Виноват ли он лично в своей должностной трусости или есть другие причины, которые и делают его трусом?
Постепенно стали вырисовываться контуры решения — контуры той системы управления, которая сможет победить бюрократизм. Стало ясно, что не в людях дело, люди — они обычные, и все, в принципе, хороши, и все годятся для работы. Все зависит от того, в какую систему управления они попадут: в бюрократическую — будут бюрократами, в ту, которую я предлагаю, — не будут. Не будут все — и плохие, и хорошие. Это уже не будет зависеть от них.
Но была трудность, понятная только специалистам. Любая теория недорого стоит, если она не подтверждена экспериментами, практикой. А я этих экспериментов не видел. Во всем мире властвует бюрократическая система управления. Аналогов моей системы не было. Поэтому я не мог сказать оппонентам и критикам: «Вот, смотрите на эту организацию. Люди здесь управляются так, как я предлагаю, и у них не сравнимый с бюрократизмом результат. Значит, теория правильна, она подтверждена практикой, и ее выводы можно распространять на все другие сферы деятельности человека».
Но, когда непрерывно работаешь над одной и той же проблемой, когда непрестанно думаешь о ней, то в конце концов является господин счастливый случай, или озарение.
Я вспомнил, казалось бы, малозначительное событие, на ту пору, пожалуй, пятнадцатилетней давности.
Это произошло на занятии по тактике на военной кафедре института, которое вел тогда подполковник Николай Иванович Бывшев, ветеран войны, человек, которого можно было без колебаний принять за образец офицера. Тема занятия — работа командира, его приказы —
не особенно нас интересовала, и мы слушали без внимания. Преподаватель между тем сказал, что ответственность за исполнение приказа лежит на командире, давшем приказ. Набор абстрактных тогда для нас понятий «ответственность», «приказ» не вызвал оживления. Но подполковник Бывшев, считая это весьма важным, после некоторой паузы повторил сказанное. Мы подняли головы, а подполковник объяснил, что это значит: «Если вы — командиры — дали приказ, а ваши подчиненные его не выполнили, то виноваты в этом вы».
Это нас поразило! А если подчиненный трус или дурак? При чем тогда здесь мы, если сам по себе приказ безупречный?
Здесь читателю нужно сделать паузу и задуматься. Если вы поймете военных, то поймете и что такое бюрократ. Для бюрократа правильный приказ — тот, который правилен по цели, форме и т.д. Для тех людей, которым мы дадим название позже, правилен исключительно исполняемый приказ, все остальные приказы — неправильны, мышиная возня.
А Николай Иванович ответил на наши вопросы так: «Вы командиры. В бою вы защищаете советских людей. Но и ваши подчиненные тоже советские люди. Войны без убитых не бывает. Исполняя ваш приказ, часть ваших подчиненных будет убита. Нельзя и невозможно допустить, чтобы советские люди были убиты напрасно, чтобы цель вашего боевого приказа, являющаяся частичкой цели вышестоящих командиров, не была бы достигнута. Если ваш подчиненный дурак, то вы не имеете права давать приказ дураку и ставить в зависимость от него исполнение приказа и итог, возможно, большой битвы. Вы обязаны знать своих людей, знать, кому и что приказываете. Если подчиненный трус, то заставьте его исполнить приказ силой оружия».
Я понимаю, что последние слова офицера могут вызвать дрожь у наших идеологов демократии, они придут в ужас от такой тирании. А подполковник рассказывал следующее: когда он, командир танка, шел в атаку, то клал под руку короткий стальной ломик. Ломик был ему нужен на тот случай, если в бою ему приходилось, не сходя со своего боевого места, приводить в чувство кого-либо из членов экипажа. Если, например, заряжающему стало плохо и от страха он упал на пол танка, закрыв голову руками, то командир, ударив этим ломиком по чему попало, поднимал заряжающего и заставлял исполнять свои приказы — вгонять в казенник пушки те снаряды, которые он указывал.
Среди читающих, безусловно, найдутся люди, которые сочтут такие действия негуманными: дескать, нельзя бить человека. Но представьте обстановку: на немецкой батарее уже развернули орудие, уже пристреливаются к танку, нужно немедленно стрелять, иначе 88-миллиметровый снаряд прошьет Т-34 насквозь и погибнут все пять членов экипажа из-за того, что командир на секунду задумался, гуманно или нет силой заставить выполнить свой приказ. Погибнет и этот трус. Так гуманно или не гуманно поступал командир?
