На третьи сутки перехода, ближе к вечеру, у северной оконечности острова Гогланд лодка всплыла, и гидроакустик Иван Шнапцев сразу же доложил:
– Слева 145 градусов – шум винтов подводной лодки!
Маринеско объявил боевую тревогу, и лодка немедленно ушла на глубину 40 метров.
Значит, здесь засада.
Лодка выпустила по С-13 две торпеды безрезультатно.
– А теперь вперед, только вперед, – решил Маринеско, – всплыть на прежнюю глубину и гоняться, гоняться, гоняться.
«Тринадцатая» прибавила ход. Почувствовав, что назревает ответная атака, фашист отвернул лодку на обратный курс, затем снова изменил курс.
Больше четырех часов продолжался поединок ума и нервов. Одну за другой противник расстрелял свои девять торпед, но состязания не выдержал и сбежал.
Этот бой был еще одним предупреждением.
В установленном месте лодку С-13 не встретили. Ждать на месте было опасно, поэтому Маринеско решил возвращаться на базу незнакомым фарватером самостоятельно.
Он провел лодку подо льдом в шхеры и вызвал лоцмана, но получил радиограмму – следовать в город Турку.
Только после полуночи к лодке подошел базовый тральщик БТЩ-217 с комдивом капитаном 1 ранга А.Н. Орлом.
– Я знал, я знал, что ты придешь с победой!
Встреча в Турку была торжественной и трогательной.
Погода была суровая, все было усыпано снегом, и улицы были пустынны, но причал заполнили краснофлотцы, старшины и офицеры. Встречали командиры подводных лодок Л-2 Роман Линденберг, Л-3 – Владимир Коновалов, Л-21 – Сергей Могилевский, «Лембит» – Алексей Матиясевич, Щ-407 – Павел Бочаров, комдив подлодок «Щука» Георгий Алексеевич Гольдберг.
Они окружили героя и, подхватив на руки, вынесли на причал, начали качать. Затем состоялся банкет. Извинился за неудавшуюся встречу в море Орел, а неудача получилась из-за того, что посланный корабль пришел в не оговоренную точку.
В Турку подводники сами увидели шведские и финские газеты последних дней с сообщениями о победах на Балтике.
Шведская «Афтонбладет» за 20 февраля сообщила, что на борту «Вильгельма Густлова» находилось 9 тысяч человек, в том числе 22 высокопоставленных партийных чиновника из польских земель и Восточной Пруссии, генералы и старшие офицеры РСХА (ведомство Гиммлера), батальон вспомогательной службы порта из войск СС численностью 300 человек, а главное – 3700 унтер-офицеров, выпускников школы подводного плавания, и 100 командиров подводных лодок, окончивших специальный курс усовершенствования, в том числе для управления лодками с единым двигателем системы Вальтера.
Если бы Маринеско знал об этом! Если бы он предвидел резонанс этой победы!
Но он ничего не знал о существовании «Вильгельма Густлова». И когда ночью гнался за этим лайнером, он лишь думал, что переход лайнера считается для немцев очень важным, и чувствовал, что удар по нему, по лайнеру, отзовется на Германии.
В своей книге «Курсом к победе» Адмирал Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов вспоминал, что на Крымской конференции У. Черчилль допытывался у Сталина – когда советские войска захватят Данциг?
Дело в том, что в Данциге было тогда много недостроенных и уже готовых подводных лодок, о чем хорошо знал Черчилль, и он признавался в том, что в трудный период битвы за Атлантику больше всего его беспокоит угроза со стороны немецкого подводного флота.
Англичанам сильно повезло. Подводники, предназначенные для семидесяти подводных лодок, неожиданно для англичан одним разом были уничтожены капитаном 3 ранга Маринеско. И вместе с этим исчезла угроза блокады Англии. Таким образом, Маринеско сорвал выполнение стратегического плана Гитлера по развертыванию подводной войны.
За один поход, писал Н.Г. Кузнецов, С-13 уничтожила 8 тысяч гитлеровцев. Полноценная дивизия! Да еще какая дивизия! Отборные офицеры, первоклассные специалисты-подводники, эсэсовцы, фашистские бонзы…
История войны не знает, чтобы еще кто-то, кроме Маринеско, топил дивизию в море.
Подвиги С-13 были похожи на легенды и теперь, спустя более 50 лет, остаются легендами.
* * *
При возвращении С-13 комдив Орел представил лодку к гвардейскому званию, а Маринеско – к званию Героя Советского Союза. Но командование бригады это представление не поддержало.
Маринеско был награжден орденом Красного Знамени. Меньше, чем указывалось в представлениях, получили и члены экипажа. Подводная лодка была награждена орденом Красного Знамени.
По свидетельству комдива, свою награду Маринеско воспринял спокойно, но то, что обидели экипаж, как он считал, по его вине, переживал болезненно.
На счету Маринеско, учитывая еще две прежние победы в море, значилось четыре потопленных судна противника общим водоизмещением более 52 000 тонн. Эти данные подтверждены по двусторонним источникам, нашим и трофейным. Они превышают успехи любого из подводных асов Советского Союза.
Это тоже был наивысший результат среди командиров-подводников, также заслуживший самой высокой награды. Маринеско по праву стал подводником №1. Моряки, знающие эти подвиги, считали, что награждения снижены, безусловно, несправедливо.
Последний боевой поход на лодке состоялся с участием контр-адмирала А.М. Стеценко.
В этом походе боевой счет лодка не увеличила.
По заключению командира дивизиона, в этом походе Маринеско обнаруживал цели семь раз, но атаковать их «не сумел».
Штурман С-13 Николай Яковлевич Редкобородов в конце концов рассказал, что возможности для атак были, но Стеценко лично этому препятствовал.
Об этом говорили и другие офицеры подводной лодки. Было известно, что Стеценко убеждал командира не тратить торпеды попусту, потому что транспорты (цели) скоро станут нашими ввиду близкой победы над Германией.
При возвращении из похода лодка встретилась с подводной лодкой противника. Командир вражеской лодки был весьма агрессивен, и его маневры на глубине выводились на атаку. Лодка выстреливала торпеды, поэтому Маринеско должен был каждую атаку противника безошибочно понять и вовремя уйти от торпеды противника.
В этих маневрах Маринеско был абсолютно удачлив. Атаки противника были безуспешными, и свои торпеды противник потерял попусту. Подводную борьбу выиграл Маринеско.
Тяжелое происшествие случилось на обратном пути из похода.
При подходе к Либавскому порту на рассвете, когда лодка шла еще в крейсерском положении, ее атаковал самолет.
Взрывные волны наносили лодке страшной силы гидравлические удары, которые деформировали корпус лодки в районе упорного подшипника правого гребного вала. В результате этого возникли вибрация и перегрев подшипника и участка самого вала. Поэтому экипаж дошел до места стоянки, в основном, на левом двигателе.
Нервозность от бомбардировки передалась всем, в том числе и начальнику подводных сил флота контр-адмиралу Стеценко.
Капитан 1 ранга в отставке Петр Денисович Грищенко – командир подводной лодки Л-3, рассказывал, как сразу после возвращения С-13 в базу к нему в каюту зашел раздраженный до предела Маринеско.
– Понимаешь, Петро, – сказал он, – Стеценко доложил, что он весь поход провоевал, а я провалялся в стельку пьяный. А было все наоборот.
По словам Грищенко, экипаж С-13 этим докладом Стеценко был крайне возмущен.
Свои трудности и проблемы Маринеско не перекладывал на чужие плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129