Другими словами, освобождение в наслаждение абсолютной свободой тождественны обладанию полнотой, существовавшей до сотворения мирз. С какой-то точки зрения, парадоксальное состояние, достигаемое адептом Тантры в самарасе, сходно с переживанием ритуальной оргии и докосмической тьмы: в обоих этих состояниях формы воссоединены, противоречия и оппозиции сняты. Однако следует отметить, что последнее сходство – лишь формально, ибо, преодолевая этот мир в достигая трансцендентности, йог не возвращается к блаженному пренатальному состоянию, обычно соотносимому с докосмической тьмой. Вся тантристская символика воссоединения и обретения целостности указывает на то, что йогин более не подвластен космическим ритмам и законам, Вселенная перестает для него существовать, он вышел за пределы Времени, туда, где Вселенная еще не сотворена.
Когда говорится, что адепт «освободился от Космоса», это означает, что он преодолел состояние всякой обусловленности, достиг недвойственности и свободы. В классической Йоге «возвращение, через самадхи, к изначальной недвойственности привносит новый элемент в изначальную ситуацию (существовавшую до разделения действительности на двойственный объект – субъект). Этот элемент – знание единства и блаженства. Это „возвращение к истокам“, но с тем отличием, что'»освободившийся в этой жизни" возвращается к изначальной ситуации, обогащенной измерениями свободы и высшего сознания.Чтобы выразить эту разницу, он не возвращается автоматически к «заданной» ситуации, но воссоединяет изначальную полноту после того, как обретен новый и парадоксальный уровень бытия: сознание свободы, не существующей в Космосе – ни на уровне Жизни, ни на уровне «мифологической божественности» (богов-дэвов), – по существующей лишь в Высшем Бытии, Ишваре".
Любопытно отметить, что парадоксальное состояние адепта, Оживай мукта, – того, кто достиг реализации и вышел за пределы обусловленности, – какими бы терминами ни называлось это состояние: самадхи, мукти, нирвана, самараса и т, д., – это состояние, находящееся за пределами воображения, описывается противоречащими друг другу образами и символами. С одной стороны, используются образы, выражающие чистую спонтанность и свободу (дживан мукта – камакарин, «тот, кто движется по собственной воле»), когда об адепте говорится, что он может «летать по воздуху»; с другой стороны, используются образы абсолютной неподвижности, окончательной остановки всякого движения, замороженности. Сосуществование этих противоречащих друг другу образов объясняется парадоксальностью ситуации человека, "освободившегося при жизни ", он продолжает существовать в Космосе, хотя более не подчинен его законам; фактически он более не принадлежит Космосу. Образы неподвижности и полноты выражают преодоление всяких ограничений, накладываемых реальностью; ибо система ограничений – Космос – должна быть определена в терминах становления в силу ее непрестанного движения и напряжения, возникающего между оппозициями. Прекратить движение, не разрываться между противоположностями равносильно тому, чтобы прекратить свое существование в Космосе. Но, с другой стороны, ускользнуть из-под власти оппозиций равнозначно обретению абсолютной свободы, совершенной спонтанности – и лучше всего это выражается в образах движения, игры, пребывания сразу в двух местах или полета.
Фактически мы опять сталкиваемся с трансцендентной ситуацией, которая в силу своей невообразимости описывается лишь с помощью противоречащих друг другу или парадоксальных метафор. Вот почему в тех случаях, когда необходимо описать ситуацию, помыслить которую мы не в состоянии, на помощь приходит формула coincidentia oppositorum, независимо от того, идет ли речь о Космосе или Истории. Эсхатологические символы, роr ехсеllеnсе, означающие, что время и история окончились, – это лев, возлежащий с агнцем, и дитя, играющее со змеей. Конфликты, т, е, оппозиции, пришли к разрешению; Рай обретен. Эта эсхатологическая символика доказывает, что coincidentia oppositorum, не всегда подразумевает «обретение целостности» в конкретном смысле данного термина; в равной мере слияние противоположностей может выражать парадоксальное возвращение Мироздания к райскому состоянию. То, что агнец, лев, дитя и змея существуют, означает, что речь идет о Мире, что это Космос, а не Хаос. Но то, что лев лежит с агнцем, а дитя спит подле змеи, дает нам понять, что это уже не н а ш мир, а Рай. Фактически перед нами мир, который парадоксален, ибо свободен от противоречий и конфликтов, присущих всякой Вселенной. Более того, в некоторых апокрифах («Деяния Петра», «Деяния Филиппа», «Евангелие от Фомы» и т, д.) для описания Царства Божия и непадшего состояния Космоса, наступающих после прихода Спасителя, используются образы, исполненные внутренних противоречий. «Сделать внешнее внутренним», «сделать верхнее нижним», «сделать первых последними», «сделать правое левым» (см.: Doresse. Vоl. II. С. 158 и сл., с. 207 и сл.) – все эти парадоксальные выражения означают тотальную реверсию ценностей и направлений, вызванную приходом Христа. Следует отметить, что эти образы используются рядом с образами андрогина и указаниями на возвращение в детское состояние. Каждый из этих символов означает, что «профанная» Вселенная таинственным образом замещается Иным миром, свободным от законов и зависимостей, Миром чисто духовным по своей природе.