Но продолжим. Резкое различие в отношении к ответственности за данный приказ в бюрократической системе управления и армии дало толчок мысли. Может быть, разработанная мною система управления внедрена в армии? И действительно, во время войны армии сбрасывают с себя бюрократические оковы и вводят антибюрократическую систему управления боем; основные принципы этой системы зафиксированы в боевых уставах: и та ответственность, о которой сказано, и единоначалие, и строго заданная форма боевого приказа.
Да и в мирное время, когда армия стала бюрократической почти так же, как и все остальные институты государства, некоторые привычные в гражданской жизни черты деятельности бюрократической системы управления выглядят применительно к армии дико до нелепости.
Просто невозможно себе представить, чтобы, скажем, командир дивизии, построив личный состав, начал громогласно хвалить себя на том основании, что он дал по дивизии очень много хороших приказов, которые негодяи-полковники, к его сожалению, не исполняют. Такой генерал к вечеру уже оформлял бы документы об отставке, если бы, конечно, его к обеду не увезли в дурдом.
А в гражданской жизни? Администрация Ельцина непрерывно хвалит босса за количество «хороших указов», которых насчитывается до 50 штук в неделю, и ругает всех остальных за то, что они эти указы не исполняют. Все верховные советы хвалились, что приняли за свою короткую деятельность до 200 законов и других актов, да почему-то никто эти великолепные законы тоже не соблюдает. Как-то по телевидению показали несколько побитого молью, но еще бодрого гения умственного труда и светоча нашей перестройки академика Бунича, который настоятельно требовал заставить Государственную Думу принимать каждый день по экономическому закону. Представьте, что от командующего армией кто-то потребовал бы каждый день отдавать по боевому приказу, не важно кому, а просто боевому и каждый день. Уверен, что его немедленно спросили бы: «А ты, баран, хоть немного понимаешь, что такое приказ? Понимаешь, когда и зачем он дается?»
Вот так я нашел экспериментальное подтверждение своим теоретическим выводам, и жить мне стало легче, жить стало веселее. Но толку стало ненамного больше.
Строго говоря, в каждой научной работе должен быть литературный обзор. С одной стороны, он придает автору налет образованности и начитанности, этакой академической основательности, а с другой (и это справедливо) — он заставляет напоминать о предшественниках и удерживаться от кражи чужих научных идей.
Честно признаюсь, что не могу назвать никого, кто бы занимался этими аспектами проблем управления, хотя, может быть, я недостаточно читал. Хороших слов заслуживают результаты генерала Мольтке, но ведь он практик:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Постепенно стали вырисовываться контуры решения — контуры той системы управления, которая сможет победить бюрократизм. Стало ясно, что не в людях дело, люди — они обычные, и все, в принципе, хороши, и все годятся для работы. Все зависит от того, в какую систему управления они попадут: в бюрократическую — будут бюрократами, в ту, которую я предлагаю, — не будут. Не будут все — и плохие, и хорошие. Это уже не будет зависеть от них.
Но была трудность, понятная только специалистам. Любая теория недорого стоит, если она не подтверждена экспериментами, практикой. А я этих экспериментов не видел. Во всем мире властвует бюрократическая система управления. Аналогов моей системы не было. Поэтому я не мог сказать оппонентам и критикам: «Вот, смотрите на эту организацию. Люди здесь управляются так, как я предлагаю, и у них не сравнимый с бюрократизмом результат. Значит, теория правильна, она подтверждена практикой, и ее выводы можно распространять на все другие сферы деятельности человека».
Но, когда непрерывно работаешь над одной и той же проблемой, когда непрестанно думаешь о ней, то в конце концов является господин счастливый случай, или озарение.
Я вспомнил, казалось бы, малозначительное событие, на ту пору, пожалуй, пятнадцатилетней давности.
Это произошло на занятии по тактике на военной кафедре института, которое вел тогда подполковник Николай Иванович Бывшев, ветеран войны, человек, которого можно было без колебаний принять за образец офицера. Тема занятия — работа командира, его приказы —
не особенно нас интересовала, и мы слушали без внимания. Преподаватель между тем сказал, что ответственность за исполнение приказа лежит на командире, давшем приказ. Набор абстрактных тогда для нас понятий «ответственность», «приказ» не вызвал оживления. Но подполковник Бывшев, считая это весьма важным, после некоторой паузы повторил сказанное. Мы подняли головы, а подполковник объяснил, что это значит: «Если вы — командиры — дали приказ, а ваши подчиненные его не выполнили, то виноваты в этом вы».
Это нас поразило! А если подчиненный трус или дурак? При чем тогда здесь мы, если сам по себе приказ безупречный?
