от меня ждут, что я сделаю предложение дочери великой герцогини. И теперь лишь одна-единственная причина может помешать мне сделать это.
— Какая же… причина?
— Да то, что принцесса Стефани вовсе не хочет выходить за меня замуж!
Летиция тихо ахнула:
— Да, это так!
— К тому же, — продолжил король, — лишь кто-то очень близкий этой девушке мог знать о ее чувствах. Еще в Звотане слышал, что старшая дочь принца Павла не только необычайно красива, но и очень похожа на мою прапрабабушку, танцовщицу Савийю.
Летиция захлопала в ладоши.
— Так вы… догадались, кто я?
— Ну не сразу, — признался король. — Сперва просто подумал, что боги очень благосклонны ко мне, посылая такую красавицу скрасить страшно скучный вечер в замке.
От тона, которым были произнесены эти слова, щеки девушки вспыхнули.
— Вы были… шокированы? — спросила она.
— О нет! Скорее заинтригован, — ответил король. — Но позднее, под действием этого обряда и тех невыразимых словами чувств, которые мы пробудили друг в друге, вдруг подумал, что оба мы, должно быть, несколько обезумели и что это я шокировал или даже обидел тебя. Так что иного выхода, как бежать, у прекрасной цыганки не было.
Рука Летиции, которую он сжимал в своей, дрогнула и напряглась. Ее обидели слова короля.
Догадавшись о ее чувствах, он наклонил голову и поцеловал крохотный шрам на запястье.
— Итак, Летиция-Савийя, — сказал он, — что же нам теперь делать?
— Что вы… имеете в виду? — нервно спросила Летиция.
— Воевода подарил нам волшебство любви, сделал нас мужем и женой… — с нежностью произнес король.
— Да, на пять дней.
— Ну все зависит от нас. Пять дней, а может быть, пять лет. Или же пятьдесят пять, или пять веков!
Вся дрожа, Летиция спросила:
— Что… вы сказали?
— Я сказал, что ты моя, — ответил король. — Моя жена. Конечно, мы можем пожениться согласно законам и обычаям, существующим в наших странах. Но по цыганским законам мы уже женаты. А ведь оба мы в них верим, правда?
— Нет… нет! — воскликнула Летиция. — Это… невозможно!
— Почему невозможно?
— Потому что я… мне никогда не позволят… выйти за вас, даже если вы… очень бы хотели этого.
— Хотел бы?! — воскликнул король. — Но ты и без моих слов знаешь, Летиция, что мы принадлежим друг другу.
— Это невозможно… просто вы не знаете!.. — в отчаянии прошептала Летиция.
И с этими словами она отвернулась от короля. Тогда он взял ее двумя пальцами за подбородок и развернул к себе.
— Посмотри на меня! — потребовал он.
Она пыталась сопротивляться, но одного прикосновения его руки оказалось достаточно, чтобы все ее тело затрепетало и потянулось к нему. Она взглянула на него, и ей показалось — возможно, этот эффект был вызван мерцанием звезд над головой, — что от него исходит некое странное сияние.
Летиция почувствовала, как сердце ее дрогнуло и устремилось к нему, как в нем зажегся тот же огонь, что и вчера. Она поняла, что и сам король тоже сгорает в этом огне.
Только вторили двум сердцам на этот раз не цыганские скрипки, а чудесная торжественная мелодия, звучавшая у них в груди.
Король долго всматривался в лицо девушки, затем тихо спросил:
— А теперь скажи правду. Какие чувства ты ко мне испытываешь?
— Я… люблю тебя! — шепнула Летиция. — Люблю, отчаянно люблю, но… мне все равно не позволят… стать твоей женой…
— Откуда такая уверенность?
От волнения девушка не могла вымолвить и слова.
Ей хотелось лишь одного — чувствовать короля рядом, ощущать его руки на своем теле и губы на своих губах и знать, что ей ни о чем не надо думать. Ни о чем и ни о ком, только о нем.
