набор рекрутов, составление военных планов, строительство кораблей и военных заводов, заготовление амуниции и боеприпасов. Впрочем, Нарва и Полтава навсегда останутся великими памятниками военного искусства этих венценосных врагов. Стоит отметить также любопытный парадокс: Швеция, морская держава, воспитала превосходного сухопутного полководца, ступившего на корабль чуть ли не два раза в жизни — при отплытии из Швеции и при возвращении туда; в то время как отрезанная от морей Россия управлялась непревзойденным корабелом и шкипером.
Война, потребовавшая безустанной деятельности и напряжения всех нравственных сил Петра и Карла, выковала их характеры односторонними, но рельефными, сделала их народными героями, с той разницей, что величие Петра утверждалось не на полях сражений и не могло быть поколеблено поражениями.
3
Северная война застала Россию врасплох. Немного найдется войн, в которые бы она вступала так плохо подготовленной. Несмотря на союз с Польшей и Данией, конкретные сроки войны стали для Петра полной неожиданностью.
К началу XVIII столетия спокойствие Европы нарушали три агрессивных государства — Франция, Швеция и Турция, борьба с которыми сколачивала остальные державы в коалиции. Против Франции объединялись Англия, Голландия, Испания, Австрия и Германская империя; против Турции — Австрия, Венеция и Польша; против Швеции — Польша, Дания и Пруссия (тогдашнее курфюршество Бранденбург). Заключив в 1686 году договор с Польшей, Москва вошла в антитурецкий союз, который на долгие годы определил деятельность Петра. Но интересы союзников расходились. Австрия в ожидании войны за испанское наследство спешила выгодным миром 1699 года в Карловице развязать себе руки на юго-востоке, но очень хлопотала, чтобы Петр один продолжал войну, оберегая австрийский тыл. Новый король Речи Посполитой Август II чувствовал себя на польском престоле как на горячих угольях, опасаясь не только поляков, но и своего нового друга, русского царя. В 1700 году на мирных переговорах московского посла Е.И. Украинцева в Стамбуле польский посол очень упрашивал турок не мириться с московитами. Другие страны вели себя не лучше. Русский военный корабль «Крепость», на котором прибыл русский посол, испугал не одних турок. Неожиданная сила, проявленная Москвой при взятии Азова, заставила Европу насторожиться. «От послов цесарского, английского, венецианского, — писал Украинцев Петру, — помощи мне никакой нет, и не только помощи, не присылают даже никаких известий. Послы английский и голландский во всем держат крепко турецкую сторону и больше хотят всякого добра туркам, нежели тебе, великому государю; завидуют, ненавидят то, что у тебя завелось корабельное строение и плавание под Азов и у Архангельска; думают, что от этого будет им в их морской торговле помешка».
Союз завершился тем, что по Карловицкому договору 1699 года венецианцы и австрийцы забрали у Турции Морею, Трансильванию, турецкую Венгрию и Славонию и заткнули горло туркам, по выражению московского посла П.Б. Возницына, своими союзниками, предоставив полякам опустошенную Подолию, а русским — Азов с новопостроенными прибрежными городками.
Петр очутился в сложном положении. Воронежское дело его было разрушено; флот, стоивший стольких усилий и расходов и предназначавшийся для Черного моря, остался гнить в азовских гаванях, поскольку взять Керчь и стать прочно в Крыму не удалось; канал между Волгой и Доном был брошен. Вопрос об освобождении балканских христиан был отодвинут в сторону. На севере составлялась новая коалиция против Швеции. Чтобы не потерять последнего союзника — Польшу, царь вынужден был круто повернуть фронт с юга на север. 18 августа 1700 года в Москве был сожжен «преизрядный фейерверк»: царь Петр Алексеевич праздновал турецкий мир и приобретение Азова. На другой день, 19 августа, он объявил войну Карлу XII. Славный российский шкипер , столько лет готовивший себя в черноморские моряки, со всеми своими беломорскими, голландскими и английскими навигацкими познаниями вынужден был много лет вести сухопутную войну, чтобы пробиться к другому морю.
4
Перенос боевого фронта с юга на северо-запад делал для Петра необходимым прежде всего преобразование военных сил страны: старыми военными средствами еще можно было кое-как обходиться в борьбе с крымскими татарами, но, чтобы успешно воевать с Швецией, надо было поставить армию на европейскую ногу.
