Заметив жертву, это допотопное чудовище поднимается из полумрака морских глубин и начинает ходить кругами, с каждым кругом все приближаясь к жертве.
Моряки с «Джуно» в акулах не разбирались. Их пугало одно это слово, и. когда оно было произнесено, ни о чем уже больше не говорили. Никто даже не воспринимал стонов раненых.
На одном из трех державшихся вместе плотов находился лейтенант Бладгетт. Утром 14 ноября – на третий день – он объявил, что берет на себя командование:
– Когда потонул «Джуно», видна была земля. Мы находимся, наверное, в тридцати милях от Сан-Кристобаля, а может, и меньше. Надо приложить все силы, чтобы двигаться к земле. Сейчас мы свяжем наши три плота в одну линию с небольшими интервалами. Раненых расположим на двух последних. На первом плоту здоровые будут грести все вместе ногами. Будем двигаться хотя бы медленно, все лучше, чем оставаться на месте.
– А акулы? – раздалось несколько голосов.
– Акулы не нападают на живых людей, если их много.
Лейтенант воспринял буквально утешительные заверения брошюр для потерпевших кораблекрушение. На самом же деле хищные акулы бросаются на свою жертву, когда и как им заблагорассудится, ранен ли человек или совсем невредим, один он или вместе с другими. Никакого общения между акулами и человеком быть не может. Их маленький мозг расположен внутри хрящевого черепа, мускулатура непомерно развита, так как, лишенные плавательного пузыря, они должны непрерывно двигаться, чтобы не утонуть. Живучесть их невообразима и даже может вызвать отвращение. Случалось, что китобои, занятые разделкой кита, пришвартованного к борту, ловили акул, явившихся поживиться добычей. Им вспарывали брюхо, вырезали внутренности и снова бросали в море: хищники вновь устремлялись к китовой туше. Разъяренные акулы могут разорвать и сожрать друг друга. Случалось наблюдать, как раненые акулы съедают свои собственные внутренности.
Обоняние у акул исключительное. Быть может, именно из-за разлитого в море мазута ни одна из них и не появилась до сих пор вблизи моряков с «Джуно». Перебирая в море ногами, люди очень медленно двигали плоты вперед и вышли наконец к чистой воде. Акул не было. Разговаривали моряки теперь гораздо меньше, так как их мучил голод и особенно жажда.
Утром 15 ноября, на четвертый день, над плотами на небольшой высоте пронесся в шуме моторов Б-17 («Летающая крепость»). Все повскакивали на ноги и стали кричать, махая руками. Самолет, разумеется, не мог сесть на воду, но он их заметил, он сообщит их координаты на один из кораблей. Напоследок самолет сбросил какой-то оранжевый предмет, закачавшийся на воде.
– Это надувная лодка!
Они видели на волнах оранжевый предмет, но как его достать?
– Можно до него добраться вплавь.
– А акулы?
Офицер решил, что за лодкой надо отправить троих людей на плоту. Они надуют ее и возвратятся обратно.
– А что мы с ней будем делать? – спрашивали люди. – Всех ведь туда не посадишь!
В конце концов в шлюпку поместили тяжелораненого офицера (лейтенанта Уонга) с двумя моряками. Взяв на буксир цепь плотов, они стали грести, чтобы помочь продвижению вперед, продвижению до смешного медленному. Усилия их были тем более ничтожны, что на море началось волнение.
Волны Тихого океана были темно-синего цвета, так же как и небо, и посреди неба сверкало беспощадное солнце. Люди теперь с сожалением вспоминали о пасмурной погоде, о дожде. Те, на ком оставалась жуткая, пропитанная мазутом одежда, были рады и такому прикрытию. Обнаженные люди сильнее других страдали от жажды, жгучее солнце обезвоживало их организм, они были беспомощны, словно младенцы. Некоторые стали умирать от отравления. Выжившие были в полном отчаянии, видя, как медленно продвигаются плоты.
– Тут ничего не поделаешь, пустимся вплавь!
Они собирались плыть, используя доски и рангоут, которые все еще виднелись почти всюду вокруг плотов.
– А акулы?
– Тем хуже для нас!
Самые нетерпеливые спустились с плотов и уплыли. Через час один из них вернулся обратно и сказал: «Нет, это невозможно». Остальные исчезли бесследно. Теперь на трех плотах оставалось не более пятидесяти человек, вместо сотни. К концу дня двое моряков, сидевших в шлюпке, предложили:
– Будет больше проку, если мы оставим вас и отправимся вперед за помощью.
Не дожидаясь ответа, они отвязали лодку и уплыли вместе с раненым офицером. Больше их никто не видел.
На смену знойному дню пришла холодная ночь, казавшаяся еще более холодной после такой жары. Напрасно люди на плотах жались друг к другу. Те, кто продолжал потихоньку перебирать в воде ногами, крикнули, что море теплое, и тогда некоторые, стараясь согреться, опустились в воду. Они держались за плот, на поверхности оставались лишь голова да руки.
– Как хорошо!
– А акулы?
– Подыхать так уж подыхать. Тем хуже для нас!
