— Девушка поставила на прилавок упаковку с шестью банками «Куур». А я, проверяя ее кредитную карточку, обнаружила, что ей нет двадцати одного года, поэтому не продала ей пиво. Она совершенно спокойно отнеслась к этому, вроде даже засмеялась. Знаете, нам самим смешно. Что касается меня, я тоже пробовала пиво, и что тут такого? Ну, как бы там ни было, пришлось ей заменить пиво на упаковку содовой. Потом они уехали.
— Ты не могла бы описать того человека, который покупал кофе?
— Подробно, конечно, вряд ли.
— Ну, он чернокожий или белый?
— Белый. Кажется, брюнет. Волосы черные, может быть, темно-каштановые. Возраст — лет тридцать с небольшим.
— Высокий или низенький, толстый или худой? Элен, посмотрев в конец зала, ответила:
— Пожалуй, среднего роста. С хорошей фигурой, но не очень крупный.
— А у него не было усов или бороды?
— Кажется, нет… Хотя подождите минутку.
По ее внезапно засиявшему лицу было видно, что она вспомнила некоторые подробности.
— У него были короткие волосы. Ну да. Помню, я еще подумала, не военный ли это. Знаете, здесь крутится столько военных; они постоянно заглядывают сюда по дороге в Тайдвотаз.
— А что еще в его внешности было примечательного, что заставило тебя подумать о том, что он военный? — спросила Эбби.
— Не знаю. Может быть, манера поведения. Это нелегко объяснить; только если ты часто встречалась с военными, ты сразу сможешь их отличить от гражданских. Большинство из них, например, имеют татуировки.
— У этого молодого человека тоже была татуировка? Огорченно вздохнув, она ответила:
— Я не заметила. — Как он был одет?
— Хм…
— Ну, костюм, галстук, — подсказала Эбби.
— Нет, на нем не было костюма с галстуком. Ничего особенного. Скорее всего, он был одет в джинсы или черные брюки, а сверху была накинута куртка с «молнией»… Правда, я не очень уверена.
— Может быть, ты случайно заметила, на каком автомобиле он приехал?
— Нет, не знаю, — ответила она без колебания. — Я не видела никакой машины. Скорее всего, он припарковался где-то поодаль.
— А ты обо всем рассказала, когда полиция приезжала к тебе с расспросами, Элен?
— Да, — ответила она, наблюдая за стоянкой перед входом в магазин, куда только что подкатил фургон.
— Я им рассказала все то же самое, что и вам. Ну, кроме, конечно, всяких мелочей, которые мне было трудно вспомнить тогда.
В зал вошли два подростка, неторопливой походкой направившись к игровым автоматам. Элен, повернувшись в нашу сторону, намекнула, что ей нечего больше сказать, поскольку она и так выложила нам все, что знала.
Очевидно, Эбби была того же мнения.
— Спасибо, Элен, — поблагодарила она, сделав шаг от прилавка. — Репортаж появится в субботу или в воскресенье. Так что можешь познакомиться с ним.
Мы вышли на улицу.
— Пора смываться отсюда, пока она не закричала, что все сказанное ею не было предназначено для печати.
— Я очень сомневаюсь в том, что она вообще читает газеты, — ответила я.
— Знаешь, меня больше всего удивляет то, что полицейские не приказали ей держать язык за зубами.
— А может быть, они и приказали, но она не смогла удержаться от соблазна увидеть свое имя в прессе.
Восточная улица 1-64 зоны отдыха, куда продавщица направила Дебору и Фреда, была совершенно безлюдна, когда мы туда подкатили.
Эбби припарковала машину спереди автоматического газетного киоска, и в течение нескольких минут мы сидели молча. Стоявший прямо перед нами небольшой падуб был освещен серебристым светом включенных фар, а горевшие в темноте сквозь туманную дымку лампы казались размытыми белыми пятнами. Будь я одна, я ни за что бы не вылезла из машины и не попросила комнату отдыха.
— Страшно, — прошептала Эбби, затаив дыхание. — Господи, неужели в этом месте всегда по вторникам так безлюдно, или просто опубликованное сообщение о случающихся здесь по вечерам происшествиях отпугнуло всех от этого места.
— И то и другое не исключено, — ответила я. — Только я уверена, что здесь не могло быть так же пустынно в тот вечер, в пятницу, когда сюда подъезжали Дебора и Фред.
— Они, наверное, припарковались на нашем месте, — задумчиво сказала она. — Может быть, тут и были люди, если учесть, что начинались выходные в преддверии праздника Дня труда. Может, именно в этом месте они повстречались со своей бедой, с этим отпетым мерзавцем.
— Если учесть, что здесь были посетители, то рядом должны были быть припаркованы машины, — сказала я.
— И что ты хочешь этим сказать? — спросила она.
— Если предположить, что именно здесь Дебора и Фред повстречали кого-то, а затем этого кого-то впустили в свой джип, то где же тогда находился автомобиль неизвестного? Или он пришел сюда пешком?
— Маловероятно.
