По радио войскам передали приказ быть наготове. У меня сложилось впечатление, что у войск и населения этот приказ вызвал вздох облегчения. В течение дня фронт, до этого еще кое-как державшийся, распался и до вечера, к моменту подписания капитуляции, удерживались лишь отдельные опорные пункты.
О так называемом последнем героическом очаге сопротивления Кенигсбергском замке, сложили кучу легенд, но все они несостоятельны. Капитан запаса обербаурат (старший советник по делам строительства) Ханс Герлах, находившийся в подвалах замка до первых часов 10 апреля, свидетельствует, что замок действительно был оборудован так, чтобы партийное руководство после героической обороны за его стенами встретило здесь свой последний час. По его словам, гауляйтер Эрих Кох с группой партийных функционеров посетил замок еще 5 апреля, отдав сумасбродное распоряжение вроде того, что надо втащить орудия на башню замка. Между тем крайсляйтер Вагнер еще в марте отказался от плана оборонять замок силами партии, поскольку считал, что в случае генерального наступления русских замок будет представлять собой слишком заметную цель. В первых числах апреля там, в соответственно оборудованных помещениях бывшего ресторана «Блютгерихт», разместился штаб кенигсбергского фольксштурма – оберландфорстмайстер Баххольц и его адъютант, оберфорстмайстер фон Минквиц (чины работников лесничества).
Когда русские, развивая наступление, стали наседать со стороны Королевских и Закхаймских ворот, в замок начали стекаться многие жители города в поисках убежища. Но ни тогда, ни потом здесь не было каких-либо ответственных партийных учреждений. В замке можно было встретить лишь нескольких оставшихся не у дел крайсляйтеров из южных и восточных районов провинции, но они ничем себя не выделяли и вскоре сняли свою партийную форму. В глубокие подвалы ресторана «Блютгерихт», где еще хранились запасы вина, во время сильных обстрелов все чаще стали проникать изголодавшиеся жители и солдаты. Чтобы положить конец этой нетерпимой обстановке и поддерживать хотя бы мало-мальский порядок, командир фольксштурма распорядился поставить у входов вооруженных часовых.
Непосредственной атаки на замок русские вообще не предпринимали. О факте капитуляции из-за недостаточной связи с внешним миром здесь узнали только по слухам. Лишь когда положение стало казаться командующему фольксштурмом безнадежным, он предоставил каждому возможность прорываться через позиции противника на свой страх и риск. Сам Баххольц и его адъютант фон Минквиц, первыми покинувшие восточные ворота замка, попали на Монетной площади под неожиданный обстрел и, скорее всего, погибли, поскольку и по сей день о них ничего не слышно. Оставшись без командира, остальной гарнизон решил дожидаться развития событий. Лишь около 1.00 10 апреля в подвалах замка появился русский офицер с группой солдат и потребовал капитуляции.
Большой интерес, на мой взгляд, представляет рассказ одного капитана полиции о том, какой конец постиг «боевую группу Шуберта». Возможно, слухи о пресловутых последних защитниках замка объясняются описанными ниже событиями. «Когда комендант крепости отдал приказ о капитуляции, командир дивизии СД „Восточная Пруссия“ оберфюрер Беме, находившийся в это время на командном пункте „бовой группы Шуберта“, объявил Ляша смещенным с должности и назначил новым комендантом крепости генерал-майора полицейской службы Шуберта. Последний, собрав штаб, заявил, что считает себя неподходящим для этой роли и сослался на известное указание фюрера о том, что командование должен принимать человек, имеющий соответствующие качества, фронтовой опыт и т п. Шуберт, со своей стороны, назначил комендантом крепости командира 31 полицейского полка майора полиции Фогта и предоставил себя в его распоряжение. Фогт принял назначение и отдал соответствующий приказ по боевой группе о продолжении борьбы. Связи с другими подразделениями он не имел. Противник тем временем, наступая со стороны Закхайма, подавил наши опорные пункты севернее Нового рынка и продвигался через Лебенихт к замку. Майор Фогт приказал всем подразделениям оторваться от противника и укрыться в замке, чтобы защищать его как последний оплот до самого конца. Разделившись на несколько отрядов, остатки боевой группы под командованием Фогта преодолели сопротивление противника на Французской улице и добрались до замка, насчитывая в общей сложности 120–150 человек эсэсовцев и полицейских. С этими силами Фогт приготовился в замке к обороне. На вооружении у них было несколько пулеметов, винтовки, автоматы, ручные гранаты, боеприпасов – в обрез, ухаживать за ранеными было некому. Замок находился под сильным обстрелом, неприятель вел по нему преимущественно навесной огонь. Группа понесла немалые потери убитыми и ранеными. Положение было безнадежным и около полуночи Фогт решил оставить замок. Он приказал уцелевшим солдатам самостоятельно пробиваться небольшими группами на запад, в Пиллау. До