При этом в инструкции ничем не ограничивалась свобода землевладельцев использовать это право по своему усмотрению. Поэтому шляхта и магнаты как и прежде сдавали свои права в аренду евреям, тем самым поддерживая их занятия винокурением и розничной торговлей алкоголем. Пассек же, напротив, понял этот закон таким образом, что члены сословий, не получивших прав на винокурение, не могли заниматься им даже в качестве арендаторов, и принял меры для пресечения подобной деятельности. В итоге подобного истолкования закона те евреи, которых еще не успели переселить в города, – а начинание такого рода и не могло осуществиться достаточно быстро, – оказались лишены средств к существованию. Польские помещики Белоруссии с радостью встретили подтверждение своей торговой монополии, данное им инструкцией 3 мая, но негодовали из-за потери своих еврейских факторов – мастеров на все руки. Так что когда евреи обратились в Сенат с жалобой на действия Пассека, они, вероятно, опирались, по крайней мере, на молчаливую поддержку польского дворянства.
У евреев был и еще один повод жаловаться на Пассека: он сквозь пальцы смотрел на начавшиеся нарушения их политических прав. В белорусских городах участие евреев в выборах городских должностных лиц – бургомистров, ратманов (членов муниципальных советов), судей сословных судов – вызвало неудовольствие и протест со стороны христианского купечества и мещанства. Это противостояние вполне понятно, если учесть давнюю традицию экономического соперничества христиан с евреями, обостренного религиозными и социальными предрассудками. Провинциальные власти, стремясь сохранить спокойствие в обществе, самостоятельно ввели особую формулу для таких выборов: в городках, где евреи составляли большинство населения, вводился институт выборщиков для участия в избрании городских должностных лиц, а в тех городах, где евреи большинства не имели, не было и выборщиков. Это, как и следовало ожидать, привело к неравному представительству евреев в выборных органах. В таких городах, как Витебск, где большинство жителей были евреями, ни один еврей не прошел на муниципальную должность.
В ответ на эти нарушения еврейские общины Белоруссии направили в Санкт-Петербург делегацию во главе с влиятельным витебским купцом Цалкой Фаибишовичем. В делегацию входили еще двое купцов, Абрам Йоселевич и Ицка Мовшович, а также секретарь полоцкого кагала Израэль Бейнашович. Они привезли с собой верительные письма от 18 кагалов, которые подписали 388 человек. Этот шаг оказался очень удачным, Файбишовича и Йоселевича даже пригласили предстать перед Сенатом на заседании 11 ноября 1785 г., где рассматривалась петиция белорусских евреев.
Обращаясь с этим ходатайством, руководство кагалов имело в виду три мотива. Во-первых, они желали прекращения переселений, явно шедших вразрез с интересами евреев сельских районов и угрожавших благополучию евреев, уже живших в городах. Во-вторых, они надеялись защитить экономические позиции евреев и даже по возможности их укрепить. Представители евреев просили в Санкт-Петербурге не только разрешить их соплеменникам брать в аренду права на винокурение, но и приобретать их. За эту привилегию они предлагали принести государству большие доходы. В-третьих, общинная верхушка стремилась улучшить положение евреев, приписанных к городским сословиям, добившись представительства для тех, кто не имел своих представителей в выборных органах. Было признано, что лишь получив представительство в сословных судах, евреи смогут рассчитывать на справедливость в своих торговых конфликтах с христианами. Стремление евреев участвовать в этой деятельности имело чисто экономическую подоплеку, а вовсе не отражало желание установить более тесные связи с христианским большинством. По сути, руководство кагалов твердо намеревалось отстаивать свою традиционную власть, и потому просило Сенат о сохранении особых еврейских судов для решения гражданских дел между евреями – ведь эти суды некогда были важной составной частью автономии еврейских общин в Польше.
Общинное руководство хотело также получить гарантии сохранения одного из главных рычагов власти в кагале – права раскладывать подати на всех членов общины. Еще петиция преследовала давнюю цель еврейских купцов – добиться равного с русскими торговцами права проживания и торговли в Риге, крупном портовом городе. И наконец, Файбишович выдвинул персональные финансовые претензии к витебским властям, не выполнявшим свои обязательства с 1773 г..