— Если он был на колесах, — продолжала я, — и припарковался здесь же, то несчастье могло произойти лишь при условии, что здесь вообще не было машин.
— Я поняла ход твоей мысли. Получается, что если бы он припарковался один в этом месте и стоял здесь в течение долгого времени допоздна, то он рисковал быть замеченным патрульной полицейской службой.
— Замышляя убийство, он вряд ли не продумал такой ситуации, — сказала я.
Подумав немного, она поделилась своими соображениями:
— Знаешь, меня беспокоит, что все случившееся в тот вечер можно считать и не считать случайностью. То, что Дебора и Фред сделали здесь остановку, было случайностью. Если они действительно встретили какого-то мерзавца здесь либо того, пившего кофе в магазинчике «Семь-одиннадцать», это тоже можно считать случайностью. Но нельзя сбрасывать со счетов и версию преднамеренного замысла, хорошо продуманной операции. Если предположить, что это было похищение, то ведь оно должно было быть заранее спланировано.
Я промолчала в ответ.
В этот момент я вспомнила о предупреждении Уэсли: преступление на почве политики. Однако версия об охотящемся на влюбленные парочки насильнике тоже казалась правдоподобной. Лично я не могла связать исчезновение молодых людей ни с каким другим финалом, кроме трагического.
Эбби завела машину.
Двигаясь по главной магистрали, мы всю дорогу молчали. Установив авторегулятор скорости, она заговорила снова:
— Ты считаешь, они уже мертвы, не так ли?
— Ты задаешь мне этот вопрос для того, чтобы затем осветить мой ответ в прессе?
— Нет, Кей. Я спрашиваю тебя вовсе не для того. Хочешь знать правду? Меня сейчас волнует не статья, а то, что вокруг нас происходит.
— Потому что ты боишься за свою жизнь?
— А ты бы не боялась?
— И мне бы было страшно, если б я знала, что мои телефоны прослушиваются и за мною следят. Уж если когда и надо беспокоиться, так это сейчас, когда ночь на дворе. Ты очень устала, и вовсе не обязательно возвращаться сейчас в Вашингтон.
Она вопросительно посмотрела на меня.
— У меня в доме много места. А уехать ты можешь завтра утром.
— А у тебя найдется лишняя зубная щетка, ночная рубашка и какая-нибудь выпивка в баре?
Облокотившись на сиденье, я, закрыв глаза, пробормотала:
— Можешь даже напиться, если хочешь, я с удовольствием поддержу компанию.
В полночь, когда мы вернулись домой, я, услышав телефонный звонок, схватила трубку раньше, чем мог сработать автоответчик.
— Кей?
Сначала я даже не сообразила, чей это голос, настолько неожиданным был звонок. Затем сердце мое бешено заколотилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
— Ты не могла бы описать того человека, который покупал кофе?
— Подробно, конечно, вряд ли.
— Ну, он чернокожий или белый?
— Белый. Кажется, брюнет. Волосы черные, может быть, темно-каштановые. Возраст — лет тридцать с небольшим.
— Высокий или низенький, толстый или худой? Элен, посмотрев в конец зала, ответила:
— Пожалуй, среднего роста. С хорошей фигурой, но не очень крупный.
— А у него не было усов или бороды?
— Кажется, нет… Хотя подождите минутку.
По ее внезапно засиявшему лицу было видно, что она вспомнила некоторые подробности.
— У него были короткие волосы. Ну да. Помню, я еще подумала, не военный ли это. Знаете, здесь крутится столько военных; они постоянно заглядывают сюда по дороге в Тайдвотаз.
— А что еще в его внешности было примечательного, что заставило тебя подумать о том, что он военный? — спросила Эбби.
— Не знаю. Может быть, манера поведения. Это нелегко объяснить; только если ты часто встречалась с военными, ты сразу сможешь их отличить от гражданских. Большинство из них, например, имеют татуировки.
— У этого молодого человека тоже была татуировка? Огорченно вздохнув, она ответила:
— Я не заметила. — Как он был одет?
— Хм…
— Ну, костюм, галстук, — подсказала Эбби.
— Нет, на нем не было костюма с галстуком. Ничего особенного. Скорее всего, он был одет в джинсы или черные брюки, а сверху была накинута куртка с «молнией»… Правда, я не очень уверена.
— Может быть, ты случайно заметила, на каком автомобиле он приехал?
— Нет, не знаю, — ответила она без колебания. — Я не видела никакой машины. Скорее всего, он припарковался где-то поодаль.
— А ты обо всем рассказала, когда полиция приезжала к тебе с расспросами, Элен?
— Да, — ответила она, наблюдая за стоянкой перед входом в магазин, куда только что подкатил фургон.
— Я им рассказала все то же самое, что и вам. Ну, кроме, конечно, всяких мелочей, которые мне было трудно вспомнить тогда.
В зал вошли два подростка, неторопливой походкой направившись к игровым автоматам. Элен, повернувшись в нашу сторону, намекнула, что ей нечего больше сказать, поскольку она и так выложила нам все, что знала.