этой цели никто не добрался. Большинство групп наткнулось на противника еще при выходе из замка и было уничтожено. Майор Фогт, кажется, тоже был убит. Оберфюрер Беме, пытавшийся уплыть по Прегелю на лодке, говорят, был подстрелен, упал в воду и утонул. Командир боевой группы генерал-майор Шуберт, начальник штаба подполковник полиции Пешке, начальник оперативного отдела майор полиции Деннингхаус и еще несколько штабистов добрались, якобы, до цепочки бункеров южнее Юдиттена. На рассвете они спрятались в этих пустых бункерах: генерал Шуберт вместе с Пешке и Деннингхаусом – в одном бункере, остальные – в соседнем. С наступлением вечера они собирались продолжить путь. Но до этого не дошло, ибо вскоре после того, как они засели в бункере, послышались голоса русских. Русские подошли сначала ко второму бункеру и приказали укрывшимся выходить, угрожая в случае отказа открыть огонь. Те вышли, были обысканы и взяты в плен. Старшего из них, капитана, под нацеленными автоматами заставили подойти к соседнему бункеру и подать команду сдаваться. Стоя перед бункером, он громко крикнул: „Выходите, иначе будет открыт огонь!“ А тише добавил: „Господин генерал, у бункера стоят русские. Если вы не выйдете, они начнут стрелять и бросать ручные гранаты.“ Никто не отозвался. Тогда русские стали стрелять по закрытой двери и бросать в отверстие гранаты, взрывавшиеся внутри бункера. Поскольку оттуда не раздалось ни звука, капитан заключил, что все находившиеся в бункере еще до этого покончили с собой. Это предположение вполне вероятно, ибо генерал Шуберт еще раньше говорил, что не сдастся в плен, а если до этого дойдет, он знает, как поступить. Попытка русских открыть запертую дверь ни к чему не привела. После этого капитана вместе с его немногочисленными товарищами увели в плен. Ни о генерал-майоре Шуберте, ни о Пешке, или Деннингхаусе больше никто ничего не слышал».
В борьбе за крепость Кенигсберг наиболее важную роль до самого конца играли, разумеется, форты. Хотя они представляли собой сооружения устаревшей системы, их пришлось включить в качестве опорных пунктов в комплекс переднего края обороны. Лишь в отдельные форты были назначены специальные коменданты. Гарнизоны состояли из рот, комплектовавшихся желудочными больными, людьми с ограниченным слухом и выздоравливающими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
О так называемом последнем героическом очаге сопротивления Кенигсбергском замке, сложили кучу легенд, но все они несостоятельны. Капитан запаса обербаурат (старший советник по делам строительства) Ханс Герлах, находившийся в подвалах замка до первых часов 10 апреля, свидетельствует, что замок действительно был оборудован так, чтобы партийное руководство после героической обороны за его стенами встретило здесь свой последний час. По его словам, гауляйтер Эрих Кох с группой партийных функционеров посетил замок еще 5 апреля, отдав сумасбродное распоряжение вроде того, что надо втащить орудия на башню замка. Между тем крайсляйтер Вагнер еще в марте отказался от плана оборонять замок силами партии, поскольку считал, что в случае генерального наступления русских замок будет представлять собой слишком заметную цель. В первых числах апреля там, в соответственно оборудованных помещениях бывшего ресторана «Блютгерихт», разместился штаб кенигсбергского фольксштурма – оберландфорстмайстер Баххольц и его адъютант, оберфорстмайстер фон Минквиц (чины работников лесничества).
Когда русские, развивая наступление, стали наседать со стороны Королевских и Закхаймских ворот, в замок начали стекаться многие жители города в поисках убежища. Но ни тогда, ни потом здесь не было каких-либо ответственных партийных учреждений. В замке можно было встретить лишь нескольких оставшихся не у дел крайсляйтеров из южных и восточных районов провинции, но они ничем себя не выделяли и вскоре сняли свою партийную форму. В глубокие подвалы ресторана «Блютгерихт», где еще хранились запасы вина, во время сильных обстрелов все чаще стали проникать изголодавшиеся жители и солдаты. Чтобы положить конец этой нетерпимой обстановке и поддерживать хотя бы мало-мальский порядок, командир фольксштурма распорядился поставить у входов вооруженных часовых.
Непосредственной атаки на замок русские вообще не предпринимали. О факте капитуляции из-за недостаточной связи с внешним миром здесь узнали только по слухам. Лишь когда положение стало казаться командующему фольксштурмом безнадежным, он предоставил каждому возможность прорываться через позиции противника на свой страх и риск. Сам Баххольц и его адъютант фон Минквиц, первыми покинувшие восточные ворота замка, попали на Монетной площади под неожиданный обстрел и, скорее всего, погибли, поскольку и по сей день о них ничего не слышно. Оставшись без командира, остальной гарнизон решил дожидаться развития событий. Лишь около 1.00 10 апреля в подвалах замка появился русский офицер с группой солдат и потребовал капитуляции.