Что открывается нам во всех этих мифах и символах, всех этих обрядах и мистических техниках, этих легендах и верованиях, за которыми более или менее ясно проглядывает представление о coincidentia oppositorum, воссоединении противоположностей, слиянии фрагментов в единое целое? Прежде всего – глубочайшая неудовлетворенность человека своим положением в мире, тем, что называется людским жребием. Человек ощущает свою оторванность и отделенность от всего мироздания. Часто ему трудно даже внятно объяснить природу этой отделенности, но порой он чувствует себя отрезанным от «чего-то» могучего, «чего-то» совершенно иного, чем он, порой же – отделенным от некоего вневременного «состояния», о котором у него не сохранилось четких воспоминаний, но лишь смутные образы, сберегаемые в глубине его существа: этим изначальным состоянием он наслаждался до Времени, до Истории. Эта отделенность приобрела фирму разлома, проходящего внутри личности и затронувшего при этом сущностную основу мира. Это было «падение», необязательно в иудео-христианском значении термина, но падение, влекущее за собой фатальные, роковые последствия для человечества и одновременно – онтологическое изменение структуры мира. (С определенной точки зрения, можно утверждать, что многие верования, так или иначе связанные с coincidentia oppositorum, воскрешают ностальгию по раю, ностальгию по парадоксальному состоянию, когда было возможно бесконфликтное существование оппозиций, проявлявшихся как многообразные аспекты таинственного Единства).
В конечном счете перед нами – стремление восстановить утраченное единство, что побуждает человека рассматривать противоположности как взаимодополняющие аспекты единой реальности. Опыт бытия в мире, где противоположности требуют примирения, породил первые философские и теологические спекуляции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
Когда говорится, что адепт «освободился от Космоса», это означает, что он преодолел состояние всякой обусловленности, достиг недвойственности и свободы. В классической Йоге «возвращение, через самадхи, к изначальной недвойственности привносит новый элемент в изначальную ситуацию (существовавшую до разделения действительности на двойственный объект – субъект). Этот элемент – знание единства и блаженства. Это „возвращение к истокам“, но с тем отличием, что'»освободившийся в этой жизни" возвращается к изначальной ситуации, обогащенной измерениями свободы и высшего сознания.Чтобы выразить эту разницу, он не возвращается автоматически к «заданной» ситуации, но воссоединяет изначальную полноту после того, как обретен новый и парадоксальный уровень бытия: сознание свободы, не существующей в Космосе – ни на уровне Жизни, ни на уровне «мифологической божественности» (богов-дэвов), – по существующей лишь в Высшем Бытии, Ишваре".
Любопытно отметить, что парадоксальное состояние адепта, Оживай мукта, – того, кто достиг реализации и вышел за пределы обусловленности, – какими бы терминами ни называлось это состояние: самадхи, мукти, нирвана, самараса и т, д., – это состояние, находящееся за пределами воображения, описывается противоречащими друг другу образами и символами. С одной стороны, используются образы, выражающие чистую спонтанность и свободу (дживан мукта – камакарин, «тот, кто движется по собственной воле»), когда об адепте говорится, что он может «летать по воздуху»; с другой стороны, используются образы абсолютной неподвижности, окончательной остановки всякого движения, замороженности. Сосуществование этих противоречащих друг другу образов объясняется парадоксальностью ситуации человека, "освободившегося при жизни ", он продолжает существовать в Космосе, хотя более не подчинен его законам; фактически он более не принадлежит Космосу. Образы неподвижности и полноты выражают преодоление всяких ограничений, накладываемых реальностью; ибо система ограничений – Космос – должна быть определена в терминах становления в силу ее непрестанного движения и напряжения, возникающего между оппозициями. Прекратить движение, не разрываться между противоположностями равносильно тому, чтобы прекратить свое существование в Космосе. Но, с другой стороны, ускользнуть из-под власти оппозиций равнозначно обретению абсолютной свободы, совершенной спонтанности – и лучше всего это выражается в образах движения, игры, пребывания сразу в двух местах или полета.