Акул, впрочем, все еще не было. Теперь уже многие сидели в теплой воде, она согревала их и притупляла нестерпимую жажду. Луна была в своей первой четверти, и людей не угнетала беспросветная тьма. Волнение на море, к сожалению, усилилось, слышно было, как скрипят тросы, соединявшие плоты. Утром 16 ноября (пятый день) моряки увидели, что их плоты удаляются друг от друга. Тросы разорвались, и этой беде уже нельзя было помочь.
На плоту Хейнеса было двадцать человек. Море теперь так разбушевалось, что грести ногами стало бессмысленно, оставалось только сидеть и ждать. Те, кто верил в молитвы, уже взывали безмолвно к небу.
Утро того дня было слишком тягостным для людей, видевших издали, как взлетают на волнах другие плоты и, накренясь, падают вниз. В то утро низко над морем пролетело несколько самолетов. Они, конечно, заметили плоты, но покружились и улетели обратно. У людей сжимались кулаки.
– Оставили нас тут подыхать! Слишком дорого посылать за нами эсминец!
Хейнес думал про себя, что битва еще, наверно, не кончилась, раз за ними не приходят эсминцы. В тот день один из моряков лег вдруг ничком на плот и начал пить морскую воду. Несмотря на крики товарищей, он поглощал ее литрами, не в силах остановиться. Вскоре он умер.
К концу дня появились акулы. Сначала люди заметили одну, потом вторую, третью, четвертую. Их было много. Они не подходили совсем близко к плоту, а плавали около него кругами, показывая иногда свое белое брюхо. «Мы отгоняли их, вспенивая воду, но акул становилось все больше». Это заблуждение: акул нельзя отпугнуть всплесками воды. Просто те акулы не собирались еще нападать.
«Чем чаще мы видим акул, – писал Кусто, – тем меньше их знаем. Никогда нельзя предугадать, как поведет себя акула». Американский океанограф Леонард Энджел уверял, что никто не может сказать, почему одна акула разорвет человека, другая же только опишет в нерешительности круг, а третья равнодушно проплывет мимо.
Случалось видеть, как акулы выбирали среди купавшихся какую-нибудь одну жертву и преследовали только ее. В 1952 году в Калифорнии семнадцатилетний юноша плавал метрах в двухстах от берега, когда там появилась вдруг акула. Пловец стал махать рукой, этот знак был понят, и пятеро крепких ребят бросились на выручку, прихватив с собой надутую камеру, чтобы уставшему молодому человеку, испуганному видом акулы, было легче плыть, и, окружив его, направились к берегу. Акула ходила кругами вдали от плывущих и вдруг, бросившись вперед, вонзила зубы в несчастного молодого человека, смертельно ранив его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Моряки с «Джуно» в акулах не разбирались. Их пугало одно это слово, и. когда оно было произнесено, ни о чем уже больше не говорили. Никто даже не воспринимал стонов раненых.
На одном из трех державшихся вместе плотов находился лейтенант Бладгетт. Утром 14 ноября – на третий день – он объявил, что берет на себя командование:
– Когда потонул «Джуно», видна была земля. Мы находимся, наверное, в тридцати милях от Сан-Кристобаля, а может, и меньше. Надо приложить все силы, чтобы двигаться к земле. Сейчас мы свяжем наши три плота в одну линию с небольшими интервалами. Раненых расположим на двух последних. На первом плоту здоровые будут грести все вместе ногами. Будем двигаться хотя бы медленно, все лучше, чем оставаться на месте.
– А акулы? – раздалось несколько голосов.
– Акулы не нападают на живых людей, если их много.
Лейтенант воспринял буквально утешительные заверения брошюр для потерпевших кораблекрушение. На самом же деле хищные акулы бросаются на свою жертву, когда и как им заблагорассудится, ранен ли человек или совсем невредим, один он или вместе с другими. Никакого общения между акулами и человеком быть не может. Их маленький мозг расположен внутри хрящевого черепа, мускулатура непомерно развита, так как, лишенные плавательного пузыря, они должны непрерывно двигаться, чтобы не утонуть. Живучесть их невообразима и даже может вызвать отвращение. Случалось, что китобои, занятые разделкой кита, пришвартованного к борту, ловили акул, явившихся поживиться добычей. Им вспарывали брюхо, вырезали внутренности и снова бросали в море: хищники вновь устремлялись к китовой туше. Разъяренные акулы могут разорвать и сожрать друг друга. Случалось наблюдать, как раненые акулы съедают свои собственные внутренности.
Обоняние у акул исключительное. Быть может, именно из-за разлитого в море мазута ни одна из них и не появилась до сих пор вблизи моряков с «Джуно». Перебирая в море ногами, люди очень медленно двигали плоты вперед и вышли наконец к чистой воде. Акул не было. Разговаривали моряки теперь гораздо меньше, так как их мучил голод и особенно жажда.
Утром 15 ноября, на четвертый день, над плотами на небольшой высоте пронесся в шуме моторов Б-17 («Летающая крепость»). Все повскакивали на ноги и стали кричать, махая руками. Самолет, разумеется, не мог сесть на воду, но он их заметил, он сообщит их координаты на один из кораблей. Напоследок самолет сбросил какой-то оранжевый предмет, закачавшийся на воде.
