там, окропив святой водой ханского сына, исцелил его. Обрадовался хан Берке, и весь дом его, и вся Орда его, и приказал каждый год посылать дары в Ростов на храм святой Богородицы.
Один молодой татарский князь, племянник хана Берке, находившийся всегда в свите хана, слушал поучения епископа Кирилла и был взволнован ими до слез. Он убегал в степь, чтобы наедине размышлять о слышанном, и думал так: «Наши ханы веруют в солнце и месяц, в звезды и огонь. А где же истинный Бог?» Он рассуждал так же, как когда-то праотец Авраам. Но тот был потомком благословенного рода, а этот юноша – благородный отпрыск злого племени. Решил он уехать из Орды вместе с епископом, посмотреть храмы Русской земли, увидеть чудеса, производимые святыми. «Ведь в наших краях не бывает чудес от солнца, от месяца, от звезд или от огня», – говорил он. В то время отца у него уже не было, а овдовевшая мать распоряжалась всеми богатствами их дома. Узнав о замысле сына, мать залилась слезами; она показала ему отцовские сокровища, чтобы отвлечь его от страшного намерения. А он роздал эти богатства бедным татарам, много сокровищ отдал епископу Кириллу. Он скрылся от своих близких, снискав тем Божию благодать еще раньше, чем принял крещение. Так древний Мельхиседек, царский сын, убежав из дворца, стал священником. О таких сказано в Евангелии: «Многие из первых станут последними, а из последних станут первыми».
Приехал он в Ростов, увидел храм, великолепный в своих золотых и жемчужных украшениях, сверкающий драгоценностями, как невеста. Услышал церковное пение, подобное хору ангельскому. В те времена в храме Богородицы левый клирос пел по-гречески, а правый – по-русски.
После церковной службы юный татарский княжич, хоть и язычник, воспламенился верой: огонь был в его сердце, свет луны в мыслях, солнце засияло в душе. Он упал к ногам епископа и сказал: «О праведник Божий, я размышлял о вере моих родителей и моего государя – о солнце, луне и огне, я понял, что это сотворено Богом, что ваша вера правая и благая, что ваш Бог истинный. Прошу тебя, дай мне святое крещение!»
Епископ с почетом выслушал его, беседовал с ним, велел ждать: он еще подумает о желании юного княжича.
Вскоре после этого умер хан Берке, в Орде началась смута, и там забыли о племяннике умершего хана. Тогда владыка крестил юношу и назвал его Петром. Долго жил княжич Петр у епископа, учась христианской вере. Скончался владыка Кирилл, похоронили его с почестями, вечная ему память. На епископский престол в Ростове вступил владыка Игнатий. Он принялся перестраивать собор Богородицы, крышу перекрыл оловянными плитами, а полы – мраморными. Потом епископ Игнатий отправился в Орду за дарами для своей епархии. А Петр, княжич татарский, день и ночь молился и соблюдал пост, как научил его епископ Кирилл.
Но не забыл он и своих княжеских обычаев: иногда ездил на соколиную охоту в леса, что вокруг Ростовского озера. Раз, утомленный охотой, помолившись, как обычно, он уснул. Был поздний вечер, совсем стемнело, – тут явились ему два человека, лица их светились как два солнца; они разбудили княжича и сказали:
– Друг Петр, щедрая милостыня твоя и молитвы твои дошли до Бога.
Разве не чудо, дорогие читатели! Язычник роздал все богатства, а приняв веру христианскую – услышан милостивым Господом. Так же в древности Евстафий Плакида щедро подавал милостыню, когда еще был язычником, а приняв христианство, вознагражден был за подвиги и при жизни, как Петр, и после смерти – царством небесным. Сказал об этой милости Божьей сам Христос так: «За одну денежку продаете вы пять этих птичек, но ни одна из них не забыта Богом». За щедрые подаяния татарского княжича бедным услышал Бог молитвы его после крещения. Проснулся Петр, увидел двух исполинов, высотою чуть не до облаков, сияющих как небесные светила. Упал он пред ними, объятый ужасом, потом встал, но в страхе опять пал на землю. И в третий раз поднялся и еще поклонился им до земли. Тогда светлые мужи подали ему руки и сказали:
– Друг Петр, не бойся! Мы посланы Богом, в которого ты уверовал и крестился. Бог укрепит род-племя твое и потомков твоих до конца мира, он вознаградит тебя за милостыню, а за труды свои удостоишься вечных благ!
Потом дали они ему два кошеля и говорят:
– Возьми эти кошели, в одном тут золото, в другом – серебро. Завтра пойдешь в город и выменяешь три иконы: пресвятой Богородицы с младенцем, святого Дмитрия и святого Николы. Отдашь за иконы столько, сколько спросит иконник.
Петр поглядел на них, показалось ему, что они действительно люди, взял кошели, подумав, что хотят они возвеличить в Золотой Орде его род-племя, ибо не мог он сразу понять смысла их речи. Подумал и, набравшись смелости, спросил:
– А что же я отвечу, господа мои, если иконник спросит, откуда у меня кошель золота? Кто вы такие?
