еще большей самоизоляции внутри партии и еще больше углубил разрыв с ней.
Самая низшая точка в его политической деятельности приходится на 1923 — 1924 годы. Возврат к теории «перманентной революции» в 1924 году (кстати, он объявил полностью справедливыми свои взгляды по этому вопросу уже в 1922 году) послужил только поводом для его оппонентов, чтобы противопоставить концепцию «перманентной революции» лозунгу «построения социализма в одной стране». Этот лозунг полностью определял содержание эпохи, начавшейся после Октябрьской революции. В ходе дискуссий с конца 1924 и до конца 1927 года аргументация Троцкого попала в западню абстрактного интернационализма. Тогда же получила распространение точка зрения, которая существует и в настоящее время, что Троцкий был настроен против крестьянства.
В 1923 — 1924 годах еще никто не знал, что может сделать и что будет делать с аппаратом Сталин. Но уже можно было заметить следующее: Сталин провозгласил и всегда продолжал утверждать, что он — человек, выступающий за единство партии, а тот, кто выступает против него, противопоставляет себя единству партии. «Ленинградская» оппозиция в декабре 1925 года на XIV съезде обнаружила, что ей противостоит хорошо организованный сталинский партийный аппарат. Тогда стало ясно, что же происходит в действительности. С высоты наших теперешних знаний можно сказать, что в этот момент было поздно что-либо предпринимать. Ранее Троцкий, Каменев, Зиновьев в связи с деятельностью отдельных небольших групп не раз заявляли, что интересы большинства и решения большинства являются непреложным законом. Вдова Ленина Н. К. Крупская на съезде в смятении пыталась напомнить делегатам, что большинство не является критерием истины, что бывали периоды в истории партии, когда истина была в руках меньшинства. Ее замечание, имевшее очень важное значение, что необходимо обеспечить по отношению к меньшинству демократические условия, уже не вызвало сочувствия зала. Ни Бухарин, ни Рыков или Томский, которых позднее обвинили в образовании так называемой «правой» оппозиции, не были достаточно проницательны и не уловили такого явления, как рождение сталинизма. После съезда Бухарин взял на себя задачу критики точки зрения Н. К. Крупской. В качестве союзника Сталина он защищал партийное единство и указывал оппозиционерам, что раньше они тоже ссылались на интересы единства в борьбе с Троцким.
Позднее Сталин скажет те же самые слова в адрес Бухарина.
В январе 1926 года, выступая в Москве с речью о значении XIV съезда, Бухарин так освещал эту проблему: «Товарищ Зиновьев во времена троцкистской дискуссии заявлял нам, что для того, чтобы сохранить пролетарскую диктатуру, для того, чтобы вести рабочий класс нашей страны по пути строительства социализма, необходима стопроцентная монолитность нашей партии». В тот период Бухарин еще не чувствовал негативного значения того уродливого явления, которое мы сейчас — с научной точки зрения неправильно — называем сталинизмом. Хотя эту проблему Лев Борисович Каменев, один из старейших большевиков, политический ученик Ленина, очень ясно сформулировал на съезде: «Мы против того, чтобы создавать теорию „вождя“, мы против того, чтобы делать „вождя“. Мы против того, чтобы Секретариат, фактически объединяя и политику и организацию, стоял над политическим органом. Мы за то, чтобы внутри наша верхушка была организована таким образом, чтобы было действительно полновластное Политбюро, объединяющее всех политиков нашей партии, и вместе с тем, чтобы был подчиненный ему и технически выполняющий его постановления Секретариат. Мы не можем считать нормальным и думаем, что это вредно для партии, если будет продолжаться такое положение, когда Секретариат объединяет и политику и организацию и фактически предрешает политику. Вот, товарищи, что нужно сделать. Каждый, кто несогласен со мной, сделает свой вывод. (Голос с места: „Нужно было с этого начать“.) Это право оратора начать с того, с чего он хочет. Вам кажется, следовало бы начать с того, что я сказал бы, что лично я полагаю, что наш генеральный секретарь не является той фигурой, которая может объединить вокруг себя старый большевистский штаб. Я не считаю, что это основной политический вопрос. Я не считаю, что этот вопрос более важен, чем вопрос о теоретической линии. Я считаю, что если бы партия приняла определенную политическую линию, ясно отмежевала бы себя от тех уклонов, которые сейчас поддерживает часть ЦК, то этот вопрос не стоял бы сейчас на очереди. Но я должен договорить до конца. Именно потому, что я неоднократно говорил это т. Сталину лично, именно потому, что я неоднократно говорил группе товарищей-ленинцев, я повторяю это на съезде: я пришел к убеждению, что тов. Сталин не может выполнить роли объединителя большевистского штаба. Эту часть своей речи я начал словами: мы против теории единоличия, мы против того, чтобы создавать вождя! Этими словами я и кончаю речь свою».
Однако Сталин располагал поддержкой большинства делегатов съезда. В то же время он понимал, что этого доверия еще недостаточно, что его личная диктатура опирается на непрочную основу. И он решил: надо рассчитаться с оппозицией. Вероятно, мы никогда не сможем установить, когда им было принято это решение. Ясно, что после XIV съезда он смог убедиться в двух вещах: первое, что сейчас его поддерживает большинство партийного руководства, и второе, что оппозиция не откажется от борьбы. Его решение было простым и эффективным. Не прошло и двух лет, как Сталин освободился от оппозиции.
Интересно проследить, как он осуществил свой план. Проанализировав все действительные тактические и теоретические ошибки Троцкого, Сталин пришел к выводу, что вся деятельность этого его противника направлена против старого исторического большевизма. Причем для Сталина не играл роли даже тот факт, что 99 процентов членов «левой» оппозиции были старыми большевиками, пожалуй, только сам Троцкий являлся среди них исключением, потому что он присоединился к партии большевиков летом 1917 года. Сталин принудил Троцкого вернуться к дискуссиям дореволюционного периода. И в этой сфере он доказал свое преимущество, потому что старые большевики чурались вождизма Троцкого, бывшего для них неофитом. Сам Троцкий в 1924 году, собственно, ничем другим и не занимался, кроме того, чтобы доказать и объяснить свою деятельность, подтвердить свою роль вождя во время Октябрьской революции. Но в итоге всех этих дискуссий он попал в совершенно безвыходное положение.
Ленин умер вскоре после XIII партийной конференции. Сталин сразу же овладел обстановкой. Троцкий узнал о смерти Ленина по дороге на Кавказ, куда он ехал на лечение. Решив, что не успеет вернуться до похорон, он продолжил свой путь. Это было его большой ошибкой. В то же время Сталин выступил как главный организатор похорон Ленина. Преодолев сопротивление Н. К. Крупской, он не позволил, чтобы тело Ленина было предано земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
 https://sdvk.ru/Polotentsesushiteli/Vodyanye/nerzhaveyka/ 

 Keraben Mood