Фактически мы опять сталкиваемся с трансцендентной ситуацией, которая в силу своей невообразимости описывается лишь с помощью противоречащих друг другу или парадоксальных метафор. Вот почему в тех случаях, когда необходимо описать ситуацию, помыслить которую мы не в состоянии, на помощь приходит формула coincidentia oppositorum, независимо от того, идет ли речь о Космосе или Истории. Эсхатологические символы, роr ехсеllеnсе, означающие, что время и история окончились, – это лев, возлежащий с агнцем, и дитя, играющее со змеей. Конфликты, т, е, оппозиции, пришли к разрешению; Рай обретен. Эта эсхатологическая символика доказывает, что coincidentia oppositorum, не всегда подразумевает «обретение целостности» в конкретном смысле данного термина; в равной мере слияние противоположностей может выражать парадоксальное возвращение Мироздания к райскому состоянию. То, что агнец, лев, дитя и змея существуют, означает, что речь идет о Мире, что это Космос, а не Хаос. Но то, что лев лежит с агнцем, а дитя спит подле змеи, дает нам понять, что это уже не н а ш мир, а Рай. Фактически перед нами мир, который парадоксален, ибо свободен от противоречий и конфликтов, присущих всякой Вселенной. Более того, в некоторых апокрифах («Деяния Петра», «Деяния Филиппа», «Евангелие от Фомы» и т, д.) для описания Царства Божия и непадшего состояния Космоса, наступающих после прихода Спасителя, используются образы, исполненные внутренних противоречий. «Сделать внешнее внутренним», «сделать верхнее нижним», «сделать первых последними», «сделать правое левым» (см.: Doresse. Vоl. II. С. 158 и сл., с. 207 и сл.) – все эти парадоксальные выражения означают тотальную реверсию ценностей и направлений, вызванную приходом Христа. Следует отметить, что эти образы используются рядом с образами андрогина и указаниями на возвращение в детское состояние. Каждый из этих символов означает, что «профанная» Вселенная таинственным образом замещается Иным миром, свободным от законов и зависимостей, Миром чисто духовным по своей природе.
Что открывается нам во всех этих мифах и символах, всех этих обрядах и мистических техниках, этих легендах и верованиях, за которыми более или менее ясно проглядывает представление о coincidentia oppositorum, воссоединении противоположностей, слиянии фрагментов в единое целое? Прежде всего – глубочайшая неудовлетворенность человека своим положением в мире, тем, что называется людским жребием. Человек ощущает свою оторванность и отделенность от всего мироздания. Часто ему трудно даже внятно объяснить природу этой отделенности, но порой он чувствует себя отрезанным от «чего-то» могучего, «чего-то» совершенно иного, чем он, порой же – отделенным от некоего вневременного «состояния», о котором у него не сохранилось четких воспоминаний, но лишь смутные образы, сберегаемые в глубине его существа: этим изначальным состоянием он наслаждался до Времени, до Истории. Эта отделенность приобрела фирму разлома, проходящего внутри личности и затронувшего при этом сущностную основу мира. Это было «падение», необязательно в иудео-христианском значении термина, но падение, влекущее за собой фатальные, роковые последствия для человечества и одновременно – онтологическое изменение структуры мира. (С определенной точки зрения, можно утверждать, что многие верования, так или иначе связанные с coincidentia oppositorum, воскрешают ностальгию по раю, ностальгию по парадоксальному состоянию, когда было возможно бесконфликтное существование оппозиций, проявлявшихся как многообразные аспекты таинственного Единства).
В конечном счете перед нами – стремление восстановить утраченное единство, что побуждает человека рассматривать противоположности как взаимодополняющие аспекты единой реальности. Опыт бытия в мире, где противоположности требуют примирения, породил первые философские и теологические спекуляции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167