– А что, нельзя?
– Нельзя!
– Я просто хотел тебе сказать, что мы так и не познакомились. Я знаю почти всю твою жизнь, но так и не знаю, как тебя зовут?
– А тебе это нужно?
– Если спрашиваю – значит, нужно.
– Меня зовут Валя.
– А меня – Миша. Очень приятно, – улыбнулся молодой человек.
– Не смешно.
– А я и не смеюсь. Мне и в самом деле приятно с тобой познакомиться.
– А мне казалось, что приятных моментов в моей жизни больше уже не будет.
– Валя, а ты из какого номера? Ты в отеле живешь?
– Зачем тебе?
– Просто спросил.
– Просто ничего не бывает.
– Ты ушла от ответа.
– Ночью прийти собрался?
– А теперь мне не смешно. Неужели у тебя так все запущено?
– Запущено.
Мне хотелось избавиться от общества этого молодого человека как можно скорее и остаться наедине со своими страхами и проблемами.
– Послушай, что ты за мной ходишь? Мне нужно побыть одной. Что ты привязался?
– Я к тебе не привязывался. Я пошел за тобой только для того, что бы ты не натворила глупостей.
– А ты меня за руки, что ли, держать будешь? – усмехнулась я.
– Если будет такая необходимость – буду. Ты не переживай, за мной дело не станет. Я только не понял, что ты собралась делать? Стреляться или топиться?! Зачем ты к морю пришла?
– Вешаться, – пробурчала я сама себе под нос и села на лежак.
Молодой человек сел напротив и заглянул мне в глаза:
– Неужели все так плохо?
– Плохо, – кивнула я головой. – Хуже просто не бывает!
– Я это уже понял. Ты хорошо влипла.
– Да уж. Не думала никогда, что меня жизнью так побьет.
– Я так понял, у тебя есть оружие?
– Есть. Пистолет в сумке лежит.
– Ты не из отеля?
– Нет.
– А как ты с оружием-то в отель прошла?
– А меня никто не проверял. Сюда можно, при желании, мину пронести.
– Валя, а ты не хочешь отдать мне этот пистолет?
– Не хочу. Зачем он тебе?
– Просто оружие имеет одну малоприятную особенность…
– Я знаю эту особенность. Сейчас ты скажешь мне о том, что оно может выстрелить.
– Совершенно верно! Я рад, что ты меня поняла.
– Ты боишься, что я застрелюсь?
– Да кто тебя знает! Ты как-то странно себя ведешь.
– Да не буду я стреляться. У меня решимости не хватит. Так, какой-то порыв был…
– Уже прошел?
– Почти.
Мои слезы высохли, но на душе от этого не стало легче.
– Миша, ты только теряешь со мной время, – честно призналась я мужчине. – Я безнадежна.
– Может, тебе нужно выговориться?
– А ты хочешь услышать мою историю?
– Хочу.
– Я вышла замуж за египтянина.
– Честно? – Михаил смотрел на меня так, словно хотел уличить меня во лжи.
– Куда уж честнее! Познакомилась с египтянином, влюбилась без памяти, а затем пошло-поехало.
– Ты влюбилась в курортную макаку? – Михаил задал вопрос таким голосом, будто я совершила настоящее преступление.
– А ты хочешь сказать, что это невозможно?
– Не знаю. А что в этих макаках хорошего? Как в них влюбиться-то можно?
– Можно. В русских мужчинах тоже много дерьма. Слово «козел» национальности не имеет.
– А зачем ты замуж-то за него вышла?
– Я же тебе говорю, что полюбила.
– Это же как сильно нужно было любить, чтобы согласиться выйти замуж за мусульманина.
– Я сильно его полюбила. Я не знала, что он альфонс, который может запросто разрушить судьбу женщины. Одним пинком. Так он и поступил со мной.
– Ты до замужества его долго знала?
– Можно сказать, что да: каждый день многочисленные сообщения, телефонные звонки… Только ими и жила. А потом моталась к нему в Хургаду. Когда он меня в Москву провожал, мы оба ревели. Он по-настоящему плакал. Мне тогда казалось, что все очень даже искренне, я таких сентиментальных мужчин не видела никогда.