Здесь читателю нужно сделать паузу и задуматься. Если вы поймете военных, то поймете и что такое бюрократ. Для бюрократа правильный приказ — тот, который правилен по цели, форме и т.д. Для тех людей, которым мы дадим название позже, правилен исключительно исполняемый приказ, все остальные приказы — неправильны, мышиная возня.
А Николай Иванович ответил на наши вопросы так: «Вы командиры. В бою вы защищаете советских людей. Но и ваши подчиненные тоже советские люди. Войны без убитых не бывает. Исполняя ваш приказ, часть ваших подчиненных будет убита. Нельзя и невозможно допустить, чтобы советские люди были убиты напрасно, чтобы цель вашего боевого приказа, являющаяся частичкой цели вышестоящих командиров, не была бы достигнута. Если ваш подчиненный дурак, то вы не имеете права давать приказ дураку и ставить в зависимость от него исполнение приказа и итог, возможно, большой битвы. Вы обязаны знать своих людей, знать, кому и что приказываете. Если подчиненный трус, то заставьте его исполнить приказ силой оружия».
Я понимаю, что последние слова офицера могут вызвать дрожь у наших идеологов демократии, они придут в ужас от такой тирании. А подполковник рассказывал следующее: когда он, командир танка, шел в атаку, то клал под руку короткий стальной ломик. Ломик был ему нужен на тот случай, если в бою ему приходилось, не сходя со своего боевого места, приводить в чувство кого-либо из членов экипажа. Если, например, заряжающему стало плохо и от страха он упал на пол танка, закрыв голову руками, то командир, ударив этим ломиком по чему попало, поднимал заряжающего и заставлял исполнять свои приказы — вгонять в казенник пушки те снаряды, которые он указывал.
Среди читающих, безусловно, найдутся люди, которые сочтут такие действия негуманными: дескать, нельзя бить человека. Но представьте обстановку: на немецкой батарее уже развернули орудие, уже пристреливаются к танку, нужно немедленно стрелять, иначе 88-миллиметровый снаряд прошьет Т-34 насквозь и погибнут все пять членов экипажа из-за того, что командир на секунду задумался, гуманно или нет силой заставить выполнить свой приказ. Погибнет и этот трус. Так гуманно или не гуманно поступал командир?
Но продолжим. Резкое различие в отношении к ответственности за данный приказ в бюрократической системе управления и армии дало толчок мысли. Может быть, разработанная мною система управления внедрена в армии? И действительно, во время войны армии сбрасывают с себя бюрократические оковы и вводят антибюрократическую систему управления боем; основные принципы этой системы зафиксированы в боевых уставах: и та ответственность, о которой сказано, и единоначалие, и строго заданная форма боевого приказа.
Да и в мирное время, когда армия стала бюрократической почти так же, как и все остальные институты государства, некоторые привычные в гражданской жизни черты деятельности бюрократической системы управления выглядят применительно к армии дико до нелепости.
Просто невозможно себе представить, чтобы, скажем, командир дивизии, построив личный состав, начал громогласно хвалить себя на том основании, что он дал по дивизии очень много хороших приказов, которые негодяи-полковники, к его сожалению, не исполняют. Такой генерал к вечеру уже оформлял бы документы об отставке, если бы, конечно, его к обеду не увезли в дурдом.
А в гражданской жизни? Администрация Ельцина непрерывно хвалит босса за количество «хороших указов», которых насчитывается до 50 штук в неделю, и ругает всех остальных за то, что они эти указы не исполняют. Все верховные советы хвалились, что приняли за свою короткую деятельность до 200 законов и других актов, да почему-то никто эти великолепные законы тоже не соблюдает. Как-то по телевидению показали несколько побитого молью, но еще бодрого гения умственного труда и светоча нашей перестройки академика Бунича, который настоятельно требовал заставить Государственную Думу принимать каждый день по экономическому закону. Представьте, что от командующего армией кто-то потребовал бы каждый день отдавать по боевому приказу, не важно кому, а просто боевому и каждый день. Уверен, что его немедленно спросили бы: «А ты, баран, хоть немного понимаешь, что такое приказ? Понимаешь, когда и зачем он дается?»
Вот так я нашел экспериментальное подтверждение своим теоретическим выводам, и жить мне стало легче, жить стало веселее. Но толку стало ненамного больше.
Строго говоря, в каждой научной работе должен быть литературный обзор. С одной стороны, он придает автору налет образованности и начитанности, этакой академической основательности, а с другой (и это справедливо) — он заставляет напоминать о предшественниках и удерживаться от кражи чужих научных идей.
Честно признаюсь, что не могу назвать никого, кто бы занимался этими аспектами проблем управления, хотя, может быть, я недостаточно читал. Хороших слов заслуживают результаты генерала Мольтке, но ведь он практик:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127