документ слабый, но хорошо, что «эра Горбачева» кончилась. Мелкий, густой народ! Эра Горбачева только начинается!
Попросил «от руки» нависать проект прощальной речи перед народом. Начал, но пока еще черновик.
Приехав домой, сидел на кухне: смотрел по ТВ сначала Максимова, потом ту самую пресс-конференцию Горбачева. Рядом — супруга. Пошел к себе, Геня — за мной. Стала говорить — зачем мне Алина нужна (в воскресенье у нас традиционная школьная встреча по случаю дня рождения моего школьного ;руга, покойного Вадьки Ба-бичкова). Я ответил: Алина (вдова) мне не нужна, но под конец жизни я хочу раз в год видеться со своими школьными друзьями, с который связана моя прекрасная юность!!
И так мне тошно стало…Подумал: вот на днях уйду на пенсию, так от такой ежедневной домашней «среды обитания» — либо застрелиться, либо бежать куда глаза глядят!
14 декабря
Вчера М. С. поразил англичан (Брейтвейта и Аппельярда — зама Херда) веселостью, присутствием духа, иронией, самоуверенностью — как будто ничего не происходит. Встретил их словами: «Ну что? Явились узнать, в какое государство приехали и кто я сейчас такой?» Это сразу создало «атмосферу». Потому что англичане вошли в приемную с постными, похоронными лицами, с извиняющимся видом. И беседу он вел уверенно, ярко, образно, отстаивая свою концепцию, но не исключая поиска такого решения (по Содружеству), которое раскрывало бы скобки во многих вопросах, явившихся результатом дилетантизма и амбициозности.
После ухода англичан оставил нас с Яковлевым. Опять стали разбирать, что делать. Беда его в том, что, зная, как все специально делается, чтоб вытеснить его с президентства, он хватается за малейший предлог, чтоб думать: не все еще потеряно…
Вот Кравчук объявил себя главнокомандующим… М С ему звонит: «Что ты делаешь? Ты понимаешь, что из этого может выйти?!» Тот: «Да что вы, Михаил Сергеевич я это так. Верховный Совет вот настаивал, ну я и выпустил указ… Но не претендую взять армию под себя!!» И т. п. Словом, «лапша на уши».
И М. С. «рассказывает» нам с Яковлевым, что вот, мол, как на самом деле-то, ничего страшного.
Или: был у него Ельцин. «Мирно», как объявил Б.Н. журналистам, поговорили. Но ведь потом он лидерам своих «демпартий» сказал: «Я назвал Михаилу Сергеевичу сроки — декабрь, в крайнем случае — часть января — в которые мы(!) заканчиваем с одной эрой и переходим в другую».
Ребенку ясно, что это значит: мол, в Кремле тебе быть осталось две-три недели!
Я ему, кстати, напомнил об этих словах. И о том, что по коридорам у нас уже гуляет: до 20 декабря аппарат президента должен освободить помещения. Он изменился в лице, но продолжал «рассуждать» все-таки о двух вариантах".
Один — выйти на ТВ и попрощаться с народом. Позавчера он мне поручил «текст». Я его сделал и в рукописном виде отдал вчера ему (себе перепечатал с помощью Тамары). Но, дескать, с этим не будем торопиться. Второй (если в Ашхабаде и в Алма-Ате главы суверенных государств" о чем-то договорятся или не договорятся) — выдвинуть условия своего согласия помочь" им решить проблемы, которые они породили своим Содружеством. А условия — чтобы был пост, и не свадебного генерала, и не дежурного у кнопки, а… подходящий.
Однако, судя по итогам Ашхабада и перспективам Алма-Аты, сегодня никто не собирается ему такой и вообще какой бы то ни было пост предлагать. Так что 2-й вариант — иллюзия.
Хотя, когда говорилось об этом и я сидел, как и Яковлев, «сложа руки», он бросил мне: «А что ты сидишь? Делай пометки. Тебе ведь писать придется».