Они отвечали:
– Кошели эти спрячь за пазуху, чтоб никто не знал о них. Апоп-росят у тебя за иконы девять серебряных монет, а десятую золотую, так ты отсчитаешь им по одной. Потом ступай к епископу с иконами и говори ему так: «Петр и Павел, Христовы апостолы, послали меня к тебе, чтоб ты построил церковь над озером там, где я спал. Аэти иконы – знамение от них, и вот дали они мне кошели с золотом и серебром; что велишь с ними делать?» Как он прикажет, так и сделаешь. А мы – Христовы апостолы, Петр и Павел.
И не стало их.
В ту же ночь и епископу явились оба апостола, приведя его в трепет. Они сказали: «Ты должен построить на средства епархии церковь княжичу Петру, он много золота пожертвовал епископу Кириллу на церкви. Новую церковь освятишь нашим именем. А если не сделаешь, как мы велим, то смертью казним тебя!» И, сказав это, стали невидимы. Встал епископ Игнатий и стал размышлять о ночном видении. Много было у него в епископской казне серебра и золота.
Велел вызвать к себе князя Ростовского и сказал ему:
– Не знаю, что и делать. Явились мне Петр и Павел – точь-в-точь как на иконе – и устрашили меня. Приказали строить церковь их имени, а где строить, так я и не уразумел!
– Вижу, что ты, владыка, от страха голову потерял! – говорит ему князь.
Поглядел он в окошко и видит, из собора святой Богородицы идет к дому епископа княжич ордынский, Петр, несет иконы, а от тех икон сияние, как огненный столб, выше колокольни. Испугался князь, говорит:
– Гляди, владыка, что там за огонь! Им показалось, что Петр объят пламенем, но кроме них никто не видел этого огня. А Петр еще рано утром вернулся в город, выменял иконы и понес их к епископу. Принес, поставил перед епископом и князем и говорит так:
– Вот, владыка, иконы, посланные тебе апостолами Петром и Павлом, чтобы ты построил церковь там, над озером, где я спал, когда они мне явились. А эти иконы – их знамение тебе, да еще вот дали они кошели эти, что велишь с ними делать?
Время было раннее, перед службой церковной. Князь и епископ встали и поклонились святым иконам, дивясь, откуда они, ибо не было в их городе иконописцев. А Петр был еще юношей, не мог он их написать, да и знали они, что он из татар. Спросили его:
– У кого же ты добыл эти иконы?
– На базаре выменял! Задумались они о ночном видении епископа: значит, являлись апостолы. И снова иконы засияли таким светом, будто солнце вошло в палату, где они были. И снова ужас охватил всех от этого знамения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
Один молодой татарский князь, племянник хана Берке, находившийся всегда в свите хана, слушал поучения епископа Кирилла и был взволнован ими до слез. Он убегал в степь, чтобы наедине размышлять о слышанном, и думал так: «Наши ханы веруют в солнце и месяц, в звезды и огонь. А где же истинный Бог?» Он рассуждал так же, как когда-то праотец Авраам. Но тот был потомком благословенного рода, а этот юноша – благородный отпрыск злого племени. Решил он уехать из Орды вместе с епископом, посмотреть храмы Русской земли, увидеть чудеса, производимые святыми. «Ведь в наших краях не бывает чудес от солнца, от месяца, от звезд или от огня», – говорил он. В то время отца у него уже не было, а овдовевшая мать распоряжалась всеми богатствами их дома. Узнав о замысле сына, мать залилась слезами; она показала ему отцовские сокровища, чтобы отвлечь его от страшного намерения. А он роздал эти богатства бедным татарам, много сокровищ отдал епископу Кириллу. Он скрылся от своих близких, снискав тем Божию благодать еще раньше, чем принял крещение. Так древний Мельхиседек, царский сын, убежав из дворца, стал священником. О таких сказано в Евангелии: «Многие из первых станут последними, а из последних станут первыми».
Приехал он в Ростов, увидел храм, великолепный в своих золотых и жемчужных украшениях, сверкающий драгоценностями, как невеста. Услышал церковное пение, подобное хору ангельскому. В те времена в храме Богородицы левый клирос пел по-гречески, а правый – по-русски.
После церковной службы юный татарский княжич, хоть и язычник, воспламенился верой: огонь был в его сердце, свет луны в мыслях, солнце засияло в душе. Он упал к ногам епископа и сказал: «О праведник Божий, я размышлял о вере моих родителей и моего государя – о солнце, луне и огне, я понял, что это сотворено Богом, что ваша вера правая и благая, что ваш Бог истинный. Прошу тебя, дай мне святое крещение!»
Епископ с почетом выслушал его, беседовал с ним, велел ждать: он еще подумает о желании юного княжича.
Вскоре после этого умер хан Берке, в Орде началась смута, и там забыли о племяннике умершего хана. Тогда владыка крестил юношу и назвал его Петром. Долго жил княжич Петр у епископа, учась христианской вере. Скончался владыка Кирилл, похоронили его с почестями, вечная ему память. На епископский престол в Ростове вступил владыка Игнатий. Он принялся перестраивать собор Богородицы, крышу перекрыл оловянными плитами, а полы – мраморными. Потом епископ Игнатий отправился в Орду за дарами для своей епархии. А Петр, княжич татарский, день и ночь молился и соблюдал пост, как научил его епископ Кирилл.
