Голиаф, филистимский борец, вышел вперед и, оскорбительными словами понося израильтян, кричал, чго5и1 они выделили из своих рядов человека, который вступил бы с ним в единоборство. Он повторил свой вызов, и когда Давид увидел, что весь Израиль пришел в ужас, и узнал, что этот нечестивец поносит их так каждый день и нет никого, кто заставил бы его замолчать, он сильно возмутился. Его охватило горячее желание защитить честь Бога и Его народа.
Израильская армия пала духом. Мужество изменило воинам. Они говорили друг другу: “Видите этого выступающего человека? Он выступает, чтобы поносить Израиля”. Давид воскликнул с гневом и возмущением: “Кто этот необрезанный Филистимлянин, что так поносит воинство Бога живого?”
Елиав, старший брат Давида, услышав эти слова, хорошо понял чувства, которые наполняли сердце молодого человека. Как пастух Давид отличался редкой смелостью, отвагой и силой, да еще таинственный визит Самуила в дом их отца, его молчаливый уход – все это, вместе взятое, вызывало у братьев Давида подозрение о настоящей цели его прихода. Еще раньше в них заговорила зависть, когда они увидели, что Давид поставлен выше их, и с тех пор они не отвечали взаимностью на его братскую преданность и нежную любовь. Они смотрели на него просто как на несовершеннолетнего пастуха, и теперь Елиав воспринял его расспросы как порицание за трусость, поскольку он не предпринимал никаких мер, чтобы заставить замолчать филистимского гиганта. Старший брат сердито воскликнул: “Зачем ты сюда пришел, и на кого оставил немногих овец тех в пустыне? Я знаю высокомерие твое и дурное сердце твое; ты пришел посмотреть на сражение”. В ответ на это Давид почтительно, но решительно ответил: “Что же я сделал? не слова ли это?”
Слова Давида передали царю, и он позвал юношу к себе. Саул в изумлении выслушал пастуха, когда тот сказал: “Пусть никто не упадает духом из-за него; раб твой пойдет, и сразится с этим Филистимлянином”. Саул пытался отговорить Давида, но молодой человек оставался непреклонным. Он говорил просто и скромно, ссылаясь на свою пастушескую жизнь, когда ему приходилось охранять стада отца. Он сказал: “Господь, Который избавлял меня от льва и медведя, избавит меня и от руки этого Филистимлянина”. И сказал Саул Давиду: “Иди, и да будет Господь с тобою”.
В течение сорока дней израильские войска трепетали перед надменным вызовом филистимского гиганта. Они замирали от страха, когда смотрели на его исполинскую фигуру в шесть локтей и пядь высоты. На голове у него был медный шлем, тело защищала кольчуга, которая весила пять тысяч сиклей, а ноги – медные латы. Кольчуга состояла из медных пластинок, заходивших одна за Другую подобно рыбьей чешуе, и они настолько плотно прилегали одна к другой, что никакое острое метательное оружие или стрела не могли пробить ее. За спиной гигант носил огромное копье или пику, также из меди. “И древко копья его, как навой у ткачей; а самое копье его в шестьсот сиклей железа. И пред ним шел оруженосец”.
Утром и вечером Голиаф подходил к израильскому стану и кричал громким голосом: “Зачем вышли вы воевать? Не Филистимлянин ли я, а вы рабы Сауловы? Выберите у себя человека, и пусть сойдет ко мне. Если он может сразиться со мною и убьет меня, то мы будем вашими рабами; если же я одолею его и убью его, то вы будете нашими рабами, и будете служить нам. И сказал Филистимлянин: сегодня я посрамлю полки Израильские; дайте мне человека, и мы сразимся вдвоем”.
