— Правильно. Дай вспомнить. Что же еще? Марино задумался, потягивая виски.
— Ах, да. Две упаковки хирургических перчаток и куча одноразовых калош.
— Калош?
— Да. Таких, какие вы носите в морге, чтобы не испачкать кровью свою обувь. Догадываешься, что еще?
Обнаружили карты, четыре колоды, не открытые, запечатанные в целлофан.
— Не обнаружили ли вы открытую колоду с отсутствующим червонным валетом? — спросила я с надеждой.
— Нет. Но меня это отнюдь не удивляет. Вероятно, он вынимает червонного валета и выбрасывает оставшуюся часть колоды.
— Все четыре колоды с такими же рубашками?
— Нет. Пара колод с другими.
Эбби молча сидела на стуле, впившись пальцами в колени.
— Нет логики в том, что вы не нашли никакого оружия, — сказала я.
— Этот парень очень осторожный, док. Очень внимательный.
— Не слишком уж он осторожный: хранит вырезки об убийствах, спортивные костюмы, перчатки; его взяли с поличным, когда он снимал номерные знаки. Это заставляет меня задать вопрос: не готовился ли он нанести новый удар?
— Украденные номерные знаки были на его машине и тогда, когда он встретился вам, — отметил Марино. — Но мы не слышали, чтобы тогда пропала хоть одна пара.
— Верно, — тихо проговорила я. — Но тогда на нем не было и ветровки.
— Вероятно, он надевает ее в последнюю очередь. А может быть, держит ее в спортивной сумке. Я думаю, что у него должна быть сумка.
— Вы не нашли у него спортивной сумки? — задумчиво спросила Эбби.
— Нет, — сказал Марино. — Никакого комплекта убийцы.
— Если вам удастся найти спортивную сумку, — добавила Эбби, — тогда, скорее всего, вы обнаружите там его нож, пистолет, очки для ночного видения и все остальное.
— Будем искать, как говорится, пока коровы не вернутся домой.
— Где он сейчас? — спросила я.
— Когда я уходил, сидел у себя на кухне и пил кофе, — ответил Марине. — Поразительно невозмутим. Мы перевернули его дом вверх дном, а он и ухом не повел. Когда ему задали вопрос относительно спортивных костюмов, перчаток, игральных карт и так далее, он заявил, что не будет отвечать на наши вопросы без своего адвоката. Затем отхлебнул кофе и закурил сигарету, словно нас там и не было. Ах, да, упустил — этот тип курит.
— Что за сигареты? — спросила я.
— «Данхил». Скорее всего, покупает их в том табачном киоске, что рядом с его книжным магазином. У него также шикарная зажигалка. Довольно дорогая.
— Возможно, этим объясняется его привычка обрывать бумагу с окурков, прежде чем оставить их на месте преступления, если, конечно, это он, — сказала я. — «Данхил» приметные сигареты.
— Знаю, — сказал Марино. — На них есть золотистый ободок вокруг фильтра.
— Считаешь, что у вас есть комплект улик?
— Да. — Он улыбнулся. — Это наш маленький козырь, который побьет его червонного валета. Если мы не сможем доказать его причастность к другим убийствам, так хотя бы повесим на него убийства Джилл Харрингтон и Элизабет Мотт. Анализ на DNA должен пригвоздить эту задницу. Хотелось бы, чтобы этот чертов тест не тянулся столько времени.
После ухода Марино Эбби холодно посмотрела на меня.
— Что скажешь? — спросила я.
— Все это как-то неубедительно.
— Пока что да.
— У Спурриера есть деньги, — сказала я. — Он наймет лучшего судебного защитника, которого можно найти за деньги. Могу тебе сказать точно, как все будет. Адвокат заявит, что полиция и ФБР, стараясь поскорее замять дела об убийствах, стремятся взвалить вину на его клиента. Выяснится, что множество лиц заинтересовано найти козла отпущения, особенно в свете обвинений, выдвинутых Пэт Харви на пресс-конференции. Эбби…
— Может быть, убийца — кто-нибудь из Кэмп Пири?