Петиция еврейских общин против Пассека привлекла более пристальное внимание к рассмотрению жалоб евреев. 26 февраля и 10 марта 1785 г. Екатерина предложила Сенату рассмотреть эти накопившиеся жалобы, напомнив при этом, что на основании ранее принятых законов к евреям следует относиться «без различия расы или веры». Сенат изучил материалы по делу, для чего ознакомился с петициями, адресованными евреями императрице, с докладом Пассека о предпринятых им шагах, с мнением губернаторов Могилева и Полоцка и с информацией, сообщенной еврейской депутацией. Таким образом, были полностью представлены все стороны конфликта. В результате последовал пересмотр ряда принципиальных законов о евреях, хотя в них затрагивались только специфические проблемы, вставшие перед администрацией Белоруссии, а не весь корпус русского законодательства в отношении евреев. И все же постановления Сената обеспечили дальнейшее упорядочение статуса евреев перед законом. Они могут рассматриваться как неотъемлемая часть того течения законодательной мысли, которое стремилось к созданию в России правового государства. Правовое государство представлялось политической системой, основанной на письменном своде законов, дарованных монархией разным сословиям. В то же самое время некоторые из заключений, выработанных Сенатом, препятствовали формулированию ясного и четкого определения статуса российского еврейства.
Неудивительно, что для начала Сенат отверг предложение выкупать личные права на винокурение. Сославшись на постановление от 3 мая 1783 г… Сенат объявил, что в сельских районах только землевладельцы обладают правами на производство спиртного. При этом Сенат напомнил евреям, что все подданные, приписанные к городам (как, предположительно, и обстояло с евреями), наравне с горожанами-христианами пользуются финансовыми благами, поступающими в города от доходов с торговли спиртным. Но если было сочтено, что Пассек прав, запрещая евреям самостоятельно заниматься производством и продажей водки, то, как признал Сенат, ему не следовало ни препятствовать помещикам отдавать в аренду их права, ни пытаться регулировать эти действия. Евреям, располагавшим законной арендой, даже если они были зарегистрированы как горожане, нельзя было мешать заниматься своим делом. Поскольку инструкция от 3 мая была составлена во вполне ясных выражениях, то Сенату оказалось не так уж трудно прийти к такому заключению. Само по себе это решение было, вероятно, нацелено не столько на умиротворение евреев, сколько на успокоение тех встревоженных помещиков, которые лишились бы доходов, оставшись без помощи энергичных посредников-евреев. Но хотя в этом случае, как и позднее, российское правительство было вынуждено терпеть такое положение, оно все равно всегда неодобрительно смотрело на то, какое множество евреев занято в торговле спиртным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
У евреев был и еще один повод жаловаться на Пассека: он сквозь пальцы смотрел на начавшиеся нарушения их политических прав. В белорусских городах участие евреев в выборах городских должностных лиц – бургомистров, ратманов (членов муниципальных советов), судей сословных судов – вызвало неудовольствие и протест со стороны христианского купечества и мещанства. Это противостояние вполне понятно, если учесть давнюю традицию экономического соперничества христиан с евреями, обостренного религиозными и социальными предрассудками. Провинциальные власти, стремясь сохранить спокойствие в обществе, самостоятельно ввели особую формулу для таких выборов: в городках, где евреи составляли большинство населения, вводился институт выборщиков для участия в избрании городских должностных лиц, а в тех городах, где евреи большинства не имели, не было и выборщиков. Это, как и следовало ожидать, привело к неравному представительству евреев в выборных органах. В таких городах, как Витебск, где большинство жителей были евреями, ни один еврей не прошел на муниципальную должность.
В ответ на эти нарушения еврейские общины Белоруссии направили в Санкт-Петербург делегацию во главе с влиятельным витебским купцом Цалкой Фаибишовичем. В делегацию входили еще двое купцов, Абрам Йоселевич и Ицка Мовшович, а также секретарь полоцкого кагала Израэль Бейнашович. Они привезли с собой верительные письма от 18 кагалов, которые подписали 388 человек. Этот шаг оказался очень удачным, Файбишовича и Йоселевича даже пригласили предстать перед Сенатом на заседании 11 ноября 1785 г., где рассматривалась петиция белорусских евреев.