Большой интерес, на мой взгляд, представляет рассказ одного капитана полиции о том, какой конец постиг «боевую группу Шуберта». Возможно, слухи о пресловутых последних защитниках замка объясняются описанными ниже событиями. «Когда комендант крепости отдал приказ о капитуляции, командир дивизии СД „Восточная Пруссия“ оберфюрер Беме, находившийся в это время на командном пункте „бовой группы Шуберта“, объявил Ляша смещенным с должности и назначил новым комендантом крепости генерал-майора полицейской службы Шуберта. Последний, собрав штаб, заявил, что считает себя неподходящим для этой роли и сослался на известное указание фюрера о том, что командование должен принимать человек, имеющий соответствующие качества, фронтовой опыт и т п. Шуберт, со своей стороны, назначил комендантом крепости командира 31 полицейского полка майора полиции Фогта и предоставил себя в его распоряжение. Фогт принял назначение и отдал соответствующий приказ по боевой группе о продолжении борьбы. Связи с другими подразделениями он не имел. Противник тем временем, наступая со стороны Закхайма, подавил наши опорные пункты севернее Нового рынка и продвигался через Лебенихт к замку. Майор Фогт приказал всем подразделениям оторваться от противника и укрыться в замке, чтобы защищать его как последний оплот до самого конца. Разделившись на несколько отрядов, остатки боевой группы под командованием Фогта преодолели сопротивление противника на Французской улице и добрались до замка, насчитывая в общей сложности 120–150 человек эсэсовцев и полицейских. С этими силами Фогт приготовился в замке к обороне. На вооружении у них было несколько пулеметов, винтовки, автоматы, ручные гранаты, боеприпасов – в обрез, ухаживать за ранеными было некому. Замок находился под сильным обстрелом, неприятель вел по нему преимущественно навесной огонь. Группа понесла немалые потери убитыми и ранеными. Положение было безнадежным и около полуночи Фогт решил оставить замок. Он приказал уцелевшим солдатам самостоятельно пробиваться небольшими группами на запад, в Пиллау. До этой цели никто не добрался. Большинство групп наткнулось на противника еще при выходе из замка и было уничтожено. Майор Фогт, кажется, тоже был убит. Оберфюрер Беме, пытавшийся уплыть по Прегелю на лодке, говорят, был подстрелен, упал в воду и утонул. Командир боевой группы генерал-майор Шуберт, начальник штаба подполковник полиции Пешке, начальник оперативного отдела майор полиции Деннингхаус и еще несколько штабистов добрались, якобы, до цепочки бункеров южнее Юдиттена. На рассвете они спрятались в этих пустых бункерах: генерал Шуберт вместе с Пешке и Деннингхаусом – в одном бункере, остальные – в соседнем. С наступлением вечера они собирались продолжить путь. Но до этого не дошло, ибо вскоре после того, как они засели в бункере, послышались голоса русских. Русские подошли сначала ко второму бункеру и приказали укрывшимся выходить, угрожая в случае отказа открыть огонь. Те вышли, были обысканы и взяты в плен. Старшего из них, капитана, под нацеленными автоматами заставили подойти к соседнему бункеру и подать команду сдаваться. Стоя перед бункером, он громко крикнул: „Выходите, иначе будет открыт огонь!“ А тише добавил: „Господин генерал, у бункера стоят русские. Если вы не выйдете, они начнут стрелять и бросать ручные гранаты.“ Никто не отозвался. Тогда русские стали стрелять по закрытой двери и бросать в отверстие гранаты, взрывавшиеся внутри бункера. Поскольку оттуда не раздалось ни звука, капитан заключил, что все находившиеся в бункере еще до этого покончили с собой. Это предположение вполне вероятно, ибо генерал Шуберт еще раньше говорил, что не сдастся в плен, а если до этого дойдет, он знает, как поступить. Попытка русских открыть запертую дверь ни к чему не привела. После этого капитана вместе с его немногочисленными товарищами увели в плен. Ни о генерал-майоре Шуберте, ни о Пешке, или Деннингхаусе больше никто ничего не слышал».
В борьбе за крепость Кенигсберг наиболее важную роль до самого конца играли, разумеется, форты. Хотя они представляли собой сооружения устаревшей системы, их пришлось включить в качестве опорных пунктов в комплекс переднего края обороны. Лишь в отдельные форты были назначены специальные коменданты. Гарнизоны состояли из рот, комплектовавшихся желудочными больными, людьми с ограниченным слухом и выздоравливающими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24