И она глядела на него зачарованно, и единственное, что слышала сейчас, — биение собственного сердца. И тут вдруг в саду послышался смех.
Звук этот донесся откуда-то издали, однако тут же вернул девушку к реальности.
— Ты… вы… не понимаете, — с горечью сказала она. — Но великая герцогиня… она ненавидит всех нас. И меня, и маму, и брата с сестрой… И она никогда не… позволит великому герцогу… дать разрешение на брак.
— Но почему ты так в этом уверена? — снова спросил король.
— А почему нас не пригласили ни на ленч, ни на обед, устроенный в твою честь? Нам также дали понять, что мы не будем… представлены королю на балу.
Король нахмурился.
— В это трудно поверить! Ведь твой отец пользовался таким уважением и приходился к тому же единственным кузеном великому герцогу.
— Это так, — кивнула Летиция. — Но великая герцогиня родом из Пруссии… и всегда… умеет добиться своего.
— Со мной этого у нее не получится! — решительно заметил король.
— Возможно, ей так и не удастся уговорить тебя жениться на Стефани, но никогда… даже через тысячу лет она не позволит мне стать твоей женой.
— Тогда мы должны придумать способ обвести ее вокруг пальца, — сказал король, — поскольку я уже дал свое слово цыганочке, что буду верен только ей. Да и в любом случае мне необходимо жениться!
— Но почему? — спросила Летиция. — Из-за… римского цирка, что ли?
Король рассмеялся:
— Тонко подмечено! Но нет, конечно же, не потому. Куда важнее совсем другое. Я не только повстречал наконец женщину, на которой хотел бы жениться. Я хочу, чтобы в жилах моих детей тоже текла цыганская кровь.
Улыбнувшись, он добавил мягко:
— Надеюсь, и на их долю выпадет то же счастье — познать волшебство любви. Важнее этого нет ничего на свете!
Летиция снова обернулась к нему.
— Ты и вправду… так считаешь?
— Неужели ты думаешь, я лгу? Что подсказывает тебе сердце?
— Что ты… говоришь правду.
— Тогда слушай меня внимательно, — сказал король. — Возможно, у нас ничего не получится, пока я здесь. Но завтра, когда мне вручат ключи от города, я уеду. А вернувшись домой, отыщу способ официально объявить тебя своей женой, каковой ты пока являешься тайно.
Понизив голос, он добавил:
— На это может потребоваться какое-то время, но ты должна мне довериться…
Летиция затаила дыхание.
— О, если это когда-нибудь случится, это будет счастливейший день в моей жизни!.. Но пока… пока мне все кажется лишь сном…
— Тогда этот сон мы будем смотреть вместе, как вчера! Вчера вечером, когда происходили эти чудеса, все вокруг казалось нереальным, и, знаешь, когда ты исчезла, я на какой-то краткий миг подумал, что ты мне просто приснилась. Но, увидев тебя снова сегодня, понял — все это было наяву.
Волнение, звучавшее в его голосе, напомнило Летиции любовную песню, которую пели цыгане, когда они с королем поднимались по ступенькам к замку.
Король, склонив голову, снова поцеловал крошечный шрам на ее запястье.
— Это доказательство, что ты принадлежишь мне, — сказал он. — И в будущем, Летиция, у нас не возникнет нужды оставлять метки или шрамы на теле, поскольку сердца наши слиты воедино. Целуя тебя, я чувствую, что ты даришь мне не только свои губы и сердце, но и саму душу.
— И я… чувствую… то же, — прошептала Летиция. — И еще, когда я думала о тебе… то поняла, что никогда… не буду любить так никого… и никогда не выйду замуж ни за кого… другого.
— Ты моя! — пылко воскликнул король. — И я не позволю ни одному мужчине прикоснуться к тебе!
Страсть влекла Летицию к королю с непреодолимой силой, и через секунду губы их слились в пылком поцелуе.