Вчера к ночи он мне сообщил, что ему позвонил Буш и он дал ему «отлуп» за поведение. Мне он продиктовал: передать в СМИ, что Буш предложил поддерживать регулярный контакт. Морель (помощник Миттерана) позвонил мне из Елисейского дворца: его шеф хочет поговорить с М. С. Сегодня разговор состоится. Это все — соломинки, за которые М. С. хватается.
Утром разговаривали с Грачевым, он тоже за немедленный и «инициативный» уход М. С., но рисует мрачную картину. Уйдет, но ведь мы не Франция (которая потом вновь призвала де Голля) — и ему не «забудут» все на другой день. Не спишут, а затеют (вместе с КПСС) процесс, чтоб был козел отпущения (по образцу Хонеккера).
Не думаю, что так пойдет. «Народ не даст». Мы — не немцы. Вот уже после его встречи с журналистами на днях «народ» начал его жалеть.
Впрочем, чем черт не шутит. Тем не менее второго варианта не будет, и ему надо скорее уходить… Иначе его еще сильнее будут гнать, оскорблять, унижать… Даже Назарбаев заявил: хватит Горбачеву нас запугивать. Все воспринимают его «стойкость» за Союз как борьбу за кресло.
15 декабря
Вчера я начал день в Кремле с дневника. Заполнил несколько страниц — о Горбачеве, о его последних двух днях. Забыл захватить сам дневниковый блокнот. Потом вложу сюда. А сейчас — о себе.
Ребята из группы консультантов (Вебер, Ермонский, Кувалдин) взяли мешки с бумагами к себе на ул. Разина (там у них временные комнатушки), хотят разобрать, отобрать и кое-что уничтожить, потому как выгнать нас могут из Кремля в любой момент.
Ольга (Ланина) сообщила, что вызывали Пестова (начальника личной охраны М. С.) и сказали: с завтрашнего дня горбачевская охрана переходит в подчинение ельнинской службы!
А М. С. все тянет, все на что-то надеется. Сегодня вечером к нему напросилась Старовойтова — пришла жалеть, наверное… И вообще «лояльными» к нему сейчас остались вроде в основном те, кто из Межрегиональной депутатской группы, созданной при Сахарове!!
18 декабря
Сегодня вечером М. С. позвонил: «не получается» — это насчет его обращения к участникам встречи в Алма-Ате. Утром он мне сказал, что сам поработал и чтоб я с Яковлевым просто «прошелся». Но потом он два часа давал интервью «Комсомолке» (каждый день дает какое-нибудь интервью. Сегодня в 16.00 — еще раз Эн-би-си), затем встречался с Шапошниковым и Баран-никовым, после этого позвал нас с Яковлевым. Он немножко «конфронтировал» текст, который я написал, отвергнув явно отторгаемый проект Шахназарова, составленный в сугубо «конструктивных» тонах — благословляющий, примирительный, с пожеланием успеха… Но и включил в текст и советы, намекающие, что «его путь» был бы лучше…
А до этого и попутно шел разговор… Спрашивает у Яковлева: «Что-то ты такой смурной?» Тот озабоченно начинает рассуждать, будто Ельцин боится серьезной оппозиции (в лице его самого, Шеварднадзе и им подобных!). А когда М. С. отошел звонить Р.М., Яковлев наклонился ко мне: «Думаю, меня убьют. Я буду просить у Горбачева, чтоб меня отправили куда-нибудь, например в Финляндию послом. Ельцин согласится — ему я здесь опасен…»
Я реагировал — знаком "?" с внутренней «улыбкой». М. С. вернулся за стол… Стал говорить (с моей подачи) об интеллектуальном уровне глав «суверенных государств»: иногда сам тупеешь, разговаривая с ними. И действительно хочется бежать от такого «сотрудничества».
Потом заговорили о «Фонде нового мышления» — Фонде Горбачева… Видно, они с Яковлевым еще до меня это придумали. М. С. стал «развивать», как можно широко это дело поставить… Я поддакивал, но советовал начать не у нас, а в Америке.
Он вдруг: "Я за книгу получил 800 000 долларов (Яковлев тут же подсчитал — 80 миллионов рублей)… Знаешь,
Анатолий… Я хочу тысяч 200 оставить себе, а тысяч 30-40 дать тебе".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Попросил «от руки» нависать проект прощальной речи перед народом. Начал, но пока еще черновик.