– Это надувная лодка!
Они видели на волнах оранжевый предмет, но как его достать?
– Можно до него добраться вплавь.
– А акулы?
Офицер решил, что за лодкой надо отправить троих людей на плоту. Они надуют ее и возвратятся обратно.
– А что мы с ней будем делать? – спрашивали люди. – Всех ведь туда не посадишь!
В конце концов в шлюпку поместили тяжелораненого офицера (лейтенанта Уонга) с двумя моряками. Взяв на буксир цепь плотов, они стали грести, чтобы помочь продвижению вперед, продвижению до смешного медленному. Усилия их были тем более ничтожны, что на море началось волнение.
Волны Тихого океана были темно-синего цвета, так же как и небо, и посреди неба сверкало беспощадное солнце. Люди теперь с сожалением вспоминали о пасмурной погоде, о дожде. Те, на ком оставалась жуткая, пропитанная мазутом одежда, были рады и такому прикрытию. Обнаженные люди сильнее других страдали от жажды, жгучее солнце обезвоживало их организм, они были беспомощны, словно младенцы. Некоторые стали умирать от отравления. Выжившие были в полном отчаянии, видя, как медленно продвигаются плоты.
– Тут ничего не поделаешь, пустимся вплавь!
Они собирались плыть, используя доски и рангоут, которые все еще виднелись почти всюду вокруг плотов.
– А акулы?
– Тем хуже для нас!
Самые нетерпеливые спустились с плотов и уплыли. Через час один из них вернулся обратно и сказал: «Нет, это невозможно». Остальные исчезли бесследно. Теперь на трех плотах оставалось не более пятидесяти человек, вместо сотни. К концу дня двое моряков, сидевших в шлюпке, предложили:
– Будет больше проку, если мы оставим вас и отправимся вперед за помощью.
Не дожидаясь ответа, они отвязали лодку и уплыли вместе с раненым офицером. Больше их никто не видел.
На смену знойному дню пришла холодная ночь, казавшаяся еще более холодной после такой жары. Напрасно люди на плотах жались друг к другу. Те, кто продолжал потихоньку перебирать в воде ногами, крикнули, что море теплое, и тогда некоторые, стараясь согреться, опустились в воду. Они держались за плот, на поверхности оставались лишь голова да руки.
– Как хорошо!
– А акулы?
– Подыхать так уж подыхать. Тем хуже для нас!
Акул, впрочем, все еще не было. Теперь уже многие сидели в теплой воде, она согревала их и притупляла нестерпимую жажду. Луна была в своей первой четверти, и людей не угнетала беспросветная тьма. Волнение на море, к сожалению, усилилось, слышно было, как скрипят тросы, соединявшие плоты. Утром 16 ноября (пятый день) моряки увидели, что их плоты удаляются друг от друга. Тросы разорвались, и этой беде уже нельзя было помочь.
На плоту Хейнеса было двадцать человек. Море теперь так разбушевалось, что грести ногами стало бессмысленно, оставалось только сидеть и ждать. Те, кто верил в молитвы, уже взывали безмолвно к небу.
Утро того дня было слишком тягостным для людей, видевших издали, как взлетают на волнах другие плоты и, накренясь, падают вниз. В то утро низко над морем пролетело несколько самолетов. Они, конечно, заметили плоты, но покружились и улетели обратно. У людей сжимались кулаки.
– Оставили нас тут подыхать! Слишком дорого посылать за нами эсминец!
Хейнес думал про себя, что битва еще, наверно, не кончилась, раз за ними не приходят эсминцы. В тот день один из моряков лег вдруг ничком на плот и начал пить морскую воду. Несмотря на крики товарищей, он поглощал ее литрами, не в силах остановиться. Вскоре он умер.
К концу дня появились акулы. Сначала люди заметили одну, потом вторую, третью, четвертую. Их было много. Они не подходили совсем близко к плоту, а плавали около него кругами, показывая иногда свое белое брюхо. «Мы отгоняли их, вспенивая воду, но акул становилось все больше». Это заблуждение: акул нельзя отпугнуть всплесками воды. Просто те акулы не собирались еще нападать.
«Чем чаще мы видим акул, – писал Кусто, – тем меньше их знаем. Никогда нельзя предугадать, как поведет себя акула». Американский океанограф Леонард Энджел уверял, что никто не может сказать, почему одна акула разорвет человека, другая же только опишет в нерешительности круг, а третья равнодушно проплывет мимо.
Случалось видеть, как акулы выбирали среди купавшихся какую-нибудь одну жертву и преследовали только ее. В 1952 году в Калифорнии семнадцатилетний юноша плавал метрах в двухстах от берега, когда там появилась вдруг акула. Пловец стал махать рукой, этот знак был понят, и пятеро крепких ребят бросились на выручку, прихватив с собой надутую камеру, чтобы уставшему молодому человеку, испуганному видом акулы, было легче плыть, и, окружив его, направились к берегу. Акула ходила кругами вдали от плывущих и вдруг, бросившись вперед, вонзила зубы в несчастного молодого человека, смертельно ранив его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60