Но поблизости кто-то прогуливался, и король, сделав над собой усилие, оторвался от губ Летиции и помог ей подняться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— Какая же… причина?
— Да то, что принцесса Стефани вовсе не хочет выходить за меня замуж!
Летиция тихо ахнула:
— Да, это так!
— К тому же, — продолжил король, — лишь кто-то очень близкий этой девушке мог знать о ее чувствах. Еще в Звотане слышал, что старшая дочь принца Павла не только необычайно красива, но и очень похожа на мою прапрабабушку, танцовщицу Савийю.
Летиция захлопала в ладоши.
— Так вы… догадались, кто я?
— Ну не сразу, — признался король. — Сперва просто подумал, что боги очень благосклонны ко мне, посылая такую красавицу скрасить страшно скучный вечер в замке.
От тона, которым были произнесены эти слова, щеки девушки вспыхнули.
— Вы были… шокированы? — спросила она.
— О нет! Скорее заинтригован, — ответил король. — Но позднее, под действием этого обряда и тех невыразимых словами чувств, которые мы пробудили друг в друге, вдруг подумал, что оба мы, должно быть, несколько обезумели и что это я шокировал или даже обидел тебя. Так что иного выхода, как бежать, у прекрасной цыганки не было.
Рука Летиции, которую он сжимал в своей, дрогнула и напряглась. Ее обидели слова короля.
Догадавшись о ее чувствах, он наклонил голову и поцеловал крохотный шрам на запястье.
— Итак, Летиция-Савийя, — сказал он, — что же нам теперь делать?
— Что вы… имеете в виду? — нервно спросила Летиция.
— Воевода подарил нам волшебство любви, сделал нас мужем и женой… — с нежностью произнес король.
— Да, на пять дней.
— Ну все зависит от нас. Пять дней, а может быть, пять лет. Или же пятьдесят пять, или пять веков!
Вся дрожа, Летиция спросила:
— Что… вы сказали?
— Я сказал, что ты моя, — ответил король. — Моя жена. Конечно, мы можем пожениться согласно законам и обычаям, существующим в наших странах. Но по цыганским законам мы уже женаты. А ведь оба мы в них верим, правда?
— Нет… нет! — воскликнула Летиция. — Это… невозможно!
— Почему невозможно?
— Потому что я… мне никогда не позволят… выйти за вас, даже если вы… очень бы хотели этого.
— Хотел бы?! — воскликнул король. — Но ты и без моих слов знаешь, Летиция, что мы принадлежим друг другу.
— Это невозможно… просто вы не знаете!.. — в отчаянии прошептала Летиция.
И с этими словами она отвернулась от короля. Тогда он взял ее двумя пальцами за подбородок и развернул к себе.
— Посмотри на меня! — потребовал он.
Она пыталась сопротивляться, но одного прикосновения его руки оказалось достаточно, чтобы все ее тело затрепетало и потянулось к нему. Она взглянула на него, и ей показалось — возможно, этот эффект был вызван мерцанием звезд над головой, — что от него исходит некое странное сияние.
Летиция почувствовала, как сердце ее дрогнуло и устремилось к нему, как в нем зажегся тот же огонь, что и вчера. Она поняла, что и сам король тоже сгорает в этом огне.
Только вторили двум сердцам на этот раз не цыганские скрипки, а чудесная торжественная мелодия, звучавшая у них в груди.
Король долго всматривался в лицо девушки, затем тихо спросил:
— А теперь скажи правду. Какие чувства ты ко мне испытываешь?
— Я… люблю тебя! — шепнула Летиция. — Люблю, отчаянно люблю, но… мне все равно не позволят… стать твоей женой…
— Откуда такая уверенность?
От волнения девушка не могла вымолвить и слова.
Ей хотелось лишь одного — чувствовать короля рядом, ощущать его руки на своем теле и губы на своих губах и знать, что ей ни о чем не надо думать. Ни о чем и ни о ком, только о нем.