Ключевский отмечал, что «военная реформа была первоочередным преобразовательным делом Петра, наиболее продолжительным и самым тяжелым как для него самого, так и для народа… Реформа оказала глубокое действие и на склад общества и на дальнейший ход событий».
От своих предшественников Петр унаследовал большую военную силу. Московское государство XVII века было в состоянии выставить на поле боя армию более чем в 200000 человек. Главную массу ее образовывало ополчение служилых людей, которые жили на данной им от государства «для службы» земле и по призыву правительства должны были идти в поход на конях и в вооружении, качество которого соответствовало по особой росписи количеству земли, даваемой «для службы».
Ополчение совершенно не походило на регулярную армию. Это было наследственное войско. Сын служилого человека должен был стать с возрастом тоже служилым человеком. Каждый воин шел в поход и содержал себя в войске на свои собственные средства; никакой строевой выправки и единообразного вооружения у этого войска не было. Начальники занимали свои места не по заслугам, а по родовитости. Наличие стрелецких отрядов не меняло общей картины.
Боевые качества московского войска были невысоки, а тактика боя определялась опытом вековой борьбы с татарами: армия легко воспламенялась и летела в бой, каждый отряд на свой страх и риск (предпочтение отдавалось удару конницы), и если этот первый натиск оказывался действенным, то поле боя оставалось за русскими, если же нет — то войско теряло присутствие духа и так же легко обращалось в бегство, как ранее шло в атаку. В XVII веке русские могли с трудом побеждать только те войска, которые формировались аналогичным образом и придерживались той же тактики, то есть татар, турок и поляков.
Московское правительство подметило эти недостатки и пыталось исправить положение, нанимая на службу целые отряды иноземных солдат. Вначале они играли в основном роль почетного конвоя при особе государя, но со времен Смуты стали вливаться в ряды русского войска как составная и деятельная его часть. Правительство царя Михаила сделало первый опыт такого рода. В 1631 году, ожидая войны с Польшей, царь нанял 5000 датчан, шведов, голландцев и англичан. К католикам москвичи относились с подозрением, поэтому русским послам был дан наказ «францужан и иных, которые римской веры, никак не нанимать». Но и на наемников-протестантов всецело полагаться было нельзя, они также преподносили сюрпризы вроде перехода к полякам под Смоленском во время похода воеводы Шеина. К тому же наемники обходились чрезмерно дорого бедной русской казне, и московское правительство пришло к мысли набрать несколько конных и пеших полков из беспоместных и малопоместных служилых и других охочих людей и обучить их иноземному строю под руководством иностранных офицеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Война, потребовавшая безустанной деятельности и напряжения всех нравственных сил Петра и Карла, выковала их характеры односторонними, но рельефными, сделала их народными героями, с той разницей, что величие Петра утверждалось не на полях сражений и не могло быть поколеблено поражениями.
3
Северная война застала Россию врасплох. Немного найдется войн, в которые бы она вступала так плохо подготовленной. Несмотря на союз с Польшей и Данией, конкретные сроки войны стали для Петра полной неожиданностью.
К началу XVIII столетия спокойствие Европы нарушали три агрессивных государства — Франция, Швеция и Турция, борьба с которыми сколачивала остальные державы в коалиции. Против Франции объединялись Англия, Голландия, Испания, Австрия и Германская империя; против Турции — Австрия, Венеция и Польша; против Швеции — Польша, Дания и Пруссия (тогдашнее курфюршество Бранденбург). Заключив в 1686 году договор с Польшей, Москва вошла в антитурецкий союз, который на долгие годы определил деятельность Петра. Но интересы союзников расходились. Австрия в ожидании войны за испанское наследство спешила выгодным миром 1699 года в Карловице развязать себе руки на юго-востоке, но очень хлопотала, чтобы Петр один продолжал войну, оберегая австрийский тыл. Новый король Речи Посполитой Август II чувствовал себя на польском престоле как на горячих угольях, опасаясь не только поляков, но и своего нового друга, русского царя. В 1700 году на мирных переговорах московского посла Е.И. Украинцева в Стамбуле польский посол очень упрашивал турок не мириться с московитами. Другие страны вели себя не лучше. Русский военный корабль «Крепость», на котором прибыл русский посол, испугал не одних турок. Неожиданная сила, проявленная Москвой при взятии Азова, заставила Европу насторожиться. «От послов цесарского, английского, венецианского, — писал Украинцев Петру, — помощи мне никакой нет, и не только помощи, не присылают даже никаких известий. Послы английский и голландский во всем держат крепко турецкую сторону и больше хотят всякого добра туркам, нежели тебе, великому государю; завидуют, ненавидят то, что у тебя завелось корабельное строение и плавание под Азов и у Архангельска; думают, что от этого будет им в их морской торговле помешка».