Обращаясь с этим ходатайством, руководство кагалов имело в виду три мотива. Во-первых, они желали прекращения переселений, явно шедших вразрез с интересами евреев сельских районов и угрожавших благополучию евреев, уже живших в городах. Во-вторых, они надеялись защитить экономические позиции евреев и даже по возможности их укрепить. Представители евреев просили в Санкт-Петербурге не только разрешить их соплеменникам брать в аренду права на винокурение, но и приобретать их. За эту привилегию они предлагали принести государству большие доходы. В-третьих, общинная верхушка стремилась улучшить положение евреев, приписанных к городским сословиям, добившись представительства для тех, кто не имел своих представителей в выборных органах. Было признано, что лишь получив представительство в сословных судах, евреи смогут рассчитывать на справедливость в своих торговых конфликтах с христианами. Стремление евреев участвовать в этой деятельности имело чисто экономическую подоплеку, а вовсе не отражало желание установить более тесные связи с христианским большинством. По сути, руководство кагалов твердо намеревалось отстаивать свою традиционную власть, и потому просило Сенат о сохранении особых еврейских судов для решения гражданских дел между евреями – ведь эти суды некогда были важной составной частью автономии еврейских общин в Польше.
Общинное руководство хотело также получить гарантии сохранения одного из главных рычагов власти в кагале – права раскладывать подати на всех членов общины. Еще петиция преследовала давнюю цель еврейских купцов – добиться равного с русскими торговцами права проживания и торговли в Риге, крупном портовом городе. И наконец, Файбишович выдвинул персональные финансовые претензии к витебским властям, не выполнявшим свои обязательства с 1773 г..
Петиция еврейских общин против Пассека привлекла более пристальное внимание к рассмотрению жалоб евреев. 26 февраля и 10 марта 1785 г. Екатерина предложила Сенату рассмотреть эти накопившиеся жалобы, напомнив при этом, что на основании ранее принятых законов к евреям следует относиться «без различия расы или веры». Сенат изучил материалы по делу, для чего ознакомился с петициями, адресованными евреями императрице, с докладом Пассека о предпринятых им шагах, с мнением губернаторов Могилева и Полоцка и с информацией, сообщенной еврейской депутацией. Таким образом, были полностью представлены все стороны конфликта. В результате последовал пересмотр ряда принципиальных законов о евреях, хотя в них затрагивались только специфические проблемы, вставшие перед администрацией Белоруссии, а не весь корпус русского законодательства в отношении евреев. И все же постановления Сената обеспечили дальнейшее упорядочение статуса евреев перед законом. Они могут рассматриваться как неотъемлемая часть того течения законодательной мысли, которое стремилось к созданию в России правового государства. Правовое государство представлялось политической системой, основанной на письменном своде законов, дарованных монархией разным сословиям. В то же самое время некоторые из заключений, выработанных Сенатом, препятствовали формулированию ясного и четкого определения статуса российского еврейства.
Неудивительно, что для начала Сенат отверг предложение выкупать личные права на винокурение. Сославшись на постановление от 3 мая 1783 г… Сенат объявил, что в сельских районах только землевладельцы обладают правами на производство спиртного. При этом Сенат напомнил евреям, что все подданные, приписанные к городам (как, предположительно, и обстояло с евреями), наравне с горожанами-христианами пользуются финансовыми благами, поступающими в города от доходов с торговли спиртным. Но если было сочтено, что Пассек прав, запрещая евреям самостоятельно заниматься производством и продажей водки, то, как признал Сенат, ему не следовало ни препятствовать помещикам отдавать в аренду их права, ни пытаться регулировать эти действия. Евреям, располагавшим законной арендой, даже если они были зарегистрированы как горожане, нельзя было мешать заниматься своим делом. Поскольку инструкция от 3 мая была составлена во вполне ясных выражениях, то Сенату оказалось не так уж трудно прийти к такому заключению. Само по себе это решение было, вероятно, нацелено не столько на умиротворение евреев, сколько на успокоение тех встревоженных помещиков, которые лишились бы доходов, оставшись без помощи энергичных посредников-евреев. Но хотя в этом случае, как и позднее, российское правительство было вынуждено терпеть такое положение, оно все равно всегда неодобрительно смотрело на то, какое множество евреев занято в торговле спиртным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89