пока неясна деятельность суда, но этот вопрос мы рассмотрим позже.
Если представить страну в виде пассажирского самолета, то исполнительная власть — это экипаж, командир корабля — ее глава. Представим, что в начале рейса пассажирам объявили, что командир вчера окончил летное училище и сегодня — его первый рейс. Вряд ли пассажиры обрадуются этому известию. Наверное, половина немедленно сойдет с самолета, не дожидаясь взлета. Или, к примеру, во время полета вдруг объявят, что проводятся свободные выборы на должность командира корабля и главный претендент — стюардесса, красивая, обаятельная девушка. Я думаю, что пассажиров не растрогают ее улыбка и обещание в случае успеха на выборах подарить каждому бутылку шампанского.
Есть моменты, когда каждый из нас понимает, хватает ума понять, что в определенных случаях высшей формой демократии является диктатура профессионала. Но когда дело касается управления государством, что-то с нами происходит и мы на государственные должности предлагаем людей, руководствуясь совершенно дурацкими соображениями. Например, хотелось бы узнать, чем руководствовалось население России, когда избирало на пост президента интригана Ельцина, который к тому моменту имел опыт только руководителя области, и не избрало Рыжкова, руководившего в течение десяти лет до этого Советским Союзом? Наверное, нам, русским, обещанного Ельциным куска колбасы хватило, чтобы заменить им собственные мозги. Но ведь то же самое и на Западе: кажется, Бушу Конгресс не позволил назначить министром обороны или председателем комитета начальников штабов нужного человека только потому, что, по сведениям журналистов, у претендента когда-то была любовница. Представьте, что в полете мы решили выбрать командира из тех членов экипажа и пассажиров, у которых нет любовниц. Это абсурдно, а министра обороны оказывается можно подбирать по этому критерию.
Читатели, наверное, со мной согласятся, что профессионализм — это главный признак, которым следует руководствоваться при подборе исполнительной власти, поэтому-то следует достичь понимания и в вопросе об источниках профессионализма.
Профессионализм имеет две составляющие: способности человека и опыт, приобретенный на данной работе. Говоря проще, это ум, трудолюбие, упорство и мужество, с одной стороны, и время нахождения в должности или опыт данной работы — с другой. Что касается занятия должностей в системе управления, то общепринятый механизм имеет и достоинства, и недостатки. Человек движется снизу вверх, переходя с маленьких должностей на более ответственные. Достоинство этого механизма в том, что есть время присмотреться к способностям кандидата. Но чем он способнее, тем быстрее его продвижение. (Разумеется, мы имеем в виду делократические схемы управления или хотя бы минимально бюрократизированные.) Но в этом и недостаток: нет времени освоить работу по-настоящему и дать максимальный эффект. Хорошо, если к достаточно высокой должности человек подойдет еще молодым, и у него останется время для ее освоения и полной отдачи.
В ряде случаев несовершенство этого механизма мы понимаем и без труда находим решение. Например, летчика, командира корабля не заставляют работать сначала стюардом, потом механиком и так далее, пока его не заметят и не назначат командиром. Его сразу учат летать, учат, не жалея денег. После училища он занимает кресло второго пилота и радом с опытным шефом по-прежнему учится только летать, год от года выполняя все более сложные операции по управлению самолетом, но все еще под наблюдением. И только тогда, когда убеждаются, что он способен самостоятельно исполнить эту ответственную работу, ему дают штурвал и он начинает по-настоящему совершенствоваться в ее исполнении, приобретая летный опыт с каждым годом самостоятельных полетов. Но если мы готовим таким образом десятки тысяч профессионалов, то почему нельзя подготовить так же главу исполнительной власти? Вспомним, монарха готовят именно так! И хотя человеческий материал здесь может быть любой, в том числе, и недостойный своего поста, но подготовка его проводится правильно.
Так, если командиром экипажа самолета является профессионал, то профессионал должен быть и во главе страны. Эта мысль должна, казалось бы, отпугнуть от исполнительной власти всех, кто не имеет отношения к власти, к управлению. Но мы видим противоположное явление. Люди, не имеющие ни малейшего опыта организации чего-либо, анализа работы государственных учреждений, не руководившие никогда даже бригадой, становятся министрами, используя для достижения желанных должностей самые подлые приемы. Так, чтобы занять должность президента Литвы, музыканту Ландсбергису пришлось перенять приемы и идеологию немецких нацистов, но ведь у него не было опыта Гитлера, который к моменту занятия поста рейхсканцлера уже 15 лет руководил мощнейшим движением, которое он же и организовал.
