А кладбище разрослось, и здесь спит вечным покоем «русская Прага». На надгробьях можно прочитать имена тех, кто прочно вошел в трагическую историю XX века, и некоторые из этих имен составляют славу отечественной науки и искусства. Здесь лежат рядом соратники и противники, всех уравняли тенистые аллеи Ольшан — и писателя Е.Н. Чирикова, и В.В. Мягкову — сестру эсера Бориса Савинкова, и В.И. Немировича-Данченко, который до революции был более знаменит, чем его брат — основатель МХАТа. А вот могила Аркадия Аверченко — автора известных всей России юмористических рассказов и фельетонов, редактора журналов «Сатирикон» и «Новый Сатирикон». После Октябрьской революции он написал книгу «Дюжина ножей в спину революции», жил на Украине, где сотрудничал в местных газетах. Потом эвакуировался вместе с армией барона П. Н. Врангеля и в Константинополе организовал театр «Гнездо перелетных птиц». В 1922-м перебрался в Прагу, но прожил здесь недолго и умер в 1925 году.
В нескольких шагах от него покоится П.И. Новгородцев — выдающийся ученый, философ и юрист, профессор университета и директор Московского коммерческого института, видный деятель конституционно-демократической партии и депутат 1-й Государственной думы. В Гражданскую войну он оказался в Симферополе, читал лекции в Таврическом университете, летом 1920 года уехал в Берлин, затем в Прагу, где стал основателем и первым деканом Русского юридического факультета — высшего учебного заведения, в котором получили образование сотни молодых русских эмигрантов.
Неподалеку — могила историка А.А. Кизеветтера, члена ЦК партии кадетов, депутата 2-й Государственной думы. Как и большинство старой интеллигенции, он не принял Октябрь 1917 года, что принесло ему множество бед. А.А. Кизеветтера не раз арестовывали, но даже на Лубянке или в Бутырках он старался читать лекции по русской истории своим товарищам по заключению. В 1922 году неугодного профессора в составе большой группы научных работников, ученых и писателей, взгляды и деятельность которых были несовместимы с новой властью, выслали из страны. После короткого пребывания в Берлине он переехал в Прагу, где активно занялся преподавательской и научной деятельностью. А.А. Кизеветтер был членом совета Русского заграничного архивного общества и Русского исторического общества; последнее после кончины ученого поставило на его могиле памятник.
Покоятся на Ольшанах и крупные политические деятели: И.И. Петрункевич — один из основателей конституционно-кадетской партии и многолетний председатель ее ЦК; Н.И. Астров — видный кадет и бывший московский городской голова. Вечным сном спят здесь талантливый историк Е.Ф. Максимович, блестящий библиограф С.П. Постников, журналист Д. И. Мейснер, выдающийся геолог и палеонтолог Н.И Андрусов, изобретатель и крупнейший специалист по паровым котлам и котельным установкам А.С. Ломшаков, которого заводы «Шкода» пригласили на должность технического советника…
КЛАДБИЩЕ БРАТСТВА СВЯТОГО КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА В ТЕГЕЛЕ
Историческим уголком Берлина является район Тегель, где жили и похоронены ученые — братья Александр и Вильгельм Гумбольдты. Когда-то Тегель располагался довольно далеко от Берлина, и здесь Русским братством во имя святого равноапостольного князя Владимира был куплен участок земли, на котором впоследствии возвели небольшую церковь. Братство было образовано в конце марта 1890 года по инициативе отца А.П. Мальцева, протоиерея церкви русского посольства в Берлине, для религиозных, просветительских и благотворительных целей; оно помогало находившимся в Германии больным и нуждающимся русским людям всех христианских исповеданий, а также православным лицам всех наций. Кроме того, Братство заботилось о духовном просвещении и нуждах русских православных церквей Германии.
Братство состояло под августейшим покровительством его императорского высочества — великого князя Владимира Александровича и благодаря поддержке многих добрых и отзывчивых русских людей сделало очень много для выполнения поставленных задач, оказывая моральную и материальную поддержку многим тысячам нуждающихся. В Гамбурге, Тегеле, Киссингене, Герберсдорфе на средства Братства были сооружены православные церкви.
Дом Русского братства святого князя Владимира был трехэтажным, на воротах его славянскими буквами была сделана надпись: «В память императора Александра III». В верхних этажах жил протоиерей, нижние сдавались приезжающим, в подвальном помещении расположились прачечная, кладовая и мастерские (свечная и столярная). В саду Братства тянулись бесконечные ряды оранжерей и теплиц, которые уже в то время имели новейшее водяное отопление. В оранжереях росли розы, левкои, хризантемы, гиацинты, фиалки и другие цветы самых оригинальных и причудливых окрасок. От цветоводства Братство получало не очень большой, зато постоянный доход, а на выставке цветов в Лигнице и Эгере за свои альпийские фиалки получило золотые медали.
Братство занималось и изготовлением свечей, которые потом отправляли в заграничные церкви — в Копенгаген, Мариенбад и даже Стокгольм. Помощь, которую оказывало Братство, в основном была трудовая (оплачиваемый труд): оно брало на работу в свои сады и цветники людей и давало работающим помещения для жилья. Кроме того, Братство поддерживало русские церкви в Германии (в Потсдаме, Гамбурге и др).
Кроме Братского дома, на купленной территории разместились одноэтажный домик для главного садовника, другой домик — для помощника садовника, каменное двухэтажное здание с конюшнями и сараем для экипажей, помещение для газового мотора, прачечная, для рабочих были устроены деревянные помещения и сеновал. Братский дом и прилегающий к нему сад были окружены каменной оградой, которая с трех сторон имела еще каменные решетки.
Умерших русских людей вносить для отпевания в церковь при посольстве не полагалось, и приходилось обращаться с просьбами в лютеранские и католические общины, чтобы те разрешили поместить усопших в часовни, и там, под сводами чуждых русскому духу молитвенных мест, отпевать покойников и хоронить их среди иноплеменников. На лютеранских кладбищах можно еще было без особых затруднений и препятствий совершать православный чин погребения, а вот католики разрешали совершать православные обряды лишь иногда, и то шепотом — без каждения и свечей, без сопровождения к могиле со священниками в церковных облачениях и т. д. И порой приходилось русским людям хоронить близкого человека «без ладана, пения и всего остального, чем бывает крепка могила». Бывали даже случаи, когда, например, внезапно скончавшегося в госпитале отпевали… в городском морге, а иногда и в магазине гробовщика, поставлявшего гроб для усопшего. Даже если родственники хотели переправить умершего в Россию, ему надо было где-то находиться в течение 5–7 дней, пока-оформлялись все необходимые документы. И был случай, когда тело одного молодого князя, внезапно скончавшегося в Берлине, увезли в Париж и временно поставили в склеп русской церкви, чтобы затем отправить в Россию.
Вот Братство и занялось устройством в Берлине отдельного русского кладбища, которое расположилось по другую сторону дороги от Братского дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132