Разрешая Давиду принять вызов Голиафа, царь почти не надеялся, что Давид выиграет. Было отдано распоряжение снабдить юношу царскими доспехами. На его голову надели тяжелый медный шлем, а самого Давида облекли в кольчугу, сбоку прикрепив царский меч. Вооруженный таким образом, он собрался было идти, но вскоре повернул обратно. Вначале все нетерпеливые наблюдатели подумали, что Давид решил не рисковать жизнью, сражаясь с противником, явно превосходившим его силой. Но отважный юноша был далек от этой мысли. Подойдя к Саулу, он попросил разрешения снять тяжеловесное вооружение, говоря: “Я не могу ходить в этом; я не привык”. Освободившись от царских доспехов, он вместо них взял только пастуший посох, сумку и обыкновенную пращу. Выбрав пять гладких камней из ручья, он положил их в сумку и с пращой в руках пошел на филистимлянина. Исполин смело выступил вперед, ожидая увидеть перед собой одного из сильнейших воинов Израильского народа. Его оруженосец шел впереди, а сам он шагал с самоуверенным видом, как бы заранее предвкушая победу. Подойдя ближе к Давиду, он не увидел никого, кроме подростка, которого называли мальчиком по причине его юности. Лицо Давида дышало румянцем здоровья, и его хорошо сложенная фигура, не скрытая доспехами, производила приятное впечатление; однако между юношей и массивным исполином существовал заметный контраст.
Голиаф был поражен и рассержен. “Что ты идешь на меня с палкою? – воскликнул он. – Разве я собака?” Сказав это, он обрушил на Давида самые ужасные проклятья именем всех известных ему богов. Он кричал насмешливо: “Подойди ко мне, и я отдам тело твое птицам небесным и зверям полевым”.
Давид не испугался филистимского борца. Выступив вперед, он сказал своему противнику: “Ты идешь против меня с мечем и копьем и щитом, а я иду против тебя во имя Господа Саваофа, Бога воинств Израильских, которые ты поносил. Ныне предаст тебя Господь в руку мою, и я убью тебя, и сниму с тебя голову твою, и отдам трупы войска Филистимского птицам небесным и зверям земным, и узнает вся земля, что есть Бог в Израиле. И узнает весь этот сонм, что не мечем и копьем спасает Господь, ибо это война Господа, и Он предаст вас в руки наши”.
В его голосе звенело бесстрашие, а на красивом лице сияло торжество победы и радости. Эти слова, произнесенные чистым, мелодичным голосом, прозвучали в воздухе и были услышаны на расстоянии тысячами воинов, которые выстроились в боевом порядке. Ярость Голиафа не знала предела. В гневе он. сорвал шлем, который защищал его лоб, и бросился на противника, кипя от ярости. Сын Иессея приготовился встретить врага. “Когда Филистимлянин поднялся и стал подходить и приближаться на встречу Давиду, Давид поспешно побежал к строю на встречу Филистимлянину. И опустил Давид руку свою в сумку, и взял оттуда камень, и бросил из пращи, и поразил Филистимлянина в лоб, так что камень вонзился в лоб его, и он упал лицем на землю”.
Боевые ряды двух армий застыли от изумления. Они были уверены, что Давид будет убит, но когда в воздухе просвистел камень и попал в намеченную цель, они увидели, как могущественный Голиаф задрожал и вытянул вперед руки, будто был поражен неожиданной слепотой… Гигант зашатался и, подобно сраженному дубу, рухнул на землю. Давид не терял ни мгновения. Он вскочил на распростертое тело исполина и Двумя руками вытащил тяжелый меч Голиафа. Минутой раньше гигант хвастался, что этим мечом снесет голову юноши и бросит его тело птицам небесным. Теперь этим же мечом была отсечена голова хвастуна – и из израильского стана раздался восторженный крик.
Филистимляне, охваченные смятением, обратились в стремительное бегство. Крики торжествовавших евреев звучали эхом в вершинах гор, когда они преследовали убегавшего врага. Они “гнали Филистимлян до входа в долину и до ворот Аккарона… И возвратились сыны Израилевы из погони за Филистимлянами, и разграбили стан их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194