А они были слишком бедны, чтобы развлекаться и устраивать собственные приемы, и принцесса Ольга в очередной раз задумалась над возможным выходом из положения.
Каждую ночь молила она Всевышнего о помощи — сперва своему любимому сыну, которому едва хватало в полку того содержания, что она ежемесячно высылала, потом — Летиции, которая в свои восемнадцать должна была бы куда чаще выходить в свет, и, наконец, — Мари-Генриетте, хоть и совсем не похожей на сестру, но тоже обещавшей превратиться в красавицу.
— Ах, Павел, Павел! — плакала принцесса в темноте. — Помоги же мне хоть что-нибудь сделать для наших детей! Порой мне кажется, что кругом одна неприступная стена!..
И как бывало всегда при мыслях о муже, тело ее начинало томиться от страстного желания, чтобы он был здесь, рядом с ней.
Однако она понимала, что было бы неправильно показывать свои чувства перед детьми.
А потому, лишь находясь наедине с великим герцогом, так любившим Павла, позволяла она себе говорить о муже со слезами на глазах.
По-прежнему стоя у окна, Летиция сказала:
— Попробую научиться у цыган колдовству, может, что и получится.
— Что может получиться? — спросила Мари-Генриетта, сидевшая за столиком с шитьем.
— Да что угодно! — откликнулась сестра. — Иногда мне кажется, что мы здесь словно в темнице, и постепенно состаримся и умрем, так и не повидав воли!
— Не смей так говорить! — воскликнула Мари-Генриетта. — Прямо мурашки по коже бегут.
— Один цыган, с которым я говорила, рассказывал кое-что о колдовстве. Сказал, что если сильно в него поверить, твое желание обязательно исполнится.
— Ну так в чем же дело? — воскликнула Мари-Генриетта. — Понять не могу, чего ты тогда ждешь!
— Он сказал мне, что делать это надо во время полнолуния, — заметила Летиция, — а полнолуние наступит через неделю. И чтоб мне не пришлось стараться напрасно, загадывай желания заранее, Гетти! Подумай хорошенько, чего бы тебе хотелось, а уж я постараюсь запомнить.
Мари-Генриетта рассмеялась.
— О, у меня целый сундук желаний! Можешь, начать с дюжины новых платьев и трех или четырех балов, на которых можно будет в них покрасоваться!
— Прекрасно, — ответила Летиция. — Занесу в список. Что-нибудь еще?
— Высокий, красивый и богатый принц, который будет танцевать со мной и заплатит за эти наряды!
Летиция засмеялась:
— Но это же неприлично!
— Маловероятно, что мама сможет заплатить за них.
— А вот и нет, это одно из моих желаний! — возразила Летиция. — И раз уж тебе понадобился высокий красивый принц, то и я не откажусь от такого же!
— Ну тут все просто, — заметила Мари-Генриетта. — Ты должна заказать двух красивых принцев, и чтоб оба они были высокие и страшно богатые. Ну и разумеется, неженатые! Летиция рассмеялась: — Это все равно что просить луну с неба!.. Впрочем, цыгане уверяют, что их колдовство еще ни разу не подводило.
Тут вдруг она вскрикнула:
— Господи Боже! Быть того не может!
— Что такое?
— Стефани! Бежит сюда, к нам! И совершенно одна!
— Просто не верится, — заметила Мари-Генриетта. — Ей не разрешают выходить без сопровождения этой сварливой старой баронессы.
— Но она одна!
Летиция выбежала из комнаты в маленькую прихожую. Мари-Генриетта услышала, как она отпирает дверь.
— Стефани! Какой сюрприз! — воскликнула Летиция.
Но не успела принцесса Стефани переступить порог, как Летиция заметила, что она плачет.
— Что с тобой? Что случилось?
— О Летиция! Я… мне надо… с тобой поговорить!.. — Голос Стефани прерывался от рыданий.
— Ну конечно, конечно, — ответила Летиция. — Идем в гостиную. Мама отдыхает, так что там только мы с Гетти.
Принцесса прошла в маленькую гостиную. Мари-Генриетта поднялась из-за столика и поцеловала кузину.