— Честно говоря, я в это не верю, — сказала я.
Она посмотрела на часы.
— Может быть, фэбээровцы уже знают, кто это, и обо всем позаботились, как говорится, в узком кругу, тогда становится объяснимым, почему не было других исчезновений после Фреда и Деборы. А теперь кто-то должен расплачиваться, чтобы отвести от них тень подозрений и дать им возможность завершить дело к удовлетворению публики…
Откинувшись на спинку стула, я подняла голову и закрыла глаза, а Эбби тем временем продолжала излагать свою версию:
— Нет никакого сомнения, что Спурриер в чем-то замешан, иначе зачем ему красть номерные знаки? С тем же успехом он мог бы торговать наркотиками, отлавливать кошек или просто блаженствовать, разъезжая по городу с ворованными номерами. Его поведение, мягко говоря, странно и не укладывается в обычную модель, но, согласись, в мире полно чудаков, которые также могут соответствовать модели убийцы, но которые никогда никого не убивали. Кто может поручиться, что все это барахло, обнаруженное в его доме, не было подброшено?
— Пожалуйста, прекрати, — тихо попросила я. Но она не останавливалась:
— Все чертовски складно. Спортивные костюмы, перчатки, игральные карты, порнография и газетные вырезки. Но оружие и патроны не обнаружены. Спурриера взяли неожиданно, он понятия не имел, что находился под наблюдением. В действительности это не столько лишено смысла, сколько удобно. Единственное, что фэбээровцы не смогли подбросить, — это пистолет, из которого была убита Дебора Харви.
— Ты права, они не могли подбросить пистолет.
Я поднялась и начала вытирать со стола — не могла сидеть без дела.
Интересно, главная улика, которую ФБР не смогло подбросить, не обнаружена.
И прежде всплывали истории, когда полиция и ФБР подбрасывали доказательства, чтобы арестовать неугодное лицо. В прокуратуре, возможно, имеется целая библиотека томов с подобными обвинениями.
— Ты меня не слушаешь, — сказала Эбби.
— Я собираюсь принять ванну, — устало ответила я. Она подошла к раковине, где я отжимала тряпку.
— Кей?
На минуту я остановилась и посмотрела на нее.
— Ты тоже хочешь, чтобы не было шума, — проговорила она убежденно.
— Я всегда предпочитаю ясность. Но дела, как правило, обстоят иначе.
— Ты хочешь, чтобы не было шума, — повторила она. — Ты не хочешь думать, что люди, которым ты доверяешь, могут послать на электрический стул невиновного человека, чтобы только прикрыть свои задницы.
— Вопрос так не стоит. Я не хочу думать об этом. Я отказываюсь об этом думать, пока не будет доказательств. А Марино был в доме Спурриера. Он никогда не пойдет на фальсификацию.
— Он был там. Она отошла от меня.
— Но он не был там первым. Приехав, он. увидел то, что они хотели, чтобы он увидел.
Глава 17
Первым, кого я увидела, придя на работу в понедельник, был Филдинг.
Я прошла по фойе, где он уже стоял, облаченный в халат, и дожидался лифта. Заметив на нем светло-синие калоши из непромокающей бумаги, я вспомнила, что точно такие же полиция обнаружила в доме Стивена Спурриера. Мы обеспечивались медицинской спецодеждой через государственные поставки. Однако множество магазинов в любом населенном пункте торговало такими же предметами. Совершенно не нужно быть медиком, чтобы купить эти принадлежности, так же как не было необходимости быть полицейским, чтобы купить форму, знак и оружие.
— Надеюсь, ты хорошо отдохнула этой ночью, — проговорил Филдинг, когда двери лифта раскрылись.
— Давай выкладывай неприятные новости, что у нас на сегодняшнее утро? — спросила я.
— Шесть постановлений. Каждое связано с убийством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88