Но Гартенштейн слушал его вполуха. Что скажет Муссолини, когда узнает, что немецкая подлодка виновна в смерти полутора тысяч итальянцев?
Ему вдруг снова увиделась та полуобнаженная женщина на плоту. А сколько же всего было на «Лаконии» гражданских? Сколько женщин? Сколько детей?
А если попытаться их спасти? Это было опасно, он понимал это очень хорошо. «Лакония» успела передать свои координаты, да еще этот пресловутый сигнал: три «S»! В нормальных условиях он должен был, убедившись, что вражеское судно затонуло, немедленно уходить подальше от этого места на максимальной скорости. Какое он имел право подвергать риску немецкое подводное судно? С другой стороны, оставить всех этих людей на верную гибель? И он решился:
– Продолжать спасательные работы.
Теперь подводники начали методично вытаскивать из воды людей и собирать их на палубе. В основном в этой части моря плавали итальянцы. Потом один из поднятых на борт оказался англичанином. За ним – еще один. Гартенштейн приказал продолжать спасательные работы, но не уточнил, следует ли вытаскивать из моря одних итальянцев. Для моряка человек за бортом – это прежде всего человек за бортом. У него не спрашивают, какой он национальности. Стоя на палубе, англичане стучали зубами от холода и смотрели на немцев затравленным взглядом. Неужели бросят их обратно в море? Но их вместе с остальными пустили внутрь подлодки. Как и остальным, дали по тарелке супа и по чашке кофе. Очень скоро на борту оказалось девяносто спасенных. И казалось, им не будет конца. Все-таки нужно было предупредить Деница. И в 1.27 в эфир ушла радиограмма: «13.9. Атлантический океан. Ближайший порт – Фритаун. ЕТ. 5775, 1 – 2, 1, 7 1100.400 – видимость 4 мили. Потопил английскую „Лаконию“, 7721 – 310 град. – к сожалению на борту находились 1500 пленных итальянцев. В настоящий момент спасено 90. Гартенштейн».
Адресат: адмирал Карл Дениц, бульвар Сюше, Париж.
Парижане, пережившие оккупацию, хорошо помнят комплекс современных роскошных зданий, построенный перед самой войной на опушке Булонского леса. Архитектурный камуфляж этих домов, выкрашенных в зеленый цвет, с перерезающими его черными линиями, многим тогда казался провокационным – дома словно стремились слиться с лесными деревьями. Именно здесь, в доме №2 разместился штаб Военно-морского флота Германии. Вице-адмирал Дениц, командующий подводным флотом, жил здесь же. Сухощавый пятидесятилетний человек с жестким волевым лицом, на котором особенно выделялись властные голубые глаза, глядящие суровым, инквизиторским, взглядом, он нес на своих плечах немалую ответственность.
В ту ночь он спал. Это был вполне заслуженный отдых, потому что в сутках Деница всегда оказывалось гораздо больше, чем 24 часа. Разбудил его телефонный звонок. Сняв трубку, он услышал голос Гюнтера Гесслера, капитана второго ранга, своего ближайшего сотрудника и зятя. Гесслер докладывал о только что полученном от Гартенштейна сообщении, из-за которого он и решился разбудить адмирала. Дениц реагировал немедленно: «Жду вас у себя».
Гесслер прибыл тотчас же. Переданное сообщение Дениц читал медленно, словно прилежный ученик. Прочитав, отослал Гесслера. Ему нужно было побыть одному. Какое решение принять? Проблема, разумеется, заключалась в этих самых полутора тысячах итальянцев. Надо же, какое невезение! Уж лучше бы Гартенштейн не услышал этих криков о помощи! Но он их, к сожалению, услышал. И поспешил на помощь. Что теперь делать? Побросать людей обратно в море? Именно ему, Деницу, следовало отдать приказ. Но и у него самого был приказ: он обязан был выиграть войну. Подводная лодка представляла собой огромную ценность. Со спасенными на борту U-156 не сможет идти с нужной скоростью, следовательно, станет легкой добычей врага.
Итак, вышвырнуть спасенных в море? Но и Дениц был моряком. Есть вещи, которые моряк делать не может, во всяком случае, никогда еще не делал. Он пытался успокоиться. Нужно было отдать такой примерно приказ: «Сохраняйте полную готовность к погружению». В конце концов, даже с 90 человеками на борту судно могло идти своим курсом, могло маневрировать, могло погружаться. Нет, выбросить людей в море – это не решение. Решением будет, если он найдет способ помочь Гартенштейну. Дениц поднялся и пошел к себе в кабинет. Там он собственноручно написал одно из уникальнейших сообщений за всю историю последней войны: «Шахт, группа „Белый медведь“. Вюрдеманн, Виламовиц, немедленно следуйте для помощи Гартенштейну в кв. 7721, скорость максимальная. Шахт и Вюрдеманн, сообщите свои координаты».
Итак, Дениц издал приказ трем остальным немецким подводным лодкам идти на помощь Гартенштейну и принять участие в спасательных работах. Было 3 часа 45 минут утра. Лишь после этого адмирал Дениц снова лег спать.
* * *
Радиограмма ушла к Гарро Шахту, 33-летнему капитану третьего ранга, командиру подводной лодки U-507 – потомственному моряку, человеку, отнюдь не разделявшему взгляды национал-социалистов; лейтенанту Вюрдеманну, командиру подводной лодки U-506; капитану третьего ранга фон Виламовицу-Меллендорфу, командиру подводной лодки U-459. Шахт еще в 22.15 поймал сообщение Гартенштейна, в котором говорилось, что он потопил «Лаконию», но, к сожалению… и так далее. Шахт сразу и самостоятельно решил, что Гартенштейну нужно помочь. Поэтому, получив в 3.55 приказ Деница, он немедленно рапортовал: «Направляюсь к месту торпедирования со скоростью 15 узлов. Нахожусь на расстоянии в 750 миль. Буду там через два дня. Шахт».
Точно так же реагировал и Вюрдеманн, при первом же известии о крушении взявший курс к месту катастрофы. После официального приказа Деница он еще увеличил скорость и стал готовить подлодку к приему «большого числа пассажиров». Кок получил задание приготовить огромное количество супа. Но вот капитан фон Виламовиц-Меллендорф первым делом после получения адмиральского приказа тщательно рассчитал все координаты. Он находился гораздо дальше от места гибели «Лаконии», чем остальные. Если даже он туда пойдет, то напрасно сожжет огромное количество горючего, потому что к моменту его прибытия все уже будет кончено. И потому его решением было продолжать идти юго-восточным курсом с нормальной скоростью в 8 узлов. Конечно, у него был приказ Деница. Но кроме этого существовала еще и реальная действительность. Виламовиц был практичным офицером. И он знал, что Дениц признает его правоту.
* * *
Занималась заря. Наступало воскресенье, 13 сентября. U-156 по-прежнему курсировала на малой скорости, подбирая тех из терпящих бедствие, кто был в самом отчаянном положении. К утру U-156 уже подобрала 193 человека, в том числе 21 англичанина. Теперь Гартенштейн знал, что к нему на помощь идут еще две подводные лодки. И раз уж Дениц отдал такой приказ, значит, он считал все его действия правильными. Эта мысль принесла огромное облегчение. И поскольку масштаб случившейся катастрофы постепенно овладевал его сознанием, он решился отправить Деницу еще одну радиограмму: «Сотни пострадавших держатся на воде благодаря спасательным поясам. Предлагаю объявить зону бедствия дипломатически нейтральной территорией. Анализ радиосигналов показывает, что в непосредственной близости от места катастрофы проходит неизвестное судно. Гартенштейн».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129