И она глядела на него зачарованно, и единственное, что слышала сейчас, — биение собственного сердца. И тут вдруг в саду послышался смех.
Звук этот донесся откуда-то издали, однако тут же вернул девушку к реальности.
— Ты… вы… не понимаете, — с горечью сказала она. — Но великая герцогиня… она ненавидит всех нас. И меня, и маму, и брата с сестрой… И она никогда не… позволит великому герцогу… дать разрешение на брак.
— Но почему ты так в этом уверена? — снова спросил король.
— А почему нас не пригласили ни на ленч, ни на обед, устроенный в твою честь? Нам также дали понять, что мы не будем… представлены королю на балу.
Король нахмурился.
— В это трудно поверить! Ведь твой отец пользовался таким уважением и приходился к тому же единственным кузеном великому герцогу.
— Это так, — кивнула Летиция. — Но великая герцогиня родом из Пруссии… и всегда… умеет добиться своего.
— Со мной этого у нее не получится! — решительно заметил король.
— Возможно, ей так и не удастся уговорить тебя жениться на Стефани, но никогда… даже через тысячу лет она не позволит мне стать твоей женой.
— Тогда мы должны придумать способ обвести ее вокруг пальца, — сказал король, — поскольку я уже дал свое слово цыганочке, что буду верен только ей. Да и в любом случае мне необходимо жениться!
— Но почему? — спросила Летиция. — Из-за… римского цирка, что ли?
Король рассмеялся:
— Тонко подмечено! Но нет, конечно же, не потому. Куда важнее совсем другое. Я не только повстречал наконец женщину, на которой хотел бы жениться. Я хочу, чтобы в жилах моих детей тоже текла цыганская кровь.
Улыбнувшись, он добавил мягко:
— Надеюсь, и на их долю выпадет то же счастье — познать волшебство любви. Важнее этого нет ничего на свете!
Летиция снова обернулась к нему.
— Ты и вправду… так считаешь?
— Неужели ты думаешь, я лгу? Что подсказывает тебе сердце?
— Что ты… говоришь правду.
— Тогда слушай меня внимательно, — сказал король. — Возможно, у нас ничего не получится, пока я здесь. Но завтра, когда мне вручат ключи от города, я уеду. А вернувшись домой, отыщу способ официально объявить тебя своей женой, каковой ты пока являешься тайно.
Понизив голос, он добавил:
— На это может потребоваться какое-то время, но ты должна мне довериться…
Летиция затаила дыхание.
— О, если это когда-нибудь случится, это будет счастливейший день в моей жизни!.. Но пока… пока мне все кажется лишь сном…
— Тогда этот сон мы будем смотреть вместе, как вчера! Вчера вечером, когда происходили эти чудеса, все вокруг казалось нереальным, и, знаешь, когда ты исчезла, я на какой-то краткий миг подумал, что ты мне просто приснилась. Но, увидев тебя снова сегодня, понял — все это было наяву.
Волнение, звучавшее в его голосе, напомнило Летиции любовную песню, которую пели цыгане, когда они с королем поднимались по ступенькам к замку.
Король, склонив голову, снова поцеловал крошечный шрам на ее запястье.
— Это доказательство, что ты принадлежишь мне, — сказал он. — И в будущем, Летиция, у нас не возникнет нужды оставлять метки или шрамы на теле, поскольку сердца наши слиты воедино. Целуя тебя, я чувствую, что ты даришь мне не только свои губы и сердце, но и саму душу.
— И я… чувствую… то же, — прошептала Летиция. — И еще, когда я думала о тебе… то поняла, что никогда… не буду любить так никого… и никогда не выйду замуж ни за кого… другого.
— Ты моя! — пылко воскликнул король. — И я не позволю ни одному мужчине прикоснуться к тебе!
Страсть влекла Летицию к королю с непреодолимой силой, и через секунду губы их слились в пылком поцелуе.
Но поблизости кто-то прогуливался, и король, сделав над собой усилие, оторвался от губ Летиции и помог ей подняться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36