Эта подрывная работа привела к небывалому согласию между всеми недовольными, объединившимися вместе. Успех Корея в народе укрепил его уверенность и утвердил во мнении, что узурпация власти Моисеем, если ее не пресечь, окажется роковой для свободы Израиля; он утверждал, что Бог открыл ему все это и уполномочил выбрать новое правление, пока еще не слишком поздно. Однако многие не были готовы принять обвинения Корея против Моисея. Память о его терпеливом, самоотверженном труде тревожила их, и совесть была неспокойна. Поэтому глубокую заинтересованность Моисея в Израиле необходимо было приписать какому-либо корыстному побуждению, воздвигая против него старое обвинение в том, что он вывел народ из Египта, только чтобы погубить их в пустыне, а затем завладеть их имуществом.
Некоторое время все это делалось втайне. Но вскоре, когда движение приобрело достаточную силу, чтобы вылиться в открытое восстание, Корей возглавил бунт и публично обвинил Моисея и Аарона в незаконном захвате власти, которую он, Корей, и его сообщники были вправе разделять с ними. Он обвинял их также в том, что они лишили народ права на свободу и независимость. “Полно вам, – сказали им заговорщики, – все общество, все святы, и среди их Господь! Почему же вы ставите себя выше народа Господня?”
Моисей и не подозревал об этом тщательно разработанном заговоре, и когда он во всей своей страшной действительности открылся перед ним, Моисей упал на лицо свое и молча взывал к Богу. Глубоко опечаленный, он поднялся на ноги, спокойный и сильный. Ему была обещана защита. “Завтра, – сказал он, – покажет Господь, кто Его, и кто свят, чтобы приблизить его к Себе; и кого Он изберет, того и приблизит к Себе”. Намеренно был дан испытательный срок до завтра, чтобы все имели достаточно времени для обдумывания. Затем те, кто претендовал на священство, должны были взять кадильницы и вознести курение в стане перед всем собранием. Закон ясно говорил, что только рукоположенные на это святое служение могут служить в святилище. Даже священники Надав и Авиуд были умерщвлены за то, что дерзнули принести “чуждый огонь” и тем самым пренебрегли Божественным повелением. Однако Моисей заявил своим обвинителям, что, если они осмеливаются совершить подобное, они должны обратиться с этим к Богу.
Собрав Корея и его друзей-левитов, Моисей сказал им: “Неужели мало вам того, что Бог Израилев отделил вас от общества Израильского и приблизил вас к Себе, чтобы вы исполняли службы при скинии Господней и стояли пред обществом, служа для них? Он приблизил тебя и с тобою всех братьев твоих, сынов Левия, и вы домогаетесь еще и священства. Итак ты и все твое общество собрались против Господа. Что Аарон, что вы ропщете на него?”
Дафан и Авирон не проявили такой смелости, как Корей, и, надеясь, что они просто вовлечены в заговор и, может быть, еще удастся их образумить, Моисей позвал их к себе, чтобы от них самих услышать обвинения против себя. Но они отказались прийти, не признавая его авторитета. Перед всем собранием они ответили Моисею: “Разве мало того, что ты вывел нас из земли, в которой течет молоко и мед, чтобы погубить нас в пустыне, и ты еще хочешь властвовать над нами! Привел ли ты нас в землю, где течет молоко и мед, и дал ли нам во владение поля и виноградники? Глаза людей сих ты хочешь ослепить? Не пойдем!”
Таким образом, вспоминая страну своего рабства, они употребили те же самые слова, которыми Бог описывал обещанное наследство. Они обвиняли Моисея в том, что он, притворяясь, будто действует под Божественным руководством, старался установить свою власть, и заявляли, что больше не будут подчиняться ему и, как слепые, то идти к Ханаану, то снова возвращаться в пустыню, и все ради осуществления его честолюбивых намерений. Так того, кто был для них любящим отцом, терпеливым пастырем, теперь представили как тирана и узурпатора. Вину за то, что они в наказание за свои грехи были лишены права войти в Ханаанскую землю, также возложили на него.
Было очевидно, что симпатии народа на стороне восставших, но Моисей не сделал ни единого шага для самозащиты. Перед всем собранием, свидетельствуя о безукоризненности своих действий и честности поведения, он в сердечой молитве обращался к Богу, умоляя быть его Судьей.
На следующий день перед всем собранием предстали двести пятьдесят князей во главе с Кореем, с кадильницами в руках. Они вошли во двор скинии, в то время как весь народ стоял снаружи, ожидая, что же произойдет. Это не Моисей собрал людей, чтобы они видели поражение Корея и его сообщников, это в своей слепоте сделали те же самые мятежники, чтобы все стали свидетелями их победы. Большая часть собравшихся была на стороне Корея, который питал немалую надежду одержать победу над Аароном.
Когда они таким образом собрались пред лицо Божье, “явилась слава Господня всему обществу”. Затем Моисей и Аарон получили Божественное предостережение: “Отделитесь от общества сего, и Я истреблю их во мгновение”. Но они с молитвой пали на лица свои: “Боже, Боже духов всякой плоти! Один человек согрешил, и Ты гневаешься на все общество?”
Корей оставил собрание и пошел, чтобы присоединиться к Дафану и Авирону, в то время как Моисей, сопровождаемый семьюдесятью старейшинами, направился сказать последние слова предупреждения тем, кто отказался прийти к нему. Народ последовал за ним, и перед тем, как объявить слова грядущего наказания, Моисей, следуя Божественному повелению, произнес: “Отойдите от шатров нечестивых людей сих, и не прикасайтесь ни к чему, что принадлежит им, чтобы не погибнуть вам во всех грехах их”. Народ повиновался, ибо всех охватило какое-то мрачное предчувствие надвигающейся опасности. Главные мятежники видели, как все те, кого они увлекли, оставили их, но это не поколебало их твердости. Они стояли вместе со своими семействами у дверей шатров, как бы бросая вызов Божественному предостережению.
Теперь во имя Бога Израилева Моисей сказал во всеуслышание всему собранию: “Из сего узнаете, что Господь послал меня делать все дела сии, а не по своему произволу я делаю cue: если они умрут, как умирают все люди, и постигнет их такое наказание, какое постигает всех людей: то не Господь послал меня; а если Господь сотворит необычайное, и земля разверзнет уста свои и поглотит их и все, что у них, и они живые сойдут в преисподнюю: то знайте, что люди сии презрели Господа”.
Глаза всего Израиля были обращены на Моисея, люди, охваченные ужасом, ожидали, что же произойдет. Как только Моисей перестал говорить, земля разверзлась, и мятежников живыми, со всем, что им принадлежало, поглотила бездна, и “погибли они из среды общества”. Народ, сознавая себя причастным ко греху, бросился бежать.
Но суд не кончился. Огонь, вышедший из облака, пожрал тех двухсот пятидесяти князей, которые вознесли курение. Эти люди не были зачинщиками мятежа, и поэтому их не уничтожили вместе с его главарями. Им было позволено увидеть, как наказаны те, кто ввел их в заблуждение, и была Дана возможность раскаяться, но они по-прежнему сочувствовали мятежникам и потому разделили их участь.
Божественный суд не разразился бы над Кореем и его сообщниками, если бы они раскаялись и искали прощения, когда Моисей предупредил Израиля о надвигающейся опасности и предостерег людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194