Общественное мнение отражает ту же картину. Регулярные социологические опросы, проводимые Чикагским советом по международным отношениям, а также иными организациями, показывают, что американцы поддерживали идеи сохранения международного присутствия на протяжении девяностых годов XX века(10). Однако затем интерес к внешней политике резко снизился. Во времена «холодной войны» под давлением геополитических обстоятельств данная тема занимала умы каждого без исключения гражданина, а к концу столетия только 2–3% американцев считали внешнеполитические вопросы жизненно важными. Когда современных американцев попросили назвать две-три актуальные проблемы международных отношений Соединенных Штатов, большинство ответили просто: «Не знаю». Абсолютное большинство граждан подтвердили, что события в другом полушарии «не оказывают заметного влияния» на судьбу США. Джеймс Линдсей, эксперт Института Брукингса, охарактеризовал эту ситуацию в «Форин Эффеэрз» так: «Американцы провозглашают заинтересованность в международной Жизни на словах, однако очень редко проявляют ее на деле»(11). На пороге XXI века американцы не возражают против участия страны в международных делах. Они просто-напросто демонстрируют полное равнодушие к этой сфере политики.
Вот почему внимание к данной проблеме газет, Журналов и телевидения резко пошло на убыль. Согласно законам рынка, средства массовой информации представляют потребителю только то, что последнему интересно. Общественная аполитичность стала очевидной. Вопросы международной жизни мало занимают общественность, они почти полностью выпали из сферы политических интересов. Фактически любое обсуждение внешнеполитических вопросов в Конгрессе, даже если это были вопросы войны и мира, превращалось в межпартийную борьбу. Питер Трубовиц, политолог из Техасского уния верситета, подтвердил, что в последнее время драматизм внутриполитических разборок затмил внешнеполитические проблемы(12). Скандалы Клинтона и беспрестанные стычки с агрессивно настроенными республиканцами, без сомнения, подтолкнули обе партии к открытому противостоянию. Когда внешняя политика Америки оказалась заложницей создавшегося положения, стало ясно, что американская политика и ее приоритеты вступили в новую эру.
Партийные деятели предъявляли внешнеполитическому руководству страны различные требования с вызывающей тревогу регулярностью. Важные посольские посты оставались вакантными на протяжении всего времени правления Клинтона, поскольку представители республиканцев в комитете международных отношений Сената отвергали все возможных претендентов, представленных президентом. В августе 2000 года Питер Берли покинул Государственный департамент после девятимесячного ожидания решения Сената по поводу назначения на должность посла на Филиппинах(13). Вместе с тем Берли считался одним из самых компетентных специалистов по всей стране. Америка чуть ли не с самого начала десятилетия прекратила уплату членских взносов в ООН, и это крайне обрадовало тех республиканцев, которые выступали за запрет абортов и полагали, что политика ООН в вопросах контроля рождаемости чересчур агрессивна. Что касается Сената, то в 1999 году он резко отрицательно отнесся к возможности запрета испытаний ядерного оружия, проигнорировав при этом пожелания администрации президента. Члены Сената рассудили, что лучше создать оппозицию президенту Клинтону, чем проявить ответственность в делах войны и мира.
Вскоре после этого сенатор-республиканец от штата Небраска Чак Хагел попытался доходчиво объяснить поведение своих коллег. Рассуждая о внешнеполитических интересах Америки, Хагел заявил: «Республиканская партия просто-напросто выражает глубокое недоверие и неприязнь президенту Клинтону»(14). К сожалению, эти слова с трудом можно назвать утешительными. Взвешенный и искренний изоляциониам предпочтительнее циничного безразличия партийных интриганов к делам мирового значения.
Политический конфликт в Косово, который повлек за собой боевые действия с участием американских солдат, явился первым ярким проявлением новых и весьма противоречивых принципов американского международного присутствия. Обсуждение расширения НАТО, заключение договоров в Восточной Азии, а также серьезные затраты на безопасность требуют в первую очередь грамотного юридического обоснования, а также согласования с государственным бюджетом. А живые люди на линии огня – лучший индикатор для определения границ международного присутствия.
На первый взгляд, боевые действия в Косово со стороны НАТО демонстрируют прочность и стойкость американской позиции: Вашингтон эффективно провел воздушную кампанию, а Клинтон сохранял твердость до тех пор, пока Милошевич не сдался и не отступил из Косово. Однако при ближайшем рассмотрении перед нами возникает совсем иная картина.
Соединенные Штаты Америки потратили несколько лет на то, чтобы избежать массового кровопролития при распаде Югославии. Неэффективность интервенции НАТО и растущее недовольство простых американцев эскалацией насилия – резня в Сребренице в июле 1995 года и взрыв городского рынка в Сараево месяцем позже – заставили президента Клинтона использовать силу. Несколько дней массированных авиационных ударов по позициям боснийских сербов в сочетании с наземными атаками армий хорватов и мусульман в конечном счете создали условия для начала переговоров. Администрация Клинтона в 1995 году подготовила условия Дэйтонских соглашений, которые остановили насилие, однако лишь подтвердили статус Слободана Милошевича, главного виновника боснийского конфликта.
В 1998 году Милошевич обратил свое внимание на Косово, однако и здесь США попытались сохранить мир и избежать применения силы. Кризис нарастал, и в конце концов Клинтон был вынужден вновь применить массированные бомбовые удары – авианалеты начались 24 марта 1999 года. Вашингтон ожидал скорой капитуляции Милошевича, как это было с сербами в Боснии. Когда же прогнозы не оправдались, команда Клинтона фактически впала в паралич(15). Несколько недель бомбардировок лишь усугубили косовский кризис, а Клинтон продолжал держать самолеты на высоте в 15 000 футов, в относительной безопасности от залпов ПВО противника. Он также не допустил ввода в Косово миротворческого контингента НАТО, что заметно ослабило позиции Альянса и позволило Милошевичу справиться с последствиями бомбардировок.
Со стороны Конгресса также не последовало никакой помощи. После месяца боевых действий Конгресс подавляющим большинством голосов отказался выделить средства из бюджета на отправку в Косово американских солдат; ни поддержки, ни одобрения авиационной операции также не последовало (голоса распределились поровну – 213 на 213). Несмотря на очевидные плюсы авиационной кампании (за все это время не погиб ни один пехотинец НАТО), Сенат ограничился сухим обвинением Европы в слабости вооруженных сил и полном бездействии.
С момента окончания вооруженного конфликта в Косово американцы изо всех сил старались ослабить свою роль в поддержании неустойчивого мира на этой территории. ЕС не оставалось ничего другого, как создать миротворческий контингент (КФОР) из своих солдат и возглавить восстановление экономики разрушенного государства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136