В обществе есть специалисты, которые в силу специфики своей профессии весьма далеки от вопросов управления. Это ученые. Специфика их работы такова, что они не всегда разбираются в общих вопросах даже своей собственной науки, так как занимаются очень тонкими подробностями ее. Скажем, доктор наук, академик, выдающийся специалист в области теории полетов, всю жизнь изучавший тонкости движения летательных аппаратов, под страхом смерти не сядет за штурвал реального, даже на основе его идей сконструированного самолета.
Но вопреки здравому смыслу российское и все прочие правительства СНГ укомплектовываются практически сплошь профессорами.
Что толкает этих деятелей науки оставить работу, где они приносили хоть какую-то пользу, и с таким вожделением, так яростно стремиться наверх и с такой силой цепляться за министерские посты, за работу, в которой они ничего не смыслят? (То, что члены нынешних правительств СНГ совершенно некомпетентны в вопросах управления, с неумолимой ясностью подтверждает результат их деятельности. Даже мощный и коварный враг не смог нанести России или СССР ущерба (хоть в области экономики, хоть в области общественной морали), столь большого, чтобы сравнить его с «успехами» перестройщиков. Если бы эти люди были просто неграмотны, глупы или некомпетентны, то остановили бы рост производства, в крайнем случае снизили бы его объемы на 5, пусть даже на 8 %. Но на 60 %1 Это немыслимо.)
Так что же влечет этих людей к исполнительной власти? Надо думать, что в первую очередь надежда добиться славы. В первую очередь славы должны жаждать советские ученые. В СССР их было огромное количество: звания докторов наук присваивались без жестких требований к результатам действительно научным, несущим славу.
То, что слава занимает главенствующее место в стремлениях к власти абсолютно некомпетентных людей, подтверждают примеры действительно ученых, таких, как Сахаров.
Мне кажется, что у Сахарова, возможно, был с юности душевный шрам, комплекс неполноценности, проступок, который он не мог себе простить всю жизнь и чувствовал себя из-за этого униженно перед другими людьми. Причиной этого могла быть его трусость во время войны. Он окончил институт в тылу в середине войны и стал инженером по профессии, которая в военное время не требовалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Если представить страну в виде пассажирского самолета, то исполнительная власть — это экипаж, командир корабля — ее глава. Представим, что в начале рейса пассажирам объявили, что командир вчера окончил летное училище и сегодня — его первый рейс. Вряд ли пассажиры обрадуются этому известию. Наверное, половина немедленно сойдет с самолета, не дожидаясь взлета. Или, к примеру, во время полета вдруг объявят, что проводятся свободные выборы на должность командира корабля и главный претендент — стюардесса, красивая, обаятельная девушка. Я думаю, что пассажиров не растрогают ее улыбка и обещание в случае успеха на выборах подарить каждому бутылку шампанского.
Есть моменты, когда каждый из нас понимает, хватает ума понять, что в определенных случаях высшей формой демократии является диктатура профессионала. Но когда дело касается управления государством, что-то с нами происходит и мы на государственные должности предлагаем людей, руководствуясь совершенно дурацкими соображениями. Например, хотелось бы узнать, чем руководствовалось население России, когда избирало на пост президента интригана Ельцина, который к тому моменту имел опыт только руководителя области, и не избрало Рыжкова, руководившего в течение десяти лет до этого Советским Союзом? Наверное, нам, русским, обещанного Ельциным куска колбасы хватило, чтобы заменить им собственные мозги. Но ведь то же самое и на Западе: кажется, Бушу Конгресс не позволил назначить министром обороны или председателем комитета начальников штабов нужного человека только потому, что, по сведениям журналистов, у претендента когда-то была любовница. Представьте, что в полете мы решили выбрать командира из тех членов экипажа и пассажиров, у которых нет любовниц. Это абсурдно, а министра обороны оказывается можно подбирать по этому критерию.
Читатели, наверное, со мной согласятся, что профессионализм — это главный признак, которым следует руководствоваться при подборе исполнительной власти, поэтому-то следует достичь понимания и в вопросе об источниках профессионализма.