Очевидно, Эбби была того же мнения.
— Спасибо, Элен, — поблагодарила она, сделав шаг от прилавка. — Репортаж появится в субботу или в воскресенье. Так что можешь познакомиться с ним.
Мы вышли на улицу.
— Пора смываться отсюда, пока она не закричала, что все сказанное ею не было предназначено для печати.
— Я очень сомневаюсь в том, что она вообще читает газеты, — ответила я.
— Знаешь, меня больше всего удивляет то, что полицейские не приказали ей держать язык за зубами.
— А может быть, они и приказали, но она не смогла удержаться от соблазна увидеть свое имя в прессе.
Восточная улица 1-64 зоны отдыха, куда продавщица направила Дебору и Фреда, была совершенно безлюдна, когда мы туда подкатили.
Эбби припарковала машину спереди автоматического газетного киоска, и в течение нескольких минут мы сидели молча. Стоявший прямо перед нами небольшой падуб был освещен серебристым светом включенных фар, а горевшие в темноте сквозь туманную дымку лампы казались размытыми белыми пятнами. Будь я одна, я ни за что бы не вылезла из машины и не попросила комнату отдыха.
— Страшно, — прошептала Эбби, затаив дыхание. — Господи, неужели в этом месте всегда по вторникам так безлюдно, или просто опубликованное сообщение о случающихся здесь по вечерам происшествиях отпугнуло всех от этого места.
— И то и другое не исключено, — ответила я. — Только я уверена, что здесь не могло быть так же пустынно в тот вечер, в пятницу, когда сюда подъезжали Дебора и Фред.
— Они, наверное, припарковались на нашем месте, — задумчиво сказала она. — Может быть, тут и были люди, если учесть, что начинались выходные в преддверии праздника Дня труда. Может, именно в этом месте они повстречались со своей бедой, с этим отпетым мерзавцем.
— Если учесть, что здесь были посетители, то рядом должны были быть припаркованы машины, — сказала я.
— И что ты хочешь этим сказать? — спросила она.
— Если предположить, что именно здесь Дебора и Фред повстречали кого-то, а затем этого кого-то впустили в свой джип, то где же тогда находился автомобиль неизвестного? Или он пришел сюда пешком?
— Маловероятно.
— Если он был на колесах, — продолжала я, — и припарковался здесь же, то несчастье могло произойти лишь при условии, что здесь вообще не было машин.
— Я поняла ход твоей мысли. Получается, что если бы он припарковался один в этом месте и стоял здесь в течение долгого времени допоздна, то он рисковал быть замеченным патрульной полицейской службой.
— Замышляя убийство, он вряд ли не продумал такой ситуации, — сказала я.
Подумав немного, она поделилась своими соображениями:
— Знаешь, меня беспокоит, что все случившееся в тот вечер можно считать и не считать случайностью. То, что Дебора и Фред сделали здесь остановку, было случайностью. Если они действительно встретили какого-то мерзавца здесь либо того, пившего кофе в магазинчике «Семь-одиннадцать», это тоже можно считать случайностью. Но нельзя сбрасывать со счетов и версию преднамеренного замысла, хорошо продуманной операции. Если предположить, что это было похищение, то ведь оно должно было быть заранее спланировано.
Я промолчала в ответ.
В этот момент я вспомнила о предупреждении Уэсли: преступление на почве политики. Однако версия об охотящемся на влюбленные парочки насильнике тоже казалась правдоподобной. Лично я не могла связать исчезновение молодых людей ни с каким другим финалом, кроме трагического.
Эбби завела машину.
Двигаясь по главной магистрали, мы всю дорогу молчали. Установив авторегулятор скорости, она заговорила снова:
— Ты считаешь, они уже мертвы, не так ли?
— Ты задаешь мне этот вопрос для того, чтобы затем осветить мой ответ в прессе?
— Нет, Кей. Я спрашиваю тебя вовсе не для того. Хочешь знать правду? Меня сейчас волнует не статья, а то, что вокруг нас происходит.
— Потому что ты боишься за свою жизнь?
— А ты бы не боялась?
— И мне бы было страшно, если б я знала, что мои телефоны прослушиваются и за мною следят. Уж если когда и надо беспокоиться, так это сейчас, когда ночь на дворе. Ты очень устала, и вовсе не обязательно возвращаться сейчас в Вашингтон.
Она вопросительно посмотрела на меня.
— У меня в доме много места. А уехать ты можешь завтра утром.
— А у тебя найдется лишняя зубная щетка, ночная рубашка и какая-нибудь выпивка в баре?
Облокотившись на сиденье, я, закрыв глаза, пробормотала:
— Можешь даже напиться, если хочешь, я с удовольствием поддержу компанию.
В полночь, когда мы вернулись домой, я, услышав телефонный звонок, схватила трубку раньше, чем мог сработать автоответчик.
— Кей?
Сначала я даже не сообразила, чей это голос, настолько неожиданным был звонок. Затем сердце мое бешено заколотилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88