Приехав домой, сидел на кухне: смотрел по ТВ сначала Максимова, потом ту самую пресс-конференцию Горбачева. Рядом — супруга. Пошел к себе, Геня — за мной. Стала говорить — зачем мне Алина нужна (в воскресенье у нас традиционная школьная встреча по случаю дня рождения моего школьного ;руга, покойного Вадьки Ба-бичкова). Я ответил: Алина (вдова) мне не нужна, но под конец жизни я хочу раз в год видеться со своими школьными друзьями, с который связана моя прекрасная юность!!
И так мне тошно стало…Подумал: вот на днях уйду на пенсию, так от такой ежедневной домашней «среды обитания» — либо застрелиться, либо бежать куда глаза глядят!
14 декабря
Вчера М. С. поразил англичан (Брейтвейта и Аппельярда — зама Херда) веселостью, присутствием духа, иронией, самоуверенностью — как будто ничего не происходит. Встретил их словами: «Ну что? Явились узнать, в какое государство приехали и кто я сейчас такой?» Это сразу создало «атмосферу». Потому что англичане вошли в приемную с постными, похоронными лицами, с извиняющимся видом. И беседу он вел уверенно, ярко, образно, отстаивая свою концепцию, но не исключая поиска такого решения (по Содружеству), которое раскрывало бы скобки во многих вопросах, явившихся результатом дилетантизма и амбициозности.
После ухода англичан оставил нас с Яковлевым. Опять стали разбирать, что делать. Беда его в том, что, зная, как все специально делается, чтоб вытеснить его с президентства, он хватается за малейший предлог, чтоб думать: не все еще потеряно…
Вот Кравчук объявил себя главнокомандующим… М С ему звонит: «Что ты делаешь? Ты понимаешь, что из этого может выйти?!» Тот: «Да что вы, Михаил Сергеевич я это так. Верховный Совет вот настаивал, ну я и выпустил указ… Но не претендую взять армию под себя!!» И т. п. Словом, «лапша на уши».
И М. С. «рассказывает» нам с Яковлевым, что вот, мол, как на самом деле-то, ничего страшного.
Или: был у него Ельцин. «Мирно», как объявил Б.Н. журналистам, поговорили. Но ведь потом он лидерам своих «демпартий» сказал: «Я назвал Михаилу Сергеевичу сроки — декабрь, в крайнем случае — часть января — в которые мы(!) заканчиваем с одной эрой и переходим в другую».
Ребенку ясно, что это значит: мол, в Кремле тебе быть осталось две-три недели!
Я ему, кстати, напомнил об этих словах. И о том, что по коридорам у нас уже гуляет: до 20 декабря аппарат президента должен освободить помещения. Он изменился в лице, но продолжал «рассуждать» все-таки о двух вариантах".
Один — выйти на ТВ и попрощаться с народом. Позавчера он мне поручил «текст». Я его сделал и в рукописном виде отдал вчера ему (себе перепечатал с помощью Тамары). Но, дескать, с этим не будем торопиться. Второй (если в Ашхабаде и в Алма-Ате главы суверенных государств" о чем-то договорятся или не договорятся) — выдвинуть условия своего согласия помочь" им решить проблемы, которые они породили своим Содружеством. А условия — чтобы был пост, и не свадебного генерала, и не дежурного у кнопки, а… подходящий.
Однако, судя по итогам Ашхабада и перспективам Алма-Аты, сегодня никто не собирается ему такой и вообще какой бы то ни было пост предлагать. Так что 2-й вариант — иллюзия.
Хотя, когда говорилось об этом и я сидел, как и Яковлев, «сложа руки», он бросил мне: «А что ты сидишь? Делай пометки. Тебе ведь писать придется».
Вчера к ночи он мне сообщил, что ему позвонил Буш и он дал ему «отлуп» за поведение. Мне он продиктовал: передать в СМИ, что Буш предложил поддерживать регулярный контакт. Морель (помощник Миттерана) позвонил мне из Елисейского дворца: его шеф хочет поговорить с М. С. Сегодня разговор состоится. Это все — соломинки, за которые М. С. хватается.