Я и сама не ожидала, что смогу рассказать совершенно незнакомому человеку про себя вещи, которые бы никогда не рассказала даже тому, кого хорошо знаю. Я начала свой рассказ с того самого момента, как я познакомилась с Валидом, и закончила тем, как я осталась без документов, денег и даже без своей любви. Она стала умирать и чахнуть прямо на моих глазах. Единственное, о чем я умолчала, так это о том, что сейчас меня ждет Ахмед и что в моей сумке лежит конверт с фотографиями, предназначенный для девушки Тани из сто первого номера.
– А пистолет у тебя откуда?
– У Ахмеда под ванной нашла.
– Так ты его шлепнуть, что ли, решила, этого Ахмеда?
– Да я еще сама не решила, кого лучше шлепнуть в этой ситуации – себя или Ахмеда.
– А в этом отеле ты как очутилась?
– Шла куда глаза глядят… – тут же придумала я. – Хотелось увидеть русских людей, посидеть и послушать русскую речь. В холле я закрыла глаза и представила, что я в Москве: мимо меня проходят люди и говорят по-русски.
Увидев, что Михаил разглядывает меня придирчивым взглядом, я глубоко вздохнула и еле слышно спросила:
– Ты думаешь, что я сумасшедшая?
– На сумасшедшую ты не похожа.
– Ты мне веришь?
– Я не думаю, что у тебя есть основания меня обманывать.
Я тряхнула головой, откинув свои непослушные волосы назад, и ощутила, как от сумасшедшего внутреннего напряжения меня прошиб пот.
– Миша, ты не подумай, мне ничего от тебя не надо. А то, может, ты думаешь, что я аферистка и тебя на деньги развожу, но это не так.
– Я так не думаю, – попытался переубедить меня Михаил.
Но я словно его не слышала и принялась оправдываться дальше.
– Я не аферистка и денег у тебя не прошу. Зачем мне деньги, если у меня все равно нет документов? Мне ничего от тебя не нужно, просто хотелось выговориться. Мне ведь здесь и поговорить-то не с кем – ни одной подруги. А ведь я раньше всегда общительная была, это я тут какая-то мрачная стала. Кругом одни египтяне, а им мои проблемы вообще – до лампочки. Они тут целыми днями наших женщин охмуряют да на деньги разводят, в лавках торгуют и молятся. Грехи, наверно, свои замаливают. Знаешь, а ведь я раньше их боялась.
– Кого?
– Египтян.
– А чего их бояться? Люди как люди.
– Не знаю. Боялась – и все. Особенно, когда туристкой была. Выйдешь за территорию отеля – и страшно становится. Кругом грязь, нищета, серость. А теперь я к этому всему привыкла и даже ненавистный мне суп-пюре из чечевицы есть стала. А я ведь сама из Москвы.
– Ты из Москвы? – искренне удивился Михаил.
– Из Москвы. А что ты так удивился? Думал, я из деревни какой-нибудь?
– Из Москвы переехать на постоянное место жительство в Хургаду… Я тебя не понимаю! Обычно наши девчонки из деревень хотят вырваться, из каких-нибудь провинциальных городов, где разруха полнейшая, а ты из Москвы приехала. Надо же!
– Любовь, – грустно ответила я. – Любовь зла – полюбишь и козла. Вот и я козла полюбила, только импортного производства. Египетского.
– Врагу не пожелаешь такого.
– Вот и я про то же. Я тут не так долго, но к здешней жизни привыкла, даже с пылью смирилась.
– С какой пылью?
– С песочной, – пояснила я.
– А к ней разве можно привыкнуть?
– Я же говорю, что можно. У меня ведь дома всегда идеальная чистота была, а тут для меня это уже не имеет значения. Здешняя жизнь здорово людей меняет. Все меняется буквально за считаные дни: вкусы, привычки, предпочтения. А вообще мне по ночам Москва постоянно снится, – я говорила о своем родном городе с особой теплотой и искренностью.
– А может, тебе в российское посольство пойти?
– Зачем?
– Как зачем? Я уверен, что там помогут.
– Ты веришь, что мы, русские люди, нужны своему государству?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68