Профессионализм имеет две составляющие: способности человека и опыт, приобретенный на данной работе. Говоря проще, это ум, трудолюбие, упорство и мужество, с одной стороны, и время нахождения в должности или опыт данной работы — с другой. Что касается занятия должностей в системе управления, то общепринятый механизм имеет и достоинства, и недостатки. Человек движется снизу вверх, переходя с маленьких должностей на более ответственные. Достоинство этого механизма в том, что есть время присмотреться к способностям кандидата. Но чем он способнее, тем быстрее его продвижение. (Разумеется, мы имеем в виду делократические схемы управления или хотя бы минимально бюрократизированные.) Но в этом и недостаток: нет времени освоить работу по-настоящему и дать максимальный эффект. Хорошо, если к достаточно высокой должности человек подойдет еще молодым, и у него останется время для ее освоения и полной отдачи.
В ряде случаев несовершенство этого механизма мы понимаем и без труда находим решение. Например, летчика, командира корабля не заставляют работать сначала стюардом, потом механиком и так далее, пока его не заметят и не назначат командиром. Его сразу учат летать, учат, не жалея денег. После училища он занимает кресло второго пилота и радом с опытным шефом по-прежнему учится только летать, год от года выполняя все более сложные операции по управлению самолетом, но все еще под наблюдением. И только тогда, когда убеждаются, что он способен самостоятельно исполнить эту ответственную работу, ему дают штурвал и он начинает по-настоящему совершенствоваться в ее исполнении, приобретая летный опыт с каждым годом самостоятельных полетов. Но если мы готовим таким образом десятки тысяч профессионалов, то почему нельзя подготовить так же главу исполнительной власти? Вспомним, монарха готовят именно так! И хотя человеческий материал здесь может быть любой, в том числе, и недостойный своего поста, но подготовка его проводится правильно.
Так, если командиром экипажа самолета является профессионал, то профессионал должен быть и во главе страны. Эта мысль должна, казалось бы, отпугнуть от исполнительной власти всех, кто не имеет отношения к власти, к управлению. Но мы видим противоположное явление. Люди, не имеющие ни малейшего опыта организации чего-либо, анализа работы государственных учреждений, не руководившие никогда даже бригадой, становятся министрами, используя для достижения желанных должностей самые подлые приемы. Так, чтобы занять должность президента Литвы, музыканту Ландсбергису пришлось перенять приемы и идеологию немецких нацистов, но ведь у него не было опыта Гитлера, который к моменту занятия поста рейхсканцлера уже 15 лет руководил мощнейшим движением, которое он же и организовал.
В обществе есть специалисты, которые в силу специфики своей профессии весьма далеки от вопросов управления. Это ученые. Специфика их работы такова, что они не всегда разбираются в общих вопросах даже своей собственной науки, так как занимаются очень тонкими подробностями ее. Скажем, доктор наук, академик, выдающийся специалист в области теории полетов, всю жизнь изучавший тонкости движения летательных аппаратов, под страхом смерти не сядет за штурвал реального, даже на основе его идей сконструированного самолета.
Но вопреки здравому смыслу российское и все прочие правительства СНГ укомплектовываются практически сплошь профессорами.
Что толкает этих деятелей науки оставить работу, где они приносили хоть какую-то пользу, и с таким вожделением, так яростно стремиться наверх и с такой силой цепляться за министерские посты, за работу, в которой они ничего не смыслят? (То, что члены нынешних правительств СНГ совершенно некомпетентны в вопросах управления, с неумолимой ясностью подтверждает результат их деятельности. Даже мощный и коварный враг не смог нанести России или СССР ущерба (хоть в области экономики, хоть в области общественной морали), столь большого, чтобы сравнить его с «успехами» перестройщиков. Если бы эти люди были просто неграмотны, глупы или некомпетентны, то остановили бы рост производства, в крайнем случае снизили бы его объемы на 5, пусть даже на 8 %. Но на 60 %1 Это немыслимо.)
Так что же влечет этих людей к исполнительной власти? Надо думать, что в первую очередь надежда добиться славы. В первую очередь славы должны жаждать советские ученые. В СССР их было огромное количество: звания докторов наук присваивались без жестких требований к результатам действительно научным, несущим славу.
То, что слава занимает главенствующее место в стремлениях к власти абсолютно некомпетентных людей, подтверждают примеры действительно ученых, таких, как Сахаров.
Мне кажется, что у Сахарова, возможно, был с юности душевный шрам, комплекс неполноценности, проступок, который он не мог себе простить всю жизнь и чувствовал себя из-за этого униженно перед другими людьми. Причиной этого могла быть его трусость во время войны. Он окончил институт в тылу в середине войны и стал инженером по профессии, которая в военное время не требовалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127