Утром разговаривали с Грачевым, он тоже за немедленный и «инициативный» уход М. С., но рисует мрачную картину. Уйдет, но ведь мы не Франция (которая потом вновь призвала де Голля) — и ему не «забудут» все на другой день. Не спишут, а затеют (вместе с КПСС) процесс, чтоб был козел отпущения (по образцу Хонеккера).
Не думаю, что так пойдет. «Народ не даст». Мы — не немцы. Вот уже после его встречи с журналистами на днях «народ» начал его жалеть.
Впрочем, чем черт не шутит. Тем не менее второго варианта не будет, и ему надо скорее уходить… Иначе его еще сильнее будут гнать, оскорблять, унижать… Даже Назарбаев заявил: хватит Горбачеву нас запугивать. Все воспринимают его «стойкость» за Союз как борьбу за кресло.
15 декабря
Вчера я начал день в Кремле с дневника. Заполнил несколько страниц — о Горбачеве, о его последних двух днях. Забыл захватить сам дневниковый блокнот. Потом вложу сюда. А сейчас — о себе.
Ребята из группы консультантов (Вебер, Ермонский, Кувалдин) взяли мешки с бумагами к себе на ул. Разина (там у них временные комнатушки), хотят разобрать, отобрать и кое-что уничтожить, потому как выгнать нас могут из Кремля в любой момент.
Ольга (Ланина) сообщила, что вызывали Пестова (начальника личной охраны М. С.) и сказали: с завтрашнего дня горбачевская охрана переходит в подчинение ельнинской службы!
А М. С. все тянет, все на что-то надеется. Сегодня вечером к нему напросилась Старовойтова — пришла жалеть, наверное… И вообще «лояльными» к нему сейчас остались вроде в основном те, кто из Межрегиональной депутатской группы, созданной при Сахарове!!
18 декабря
Сегодня вечером М. С. позвонил: «не получается» — это насчет его обращения к участникам встречи в Алма-Ате. Утром он мне сказал, что сам поработал и чтоб я с Яковлевым просто «прошелся». Но потом он два часа давал интервью «Комсомолке» (каждый день дает какое-нибудь интервью. Сегодня в 16.00 — еще раз Эн-би-си), затем встречался с Шапошниковым и Баран-никовым, после этого позвал нас с Яковлевым. Он немножко «конфронтировал» текст, который я написал, отвергнув явно отторгаемый проект Шахназарова, составленный в сугубо «конструктивных» тонах — благословляющий, примирительный, с пожеланием успеха… Но и включил в текст и советы, намекающие, что «его путь» был бы лучше…
А до этого и попутно шел разговор… Спрашивает у Яковлева: «Что-то ты такой смурной?» Тот озабоченно начинает рассуждать, будто Ельцин боится серьезной оппозиции (в лице его самого, Шеварднадзе и им подобных!). А когда М. С. отошел звонить Р.М., Яковлев наклонился ко мне: «Думаю, меня убьют. Я буду просить у Горбачева, чтоб меня отправили куда-нибудь, например в Финляндию послом. Ельцин согласится — ему я здесь опасен…»
Я реагировал — знаком "?" с внутренней «улыбкой». М. С. вернулся за стол… Стал говорить (с моей подачи) об интеллектуальном уровне глав «суверенных государств»: иногда сам тупеешь, разговаривая с ними. И действительно хочется бежать от такого «сотрудничества».
Потом заговорили о «Фонде нового мышления» — Фонде Горбачева… Видно, они с Яковлевым еще до меня это придумали. М. С. стал «развивать», как можно широко это дело поставить… Я поддакивал, но советовал начать не у нас, а в Америке.
Он вдруг: "Я за книгу получил 800 000 долларов (Яковлев тут же подсчитал — 80 миллионов рублей)… Знаешь,
Анатолий… Я хочу тысяч 200 оставить себе, а тысяч 30-40 дать тебе".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92