— Страшно рада видеть тебя, Стефани, — сказала она. — Вечность прошла с тех пор, как мы виделись.
— Да, знаю… знаю, — пробормотала Стефани. И по щекам ее покатились слезы. — Но мама… она не разрешает мне приходить… и пришлось убежать, когда… эта противная старая баронесса… не видела.
Она громко всхлипнула и продолжила:
— Я вышла… через боковую дверь… и бежала бегом… всю дорогу.
Летиция усадила ее в кресло.
— Присядь, дорогая, — ласково сказала она. — Сними шляпку и расскажи нам, что тебя так огорчило.
У Стефани не оказалось платка, и Мари-Генриетта дала ей свой.
Девушка вытерла глаза, но это мало помогло — слезы продолжали бежать по щекам.
Стефани была очень хорошенькая — золотистые волосы с проблесками рыжины и орехово-золотистые глаза, столь характерные для всех Раконзи.
Она ничуть не походила на мать с ее жесткими прусскими чертами. С первого взгляда было видно, что это дочь своего отца. Вообще они с Мари-Генриеттой были очень похожи.
Стефани сняла шляпку, а Летиция нежно обняла кузину.
— Расскажи нам, дорогая, что тебя так расстроило! — сказала она. — Просто сердце разрывается, когда вижу твои слезы!
— О Летиция!.. Я… я хочу лишь одного… умереть!
— Никогда не говори такие вещи, — строго заметила Летиция. — Что же такое могло случиться, что ты вдруг захотела умереть?
Какое-то время Стефани не могла вымолвить и слова, затем жалобно произнесла:
— Мама… сказала, что я должна… выйти замуж за короля… Виктора!..
Летиция удивленно уставилась на нее.
— Виктора, короля Звотаны?
— Д-да…
Сквозь рыдания Стефани пробормотала:
— Но как я могу… выйти за него… когда вы знаете, что я… люблю Кирила… И он… он тоже… любит меня…
Сестры уставились на Стефани в немом изумлении.
Обе они знали, что брат, находясь дома, всякий раз выезжал вместе со Стефани на верховые прогулки и много времени проводил во дворце, объясняя это делами.
Конечно, он, как и они, тоже очень любит Стефани, но сестрам и в голову не приходило, что между молодыми людьми — нечто большее, чем просто родственная симпатия.
— Он любит… меня, он меня… любит!.. — прорыдала Стефани. — И я его… люблю!.. И если не смогу… стать его женой… то, клянусь, покончу… с собой!
Летиция воскликнула:
— Ты не должна говорить такие вещи, это грех! Ты рассказала матери о своих чувствах к Кирилу?
— Нет, конечно… нет! — ответила Стефани. — Да мама бы… просто с ума сошла от ярости!.. У нее на мой счет совсем другие планы!..
Стефани была права. Летиция знала, что самой заветной мечтой великой герцогини был тесный союз с более процветающей, чем Овенштадт, страной, королевой которой могла бы стать ее дочь.
— Но я… сказала папе… — продолжала Стефани. — И он согласился, что просто… не представляет меня ничьей женой… кроме как Кирила…
— А он знает, что мать хочет выдать тебя за короля?
— Да, знает… но не предпринимает абсолютно ничего… Он, как всегда, позволит маме сделать все… по-своему. И я стану женой этого… ужасного человека… в то время как единственное, о чем я… мечтаю… это быть с Кирилом…
Столь длинная речь, похоже, окончательно лишила Стефани сил; она закрыла глаза и прижалась к плечу Летиции.
Слезы продолжали бежать по ее щекам, Летиция ласково вытерла их и сказала:
— Успокойся, Стефани, дорогая, и расскажи все с самого начала.
— Мама… сообщила мне эту новость… всего час назад… После того как переговорила с… премьер-министром…
Летиция затаила дыхание. Совершенно очевидно, что речь шла об официальном решении кабинета…
— Кажется, он… принес ей письмо… от короля, где тот… давал свое согласие… навестить нас, — продолжила Стефани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36