Союз завершился тем, что по Карловицкому договору 1699 года венецианцы и австрийцы забрали у Турции Морею, Трансильванию, турецкую Венгрию и Славонию и заткнули горло туркам, по выражению московского посла П.Б. Возницына, своими союзниками, предоставив полякам опустошенную Подолию, а русским — Азов с новопостроенными прибрежными городками.
Петр очутился в сложном положении. Воронежское дело его было разрушено; флот, стоивший стольких усилий и расходов и предназначавшийся для Черного моря, остался гнить в азовских гаванях, поскольку взять Керчь и стать прочно в Крыму не удалось; канал между Волгой и Доном был брошен. Вопрос об освобождении балканских христиан был отодвинут в сторону. На севере составлялась новая коалиция против Швеции. Чтобы не потерять последнего союзника — Польшу, царь вынужден был круто повернуть фронт с юга на север. 18 августа 1700 года в Москве был сожжен «преизрядный фейерверк»: царь Петр Алексеевич праздновал турецкий мир и приобретение Азова. На другой день, 19 августа, он объявил войну Карлу XII. Славный российский шкипер , столько лет готовивший себя в черноморские моряки, со всеми своими беломорскими, голландскими и английскими навигацкими познаниями вынужден был много лет вести сухопутную войну, чтобы пробиться к другому морю.
4
Перенос боевого фронта с юга на северо-запад делал для Петра необходимым прежде всего преобразование военных сил страны: старыми военными средствами еще можно было кое-как обходиться в борьбе с крымскими татарами, но, чтобы успешно воевать с Швецией, надо было поставить армию на европейскую ногу.
Ключевский отмечал, что «военная реформа была первоочередным преобразовательным делом Петра, наиболее продолжительным и самым тяжелым как для него самого, так и для народа… Реформа оказала глубокое действие и на склад общества и на дальнейший ход событий».
От своих предшественников Петр унаследовал большую военную силу. Московское государство XVII века было в состоянии выставить на поле боя армию более чем в 200000 человек. Главную массу ее образовывало ополчение служилых людей, которые жили на данной им от государства «для службы» земле и по призыву правительства должны были идти в поход на конях и в вооружении, качество которого соответствовало по особой росписи количеству земли, даваемой «для службы».
Ополчение совершенно не походило на регулярную армию. Это было наследственное войско. Сын служилого человека должен был стать с возрастом тоже служилым человеком. Каждый воин шел в поход и содержал себя в войске на свои собственные средства; никакой строевой выправки и единообразного вооружения у этого войска не было. Начальники занимали свои места не по заслугам, а по родовитости. Наличие стрелецких отрядов не меняло общей картины.
Боевые качества московского войска были невысоки, а тактика боя определялась опытом вековой борьбы с татарами: армия легко воспламенялась и летела в бой, каждый отряд на свой страх и риск (предпочтение отдавалось удару конницы), и если этот первый натиск оказывался действенным, то поле боя оставалось за русскими, если же нет — то войско теряло присутствие духа и так же легко обращалось в бегство, как ранее шло в атаку. В XVII веке русские могли с трудом побеждать только те войска, которые формировались аналогичным образом и придерживались той же тактики, то есть татар, турок и поляков.
Московское правительство подметило эти недостатки и пыталось исправить положение, нанимая на службу целые отряды иноземных солдат. Вначале они играли в основном роль почетного конвоя при особе государя, но со времен Смуты стали вливаться в ряды русского войска как составная и деятельная его часть. Правительство царя Михаила сделало первый опыт такого рода. В 1631 году, ожидая войны с Польшей, царь нанял 5000 датчан, шведов, голландцев и англичан. К католикам москвичи относились с подозрением, поэтому русским послам был дан наказ «францужан и иных, которые римской веры, никак не нанимать». Но и на наемников-протестантов всецело полагаться было нельзя, они также преподносили сюрпризы вроде перехода к полякам под Смоленском во время похода воеводы Шеина. К тому же наемники обходились чрезмерно дорого бедной русской казне, и московское правительство пришло к мысли набрать несколько конных и пеших полков из беспоместных и малопоместных служилых и других охочих людей и обучить их иноземному строю под руководством иностранных офицеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87