По пути домой маркиз поклялся, что больше никогда не поверит ни единому слову, сказанному женщиной.
Когда карета остановилась у входа, ночной лакей открыл ему дверь, и он молча прошел в дом.
Поднявшись в спальню, маркиз вызвал камердинера.
Казалось, тот удивлен столь раннему возвращению своего господина, однако он был слишком тактичен, чтобы позволить себе какие-нибудь замечания по этому поводу.
Он помог маркизу раздеться, затем перекинул его вечерний костюм через руку и направился к двери, пожелав его милости доброй ночи.
Маркиз ничего ему не ответил. Он тотчас задул свечи и лежал в темноте, безжалостно погружаясь в глубину своих разочарований. Но в то же время он не допускал мысли, чтобы поделиться с кем бы то ни было изматывающими душу чувствами.
Завтра его секретарь расплатится с Долли и предложит ей как можно скорее освободить дом в Сент-Джеймс Вуд.
Маркиз с сожалением подумал, что из-за этого не сможет побывать на последнем перед закрытием представлении «Гэйети». Иначе друзья, которые будут ожидать его появления с Долли в «Романо», начнут задавать неуместные вопросы.
Уилли тоже будет любопытно знать, что происходило в тот вечер, когда его друг отправился обедать к Дафне Бертон, хотя он и не станет расспрашивать об этом.
Поскольку маркиз все еще не успокоился после того насыщенного событиями вечера, ему не хотелось никому ничего объяснять. А еще меньше ему хотелось, дабы окружающие заподозрили, что он потерпел непривычное для него поражение. Он сознавал, как невыносимо было бы для него стать объектом сочувствия.
Более того — ему не хотелось, чтобы лорд Броуро и Долли посвятили кого-нибудь в эту историю.
Сами они, конечно, поймут, в чем дело.
Кучер лорда Броуро обязательно расскажет своему господину о том, что маркиз приехал, вошел в дом и сразу же покинул его. И когда Долли получит известие о своей отставке, окончательно развеются все их сомнения.
Маркиз подосадовал на то, что подарил ей во вторник браслет, который стоил немалых денег и намного превосходил все ее украшения.
Дальнейшие раздумья привели его к мысли о необходимости уехать.
Единственным решением всех его проблем мог стать немедленный отъезд: это избавит его от нежелательных вопросов и предположений, будто две женщины выставили его дураком.
Любой намек на истинное положение дел мог вызвать сплетни.
Они обошли бы весь Лондон и, уж конечно, позабавили бы короля. Его Величество обожал сплетни, особенно если в них присутствовала женщина. А в этом случае их было даже две!
«Мне придется уехать», — подумал маркиз.
И тут ему пришла в голову счастливая мысль.
Когда король последний раз гостил у маркиза в его родовом поместье, он заметил, осматривая картинную галерею:
— Я вижу, Кейнстон, у вас маловато голландцев. Помнится, в Букингемском дворце вы всегда восхищались теми, что купил Георг Четвертый. Я всегда с благодарностью вспоминаю его: ведь у него хватило ума купить эти картины в то время, когда ими никто не интересовался.
— Вы совершенно правы, Сир, — ответил маркиз. — И я намерен подыскать несколько картин голландских живописцев.
— Они не так декоративны, как французы, — молвил король, — и это в большей степени относится к их женщинам. Но они всегда в цене, и я был неизменным поклонником Кейпа.
— Я тоже, Сир, — кивнул маркиз.
Теперь он вспомнил этот разговор и решил, что боги услышали его как раз в ту минуту, когда он особенно нуждался в их содействии.
Можно было не сомневаться, что в Амстердаме сейчас проходят какие-нибудь аукционы. Поэтому никого не удивит, если он отправится туда ради того, чтобы пополнить свое собрание картин.
Он с облегчением вздохнул. В последний миг, когда уже казалось, что он идет ко дну, ему брошен спасательный круг.
Завтра же он покинет Лондон.
Глава 2
Лила вышла из дома и, подняв голову, залюбовалась игрой солнца в листве деревьев.
— Какая чудесная погода, няня! — радостно воскликнула она.
— Днем будет жарко, — заметила старушка, считавшая своим долгом во всем находить недостатки.
Лила ее не слушала.
Она думала о том, как здорово очутиться в Голландии и видеть вокруг красоты Гааги.
Дома из красного кирпича с чудными шпилями каждый раз по-новому тешили взгляд.
Но самое большое удовольствие доставляло ей предвкушение встречи с великими полотнами в музее «Маурицхейс».
Она шла по улице и вдруг почти бессознательно высказала вслух мысль, которая тревожила ее больше всего:
— Я уверена, отчим меня здесь не найдет!
— Надеюсь, мисс Лила! — ответила няня.
Лила невольно вздрогнула.
Каждый вечер она горячо молила Бога: хоть бы отчим не догадался, что она переправилась на противоположный берег Северного моря и находится в Голландии!
Она еще не забыла того потрясения, которое ожидало ее по возвращении домой месяц назад после почти трехлетнего отсутствия.
Уезжая из пансиона во Флоренции, она раздевалась, что скоро снова увидит Англию. Радовалась, в то же время зная, что вновь почувствует, как сердце обливается кровью из-за безвременной смерти матери.
Тем не менее в долгожданном свидании с родиной Лила надеялась увидеть и определенные плюсы.
Увы! Ей было приуготовано горькое разочарование.
Отец Лилы погиб в последний год англо-бурской войны, и тогда мир ее матери рухнул.
Бедняжка безоглядно любила своего красавца мужа. Это была страстная любовь с первого взгляда — на всю жизнь.
А что здесь удивительного? Капитан Гарри Кавендиш поражал не только необычайной красотой; он обладал также обаянием, что признавали в равной степени и мужчины, и женщины.
Как только Милдред Уорд увидела его, остальные офицеры полка показались ей невыразительными и скучными.
Она произвела на Гарри столь же сильное впечатление. Стоило им лишь встретиться, и казалось, будто их любовь освещает все вокруг.
Так что их брак был предрешен — вопрос для обоих заключался только во времени.
Но ничто в этом мире не бывает абсолютно гладко.
Родители с обеих сторон поинтересовались, на какие средства они собираются жить.
Помимо офицерского жалованья, Гарри получал от отца скромное содержание, а приданое Милдред было столь мизерным, что его едва хватало на булавки.
Тем не менее Гарри отмел все возражения и предостережения.
Поженившись, они были так счастливы, что не замечали отсутствия роскоши, а порой — даже обычного комфорта.
Они поселились в небольшом домике в провинции и находили блаженство друг в друге, в своем ребенке и в своих лошадях.
А потом началась англо-бурская война, и Гарри, числившегося в запасе, немедленно призвали в действующую армию.
Как и следовало ожидать, он отличился в боях, был удостоен благодарностей в рапортах, а затем получил «Крест Виктории» — высшую награду за отвагу.
Милдред очень гордилась мужем и вместе с тем отчаянно тревожилась: ведь ему постоянно грозила опасность.
Ее страх оказался небезосновательным — всего несколько месяцев спустя Гарри погиб.
Прошла не одна неделя, прежде чем убитая горем вдова осознала, что со смертью Гарри они с Лилой потеряли не только мужа и отца, но и средства к существованию.
Не желая становиться обузой для родных, Милдред пыталась что-нибудь придумать, и в это время на горизонте появился сэр Роберт Лоусон.
Этот немолодой человек (ему было уже около сорока) овдовел десять лет назад и последние годы весьма неопределенно подумывал о женитьбе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34