Но не забыл он и своих княжеских обычаев: иногда ездил на соколиную охоту в леса, что вокруг Ростовского озера. Раз, утомленный охотой, помолившись, как обычно, он уснул. Был поздний вечер, совсем стемнело, – тут явились ему два человека, лица их светились как два солнца; они разбудили княжича и сказали:
– Друг Петр, щедрая милостыня твоя и молитвы твои дошли до Бога.
Разве не чудо, дорогие читатели! Язычник роздал все богатства, а приняв веру христианскую – услышан милостивым Господом. Так же в древности Евстафий Плакида щедро подавал милостыню, когда еще был язычником, а приняв христианство, вознагражден был за подвиги и при жизни, как Петр, и после смерти – царством небесным. Сказал об этой милости Божьей сам Христос так: «За одну денежку продаете вы пять этих птичек, но ни одна из них не забыта Богом». За щедрые подаяния татарского княжича бедным услышал Бог молитвы его после крещения. Проснулся Петр, увидел двух исполинов, высотою чуть не до облаков, сияющих как небесные светила. Упал он пред ними, объятый ужасом, потом встал, но в страхе опять пал на землю. И в третий раз поднялся и еще поклонился им до земли. Тогда светлые мужи подали ему руки и сказали:
– Друг Петр, не бойся! Мы посланы Богом, в которого ты уверовал и крестился. Бог укрепит род-племя твое и потомков твоих до конца мира, он вознаградит тебя за милостыню, а за труды свои удостоишься вечных благ!
Потом дали они ему два кошеля и говорят:
– Возьми эти кошели, в одном тут золото, в другом – серебро. Завтра пойдешь в город и выменяешь три иконы: пресвятой Богородицы с младенцем, святого Дмитрия и святого Николы. Отдашь за иконы столько, сколько спросит иконник.
Петр поглядел на них, показалось ему, что они действительно люди, взял кошели, подумав, что хотят они возвеличить в Золотой Орде его род-племя, ибо не мог он сразу понять смысла их речи. Подумал и, набравшись смелости, спросил:
– А что же я отвечу, господа мои, если иконник спросит, откуда у меня кошель золота? Кто вы такие?
Они отвечали:
– Кошели эти спрячь за пазуху, чтоб никто не знал о них. Апоп-росят у тебя за иконы девять серебряных монет, а десятую золотую, так ты отсчитаешь им по одной. Потом ступай к епископу с иконами и говори ему так: «Петр и Павел, Христовы апостолы, послали меня к тебе, чтоб ты построил церковь над озером там, где я спал. Аэти иконы – знамение от них, и вот дали они мне кошели с золотом и серебром; что велишь с ними делать?» Как он прикажет, так и сделаешь. А мы – Христовы апостолы, Петр и Павел.
И не стало их.
В ту же ночь и епископу явились оба апостола, приведя его в трепет. Они сказали: «Ты должен построить на средства епархии церковь княжичу Петру, он много золота пожертвовал епископу Кириллу на церкви. Новую церковь освятишь нашим именем. А если не сделаешь, как мы велим, то смертью казним тебя!» И, сказав это, стали невидимы. Встал епископ Игнатий и стал размышлять о ночном видении. Много было у него в епископской казне серебра и золота.
Велел вызвать к себе князя Ростовского и сказал ему:
– Не знаю, что и делать. Явились мне Петр и Павел – точь-в-точь как на иконе – и устрашили меня. Приказали строить церковь их имени, а где строить, так я и не уразумел!
– Вижу, что ты, владыка, от страха голову потерял! – говорит ему князь.
Поглядел он в окошко и видит, из собора святой Богородицы идет к дому епископа княжич ордынский, Петр, несет иконы, а от тех икон сияние, как огненный столб, выше колокольни. Испугался князь, говорит:
– Гляди, владыка, что там за огонь! Им показалось, что Петр объят пламенем, но кроме них никто не видел этого огня. А Петр еще рано утром вернулся в город, выменял иконы и понес их к епископу. Принес, поставил перед епископом и князем и говорит так:
– Вот, владыка, иконы, посланные тебе апостолами Петром и Павлом, чтобы ты построил церковь там, над озером, где я спал, когда они мне явились. А эти иконы – их знамение тебе, да еще вот дали они кошели эти, что велишь с ними делать?
Время было раннее, перед службой церковной. Князь и епископ встали и поклонились святым иконам, дивясь, откуда они, ибо не было в их городе иконописцев. А Петр был еще юношей, не мог он их написать, да и знали они, что он из татар. Спросили его:
– У кого же ты добыл эти иконы?
– На базаре выменял! Задумались они о ночном видении епископа: значит, являлись апостолы. И снова иконы засияли таким светом, будто солнце вошло в палату, где они были. И снова ужас охватил всех от этого знамения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118